Не альфа

      Помимо одной попытки завести разговор, Пратт больше ничего не говорил. Бывало — мямлил под нос, бывало — что-то шептал, но чтобы участвовал в разговоре или отвечал мне — не бывало. Да я сам и виноват в этом. Поэтому в нашей «паре» всегда говорил я, а слушал он.       Наедине мог спокойно ластится, лезть, понимая, что за такое ему ничего не будет, да и я всегда только за. Конечно поцелуев и прочего не было, но объятия я мог ему позволить. Прилюдно стоял в стороне, покорно опустив голову и смотря в пол. На оскорбления реагировал редко, да и то просто сильнее зажимаясь. Не хотелось парню проблем, пусть считают его слабым, пусть унижают, но не трогают. А самое обидное, что несмотря на это — с ними он общается. Порой даже смеётся, чего не делает со мной. Даже подружился с так называемым неудачниками, на которых обычно скидывали самую грязную работу, стал Стэйси им помогать. Ребята радовались новой паре рук, конечно по оружейной части он был полным профаном, но что-либо мог. А улыбка у него просто чудо, да и глаза хоть и небольшие, как у голубоглазых красавиц, вполне себе красивые. Пусть это и говорила во мне омега, которая встретила своего альфу, но даже жаль, что так зашугал и оттолкнул его от себя, все же стоит иногда сдерживаться и не бить его лицом о первые попавшиеся поверхности. Кстати об этом…       Не скажу, что этот день — один из худших, но он явно стремится стать им. Гребаный помощник за сутки умудрился захватить два аванпоста, причем в разных регионах — в моем и Вереном. Как он все это успевает вытворять за такой маленький отрезок времени, даже вызывает восхищение, не каждый омега способен на подобное. Да и вообще, мало какой человек, даже будь он альфой или бетой, справится с такими трудностями. Он оставляет большинство бойцов в живых, просто вырубая, связывая и передавая их сопротивлению. Те и решают их судьбу, парень не желает брать на свою долю столько смертей, что очень забавно. Это война, здесь нет места ни жалости, ни волнению, но все же Помощник в этом ремесле хорош, да и с Иосифом стал уже общаться лучше, как минимум смерти каждый разговор больше не желает. Смирился похоже. Не терпится поймать его, перевоспитать и сделать сильнее, если я постараюсь, то он и меня сможет превзойти, будет верным охранником Отца и смертоносным оружием в наших руках.       Я устало потер глаза. Коньяка осталось только на пару глотков, а сонливости ни в одном. Только злость и раздражение на себя, Помощника, да вообще на все. Гребаная бессонница. Да и Пратт уже бесит чавкать. Дал ему перекусить персиками, как никак себя он хорошо вел, заслужил. Я поморщился, после последних глотков пойла и поднялся, со звоном ставя бутылку на стол. Если не сплю, то можно и делом заняться. Плетусь к карте, рассматривая ее. Ещё дохера и больше мест, которые придется проверить на наличие бункера «Волчьего логова». Времени в позарез, ибо такими темпами Помощник лишит нас всех верных, если не собственных жизней. Конечно этого я сделать не позволю, но и бездействовать тоже не стоит. Голова из-за выпитого алкоголя не хочет выполнять своих функций и я раздражённо бью по карте и после замечаю движение боковым зрением.       Стэйси испуганно смотрел на меня, не решаясь подойти. Не стоило забывать, что я глава этого региона и не имею права на слабость. Я улыбнулся и подозвал к себе Пратта. Он взволнованно посмотрел на меня, но подошёл. Украдкой глянув на мою руку, он взял ее и стал аккуратно рассматривать костяшки. Бил я не слабо, но грубая кожа повредилась не так сильно как ожидалось. Усадив меня на диван, он помчался в ванную за аптечкой.       И все же он похоже мазохист, либо больной. Так заботиться о человеке, что тебя унижает только одним своим присутствием — уметь надо. Так ещё после того инцидента с водой, меня стали считать каким-то альфой-извращенцем, который только и ждет, чтобы затащить кого-нибудь в постель. Повезло так повезло, ещё же за пару дней успели и баек натравить. А как Иоанн узнал, ржал надо мной минут десять, да и я посмеялся тогда, правда сейчас вот ни капли не весело. Ибо в постель Пратта затащить я хотел и сильно. Каким он нежным и беззащитным должен быть, уму непостижимо. Я должен был думать о защите братьев и округа, а думал каким образом мне можно соблазнить пугливого Стэйси. Брат и сказал, что не узнает меня. Я по жизни зад никому не подставлял, а тут добровольно, причем альфе-слабаку, который меня на лет двадцать младше. Вот что воздержание животворящее творит с бедными омегами… А самое главное, что это меня не удивило, ни то что я хочу его, ни то что я думаю о нем так много. Все равно все и без следствие ясно — влюбился я. А что делать с этим, хер кто скажет.       — Сэр, можно, один вопрос? — робко протянул Стэйси, откладывая смоченную в спирте ватку. — Ну, немного личного характера.       Не сказать, что я был удивлен ничего не сказать. Мало того что он заговорил со мной сам, так ещё и вопрос задать решился. — Можно. — ответил я, не обращая внимания на пересохшее горло. Девица девственная, а не мужик сорокалетний, ей Богу. Ну не мог я так смущаться никогда, а тут бац, и вдруг решил похерить образ нормального альфы. — Вы ведь не альфа, верно? — Верно. — ответил я. — А ты понимаешь, кем мне приходишься? — Пратт утвердительно кивнул, смущённо отводя взгляд. Я тихо хохотнул. Оба хороши, ладно у меня опыта нормального нет, а он то чего? Наверное омеги так и липли, а сейчас совсем сдулся.       Только когда я поднялся, Стэйси вновь посмотрел на меня, после затяжного молчания. — Между вами с Миллером, что-то было? — будничным тоном спрашивает он, ещё не понимая, что полез куда не стоило. Я оглядел его с обманчивым безразличием, не стоило заводить эту тему, не стоило. Словно наяву вижу бескрайнюю пустыню и слышу неспокойное дыхание Миллера. Вспышка гнева и Пратт уже лежит лицом в стол, с размаху впечатанный в него. Я сжал его волосы сильнее, еще раз портя мебель его головой. Стэйси снова вскрикнул и затих, не подавая признаков жизни, только лишь жалкое всхлипывание выдавало, то что он ещё в сознании. — Это уже два вопроса, если ты, такое тупло, считать не умеешь. — злобно прорычал я. Руки дрожали, совершенно неконтролируемые мозгом, а губы сами растягивались в грозном оскале. — Ещё один лишний вопрос и я набью твой ебаный рот окурками и заставлю их жрать, понял меня? — почти будничным тоном выдал я. Он задрожал сильнее, сжимаясь, но не пытаясь выбраться. Знает, что если попытается, то будет хуже.       Злость отошла на второй план, а мозги нормально заработали. Ну, зато теперь я просрал все свои шансы, хотя бы на что-то похожее на нормальные отношения. Аккуратно отпустил его волосы и нежно погладил по спине. Он вздрогнул, поворачивая голову ко мне. Только сейчас я заметил, что угодил он прямо в тарелку с персиками. Губы сами по себе растянулись в усмешке. Слова назад брать нет смысла, да и прощения просить не вариант, ибо не стану скрывать, что его заплаканное лицо вполне симпатично. Конечно жалко парня, по большей части из-за моих чувств, но поделать с собой я ничего не могу, а изменяться ради него не собираюсь. Он вытер выступившие на глазах слезы и попытался унять дрожь, что никак не получалось. Разбитый лоб и подбородок, идущая кровь из носа и сироп на почти всем лице. Должно быть сладко. Я поддался порыву, слизывая с щеки замершего Пратта «варенье». Он в ужасе наблюдал за тем, как я облизал губы, кривя их в улыбке. Сладко, даже несмотря на кровь. — Будешь у нас «Персиком». — спокойно констатирую факт, рассматривая его испуганное лицо. Не сильно порезался разбитой тарелкой, но обработать стоит. Как некстати вспоминается, то с каким трепетом он обрабатывал мои костяшки. Сжимаю зубы сильнее, улыбаясь. Какой же я ужасный человек.       Сейчас Стэйси тихо рассмеялся над очередной шуткой темноволосого. Как его там? Джек? Каждый раз в обед собираются за одним столом. Я кинул в их сторону злобный взгляд. Мужчина сразу заткнулся, заметив что я чем-то недоволен, а Персик даже не заметил, больше увлеченный разговором. Ноздри сами по себе стали быстрее раздуваться, принимая в себя все больше воздуха с запахом Пратта. Я, блять, ветеран боевых действий с нарушенной психикой, и мое терпение подходит к концу.       — Персик, ко мне. — спокойно приказываю я замершему при моем приближении Стэйси. Он вскакивает из-за стола, позабыв о еде и друге, сразу направляясь за мной. Хоть это радует, приказы он исполняет беспрекословно и быстро.       Веду его в кабинет. Пратт покорно идёт за мной, опустив голову, явно ожидая криков. Не могу же я быть недоволен просто так, верно? Вот и он ищет причину. Сажусь на стул, рассматривая Стэйси. Он стоит, опустив голову. Его взгляд нервно бегает из стороны в сторону, а руки сцеплены в замок. Может он и вправду проебался где, а я и не заметил? — Поговорим? — после долгого молчания спрашиваю я. Он смотрит на меня в замешательстве, но кивает. — Да прижми жопу уже, глаза не мозоль.       Персик послушно сел на соседний стул, совершенно спокойно взяв мою ладонь в свою и рассматривая ее. Я тихо хмыкнул, позволяя к себе прикасаться. Все же и мне довольно приятно, да и успокаивает. — Почему ты игнорируешь меня?       Пратт ошарашенно смотрит на меня, словно не понимая о чем я. Он помотал головой, отрицая. — Тогда почему молчишь? — Стэйси в замешательстве нахмурился брови. — Вы не давали мне команду говорить, Сэр. — произносит Персик, замолкая, а я в это время хочу разбить себе лицо за такую тупость.       Так я и понял, что проебался и явно не хуже, чем Пратт.       Как оказалось, Стэйси и не прочь поговорить. Пускай он продолжал больше слушать, чем болтать, но теперь хотя бы нет ощущения, что говорю со стеной. Пратт как и ожидалось больше не затрагивал тему моей службы, но так даже лучше, не сорвусь на него вновь, а иначе он точно перестанет со мной говорить. Да и с тем Джеком я запретил ему общаться, а после Стэйси и сам стал ко мне подсаживается во время обеда.