Не альфа

      Мои слова о том, что мне хватит и одного раза на дню, я забрал в тот же вечер. Без таблеток и с диким желанием сдерживаться довольно затруднительно, что я прочувствовал на своей шкуре почти сразу. Да и, если честно, сдерживаться я особо не пытался. А Персик не имел ничего против моей активности, даже рад был. И ведь осмелился гаденыш мне метку без разрешения поставить. Повезло ему, что я невменяемым тогда был, иначе пришиб бы насмерть. А потом успокоился, я кроме него все равно ни с кем кровать делить не собирался.       За прошедшие пять дней я узнал много нового о жизни Стэйси. Что его родители хотели омегу, а родился он. Из-за чего даже после определения принадлежности, продолжили воспитывать, как типичного ее представителя. Порой не докармливая, чтобы он выглядел, как милый и беззащитный мальчишка, да и недолюбливали к тому же. Спасла его бабушка. Она, узнав об этом, со скандалами и криками, забрала его к себе, послав куда подальше собственную дочь.       Так он и рос у нее. Как стало понятно из разговора, Стэйси все же смог встать на ноги после подобного унижения от родителей. И даже имел небольшую популярность среди омег, но выбирал чаще всего девушек. На их фоне он мог выглядеть не так «ущербно», как он выразился. Я тогда удивлённо посмотрел на него, но не стал спорить. Есть у парня свои комплексы и загоны. Возможно, со временем я помогу Пратту преодолеть их, но, пока что я без дела валяюсь на кровати в его объятьях. Проблемы могут и подождать.       Течка совершенно неожиданно завершилась вчера, чему я очень удивился. Всего пять дней. Вполне возможно, что мое тело решило не мучить себя. Я прикрываю глаза и кладу на ладонь Стэйси свою. Уже завтра уезжать, а я уже успел свыкнуться. Будет тяжело вернуться к обычному ритму жизни, после подобного отдыха. Мы лежим в такой же тишине ещё пару минут, но Персик прерывает ее: — Тебе не грустно? — я в замешательстве поворачиваюсь к нему. — В каком смысле? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Ну, — с заминкой выдыхает Пратт. И я вопросительно поднимаю брови. — тебе четыре года до пятидесяти, но так и не появилось нормальной семьи… — У меня есть семья. И вполне нормальная. — резко отрезаю я. Уже серьезно раздражает, что мою сестру и братьев считают поехавшими. Не отрицаю, что у них свои тараканы, но и причины для этого серьезная. Если Пратт тоже держит их за сумасшедших, то придется пересмотреть отношение к нему. Мой поток мыслей вновь прервал Персик. Он прижался ко мне ближе и положил свободную руку на мою щеку, нежно поглаживая. — Нет, нет, нет, — испуганно затараторил Пратт. — я не имел ничего подобного ввиду!       Я выжидающе поднял брови. Стэйси сжал мою руку крепче. Вот и прошло время, когда он зажимался при одном только звуке моего недовольного голоса. — Я имел ввиду детей. — неуверенно бормочет Персик, смущённо отводя взгляд. Зря я злился на него, все же он в жизни ничего плохого не скажет про мою семью. Умирать так рано не хочется. — Детей? — немного хмуро переспрашиваю я. Стэйси кивает, все ещё смущенный своими словами, и продолжает с нежностью проводить пальцами по рубцам на моей щеке. Знал, что он когда-либо заведет эту тему, но не думал, что так скоро. Все же он парень молодой, ему и пара нужна помоложе меня. Может когда-нибудь потом разрешу завести себе кого-то на стороне. Тяжело вздыхаю, понимая, что нужно объяснить все и сразу. — Не сильно ты похож на достойного добытчика. В таких условиях разве сможешь защитить свое потомство, м? Нет, Пратт. Ты слаб, и это чистой воды правда. Если ты не тупой, то поймешь все. Не заводи такие глупые темы. — Прости.       Стэйси поступил взгляд, поджимая губы от моего серьезного тона. Ей Богу, как собака побитая. Недовольно цокаю. — Но если ты станешь сильнее… — Персик моментально поднимает на меня серьезный взгляд. — тогда я ещё подумаю об этом. Договорились? — спросил у него я, заранее зная свой отрицательный ответ. В глазах Пратта впервые «загорелись» искры надежды и уверенности. Он взял мою руку и крепко сжал ее. — Я стану. Я буду достойным.       Я улыбаюсь уголками губ в ответ. Это послужит ему отличной мотивацией работать над собой ещё больше.

***

      Все мои планы о завтрашнем возвращении рухнули в одну секунду. Иоанн впервые за прошедшее время связался со мной. По его нервному приветствию, я понял, что произошло что-то, мягко говоря, плохое. Где-то на заднем плане послышались отголоски милого голоска Веры, который своим настроением тоже не воодушевлял. Если они вдвоем, то значит дела пошли попизде. — Ну? — выжидающе выдаю я. Пратт взволнованно смотрит на меня, поднимаясь с дивана. — Что вы натворили? — Да не мы… — начинает оправдываться Иоанн. Я хмурюсь сильнее и киваю на сумку, подходящему Персику. Он понятливо смотрит на нее, после начиная в быстром темпе наполнять ее вещами. — Тут такое дело… Вообщем, тебе на стене написали послание. — И? — удивленно переспрашиваю. Чего в этом такого? На стенах сопротивление «милые послания» оставляет не только мне и довольно часто. Стэйси тоже отвлекается от сборов и смотрит на меня в замешательстве. — Да тут такое дело, в центре ветеранов кто-то прознал о том, что ты омега, но это не мы с Верой сказали, а они сами подошли и спросили, ну настойчиво так. Нам пришлось ответить, врать мы своим людям не можем… — оправдывается передо мной брат, пока я со злостью сжимаю крепче зубы. Чтобы ничего лишнего не вырвалось, и я смог дослушать монолог Иоанна до конца. — Так вот, сейчас об этом уже знает весь округ, ну и о том, что ты сейчас со своим Помощником… Люди начали негодовать и волноваться, а Отца сейчас нет, и тебя нет, чтобы их успокоить. Я попытался, но меня слушать они не хотят. — Что с Джозефом?! — грозно прерываю его. Он замолкает, по всей видимости, в испуге. Дальше в разговор, вместо брата, вмешивается Вера: — Он снова поймал Помощника, и снова недоступен. С ним все хорошо, просто они, ну, отношения сейчас выясняют. — заверяет меня сестра. Я тяжело вздыхаю, закрывая глаза. Просто невозможно. — Меня не было всего пять дней, и вы хотите сказать, что Отец успел поймать Помощника, весь регион узнать о том, что я омега, а вас волнует гребанное послание на стене?! — скрипя зубами выдаю я, почти срываясь на крик на последних словах. На том конце напряженно молчат, после чего вновь слышится голос брата: — Ну, нам нужно было с чего-то начать… — и вновь Иоанн оправдывается.       Гнев разгорается с новой силой, несмотря на мою выдержку, но его прерывает Пратт. Стэйси обнимает меня со спины, даря нежный поцелуй под ухом. Я прикрываю глаза, постепенно приходя в себя. Он все еще продолжает стоять уткнувшись в мое плечо, что успокаивает не хуже блажи. Иоанн виновато зовет меня по имени, не выдерживая моего молчания. Только сейчас я заметил, насколько брат раскаивается в этом, хотя и не виноват ни в чем. Еще я на него наорал. Теперь на место злобы приходят отголоски стыда. — Ну, и хрен с ним. — спокойным голосом произношу я. — Скоро буду в Центре Ветеранов, предупреди всех. И если будет хоть что-то не так, я лично кину виновных в клетки. Понял? — Да. — в замешательстве отвечает брат. — Ты… Не злишься? — неуверенно уточняет он. — Нет. Вы в этом не виноваты. — уверяю его я, слегка улыбаясь. Нужно не забыть потом извиниться перед ним и сестрой. Может, и к лучшему, что люди узнали о моей принадлежности, а про пойманного Помощника я вообще молчу. Новость просто замечательная. — Шевели булками давай, чтоб к моему приезду все было в идеальном порядке. — шутливо подгоняю брата, словно и не было никаких разборок. — Так точно, Сэр. — уже с уверенностью отвечает он. А Пратт в это время подхватывает сумки и выходит из комнаты. — Все будет в лучшем виде.       Тяжело вздыхаю, отключая рацию. Так и пошли все мои планы коту под хвост. Больше в жизни не буду отдыхать. Уж, пусть все мучаются с моими перепадами настроения, чем происходит подобное дерьмо в мое отсутствие. Выхожу на улицу, запирая дом. Персик уже во всю подготавливает машину к поездке. По приезду останется, только, вставить всем пиздюлей, чтобы не забывались, а после, можно будет, вернуться к своим рутинным делам.