Когда закончится война

Драко Малфой бежал так быстро, как никогда еще не бегал. Аристократам вообще не пристало бегать без острой на то надобности, так что Драко не учили этому, и сейчас он справлялся с бешеной гонкой по коридорам да уворачиваниям от летящих в него шальных заклятий лишь благодаря изнурительным тренировкам по квиддичу. Потому что острая надобность бежать была, и еще какая! У этой надобности были черные, вечно взлохмаченные короткие волосы, зеленые глаза, скрытые за старыми круглыми очками, и шрам в виде молнии на лбу. Мягкий голос, который в присутствии Малфоя твердел, как сталь. Характер истинной героини, что готова была спасать всех страждущих и обиженных. Гаррика Лили Поттер, или просто Гарри, с первого курса Хогвартса стала личным кошмаром Драко Малфоя. Он предложил ей свою дружбу — протянул ей открытую ладонь на глазах у всех, и действительно мог стать ей настоящим другом, самым лучшим, а потом, возможно, и кем-то большим! Но девчонка Поттер отвергла предложение Драко и выбрала рыжего Уизли, чертова нищего предателя крови! Драко так и не смог ей этого простить. Но забыть Гаррику он тоже не смог. Детская вражда с ходом времени перерастала во что-то другое, особенно, когда Гарри выросла и изменилась. Волосы у нее остались такими же короткими и лохматыми, очки — такими же круглыми и старыми, но все остальное поменялось разительно. К примеру, фигура — у Поттер появилась грудь, не слишком большая, но все же заметная под мантией. Черты ее лица стали мягче и изящнее, а движения — грациознее. Она выросла, и Малфой тоже вырос. И теперь смотрел на Гаррику другими глазами. А она его ненавидела. Ярко и пылко. Иногда Драко казалось, что Поттер не прочь его убить — особенно, когда она швырнула в него Сектумсемпрой. Правда, тогда Малфой, обезумевший от страха, горя и ярости, собирался ударить девчонку Круциатусом, так что даже лучше, что она успела первой. Это Непростительное заклинание Малфой точно бы себе не простил — да и лишних проблем бы нажил. Зато он без колебаний сломал ей нос, когда выяснил, что Поттер подслушивала его разговоры в купе Хогвартс-Экспресса. Но Драко был уверен, что в том случае Гаррика сама виновата. К тому же, он не мог воспринимать ее так, как принято воспринимать девушку — как нежное и слабое существо, нуждающееся в защите и заботе. Гаррика Поттер была какой угодно, но не слабой. Она вела себя, как мальчишка. Даже стриглась, как мальчишка. И в квиддич играла, как мальчишка — или еще лучше. И врезать Малфою могла не хуже парня — но ни разу не врезала именно кулаком. Только заклинаниями. Он мог оценить это по достоинству — Поттер не опускалась до банального маггловского мордобоя, как грязнокровка Грейнджер. Гаррика вела себя, как истинная волшебница. И однажды Малфой понял, что любит ее — даже если ненавидит так, что готов убить. А теперь Девочка-которая-выжила могла умереть, и Малфой бежал изо всех сил, до боли в пальцах сжимая свою волшебную палочку и периодически бросая в сторону заклинания. Он не знал, чем, черт ее побери, занимается Поттер, но знал, что она сейчас в школе. Знал, что она что-то ищет, и, должна, обязана это найти. И знал, что она пойдет в Выручай-Комнату. А еще — знал, что там будут Крэбб и Гойл. Всего-то пару часов назад эти тупые горы мышц заявили, что больше они Малфою не подчиняются, и Крэбб сказал, что хочет поймать Поттер сам. И убить ее — тоже сам. Драко скрипнул зубами, сдерживая ярость, и ответил, что так нельзя, что Темный Лорд должен сам убить девчонку, что он не раз это повторял… А Крэбб мерзко ухмыльнулся и спросил Драко, почему он так защищает Поттер — уж не нравится ли она ему? И, подумать только, посмел предложить, чтобы Малфой пошел с ними, и намекнул, что девчонку можно убить не сразу, а сначала — вдоволь повеселиться… Тогда Драко не выдержал и ударил его в челюсть — кулаком, по-маггловски, забыв обо всех приличиях. Разбил Крэббу губу и крайне удивил его этим — утерев кровь со рта, Винсент злорадно усмехнулся, уже зная, что его догадки верны и Малфой действительно неровно дышит к Гаррике Поттер. Они вместе с Гойлом быстро одолели своего бывшего предводителя — хватило всего нескольких ударов, чтобы не умеющий драться Малфой потерял сознание. Благо, ему удалось прийти в себя довольно скоро. И теперь он бежал, искренне надеясь, что успеет и спасет свою героиню. Иначе Драко просто не сможет. Не сможет жить без этой лохматой дуры-гриффиндорки. Без этой храброй до безрассудства девушки с глазами цвета весенней травы. Без той, на которую так надеялся все это время… без той, ненависть к которой помогала ему жить. Драко знал, где находится Выручай-Комната — ведь он столько времени провел там на шестом курсе, когда Темный Лорд дал ему ужасное задание убить Дамблдора! Так что, когда Малфой достиг восьмого этажа и добежал до портрета, на котором тролли лупили Варнаву Вздрюченного (заниматься этим им ничто не помешало), он, не раздумывая, пробежал вдоль стены три раза, думая о Гаррике и комнате спрятанных вещей, так как других мест Выручай-Комнаты он попросту не знал. И Выручай-Комната тут же открылась, повинуясь желанию Драко.

***

Как она раньше не вспомнила, что видела диадему Ровены Рейвенкло на голове отвратительной статуи? Конечно, это вряд ли возможно было запомнить, так как в той версии Выручай-Комнаты было множество вещей, и все их удержать в памяти просто нереально, и все же Гаррика мысленно ругала себя на все лады, пока бежала по Хогвартсу, то и дело отбивая палочкой заклятия. Профессор МакГонагалл всегда поражала Гаррику, а тут и вовсе оказалось, что эта женщина-кошка — просто богиня. Она так быстро подняла всех на оборону школы! И все они сейчас сражались — все, и преподаватели, и ученики. Гарри же не сражалась, хотя хотела бы, но у нее не было времени. Она что есть духу бежала к Выручай-Комнате. Нужно скорее найти крестраж и уничтожить его! Она прибежала к картине с троллями, и желание Поттер попасть внутрь Комнаты Забытых Вещей было так велико, что дверь в стене проявилась, как только она к ней приблизилась. Вздохнув с облегчением, Гаррика шагнула внутрь. Но она не ожидала, что в Выручай-Комнате окажется не одна. Как только Поттер вошла, ее схватили за запястье из-за двери, и чужие грубые пальцы больно впились в девичью кожу. Гаррика вскрикнула, но скорее от неожиданности, чем от боли, и увидела ухмыляющегося Крэбба, который держал ее за руку. В другой руке Крэбба была волшебная палочка, направленная на Гарри. Поттер тут же вскинула собственную палочку, но ей не дали выстрелить заклинанием — с другой стороны девушку схватил Гойл. Гаррика выпустила палочку, чертыхнувшись сквозь зубы — подумать только, она так близка к своей цели, а ей мешают малфоевские прихвостни! И где сам Малфой? Это же явно он их на нее натравил! Какая же он все-таки сволочь!.. — Куда торопишься, Поттер? — ехидно спросил Крэбб. — Кажется, ты уже везде успела. Не бойся, сразу я тебя не убью… Но тебе будет больно, это я могу обещать. Гарри могла только возмущенно сопеть, даже слов не в силах найти, настолько ей было противно и досадно. А тем временем ее держал уже только Гойл, заломив руки Гаррики за спину, а Крэбб запустил руку девушке под мантию, нащупывая грудь. Вспыхнув до корней волос, Поттер со всей силы ударила Крэбба коленом в пах. Тот взвыл, хватаясь за ушибленное место: — Ах ты дрянь! Да я тебя уничтожу! Гарри лягнула в колено держащего ее Гойла, и тот отпустил Поттер из не слишком крепкой, будто нерешительной хватки. Она резко метнулась к своей палочке, хватая ее с пола. Наставив оружие на Гойла, Гаррика собиралась наложить на него Петрификус Тоталус, но тут дверь Выручай-Комнаты снова распахнулась и внутрь влетел растрепанный и тяжело дышащий от быстрого бега Драко Малфой. Он метнул взволнованный взгляд на Гарри, и с облегчением понял, что та цела. И еще понял, что она справилась и без него. Крэбб тем временем очнулся от боли и выпрямился, подняв палочку. Гаррика направляла свою то на Крэбба, то на Гойла, то на Малфоя, прикидывая, как ей обезвредить всех троих и добраться до диадемы. Но каково же было ее удивление, когда Малфой встал рядом с ней и наставил палочку на своих телохранителей! Гойл издевательски засмеялся. Крэбб проговорил: — Значит, я был прав, да? Ты — с этой девчонкой, Малфой? Как глупо с твоей стороны… Ты умрешь вместе с ней. «Никто не умрет, — отчаянно подумала Гаррика, закусив губу. — Я не позволю никому умереть!» — Лучше вам уйти, ребята, — хрипло сказал Драко, загораживая собой Гарри. — Лучше тебе сдохнуть! — вспылил Крэбб. — Авада Кедавра! Из кончика его палочки вырвался зеленый луч, но ни в кого не попал — Гарри вовремя отпрыгнула в сторону, машинально потянув за собой и Малфоя. Тот вскрикнул от неожиданности — Драко не думал, что Крэбб решится. Думал, что это просто бравада. Но Крэбб всерьез покусился на убийство. И Малфой не мог ему этого простить. — Авада… — снова начал Крэбб, но его перебила Гаррика: — Остолбеней! Она бросила еще одно Оглушающее заклятие в замешкавшегося Гойла, и, к изумлению Драко, побежала не к выходу, а вглубь комнаты, туда, где высились горы многолетнего накапливаемого здесь хлама. Гаррика нырнула за стопку толстенных фолиантов, и тут Крэбб взревел: — А, к черту все! Адеско Файер! И в тот же миг все вокруг вспыхнуло огнем. Видимо, Крэбб решил уничтожить Поттер и Малфоя именно так. Но адское пламя, насколько помнила Гаррика, очень трудно контролировать, и вряд ли питекантроп вроде Крэбба это умеет. Горело все. Горел даже воздух, как казалось Гарри. Она с ужасом оглядывалась вокруг, не зная, что ей делать — бежать за крестражем или прочь отсюда. Но… как побежать за крестражем, если все объято пламенем?.. — Поттер! — заорал ей в ухо Малфой. Гаррика оглянулась на него — Драко держал в руках метлу. Одну. Он мог улететь отсюда, но не делал этого, а зачем-то тащил ее за руку, пытаясь усадить на старенькую модель «Серебряной Стрелы». — Давай же! — пробормотал Драко, досадуя на Гарри — угораздило же ее потерять бдительность; огня боится, что ли? Но они сгорят, если сейчас же не уберутся отсюда! А она застыла на месте! Чертова дура! Малфой кое-как сел на метлу вместе с Гаррикой, удерживая ее на весу — девушка оказалась неожиданно легкой. Ну да, она же тощая, сколько в ней там килограммов?.. И, оказавшись на метле, Поттер пришла в себя — сжала коленями древко в машинальном жесте, как всегда привыкла. А когда они с Малфоем взлетели — и вовсе очнулась, поняла, где находится и что с ней произошло. Стараясь не обращать внимания на то, что руки Драко обнимают ее за талию, Гаррика уже сама направила метлу к выходу из Выручай-Комнаты. Откуда-то снизу доносились отчаянные крики боли — Крэбб и Гойл горели заживо. Горел и крестраж. «Он уничтожится, — подумала Гарри. — Гермиона говорила, что адское пламя уничтожает крестражи». Вряд ли Крэбба и Гойла было возможно спасти — хотя Поттер не испытывала особого сожаления насчет первого, но Гойл явно просто подчинялся другу, а сам не желал причинять Гаррике зла. Но собственная жизнь сейчас была важнее — соваться в адское пламя было бы настоящим самоубийством; да и Гарри была не одна — Малфой все еще сидел сзади и крепко прижимал ее к себе. Метла стремительно вылетела из Выручай-Комнаты, и они буквально упали на пол в коридоре. Где-то за стенкой бушевало пожарище. Криков уже не было слышно. Ужасная смерть, думала Гаррика, сидя на полу и содрогаясь от кашля — ее внутренности буквально выворачивались наизнанку от дыма. Рядом точно так же надсадно кашлял Малфой, держась за грудь и болезненно морщась. Он ведь спас ее, вспомнила Поттер. Если бы не он, она, вдохнув полную грудь дыма и потеряв ориентацию, точно сгорела бы там. Гаррика перевела дыхание, наконец-то перестав кашлять — Ты в порядке? — неосознанно спросила она у Малфоя, и тут же сама на себя разозлилась: да какая ей к черту разница?! Даже если бы он и сгорел? — А ты? — спросил Драко, тоже поборов кашель. — Нормально, — ответила Поттер, поднимаясь с пола. Малфой последовал ее примеру. — Я думала, что это ты их на меня натравил, — виновато произнесла Гаррика. — Они оказались способны мыслить сами, — усмехнулся Драко. — А ты тогда что тут делаешь? — осенило Поттер, и она вопросительно уставилась на Малфоя. Драко замялся, не зная, что ей сказать. Не признаваться же в том, что со всех ног бежал ее спасать? Гарри все равно не оценит его самоотверженный поступок по достоинству. А может, еще и посмеется. Кто ее знает. — Я просто хотел кое-что спрятать, — соврал Малфой. — И поэтому пытался помешать Крэббу меня убить? — спросила Гаррика. — Ну, ты же знаешь, что Темный Лорд должен убить тебя лично, — нашелся Драко. — Не обольщайся, Поттер. Мне на тебя плевать. Даже лучше, если тебя убьют. Жаль, что это сделаю не я. Гаррика иного от Малфоя и не ожидала — тот, как всегда, был в своем репертуаре. Они враждовали с детства, и Драко не понравился ей с первого взгляда, еще с той встречи в магазине мадам Малкин во время примерки мантий. Заносчивый, язвительный и просто невыносимый — не раз Гаррике хотелось его ударить. Сейчас тоже ужасно хотелось запустить в него каким-то заклинанием или просто разбить нос, но Поттер не могла тратить свое драгоценное время на этого паршивого хорька. Она все еще не знала, куда подевались Рон и Гермиона, и битва за Хогвартс была в самом разгаре. — Думаю, ты добьешься желаемого, — сказала Гаррика, безуспешно отряхивая мантию от пепла. — А сейчас я должна идти. — Так это правда? — Малфой даже подскочил на месте. — Это правда, что ты — Избранная? — Да, — кивнула Гаррика, сама не зная, зачем признается в этом врагу. — Я — Избранная. И я почти достигла своей цели, а ты мне мешаешь! — Да я тебя спасти хотел! — не выдержал Драко. — Понимаешь? Не помешать тебе, а спасти! — Ну, отчасти так и есть, — признала Гарри. — И я тебе благодарна. Но не собираюсь долго с тобой раскланиваться! Она попыталась уйти, но Малфой цепко схватил ее за руку. Гаррика обернулась, озарив его взглядом своих зеленых глаз — зеленых, как вспышка Убивающего заклятия. — Нам надо поговорить, — выдавил из себя Драко. — У меня нет времени! — отчаянно крикнула Гарри. — Люди умирают за то, чтобы я успела! Понимаешь ты это или нет?! Они умирают! Малфой сглотнул. — Я просто скажу тебе одно, это недолго, — пообещал он, настаивая на своем. — Тебя ведь и правда скорее всего убьют, а я хочу, чтобы ты знала… Гаррика смотрела на него, и ее глаза горели пламенем не менее адским, чем-то, в котором сгорела Выручай-Комната. На нижних этажах Хогвартса гремела битва, и она должна была торопиться, но все равно почему-то стояла на месте и тонула в серых глазах Драко Малфоя. Он ведь на самом деле привлекал ее — когда вчерашние дети начали расти, и Драко превратился в потрясающе красивого молодого человека. Поттер не могла отрицать, что испытывает к Малфою влечение. Однако она всячески старалась подавить чувства к Драко, потому что они всегда были врагами и она думала, что он ненавидит ее — и сама ненавидела его не меньше. — В общем, я тебя… люблю, — с усилием проговорил Малфой. — И если ты умрешь, то… знай это, ладно? Или если я умру, а ты — нет, то помни меня… Гаррика удивленно моргнула. Неожиданная новость поразила ее до глубины души. Уж чего она не ожидала, так это признания в любви от злейшего врага. И когда! Во время войны, во время битвы с Волдемортом, когда на карте стоит не только жизнь Поттер, но и жизни всех, кто ей дорог! — Это все? — холодно спросила Гарри. — Ну… да, — признал Драко. — А этого мало? Ты мне ничего не скажешь? — А что я должна сказать? — Поттер приподняла бровь. — Я ничего такого к тебе не чувствую. У Малфоя внутри сразу что-то потухло, совсем как в тот раз, когда Гаррика прилюдно отвергла его протянутую руку. Сердце полетело куда-то вниз, разбиваясь на кусочки, и Драко в сердцах выпалил: — Надеюсь, ты действительно сдохнешь! Гарри пожала плечами, развернулась, и бросилась бежать, не сказав Малфою больше ни единого слова. Не до него. Пусть любит ее, сколько ему угодно, пусть ненавидит ее, сколько ему угодно, пусть проклинает ее и желает ей смерти — а она должна спасти магический мир, и маггловский заодно, ведь страшно представить, что случится, если Волдеморт победит! О Драко Гаррика больше не думала ни секунды.