Невезучая

Так странным образом явно ощущается разница между Сеульским воздухом и тем, что заполняет легкие Су Ен, когда она спешилась, припарковавшись у конной базы, где уже бывала когда-то. В тот день мир Ен изменился, и она не могла сказать, что перемены произошли к лучшему, но все же вечер проведенный здесь был волшебным. Таким же волшебным, как и сказочный конь, который не давал Су Ен забыть о нем, появляясь на страницах ее блокнота в последнее время все чаще. Су Ен видела Сапфира один раз, но тут же влюбилась. Возможно, это то, что имел в виду Чимин, говоря, что для подобного не нужно много времени, порой достаточно взгляда. Ей и правда хватило взгляда, чтобы влюбиться в это прекрасное животное. А сейчас она чувствовала, что скучает. Поэтому правильным показалось просто приехать, взглянуть на изумительной красоты жеребца и его погладить. Вряд ли Ен осмелилась бы отправиться верхом куда-то самостоятельно, ведь только раз в жизни седлала лошадь. Но никто не помешает ей делать то, что девушка и так умеет лучше многих — рисовать. Улыбка растянулась на губах блондинки, когда она заметила черного коня в небольшом уличном загоне, где тот мирно переступал с ноги на ногу, пережевывая предложенную ему работницей ипподрома морковь. — Здравствуйте! — Добрый день, — улыбнулась девушка и погладила черногривого красавца. Совсем короткий дружелюбный диалог между двумя барышнями о жеребце стирает улыбку с губ Ен. Ведь ей нельзя гладить животное, которое тянется к ней носом, и тем более нельзя оседлать, даже если она захотела бы, ведь эта прекрасная лошадь теперь принадлежит частному лицу, хоть и осталась в конюшне. — Я думала, он принадлежит владельцу базы… — Совсем недавно его приобрели, поэтому теперь мы не можем пускать к нему людей без разрешения владельца, — проговорила девушка с сожалением и вновь погладила Сапфира, который вновь потянулся к Су Ен, а она в этот раз не смогла сдержаться и мягко погладила лошадь, слабо ей улыбаясь. Ен стало грустно. Тому не было причин, ведь Сапфир никогда не принадлежал ей и принадлежать не мог. Девушка пришла к нему только во второй раз, скорее всего есть те, кто уделяет лошади куда больше внимания и ценит ее по достоинству или как минимум владеет навыками верховой езды, в отличие от нее. Умом она понимала, что ничего не изменилось, но на душе было грустно, когда блондинка думала, что Сапфир теперь кому-то принадлежит. Су Ен погладила лошадь снова, теперь двумя руками, и очень надеясь не получить отказ, повернулась к дружелюбной девушке примерно ее возраста в фирменной форме ипподрома. — Тогда, могу я понаблюдать за ним какое-то время? Это ведь не запрещено? — Я не знаю… — смутилась брюнетка, чувствуя себя неудобно, ведь отказывать ей совсем не хотелось, но и разрешить не думала, что могла. Если кто-то окажется недоволен близостью Су Ен и Сапфира без ведома владельца лошади, она может даже лишиться работы. Ен прекрасно понимала, что может причинить неудобства девушке или кому-то еще, и этого не хотела, конечно же. Ей не нужно многое, просто погладить красавца, поговорить с ним, может быть… ей нужно было просто побыть с ним рядом, она хотела понаблюдать за ним, нарисовать его. Взгляд девушки стал умоляющим, и это в добавок к тому, что Сапфир снова толкнул руку Ен своим носом, вынудило работницу конной базы побеждено вздохнуть. — Ладно, я думаю, проблем не будет. — Спасибо большое, — радости Су Ен не было предела, а девушка оставила ее одну, направляясь с ведром моркови и яблок в конюшню. — Я скучала, красавец, — обратилась блондинка к лошади, а та многозначительно фыркнула, заставляя Ен улыбнуться. Она надеялась, его «фыр» значил, что он ее помнит, но знала, что никогда не узнает. — Надеюсь, тебя не заберут отсюда. Давай подружимся? Ен провела в конюшне остаток дня. Она сделала десяток набросков и даже один полноценный рисунок, прежде чем ее новая знакомая позволила девушке вычесать Сапфира и покормить его. Су Ен возвращалась домой уставшая, но счастливая.

***

Прошло несколько дней, и этим вечером Су Ен занималась тем же, чем занималась практически каждый вечер. Она пила алкоголь и, сидя на полу в своей комнате у кровати, рисовала одну очень загадочную личность. На самом деле, совсем не для этого она не спала этой ночью, как и предыдущими. Изначально тетрадь для рисунков открывалась для того, чтобы поработать над проектом, сдача которого уже приближается, а у девушки все еще нет видения того, как все должно быть. Но сейчас, как и всегда, спустя какое-то время тщетных попыток поправить то, что не давало ей покоя в старых рисунках одежды, которую еще предстоит пошить, она снова переворачивает с тяжелым вздохом страницу и рисует совсем не то, что должна. Су Ен опять рисует острые углы красивого лица одного очень неоднозначного существа, прорисовывает вены на его предплечьях, которые так хорошо помнят кончики ее пальцев, что прямо сейчас начинают ощущать покалывания. А ведь с их последней встречи прошло много времени, достаточно, чтобы такую мелочь и не вспомнить… но пальцы Ен, ведущие простой карандаш по желтой странице ее блокнота, помнят каждое прикосновение, что подарили бледной коже вампира их последней ночью, ночью, что он провел здесь. Если бы кто-то из друзей Су пролистал ее блокнот, он бы непременно спросил ее о том, не надоело ли ей рисовать одно и то же. А ей не надоело, ведь каждый рисунок отличается, даже если почти на всех них его лицо или руки. Кажется, это не может надоесть ей, когда она делает еще один глоток чего-то янтарного из бутылки, когда-то обладающей дозатором, так беспечно протолкнутым внутрь, чтобы не мешал наслаждаться высокоградусным напитком, раздражая малюсенькими порциями, что наполняли рот блондинки. Ей кажется, что она никогда не устанет рисовать этого человека или его образ, а комнату наполняет запах мяты. Девушка старательно вдыхает глубже в попытке перестать ощущать прохладу, наполнившую легкие. Но прохлада не исчезает, так что Ен осматривает комнату и несколько раз моргает, заприметив у самой двери темный силуэт, упершийся плечом в ее косяк. На секунду ей кажется, что это Юнги, но затем Ен думает о том, что точно закрывала все окна, а еще заперла на замок входную дверь, а, насколько ей известно, вампиры не обладают магией телепортации. Становится немного грустно от того, что Ен его, похоже, выдумала, слишком много выпив и размышляя о нем слишком долго, пока выводила на страницах своего блокнота линии его волнующего ее образа. — Что за глупые глюки? — шепчет блондинка разочаровано, потому что парень у двери не шевелится, как сделал бы настоящий. Он ничего не говорит, просто смотрит на нее так же, как она помнит с последней их встречи, так же, как ей понравилось, и так же, как вряд ли он будет еще когда-нибудь смотреть. Уж точно не сразу при встрече. — Может, стоит провериться у врача? Очередной глоток виски после фразы, что обращена только к ней самой и ни к кому больше. Ведь здесь больше нет никого кроме нее. — Почему не спишь? — его голос почти такой же, как настоящий. Только мягче чуточку, приглушен немного. А она почти что поверила, что ничего не выдумала… — Рисую вот и думаю, с каких пор у меня такие реальные галлюцинации стали появляться, — Су Ен чувствует себя немного жалко, когда полностью осознает, что парень в черной куртке всего лишь плод ее яркой фантазии, кажется, зациклившейся на одном почти что человеке. Ей становится еще более грустно, так что горлышко вновь касается губ, а содержимое бутылки обжигает горло. — Может, стоит меньше пить? — Все так говорят, — вздыхает Ен, не глядя в сторону своей галлюцинации. Теперь она точно уверена в том, что человек в дверном проеме не является настоящим, что запах мяты она в своих легких придумала и выдумала голос Мина, ленивый очень и такой почти монотонный. — Но Юнги еще не говорил. Допилась до чертиков, кажется. Она хмыкает, вдруг становится чуточку весело, а еще почему-то кажется, что она самая настоящая идиотка. — Правда не говорил? — тихо интересуется тень в обличии Мин Юнги, не шевелясь, а Су Ен кивает и шумно вздыхает, не отрываясь от своего рисунка. — Не говорил. Ему все равно, сколько я выпью или как поживает моя печень. — Так ему плевать на тебя? — Нет, — качает головой девушка, даже секунды не взяв на раздумья. — Не плевать. — Тогда что? Она пытается ответить, распахивает губы даже и набирает в легкие больше воздуха, отрывает взгляд от страницы своего блокнота и переводит на стоящего у двери, но ничего сказать не решается. Может быть потому, что не знает, что именно должна сказать. В такой момент с губ должны срываться объяснения, веские аргументы, но у Су Ен не было ничего такого, что могло бы убедить кого-то или даже ее саму в том, что Шуге на нее не плевать. Су Ен почему-то была уверена в том, что что-то для него значит, значит больше, чем просто что-то, но что именно заставило ее так думать и чувствовать, девушка не знала и не могла озвучить. А может, она ошибается, и на самом деле нет причин полагать, что она для него имеет какую-то ценность? А может ему и правда на нее просто плевать? Так ничего и не сказав, Ен нахмурила брови немного. — Пойди и у него спроси, зачем ко мне приставать? Разговор, кажется, окончен, так что девушка с чистой совестью возвращается к своему предыдущему занятию и проводит за ним почти вечность, прежде чем чужой голос, слишком похожий на голос Шуги, вновь наполняет ее спальню. — Что рисуешь? — Его. Или тебя… — исправляется блондинка задумчиво, а потом снова путается в том, что вообще происходит, и прикусывает губу, слегка хмуря брови, пока взгляд уже мечется в сторону мужского силуэта. — Почему я говорю о нем с глюком, который выглядит, как он? — Ты уверена, что я — глюк? — интересуется парень или же только его точная копия, все так же не разъединяя сложенных в замок на груди рук, тона тихого голоса или оттенка во взгляде. Просто стоит там, у самой двери, не шевелясь практически, и смотрит на Су Ен очень внимательно. — Что если я это он? Ей на секунду кажется, что это и правда он… нет, ей бы просто хотелось, чтобы это был он, но вовсе не в первый раз фантазия второкурсницы так ярко разыгралась, так что вполне нетрудно поверить в то, что Мин Юнги, зависающий с ней глубокой ночью в ее собственной спальне — всего лишь плод больного воображения, развившийся на фоне запутавшихся мыслей и чувства неопределенности, а еще недетской порции спиртного, что уже давно курсирует с током крови. — Тогда мне стоит лучше закрывать двери. И окна, — вздыхает она задумчиво, после, как ему кажется, очень мило кривя лицо в заинтересованности. — Как еще вампир может проникнуть в квартиру? — Откуда мне знать? — едва заметно пожав плечами, брюнет позволяет уголку своих губ совсем немного подняться вверх. Она такая забавная… — Спроси у вампира. — Так ты все-таки глюк? — Если тебе так комфортнее, — тень с лицом Мин Юнги улыбается чуточку шире, по крайней мере, так кажется Су Ен. А может не кажется вовсе и парень улыбнулся едва заметно? А может все же привиделось, как и сам он…? — Думаешь, я схожу с ума? — слегка погрустнев от своей задумчивости, поинтересовалась девушка, опуская взгляд на свой рисунок и встречаясь глазами с глазами почти что живыми, пусть и нарисованными. Глазами такими притягательными… — Я постоянно чувствую запах мяты и не перестаю рисовать его… я… кажется, все пытаюсь сделать выбор, который уже давно сделан, — говорила она тихо, словно и не для него вовсе, для самой себя. Потому что вряд ли всего лишь тень сможет ей что-то внятное ответить. Потому что даже этой тени здесь совсем нет… от этого становится немного истерично весело и в то же время это так раздражает. Все раздражает очень сильно. — А сейчас разговариваю с иллюзией человека, которого рисую последние два часа, — вздыхает она раздосадовано и закатывает глаза, вновь протягивая руку за бутылкой, а поднеся горлышко к губам, едва шевелит ими, сама у себя спрашивая, — Неужели я так сильно скучаю? — По нему? — ничуть не неловко переспрашивает тень, так беззастенчиво пародируя его голос… а она в ответ молчит. Молчит, потому что не может сказать об этом вслух даже своей собственной иллюзии. — Думаешь, он скучает по мне? — как-то потеряно и даже уязвимо… словно маленькая девочка, совсем наивная еще и не знающая жизни и ее законов. Искренняя очень, светлая… настоящая. Еще не спрятанная за десятью слоями грима и маской, особой для разного случая, коих в ее шкафу уже, кажется, больше десятка. Еще ни разу не раненная и ни на кого не обозленная… та, у кого ничего не болело и не болит, та, что верит, что никогда не поранится. Та, кому ничего не страшно… кроме одного, разумеется. Кроме ответа отрицанием на ее вопрос. Скучает ли по ней Шуга? Думает ли? Вспоминает ли? Или все это просто выдумка и не было нежности в прикосновениях, не было ласки во взгляде и поцелуях…? Что если правы все на свете и только для нее имеет смысл все, что между ними происходит, даже если это нельзя назвать чем-то конкретным? Су Ен погружается в свои пьяные мысли слишком глубоко, как случается часто, когда она делит свое время с алкоголем, если только рядом нет никого из шумных друзей или девушка прячется дома, не захотев отправиться в клуб. Там она бы отдалась непременно танцу и обо всем бы забыла, но здесь… здесь Су Ен думает снова и снова о вещах, что заставляют ее путаться и грустить. А Юнги или тот, кто на него очень похож всего-то, просто смотрит на нее, как и раньше. Просто смотрит… просто молчит. Потому что, вероятно, не знает, что должен ответить, да и должен ли. — А ты бы хотела, чтобы скучал? Она уже и забыла, что не одна, даже если кто-то, кто находится в ее комнате не существует за пределами ее воображения. — Ты и правда очень на него похож, — подмечает девушка, вовсе не игнорируя вопрос, просто мысль убегает в другую сторону слишком стремительно, а она, немного рассеянная и совсем уставшая, поймать ее не может. — Так же увиливаешь от ответов… и так же пахнешь. Ты хорошая иллюзия. Очень качественная. А ей бы хотелось, чтобы он скучал, даже если Ен пытается убедить себя в том, что ответа на этот вопрос не знает. — Наверное, потому что ты хороший художник. — Наверное… Тишина, что виснет между ними, никому не мешает. Вероятно потому, что Су Ен уверена, что кроме нее здесь никого нет. Вероятно потому, что его вполне устраивает просто молчать. И смотреть. На нее… Но внутри что-то щелкает, заставляя парня разлепить губы и проговорить, как и всегда, задумчиво и очень тихо. Может, он надеялся, что она его не услышит? — Думаю, он скучает. Поэтому приходит вечерами, когда ты уже спишь. — Зачем? — она удивленно вскидывает брови, во все глаза глядя на парня в черной куртке, а ему очень интересно, по правде, что удивило Ен больше из двух его заявлений. Ей и самой интересно было бы это узнать. — А зачем ты его рисуешь? — ему кажется смешным этот ее взгляд, этот вопрос. А еще совсем некорректным. А еще ответ на него ему кажется очевидным… наверное, поэтому он позволяет себе бросить в Ен немного дерзости своим странным вопросом, заставляющим ее замолчать и задуматься. — Наверное, просто. Потому что скучает? Наверное, хочет увидеть тебя, вдохнуть твой запах, коснуться кожи… У нее сердце в пятки уходит от его низкого голоса, так медленно проговаривающего слово за словом, и каждое из этих слов внутри что-то цепляет, заставляя ее дыхание застрять где-то в грудной клетке. — И этого достаточно, чтобы больше не скучать? — губы почти что дрожат, когда Су Ен задает очередной вопрос, в этот раз не спуская с Юнги внимательного взгляда. — Тебе было бы достаточно? Нет, ей не было бы… как не достаточно ей рисунков его рук или глаз в ее тетрадях, как не достаточно вот таких правдоподобных иллюзий или галлюцинаций. Ей не достаточно. — Тогда… сегодня он тоже придет? — Придет, — обещает Юнги все так же тихо, но так же серьезно. — Когда ты будешь уже спать. — А почему он не пришел все еще? — пьяные мысли спотыкаются друг о друга и падают, а сверху на них валятся еще и еще, и это не прекращается… а Су Ен такая смешная, когда старается казаться трезвой и здравомыслящей… ее вопросы глупые, словно Шуга и правда говорит с пятилеткой, которую все еще не забрали из садика. Ему кажется, она милая… чертовски милая вот такая, немного запутавшаяся и чуточку пьяная, расслабленная и нахмуренная… скучающая… по нему. — Что если пришел? — прочистив горло в попытке прийти в себя от залипаний на блондинку и мыслей о том, какая она все-таки удивительная, как все это для него непривычно и как непонятно, почему все это происходит, парень отвел взгляд ненадолго, прежде чем вернуть его обратно и продолжить. — Он рассчитывал, что ты уже спишь, как и обычно, но ты все еще не в постели. — Так ему пришлось уйти? Для нее это логично, потому что Юнги ведь сейчас здесь нет… она же говорит с его тенью. Для него это еще смешнее, чем прежде… ведь никакой тени нет… ведь он прямо сейчас перед нею. — Верно, — зачем-то кивает брюнет и снова дает обещание. — Он вернется позже. — Он не должен был уходить… — опустив глаза в пол, Су Ен дует обижено губы и даже не пытается подметить промелькнувший в темных глазах наблюдающего за ней парня интерес. — Почему? — Потому что не только он скучает. Не честно, что только он может смотреть или прикасаться… может, мне тоже хочется? — А тебе хочется? Ей… очень хочется. И именно об этом она думает, глядя на того, кто так похож на парня, которого ей так хочется коснуться… сейчас ей так хочется ощутить вкус его губ… хочется почувствовать их мягкость, пусть они и не ощущаются как облака или сахарная вата. Губы Мина чаще сухие, слегка потрескавшиеся. Они, бывает, царапают ее собственные губы, оставляют тонкие микро-царапины на ее коже… ей так хочется снова этих микро-царапин… Через них наполниться запахом мяты ей хочется… — Ты и правда всего лишь иллюзия, — вздыхает Су Ен разочарованно, так на вопрос и не ответив и только больше расстроившись. Ведь она надеялась, он просто водит ее за нос, а на самом деле существует здесь так же, как и она. Но его здесь нет… это всего лишь выдуманная ее мозгом красочная картинка, похожая на оригинал слишком точно только потому, что она рисовала Юнги больше десятков раз. — Настоящий Юнги и так знал бы, чего я хочу. — И чего же ты хочешь? — Думаю, я должна сказать это ему, а не тебе, даже если ты выглядишь так же, как он. Или если так же пахнешь. Это кажется правильным. Это кажется честным. О чувствах к Юнги она должна говорить Юнги. О своих желаниях, которые касаются его, она только ему должна рассказывать. И пусть она пришла к этому немного поздно и не совсем сама, она пришла. Потому что «Намного логичнее было бы сказать об этом мне, не думаешь?» — его голосом в ее голове. И взгляд тот же, что и тем утром: напряженный и полный раздражения. Су Ен ведь обычно прилежная студентка и только в последнее время забивает на учебу… такой урок она не могла не выучить. Впервые за этот вечер силуэт у дверного проема движется, выпрямляясь. Опускает руки по швам и, не отрывая взгляда от глаз девушки, медленными шагами сокращает расстояние до кровати, на полу у которой расположилась Су Ен. Она смотрит на то, как он присаживается рядом с ней на корточки, и думает только о том, как чертовски похож этот парень на того, кого она и правда хотела бы здесь видеть. А за ним тянется шлейф насыщенный мятной сладостью и прохладой, и этот аромат Су Ен окутывает, мешая векам трепетать. Пальцы парня мягко коснулись щеки Ен, а стоило ей распахнуть губы, собираясь спросить о чем-то, их коснулись чужие, сминая неторопливо. Губы тени такие же, как у Юнги: Прохладные и опять в микро-трещинах… совсем немного царапают ее уста, не причиняя боли, но насыщая ее удовольствием. — Ты целуешься также… — как он, — хочет сказать она, но не получается, потому что рот снова занят поцелуем, который она прерывать не намерена. И сейчас нет возможности думать о том, как это мгновение может быть таким реальным, ощущаться так точно, если все это выдумка… она может только целовать его в ответ, боясь прикоснуться даже кончиками пальцев, чтобы парень напротив не исчез вдруг в мгновение ока, не растворился в воздухе… и уже не так важно, настоящий он или нет. — Ты слишком точная иллюзия, — шепчет Су Ен, когда Юн отстраняется, чтобы взглянуть в ее глаза и снова погладить щеки. Губы девушки едва задевают его, шевелясь в тихом шепоте, и от этих мимолетных прикосновений каждому еще больше хочется исключить из уравнения, что сейчас между ними сложилось, расстояние, такое совсем незначительное, глупое. Ей так хочется вновь поцеловать его, а еще наконец-то коснуться, только позволить себе этого девушка не решается, сжимая в пальцах ткань собственной спальной кофты — той самой, что слишком на нее велика и застирана, той самой, что в тот вечер не скрыла ее хрупких плеч от его взгляда… — Потому что ты сама ее создала. Она совсем собой не гордится, ей становится грустно. Потому что фантазия Ен слишком хороша, чтобы даже сама она запуталась в том, что реально, а что всего лишь ее выдумка. И сейчас, глядя на призрака в своей комнате, девушке бы очень хотелось прикоснуться снова, вот только к тому, кого нельзя назвать иллюзией. — Я хотела бы, чтобы все это было по-настоящему… — прошептала она, едва шевеля губами и в глубине души надеясь, что все и так по-настоящему, а Юнги просто над ней подшучивает, придуриваясь галлюцинацией, просто чтобы подыграть ее пьяному бреду. Ей совсем не хочется больше притворяться дурочкой и вести наивные беседы о вечном или хотя бы чуточку важном. Ей просто хочется, чтобы парень перед ней был живым… настоящим. — Я бы тоже, — даже не позволив уголкам губ дрогнуть, произнес Шуга, большими пальцами снова рисуя полукруги на коже щек Су Ен, глядящей на него так искренне и так уязвимо… в этот момент он и сам невероятно уязвим, ему кажется. — Но это всего лишь сон. — Правда сон? Почему это не может быть реальностью? Пожалуйста, пусть будет, — умоляет она мысленно, чувствуя, как внутри что-то сжимается. А веки тяжелеют, о себе дают знать ее усталость и выпитый алкоголь, а еще расслабленность, которую ее телу подарил обволакивающий запах мяты… — Потому что он приходит, только когда ты спишь… Девушка раскрыла глаза измученно, нехотя поднялась с кровати в попытке отыскать звенящий из-за будильника телефон, про себя ненавидя всех и вся за то, что пришлось просыпаться. Но завалиться обратно в постель не смогла, ведь пора на учебу собираться… хотя так хотелось бы продолжить нежиться в приятных объятиях изумительного сновидения… Голова ужасно болела, вынуждая кривиться от боли, хотя Су Ен очень старалась сосредоточиться на размышлениях о том, правда ли ей просто приснилась вчерашняя встреча или же она существовала на самом деле. Комната выглядит точно так же, как и вчера: открытая бутылка виски и валяющаяся рядом крышка; блокнот, открытый на той же странице, и лежащий на ее краю карандаш, который студентка сама туда положила; постель, смятая только с той стороны, где спала девушка… ни следов от чужой обуви на полу, ни запаха мяты в воздухе и на подушках… все окна закрыты, как и входная дверь. Так значит, это все и правда было всего лишь моим сном? — крутится в ее голове. Неужели она и правда так сильно зациклена на этом человеке, что он приходит к ней теперь даже во снах, ко всему прочему заставляя Ен надеяться на то, что сон был на самом деле явью… День прошел ужасно, ведь голова продолжала болеть, напоминая про ее вчерашнюю вечеринку с алкоголем. — Что делаешь сегодня? — садясь напротив Тэхена в столовой, интересуется девушка, отвлекая парня от разговоров с Мин Ен о том, какая она истеричка. — Тренировка, а потом… ничего. А что? Хочешь потусить? — Тусить я точно не хочу… — хватаясь за голову и натягивая капюшон на лицо побольше, тяжко вздохнула Ен. — Ты нужен мне для проекта. Можешь уделить мне немного времени сегодня? — Да хоть все время, что у меня есть. Устроим ночевку? — Ночевку? — навострив уши, встревает Мин Ен, уже думая над тем, как замечательно будет провести этот вечер в кругу своих друзей. Вот только взгляд Кима холодеет, цепляясь за нее. — Тебя никто не приглашал. — Эй! Вы не можете веселиться без меня! — негодует девушка, заставляя Су Ен скривиться от слишком громкого возгласа подруги. — Почему это? — вскинув вверх густые брови, спорит со знанием дела Тэхен. — Очень даже можем. — Можете не кричать? — взмолилась блондинка, почти что начиная ненавидеть ребят, которых еще секунду назад больше жизни любила. — Мне плохо, вообще-то. — Если мы дружим тройкой, то и тусить мы должны втроем, — не унимается Пак Мин Ен, ближе сводя брови на переносице, и продолжает ковырять палочками еду в своей тарелке, пока взглядом ковыряется во внутренностях Ким Тэхена. — А кто сказал, что мы дружим тройкой? Я дружу только с Ен. Не мои проблемы, что ты идешь в комплекте. — Эй! — вскрикивает брюнетка, ударяя палочками о поверхность стола, от чего у Су Ен в голове звенит, а Тэхен только собирается перестать кривиться от слишком громкого звука и что-то сказать, но сидящий рядом Гук толкает парня в плечо, осматривая совсем недовольно и даже осуждающе. — Ты слишком груб, зачем обижаешь ее? Блондин только собирается что-то ответить другу, но ему снова не дают такой возможности, а Мин Ен очень даже не против того, что за нее заступились. — Даже Чонгук знает, что ты неправ. — Лучше бы Чонгук знал, какая ты стремная, и держался от тебя подальше, — съязвил Тэ, понимая, что никто его слушать не станет, да и вообще что-то сердечко в груди болеть начало от горя предательства. Уму непостижимо, как Чонгук мог встать не на его сторону? Разве они не друзья? Неужели его глупые чувства к глупой Мин Ен важнее их дружбы? — Этим вечером тебе закрыт вход в мой дом, ясно? — Может, заночуем у меня? — не поднимая глаз, спросила Су Ен, но никто ее не услышал. Еще бы, все за столом заняты спором, который ее, кажется, совсем не касается, хотя именно из-за нее и начался. — Эй! Если хотите легально проводить время вместе, начните встречаться или хотя бы заведите что-то похожее на роман. — Не тебе указывать мне, что делать, вредная мелюзга, — прищурился Тэхен. Чонгук снова попытался одернуть друга, но в этот раз даже Мин Ен не придала его словам значения. — Я старше тебя на два месяца. — Да хоть на десять лет. С кем хочу проводить время, с тем и буду. — Замолчите уже… — снова взмолилась Су. — Опять бухала без меня? Вот тебя боженька и покарал за то, что совсем обо мне забыла. У нее так болит голова, что в нее не приходит ни один нормальный ответ на слова Тэхена. — Я не пошутила, встречайтесь. Вы и так выглядите как парочка, только сексом не занимаетесь. — Это лучше, чем заниматься сексом и не быть парочкой. Не знаешь никого, кто мог бы подойти под это описание? — Тэхен снова строит рожицу, а Мин Ен сжимает в ответ на его слова челюсти и недобро прищуривает взгляд, прекрасно понимая, что именно парень имел ввиду. — Это не твое дело. — Ага. Как и наши отношения не твое. В отличие от вас, нас все устраивает. Но ты спрашивала Гука, устраивает ли его то, что происходит между вами? — Хён… — Это все еще не твое дело, — закатила глаза второкурсница. — Мы же друзья, я беспокоюсь, — съехидничал Ким. — Не стоит, — вновь встряв в разговор, проговорил Чонгук, собирая на себе удивленные взгляды всех сидящих за столом и в том числе Су Ен, еле поднявшей голову. — Как она и сказала, тебя это не касается. — Да ради бога, — фыркнул парень, разводя руками. — Делайте, что хотите. А насчет наших отношений не переживайте. На свадьбу не пригласим, у Су Ен уже есть парень. — Ты никогда не умел шутить, — прищурившись, прыснула брюнетка. — Это ты никогда не умела понимать, когда люди говорят с тобой серьезно. — Что? — воскликнула девушка, приняв факт того, что если бы Ким Тэхен шутил, он бы, вероятно, выглядел менее серьезным, по крайней мере, после того, как она впервые усомнилась в его словах. Но Ким только скривился и качнул легко головой, делая глоток самого невкусного компота в своей жизни, что заставило скривиться блондина еще больше и взглянуть на стакан в своей руке с осуждением. А это уже остается никем не замеченным, потому что Пак Мин Ен буквально сверлит подругу взглядом, ударяя ее по плечу. — Ен, это правда? У тебя есть парень?! — Ты можешь не орать? — умоляет блондинка, но ее просьба остается никем не услышана. — Отвечай сейчас же! Ты встречаешься с кем-то? То есть… вы с Чимином все-таки…? Господи, как же все сложно, — думается Ен, и она чувствует, что готова заплакать. Девушка уже и забыла, что Мин Ен имеет отношение к Пак Чимину, забыла обо всем, зациклившись только на своей проблеме. Но как теперь она должна объяснить все произошедшее с ней не просто подруге, но и сестре ее потенциального, пусть и в прошлом, парня? — Нет. Мы с Чимином не встречаемся… но, да, что-то вроде того, что у меня есть парень. Их же с Юнги можно назвать парой, верно? Это ведь так называется? Они теперь встречаются? Почему Ен не думала об этом раньше? — И когда ты собиралась сказать? — негодуя, интересуется брюнетка, одним только взглядом пытаясь убить Су Ен, которой и так особо жить не хочется. Если честно, она была бы очень даже благодарна, если ее убьют прямо сейчас. — Если по правде, я не собиралась, — в голосе будущего дизайнера нет ни капли вины, пусть он и становится чуточку тише. У нее на это свои причины, свои причины не рассказывать о том, что теперь она почти что состоит с кем-то в отношениях и так далее. Даже лучшим друзьям. Почему? Потому что тогда придется рассказывать о своем парне, а что Су Ен может о нем рассказать? Ничего. А еще с ним придется друзей знакомить, а идея познакомить единственных дорогих ее сердцу людей с вампиром как-то совсем не кажется радужной. И совсем не важно, что точно такой же вампир обедает с ними каждый день, улыбаясь солнечной улыбкой, а другой является братом ее лучшей подруги. Пусть и троюродным. Пусть и даже так ненастоящим. — Что?! С ума сошла?! То есть ему сказала, а мне не собиралась? Су Ен несколько раз моргает, думая о том, расстроилась ли Ен больше из-за того, что она не хотела говорить ей о своих отношениях или из-за того, что Тэхен узнал о них первым. Кажется, именно последнее оказалось большей проблемой. — Я не говорила ему, он слышит об этом в первый раз. — Но откуда…?! — Не твое дело, — одними губами проговорил Тэхен без звука и показал надоедливой брюнетке язык, прежде чем широко улыбнуться свету своих очей, что сегодня чернее тучи и совсем не излучает радость или жизненную энергию. — Так, в восемь у меня? — Заметано. На ночевку в доме Тэхена все же пришла Мин Ен, с ней пришел и Гук. Разумеется, оба все же получили приглашение на маленькую вечеринку посреди недели. Однако, несмотря на то, как сильно Мин Ен хотела «тусить втроем», их с Чоном почти что не было слышно, они были предоставлены сами себе, во всю развлекаясь, в то время как Тэхен и Су Ен занимались ее проектом. Было глупо решить заниматься им в день, когда голова совсем не соображает, но время уже поджимает, так что Ен со всей ответственностью старалась сделать все от нее зависящее, чтобы не завалить в итоге такой важный этап на пути к ее мечте стать дизайнером. Она не знает, почему решила посвятить свой проект Тэхену, не знает, когда именно он стал центром ее творчества, но другого варианта даже не существовало. И пусть ей нужно пошить хоть что-то, все, что угодно, лишь бы это было «вау», у девушки даже не появилось вопросов о том, что именно она будет шить. Ей нужно всего-то одеть Ким Тэхена, ходячую по ее универу модель. Всего-то ее лучшего друга, что словно только сошел с обложки дорогого журнала, всего-то человека, которого себе в музы хотел бы заполучить каждый дизайнер. А ей и заполучать никого не нужно, он уже давным-давно весь для нее — делай, что хочешь, даже если в это понятие входит позволять снимать с себя мерки по четвертому кругу в два часа ночи в его собственном доме. — Сколько я только что сказала? — в очередной раз забыв цифру, интересуется девушка, прикусив губу, а парень только смотрит на нее растерянно, все еще держа руки горизонтально полу, как ему и было велено семь минут назад. Даже не жалуется, что затекли уже… он и правда отличный друг. — Ты ничего не говорила. — Прости, я померяю еще раз… Ей ужасно неловко, что мучает его так долго, а чувство вины только усиливается, когда Тэхен зевает в очередной раз, уже не в силах скрывать свою усталость. — Может, продолжим в другой раз? Мне пока есть с чем работать. — Нет, мы можем продолжить, все в порядке, — качает головой Ким, стараясь убедить Су Ен в том, что ничуть не устал, а девушка только вздыхает, начиная сматывать сантиметровую ленту, опустив взгляд. — Давай пойдем отдыхать? Я же вижу, что ты устал. Я тоже валюсь с ног, так что мы можем продолжить в следующий раз. Ты и так очень сильно мне помогаешь. Переубедить Су Ен не удается, зато получается разговорить девушку, пока они готовятся ко сну. Тэхен спрашивает про ее отношения, о том, почему она проводила время с тем парнем из клуба и не доставал ли он ее, про парня, который довел ее до слез тогда в лесу, и про то, почему в последнее время Ен была такой отстраненной… Тэхен задавал много вопросов и в то же время казалось, что он совсем ни о чем не спрашивал. А может, он и не спрашивал вовсе и Су Ен сама начала говорить, а потом не смогла остановиться? — Этот парень, — протянул Тэ, глядя на сидящую с другой стороны кровати подругу внимательно, — он ведь не станет тебя обижать, верно? То есть, я имею ввиду… обстоятельства, в которых мы все повстречались… я хочу сказать, что если ты оказалась в трудной ситуации или что-то еще, ты можешь сказать мне. Мы найдем решение, если происходит что-то странное. — На такую странность не существует решения, — слегка хмыкнула Ен, думая о большем, чем о том, о чем подумал Тэхен. — Все в порядке, не нужно переживать. Он… — и как бы ей описать Мин Шугу, чтобы коротко и очень точно? — специфический, но не сможет причинить мне вред. Пусть мы и познакомились в не лучшей обстановке, он совсем не такой плохой, правда. Пусть я все еще злюсь за то, что он причинил тебе боль, мне не страшно. Потому что я точно знаю, что он больше не станет причинять ее моим близким или мне. — Ты ведь не пытаешься меня успокоить, верно? Ты говоришь мне правду, ничего не приукрашивая? — Тэхен щурится и смотрит на Ен сканирующим ее душу взглядом, на что девушка закатывает глаза. — Да правду я говорю, правду! Господи, тебе нужно поработать над доверием к людям. Это так задевает… — она бурчит, смешно играя с интонацией голоса, а Тэхен продолжает сканировать подругу даже в этот момент. Потому что переживает. — Он тебе сильно нравится, да? Ты не из тех, кто переступает через прошлые обиды. Но ради него переступила. Значит, он правда тебе очень нравится. Су Ен приходится стать серьезной, переставая хмуриться или кривиться. Потому что в такой момент глупо придуриваться. Все равно не получится. Не перед Тэхеном. Не перед самой собой. Эта точка конечна, она последняя. До сего момента можно было избегать чего-то, все отрицать и что-то выдумывать, но сейчас самое время наконец признаться самой себе в том, что происходит в спрятанном за семью замками сердце Су Ен. — Да. Он нравится мне очень сильно. Тэхен, кажется, я по уши влюблена. — Что насчет него? А ведь и правда… что насчет чувств Юнги? — Я… я не знаю. Ен смогла уснуть только под утро, а проснувшись, первым делом написала Хосоку. Короткое приветствие, пожелание доброго утра, еще много текста о чем-то на целых три сообщения, и наконец-то то, ради чего девушка завела этот разговор. «Можешь дать мне его номер телефона?» Проходит всего полминуты, и Чон Хосок отвечает одним единственным сообщением, прикрепляя к их переписке контакт. Ни одного вопроса, даже о том, кого именно она имела ввиду. Просто номер, ничего больше. Ничего лишнего. Су Ен даже не удосужилась сохранить новый контакт в своем телефоне, сразу начав переписку. Даже не подумала удостовериться в том, правильный ли ей дали номер. Как не подумала и о том, что когда пишешь человеку, с которым не обменивался номерами, стоит для начала представиться. Просто: «Можем сегодня увидеться?» Чтобы в ответ просто: «Скажи мне где и когда, Карамелька» Ей интересно, как он узнал, что это ее номер. Ей интересно, почему ответил именно так. Ей до смерти любопытно, что он почувствовал, получив от нее это сообщение. Она искренне хочет знать, как он выглядел, строча ответ… жаль, что на все ее вопросы никто не сможет ответить… Юнги пришел, как и обещал. Ровно во время, указанное в ее сообщении. Пришел, чтобы остановиться в тридцати сантиметрах и смотреть внимательно, ничего не произнося вслух. Никаких: «Почему ты хотела встретиться?», ничего похожего на: «Как поживаешь?» и так далее. Вообще ничего, только молчаливый взгляд и спокойствие. Ожидание того, что она хочет сказать. А она продумывала этот момент много раз, представляла, что скажет, но так и не придумала речи, а сейчас забыла даже то, что решительно репетировала. Было бы странно, если бы Ен не забыла обо всем на свете, глядя в его глаза. — Я думаю, что нам больше не нужна дистанция… — набрав в легкие побольше воздуха, заговорила девушка. — Я благодарна за время, которое ты дал мне, как я и просила. Я благодарна за то, что ты уважал мои личные границы и держал расстояние между нами, как мне и было нужно. Спасибо, что дал мне возможность все обдумать и взвесить. Это было мне очень нужно, пусть и длилось не мало времени… теперь я со всем разобралась. По крайней мере, мне так кажется. Но я не думаю, что что-то изменится, так что давай остановим этот дурацкий счетчик сейчас? Шуга продолжает молчать еще какое-то время, а она смотрит на него искрящимися глазами и, кажется, начитает ощущать себя немного неловко. Ей кажется, она уже все сказала, ей кажется, остальные слова лишены смысла, чтобы быть озвученными. Потому что все и так понятно. Но он думает о том, что мог понять все неправильно. Такое бывает, когда имеешь дело с людьми, особенно с вот этим человеком. Между ними все и так слишком сложно, чтобы оставлять место для вопросов и недосказанностей, чтобы играть в угадайку или что-то подобное. Поэтому парень не шевелится, продолжая вглядываться в глаза напротив… а она молчит, задержав дыхание. — И что будет, когда он остановится? — интересуется Юн так, что она может поклясться в том, что его больше никто не услышал бы кроме нее, даже если бы в таком оживленном месте как это, кто-то обратил бы на них внимание. Брюнет смотрит на нее слишком внимательно, выжидающе, но в то же время уже давно пробравшись этим взглядом глубоко под ее кожу. Ен поджимает губы, испытывая волнение, и опускает взгляд на собственные ботинки, а ноги уже сокращают оставшееся между ней и Юнги расстояние и приподнимаются на носочки, чтобы губы девушки оставили на губах Мина легкий, едва уловимый поцелуй. Он никак не мог его ожидать и даже задержал дыхание, словно ему вообще нужно дышать… — Это, — проговорила девушка, отстраняясь от его лица, но не от Юнги. Ен не могла отвести взгляда от его глаз, не могла сдержать чувств и желания поцеловать Мина снова, поэтому даже прикусила губу, стараясь собрать воедино мысли. — Когда счетчик остановится, начнемся мы. Если ты не против, — добавила она слегка смущенно. — Если… если ты все еще хочешь, чтобы я была твоей, я ею стану. Если я все еще нужна тебе, я буду с тобой. Ты мне очень нравишься. Так сильно, что другое не имеет больше значения.

***

— Какого хрена?!