Шуга находит Су Ен в ее комнате, мирно спящей на заправленной постели, положив на подушку рядом с лицом ладошку, окутанную белой тканью его рубашки. Мин улыбается слабо и проходит вглубь чужой спальни, наблюдает за Ен какое-то время и укладывается рядом, незамедлительно прикасаясь прохладными пальцами к коже обнаженного бедра девушки. Парень ведет пальцы вверх и наблюдает за тем, как Су во сне хмурит носик, не желая просыпаться, потом слегка улыбается… а его ладонь уже пробралась под край рубашки и поднялась до талии блондинки, вынуждая ту проснуться и недовольно осмотреть лицо нахала, посмевшего ее разбудить.
— Блин, такой сон испортил… — поморщилась она, начиная хныкать и пытаясь снова заснуть, однако мягкие поглаживания Юнги не позволяли Су этого сделать.
— Я хотел исправить наше утро.
— Обязательно было делать это так?
— Не смог удержаться, — слабо улыбнулся парень, опуская взгляд с лица Ен на ее тело. — Ты такая красивая в этой рубашке… мне захотелось похозяйничать по твоей коже.
— М, да? — игриво улыбнувшись, поинтересовалась Ен, переворачиваясь на спину, чтобы ладонь Юна улеглась на ее животик и принялась поглаживать. Приятно… — Можешь хозяйничать, но только не долго…
— Этого я обещать не могу, — растягиваясь в ухмылке, проговорил Мин и наклонился, чтобы оставить на губах Су сладкий поцелуй, в который она широко улыбнется, обвивая вокруг шеи вампира свои ручки. — Почему не спрашиваешь ничего про Ло Ра?
— Мне не интересно, зачем приходила эта истеричка, меня интересует нечто другое…
— Что же? — интересуется брюнет, выгибая вопросительно бровь.
— Как ты хотел исправить наше утро?
— Честно говоря, его исправила ты, надев это… вряд ли оно может стать еще лучше.
— Может, — ухмыльнулась Су Ен, резко укладывая Юнги на лопатки и легким движением сонной львицы перебрасывая через него ногу.
Нахалка улыбается обворожительно и очень дерзко, игриво закусывает губу, стреляя взглядами, цепляет пальчиками верхнюю пуговку не своей рубашки, а Шуга вынужден сглотнуть, засмотревшись.
— И правда, может… — по коже, благоухающей карамелью, вверх к краю рубашки ползут бледные ладони, а Су Ен резко наклоняется вперед, чтобы прямо в лицо вампиру хихикнуть и заявить, что она пошутила.
На лице парня слишком отчетливо прорисовано недовольство и разочарование, что Су Ен забавляет неимоверно, даря ей все больше веселья. На надутых губах парня оставлен быстрый чмок, и больше Ен нет в руках Юна, несмотря на то, что она всего лишь человек, а он вампир — быстрый и сильный. Из рук такого не выбраться лишь по своему желанию… от такого не убежать, если захочется. Но Су Ен буквально растворяется в воздухе, уже ступая на пол босыми ногами, и, лениво потянувшись, от чего приходится привстать на носочки и зевнуть широко, направляется в ванную. Стоит за девушкой закрыться двери, Шуга прикрывает глаза и вынуждено признает, что виноват. Не стоило будить Су Ен, во сне она вряд ли бы от него упорхнула.
Уже стоя возле зеркала с феном в руках, Су Ен не нашла на своей коже следов укуса, который уж точно ей не приснился. Хмурясь собственному отражению и внимательнее осматривая свою тонкую шею, покрытую примерно десятком засосов, Су напрочь забыла о сушке волос.
Девушка Юнги не зовет, но он поднимается с чужой кровати, чтобы через пару мгновений лениво постучать костяшками пальцев в дверь ванной комнаты.
Су вздрагивает, не ожидая подобного, удивляется и стуку в дверь, и тихому голосу, что за ней слышится, и словам, которые заставляют снова задуматься о том, не умеет ли Мин читать ее мысли.
А он не читает мыслей, он только трактует желания и слишком отчетливо чувствует проснувшийся в ней интерес.
Ее ранка исчезла из-за его крови — так он говорит, упоминая что-то про быструю регенерацию и свойства вампирской крови, а ее сознание в это поверить не может, потому что звучит мало правдоподобно. Хотя этот же разум в вампиров поверил охотно…
Но вампиры это вампиры. Она своими глазами видела клыки и немыслимую скорость, она ощутила на себе укус… поверить в целебную силу крови намного сложнее, да и претензий к озвученному факту у нее в голове целая куча. Паззл не складывается, заставляя девушку недоверчиво хмурить бровки, глядя на, упершегося плечом в косяк раскрытой уже давно двери в ванную комнату, вампира.
— А почему засосы не исчезли?
Милая попытка подловить на лжи почти что вызывает на губах Юна улыбку.
— Исчезли, — констатирует он, сложив руки в замок на груди, а потом любовным взглядом обводит тонкую шею Су Ен, украшенную его поцелуями, и в этот раз улыбку не сдерживает, припоминая вкус ее восхитительной кожи, вчера сотни раз отпечатавшегося на его губах. — Эти ты получила уже после.
Ен распахивает губы в желании возразить, но с них не слетает ни звука, а спустя мгновение щеки блондинки рдеют. Нет, она вовсе не скромница, но подобные ночи любую заставят зардеться. А Юнги поклясться готов, что румянец Ен очень к лицу, особенно вот такой: в полотенце поверх распаренной кожи совсем обнаженного тела, и с влажными, к плечам липнувшими волосами…
В воздухе просторной ванной комнаты пахнет ванильным гелем для душа, цветочным шампунем и карамелью… а еще сомнением.
Су отворачивается к зеркалу, вновь протягивая руку за феном, но вместо сушки волос девушка пугается до чертиков, подпрыгивая от неожиданности на месте, когда взгляд в зеркале цепляет взгляд нарисовавшегося за ее спиной вампира.
— Господи, можешь не делать так?!
Ему чуточку жаль, но сейчас не об этом. Бледные пальцы освобождают шею Су от влажных локонов, вынуждая ту задержать недавно оборвавшееся дыхание. Ей вовсе не страшно, скорее волнительно… именно это чувство заставляет девушку неотрывно смотреть в зеркало, повторяя взглядом движения тонких пальцев, прикасающихся к ее чувствительной коже.
— Хочешь проверить и убедиться в том, что это правда? — Юнги выгибает бровь, а Су Ен не совсем теперь понимает, о чем речь, она просто сквозь тело свое пропускает дрожь и неотрывно смотрит в зеркало. А там Мин Шуга в лучевой артерии проделывает отверстия своими клыками, прямо как ночью, и вновь протягивает свое запястье, предлагая Су сделать глоток…
В груди бушевали странные чувства, и было неловко чуть больше, чем в первый раз, но алые капли на бледной коже снова чаруют взгляд художницы, провоцируя внутреннее желание мазнуть по ним языком. Теперь понятно, что ей предлагали проверить…
Су Ен не трусит, дерзко смотрит отражению Юна прямо в глаза и глотает дурман, вытекший из артерии парня. Сердце вдруг замирает, и кажется на секунду обоим, что сегодня этот кусочек безумства звучит интимнее, чем вчера… виной тому не зеркало вовсе и вряд ли что-то еще. Причиной всему чувства и то, что им быть просто позволили. От них больше никто не пытался отречься… ни он, ни она.
Юн улыбается слабо, довольно, вновь думает о том, что из Су вышел бы отличный вампир. Она просто не дышит, утопая в бездне его великолепных глаз. Его руки упираются в каменную столешницу по бокам от тела Су Ен, губы подбираются к ушку ближе и глубокий бархат ласкает девичий слух:
— Немного ждем… и наблюдаем за магией.
Осторожно подушечки пальцев цепляют светлые локоны, открывая для Ен вид на собственную шею, плечи, ключицы, усыпанные поцелуями.
— Смотри, — едва шевеля губами, проговаривает Мин, спирая дыхание девушки.
Полными шока глазами Су неотрывно смотрит на то, как с кожи стираются синяки, исчезают последствия жаркой ночи, выравнивая тон карамельного бархата. Цвета тухнут, краски бледнеют, стягиваясь в одну точку, а позже совсем исчезают, будто кто-то их вытер ластиком.
— Господи…!
Су Ен ближе подается к зеркалу, крутит головой, стараясь разглядеть как можно больше собственной кожи, прикасается к местам, где еще пару мгновений назад красовались кровоподтеки… не болит. Кожа гладкая, мягкая, будто совсем ничего не было: ни засосов, ни прошлой ночи… восхитительно и пугающе.
— Это… это правда работает! Как круто!
Сколько в мире еще существует того, что нельзя объяснить или во что почти невозможно поверить? Сколько безумных идей еще окажутся правдой?
Су восторженна, выбита из колеи, а еще воодушевлена непонятно чем именно, и ее эмоции на древних губах вызывают слабую улыбку. Пока девушка занята обдумыванием произошедшего на ее глазах чуда, Юнги блаженно прикрывает глаза, целует нежно тонкое плечо и зарывает нос в основание изящной шеи, поглубже вдыхая свой личный дурман.
Хорошо… вот так хорошо. Пусть так будет вечно.
— Подожди…! Тогда… — Ен воодушевлена слишком сильно, но все равно делает долгие паузы между словами, потому что произнесенными вслух ее догадки звучат глупее, чем в голове родившиеся, — после нашей первой ночи и встречи на ипподроме… ты дал мне свою кровь? Поэтому не было ранок?
Она думала, что сошла с ума, что ей все приснилось… но все это…?
— М-г, — выдыхает в ее кожу Мин, оставляя на участке рядом еще один медленный поцелуй.
Бесполезно скрывать, наверное…
Тем более если уже решил раскрыть этот секрет. Было глупо полагать, что Су Ен не сложит эти несколько фактов воедино. Может, не сразу, но додумалась бы до этого обязательно, он уверен.
— Ты такой странный вампир, — скривилась осуждающе Су Ен, едва держась на ногах из-за мягких линий, которые кончик носа Юна оставляет на ее коже рисунками. — Сначала напугал до чертиков, а потом пришел лечить?
Звучит до странного неправдоподобно и глупо. Особенно если вспомнить о том, какими тогда были их отношения. Ен боялась его и пыталась держаться подальше, она избегала его и практически ненавидела за настырность и хамство, за неоправданную дерзость, чрезмерную самоуверенность и приказной тон. Ее раздражало его необоснованное собственничество да и много других вещей… но он, днем с ней грубый и наглый, властный и совсем не уважающий чувств или желаний девушки, приходил ее ночью лечить от оставленных собственноручно ран. Разве Шуга так поступает? Никогда…
— А как ты вообще оказывался в моей квартире? — задумчиво нахмурилась Ен, как-то совершенно неожиданно для себя только сейчас задумавшись над этим. Появление Мина в ее квартире не было странным, когда они начали встречаться, но, оказывается, парень бывал там задолго до этого. Как это произошло? — И как давно ты вообще стал захаживать?
— Слишком много вопросов… — теплым дыханием раздразнив чувствительное место под ушком блондинки, протянул мягко Юн, раскрывая глаза. — Думаю, раскрытия одного секрета на сегодня достаточно, — на влажном виске остается бережный поцелуй, а Су Ен не успевает ничего сказать до того, как парень ловит ее взгляд в зеркале и снова вздыхает: — Мне нужно кое-куда. Будь умницей, ладно? Вернусь поздно. Не оставайся одна, будь с Хосоком.
— Ладно.
***
Скучать Су Ен совершенно одной не пришлось. Они с Хосоком побывали в городе, забрали некоторые вещи из квартиры Су и подвезли Джина на вокзал, а после даже посидели пару часов в кафе с Мин Ен и Чонгуком. Ен забыла, что поездка Сокджина домой запланирована на сегодня, и если бы Чон не предложил побывать в ее квартире, она бы не смогла попрощаться с другом, пусть и не на долгий промежуток времени.
Парень не полез драться только потому, что Су была не одна, но грозился надавать по жопе, когда вернется, за то, что совсем пропала, что не ест нормально, раз уж так похудела, и уже давно не появлялась не только на пороге дома, но даже не заходила в ресторанчик, чтобы поужинать.
Возмущения Кима до боли в сердце Су тронули… она уже и забыла, насколько ее друзья драгоценные люди. Но потом, стоило ей пустить слезу в его тесно облепившую массивную грудь рубашку, противный сосед ущипнул блондинку с силой, требуя перестать плакать без причин, и девушка почти что изменила свое мнение о том, насколько он классный. Почти.
Зависать с Ен и Гуком было не очень весело. Они постоянно милашничали, и это выглядело странно… очень странно для Су Ен, медленно потягивающей большую часть времени вечера коктейль через трубочку. Мин Ен выглядела совсем иначе рядом с Чоном, совершенно не такой, какой Су привыкла видеть подругу на публике. А еще Чонгук был не то, чтобы тем самым парнем, что смотрел на Су Ен огромными глазками, произнося его сладкое: «нуна». Он рядом с Пак больше на мужчину походил, чем на первогодку. Впрочем, возможно, аура вокруг него изменилась из-за появившегося пирсинга в брови и губе, или из-за смены прически…
Сначала Су Ен даже не поняла, что за альфа-самец стоит перед ней. А потом это чудо улыбнулось ей широко-широко и воскликнуло радостно: «Нуна!», и стало понятно, что никуда их Гуки не делся. Даже если сейчас вряд ли у кого-то кроме Су Ен повернулся бы язык его так назвать. У Мин Ен даже не поворачивался. Хотя, может, именно ей это и не позволялось больше всех…?
Думать о таком уж точно Су Ен не стоит, и она эти мысли гонит прочь из своей головы, наслаждаясь тем, как замечательно, когда двое счастливы. Просто счастливы и плевать хотели на всех… ей так хочется тоже. А может, она тоже уже?
Несмотря на теплые чувства к парочке, сидящей напротив, они раздражали своей зацикленностью друг на друге, так что Су немного злилась, а потом… потом к ним присоединился свет ее очей и все стало прекрасно. С Тэхеном любой день замечательный и любая компания увлекательной кажется.
Конечно, обошлось не без обид, не без нравоучений, не без деланных истерик, которые так свойственны их отношениям. По наглым: «Ты меня совсем не любишь!» и заботливым возмущениям парня Су Ен очень скучала, оказывается… ведь, несмотря на посещения универа, девушка уже давно не могла просто провести с друзьями свободное время. Его у Ен не было совершенно. А приглашать их в логово злобного вампира, держащего Су в заточении, уж совсем не хотелось.
Но теперь все не так, и теперь у Су Ен есть свобода. Нет, не полная, но она снова дышит и вновь полной грудью, даже если в ее жизни остались до сих пор непонятные правила, не оправданные и необоснованные. Ее счастья сейчас достаточно, чтобы просто принять их и пока не задавать вопросов.
Да, теперь все не так, а логово злобного вампира в голове называется домом, и теперь этот самый злодей не пугает и не вызывает отвращения или злости. Он… привлекательный очень и даже… любимый (?) мужчина, в объятья которого хочется прямо сейчас с головой нырнуть и в них остаться. Он нежно целует плечи и ласково гладит кожу, он вовсе не злится за разбитую в щепки машину, похожих какой единицы… он улыбается только и обещает купить подороже, чтобы Су ее тоже могла отправить на дно обрыва, если захочет. Он… пахнет спокойствием и на вкус ощущается трепетно. Как бы глупо не звучало подобное, в глазах Ен он больше совсем не злодей…
Да, она, может, ветрена или наивна, и, возможно, совсем не логична, раз простила все проступки и забыла о ей причиненной боли всего за один вечер. За одну всего ночь проведенную в мятных объятиях…
Но теперь для нее Мин не враг и теперь его не хочется от родных и от близких держать на расстоянии, ведь он сам… снова стал очень близким. За одну ли всего лишь ночь? Это не так уж и важно.
И поэтому: «А может на днях зайдете?».
И, конечно, подобное странно звучит, раз уж Ен очень тщательно от друзей скрывала, где живет и почему переехала так спонтанно, почему изменился ее распорядок жизни, и зачем она вынуждена была так отдалиться. Но никто не отказался от приглашения, может, боясь, что она передумает после.
Домой Ен и Хосокок вернулись уставшие, но счастливые оба. Не дойдя до душа, Су, едва стащив с себя грязную одежду, просто завалилась в постель, тут же проваливаясь в сон и мечтая проснуться с привлекательным черноволосым вампиром, благоухающим мятой.
***
Утром Су Ен в постели была одна, хотя комната все еще помнила запах холодящего растения. Он был здесь… лежал в ее постели и может быть обнимал.
Несмотря на отсутствие Юнги, Ен улыбается слабо, зарываясь носом в чужую подушку. Разве нормально, что она привязалась так быстро? Нормально, что очень скучает?
Юна не было дома, Хосок оповестил подругу о том, что тот рано ушел.
Целый день Ен была задумчивой очень и даже чуть-чуть напряженной. Хосок выдержал тактичную паузу продолжительностью в день и сдался только тогда, когда они вновь оказались дома. Напрягало, что вечно болтливая и эмоциональная Су целый день молчит, находясь у себя на уме.
— О чем ты целый день так сосредоточено думаешь?
— Что за дела у Юнги?
— Этого я не могу сказать, прости.
— Знаю, что не можешь… — вздохнула она расстроено, опуская взгляд в свою тарелку с пастой. Хосок отлично готовит для того, кому не нужно есть и кто питается кровью. — Но попытаться стоило. Он ведь… не делает ничего опасного?
— А что? Переживаешь? — хмыкнул Чон, получив в ответ грозный взгляд, заставивший его прочистить горло. — Он не делает ничего, что может ему навредить.
С губ Су Ен очередной вздох, она снова погрязла в своих мыслях, ковыряясь в тарелке.
— Я не понял, это был вздох облегчения или разочарования?
— Можно вопрос? — проигнорировав Хо, девушка отложила вилку, поднимая глаза, полные решимости: — Существует ли что-то, что может защитить человека от вампира? Чтобы ему нельзя было что-то внушить и съесть его? Ты сказал, что система стремится к равновесию, так что наверняка есть что-то такое.
Так вот над чем она думала весь этот день? Ломала голову спрашивать или нет?
Хосок немного удивлен такому вопросу и очень расстроен. Разочарован даже, наверное… ему казалось — в подобном у Су Ен потребность отпала. Он бы не удивился, спроси она об этом еще неделю назад и тем более месяц, но сейчас этот вопрос вызывает в вампире грусть, которую он, конечно же, старается не показывать, отшучиваясь.
— Все же решилась на убийство? Я думал, вы поладили… ну, знаешь, эта розовая аура любви, пропитавшая стены дома…
Смешно, но не сейчас.
— Ты можешь сказать мне? — раздраженно переспрашивает Су, не оценив очередной шутки.
— Нет, не могу, — устало вздыхает Чон, напрягаясь немного от серьезности девушки. Взгляд ее тухнет, берется разочарованием, ему это совсем не нравится. — Я не дам рецепт, но могу просто дать тебе это. Так пойдет?
— Честно?
Хосок не отвечает. Он растворяется в воздухе, будто его и не было, а мгновением позже появляется перед Су Ен, протягивая ей маленький пакетик с застежкой, внутри которого виднеется что-то похожее на кулон на почерневшей цепочке.
— Что это? — непонимающе глядя на содержимое пакетика, нахмурилась девушка.
— Своеобразный оберег. Если будешь носить это, ни один вампир не сможет к тебе притронуться, укусить или внушить что-то.
— Ни один? — шокировано подняв взгляд на вампира, удивилась Су Ен. — Вне зависимости от силы и таланта? — трудно поверить в подобное, но Хосок кивает, выглядя серьезным, а Ен приходится признать, что уже видела достаточно странных вещей, чтобы еще удивляться чему-то. Да и удивляться сейчас не время, она должна радоваться, раз нашла то, что искала. — Это правда работает?
— Возьми.
Пакетик оказывается в ладони блондинки, но Хосок нетерпеливо закатывает глаза в ответ на ее вопросительно-выжидающий взгляд.
— Нет, вытащи из пакета, чтобы касалось кожи. — процедура проделана, а Чон спешит отдать новый «приказ». — Вытяни руку.
Повинуясь взгляду друга, брошенному на руку девушки, в которой кулона не было, Су послушно вытянула ее перед собой, непонимающе наблюдая за тем, как парень кривится, наполняет грудную клетку щедрой порцией воздуха, который ему и не нужен вовсе, выдыхает протяжно, будто бы побирается с силами, и, поджав губы в тонкую полоску, протягивает свою руку, намереваясь коснуться ее.
Контакт кожи к коже едва уловим, доли секунды достаточно, чтобы Чон скривился, зашипев от боли, и резко дернулся назад, не только отнимая свои пальцы от руки Ен, но и отскакивая от девушки на пару шагов. Это все еще так же мучительно больно, как он помнит…
Ен в шоке смотрит сначала на свою руку, потом на сжавшегося от боли, что еще не прошла, Хосока, а тот через силу кивает, вцепившись в собственную руку, по ощущениям обожженную будто. Все еще слишком болит…
— Да. Это правда работает.
