Метро: Что стало после..

      Редкие белые лучи солнца отражались от тысяч пылинок, витавших в воздухе. В купе пахло затхлым запахом. Артем проснулся. Медленно поднявшись с кровати, он открыл форточку. Свежий прохладный воздух хлынул в помещение. На наручных часах желтым светилось «9:47». Артем вышел из купе, осторожно открыв и закрыв дверь, чтобы не получилось, как вчера разбудить Аню.       Пахло жареным мясом, а из буфета слышались разговоры. По старым, еще довоенным коврам Артем пошел на голоса. За стенкой одного из купе кто-то похрапывал. «Это князь», — сделал вывод Артем, так как в столовой виднелся Дамир, а они делили одно купе на двоих. — Доброе утро, Артем! — развел руками Сэм. Он стоял у плиты и занимался готовкой. — Всем доброе утро, — Артем поднял руку в знак приветствия.       Катя накрывала на стол, расставляла тарелки, кружки, вилки. Дамир обсуждал книжку, полученную год назад, еще в метрополитене Москвы, с Идиотом. Токарев поворачивал вправо и влево ручку настройки радио: — Сегодня никто музыки не крутит, что ли? — Присаживайся, — Сэм перевернул кусок мяса, — завтрак скоро будет готов. — Позже… Дамир, кто на посту? — Алеша должен быть, — отвлекшись от диалога, ответил казах. — Хорошо, пойду проверю, как у него дела. Пройдя через тесноватый буфет, Артем вышел на переходную площадку. При подъезде к Новосибирску здесь был возведен стальной настил, для сокращения воздействия радиации при проходе. Теперь же здесь организовали небольшой склад, разместив по углам вольеры с пойманными кроликами и коробки с крупами. Артем вошел в сам локомотив. «Аврора» тоже устала от этого тяжелого путешествия. По пути к Байкалу она дважды ломалась и приходилось останавливаться на ремонт. Ермак, склонившись, что-то считал возле топки: — Слушай, Артем… — кряхтя, старый машинист выпрямился. — Угля, если повезет, осталось километров на пятьдесят, а может, и того меньше. Его лицо было все в морщинах, особенно выделялись они у глаз, что указывало на то, что дед в молодости часто улыбался. На нем был одет темно-синий выцветший комбинезон с темно-серыми многочисленными карманами. Седые волосы были коротко подстрижены, почти под расчёску. Судьба Ермака, как и у многих других членов экипажа «Авроры», сложилась трагически. До ядерного апокалипсиса он был обычным машинистом московского метрополитена, один из немногих работников, выживших после войны. Старик годами колесил по темным тоннелям, поэтому его главной мечтой было выбраться из Москвы и путешествовать по железным дорогам России. Но жена его была против, так как это означало частое долгое отсутствие его дома. И вот, когда произошла ядерная катастрофа, Ермак потерял любимую жену и младшую дочь. Старшей же повезло выжить, после учебы она как всегда спустилась в метро, чтобы отправиться домой вместе с отцом, но и она в скором времени умерла от туберкулеза. После войны он годами наматывал круги по темным тоннелям кольцевой линии Ганзы, самого богатого и влиятельного государства московского метро. Там же для него и открылась страшная тайна о существовании еще живого, но потрепанного мира. Ганзейцы расстреливали выживших, принимая их за НАТОвских шпионов, — они считали, что мировая война до сих пор продолжается и оградили Москву глушилками. — Хорошо, что мы в Сибири, здесь непроглядные леса повсюду, — Артем кивнул головой в сторону окна, за которым разлеглись зеленые ели. — Нарубим дров и… — Да, дров нарубить-то мы сможем, — перебил Ермак, — пароперегреватель сильно износился за прошлые разы использования дерева. — Хм, ладно… — Артем призадумался. — Впереди будет станция, как и на прошлых, уголь там должен быть. Да и вообще, мы в Сибири, в столице угледобычи. — Будет хорошо, если так, — старик иронично улыбнулся, — но без замены деталей в скором времени могут быть проблемы. — Ладно, — Артем выдохнул, если что — вернутся в Северобайкальск, его они проехали позавчера. Нижнеангарск же оказался в полузатопленном состоянии.       Железнодорожные пути вели по его окраине, а останавливаться было небезопасно. Ядерные бомбы поблизости не взрывались и уровень радиации здесь был в норме, так что и выжившие вполне могли быть. Но на первый взгляд Северобайкальск был мертвым городом, какие раньше встречались на пути «Авроры». Улицы были пусты, ни одного удивленного человека ни вышло навстречу шумному паровозу. Какое-то странное ощущение пребывало в воздухе. Позже Князь говорил, что видел блики света в окне одного из домов, но остальные списали это на «показалось». — Так мы же в Северобайкальске, можем развернуть поезд и добраться до Иркутска, — добавил Артем. — Ну, в принципе, да, — Ермак поднял взгляд вверх и задумался, — Но можно проехать и без сложных разворотов, дальше по пути будет разветвление путей железной дороги, так что мы сможем легко добраться до Транссиба и заехать в Иркутск с другой стороны, — он снова посмотрел на Артема, — правда, этот путь будет на несколько дней дольше. — Прекрасно. У нас уже есть два пути в случае чего, — Артем похлопал старика по плечу и поднялся в рубку.       Будка машиниста пребывала в потрепанном состоянии. Пулевые отверстия кое-как заварили железными листами. Некоторые треснутые и местами битые стекла залатали скотчем. Слабый сквозняк гулял сквозь открытые двери.       Артем прошел дальше и вышел на решетчатый мостик. Оранжевый снегоочиститель типа «Таран», что Степан с Сэмом и Идиотом нашли в Новосибирском железнодорожном музее, помимо основной функции мог послужить неплохим средством защиты, огромные стальные щетки заборами прикрывали топку снаружи. Артем прошел дальше, обойдя корпус угольной топки снаружи, и поднялся на сам таран. Алеша, облокотившись на перила, покуривал самокрутку. — Закуришь, командир? — ухмыльнулся рейнджер Спарты, протягивая импровизированную сигарету Артёму. Это была странная и неизвестная высушенная трава, которой полно у Креста, завернутая в газетную вырезку, на которой с трудом можно различить надпись «Будущее мира за криптовалютой!». Увы, Артем слабо представлял себе, что это за платежное средство. — Почему нет? — Артем взял самокрутку.       Алексей Звонарев был профессиональным рейнджером Спарты, опытным разведчиком и одним из немногих экспертов по выживанию в разрушенной Москве. — Прохладно что-то с утречка… — заметил Алеша, щурясь от ветра и почесывая выбритую налысо голову. На левом виске, доходя до брови, у него была набита татуировка — Терновый венец, что по легендам был возложен римскими легионерами на голову Иисуса во время его поругания. Это была не единственная тату, Артем видел и самого Иисуса Христа на груди рейнджера во время стоянки в жарких пустынях Каспия.       Лицо Алеши было усеяно многочисленными шрамами, что свидетельствовало о частом пребывании в гуще сражения. Три небольших белых рубца на лбу от заживших ран, были получены совсем недавно — оставил их гигантский мутировавший медведь в тайге, недалеко от детского пионерлагеря «Солнышко».       Горький жгучий дым наполнил легкие Артема. Он выдохнул, выпуская на волю серый пар. Несмотря на горечь, какая-то приятная нотка все-таки чувствовалась в этом табаке, или это просто устоявшиеся вредная привычка так сказывается. — Итак, — Артем еще раз затянулся и выдохнул, — докладывай, как прошло дежурство? — Ну так, глухо, — он зевнул. — Что-нибудь разглядел? Сэм сказал, здесь где-то есть гостиница. — Да… Вон там, на пригорке, — рейнджер указал на Север, — что-то вроде загородного дома. Окружен лесом. Да не мучайся, без бинокля ее не увидеть, — Алеша еще раз ухмыльнулся, расстегнул один из многочисленных карманов на разгрузке, вынул черный бинокль и протянул Артему. — Там, кстати, и небольшой причал виднеется, правда, никаких признаков лодок нет.       Действительно, за заливом, на холме, в окружении сотен деревьев одиноко стоял отель. О его состоянии судить было сложно, единственное, что можно было сказать — так это то, что он вроде как не разрушен. Заросшая каменная лестница спускалась к небольшому деревянному причалу. — Прекрасно… — смотря в бинокль, улыбаясь, проговорил Артем. — Не хочу себя радовать раньше времени, но если там все в порядке, мы нашли новый дом. — Я хотел тебя попросить… — помедлив, начал Алеша. — Как только у нас все обустроится, я должен вернуться за Олей, такую девушку сложно где встретить, да и влюбился я, веришь, нет? — Верю… Я помогу тебе, — Артем затянулся, — поговорим об этом, как доберемся до следующей станции. Ермак говорил, что расстояние до нее километров пятьдесят… Сегодня-завтра будем там.       Часом позже экипаж «Авроры» занялся полноценным завтраком. Артём, как всегда, выпил две таблетки йода-131, средства, выводящего радиацию. Аня немного посветлела, услышав о возможном новом доме. Да и все остальные, за исключением Леши, Артема и Идиота, были, можно сказать, воодушевлены, только эти задумывались о том, что их может ждать здесь. Идиот, проехав Северобайкальск, выразил мысль, что как-то странно проезжать пустые города на нетронутых ядерными ракетами территориях.       После завтрака спецназ Спарты собрался в кабине машиниста, что за годовое путешествие стала главным штабом небольшого отряда. Катя с Настей и Кириллом остались в тамбуре, как гражданские. Окружив Артема, спартанцы молча ждали распоряжений. — Итак, господа, — он посмотрел на Аню, — и дама… Как я сообщил ранее, далее по прямой построено что-то вроде отеля или просто чей-то дом. Наша основная цель — проверить его на пригодность для жизни. Также поблизости есть небольшая железнодорожная станция и деревня, — свою речь Артем невольно подкреплял жестикуляцией. Он немного нервничал, из всего отряда младше его только Князь, остальные старше и опытнее, и командование ими было слегка неудобным. — Угля для «Авроры» осталось немного и было бы хорошо, если на станции он будет… Деревню надо проверить на наличие человеческой жизни… Планы действий будут даны на месте. — Всем понятно? — спросил Идиот, ставший по званию правой рукой Артема. — Да! — хором ответили спартанцы. — Как прибудем на станцию, всем собраться здесь для планирования дальнейших действий… Вольно, что ли.       Отряд стал расходиться. — Постой, Крест, — окликнул его Артем. — Что там с машиной? — Ну, в общем-то, командор, — он посмеялся, облокачиваясь на стол, — пока что она не фурычит, думаю, проблема решится, когда я поброжу по той самой деревне, пошарив тут-там… Так же ей бы не помешала обшивка, старую-то мы отодрали. — Хорошо, можешь идти.       Подойдя, Аня взяла Артема за руку. — Ты неплохо держался, мой командир.       Артем нежно приобнял ее. — Спасибо.       Локомотив выдохнул, выпустив пар. — Ух, пошло дело, — сказал Ермак, что-то поворачивая.