Овечка в волчьей шкуре

*Джейкоб Сид*

Джейкоб ощущал на своей груди тепло живого человека. Мужчина совсем забыл, как приятно иметь кого-то под боком. Того, с кем можешь быть собой, кто будет рядом и согреет. Да, солдату этого явно не хватало. Столько долгих лет его сердце таилось во льдах, оно не знало любви, сочувствия. Оно было куском айсберга, из-за подобного затонул целый корабль, из-за него канули в бездну множество душ. Хотя, причина гибели этих душ была не в Джейкобе, причина была в них самих, а именно – в их слабости. Но особа, прижимающаяся сейчас к груди мужчины, не была слабой. Она боролась всю свою жизнь, как и старший Сид. Через десять минут, может больше, плач сменился тихими всхлипами, а после в комнате и вовсе стало тихо. Джейкоб не собирался отпускать от себя единственный островок тепла, предназначавшийся только ему. Если бы женщина сейчас попыталась уйти, Сид незадумываясь переломал бы ей ноги, но оставил рядом с собой. Теперь это тепло стало для него необходимостью, как для наркомана новая доза любимой «сладости». Сид всё сильней прижимал к себе «сладость», его любимую конфету, которую он будет беречь, хранить у себя под подушкой, дабы никто не нашёл, но не станет съедать, прибережёт для особого случая. Он никому не позволит прикоснуться к ней. Потому что это собственность Джейкоба Сида. Волк присвоил себе овцу, вцепившись в неё зубами. И теперь никто не сможет позариться на его добычу, потому что тот будет биться насмерть, но оставит её при себе. - Здесь тебе не причинят зла. Джейкоб знал, для женщины важны эти слова. Она боялась. Он чувствовал страх исходивший от неё. С ним нужно бороться, иначе он сломает её. Сожрёт и не оставит от женщины ничего, поглотит даже кости. - Я знаю. Она поймёт, если Джейкоб сделает это. Мужчина не хотел делать это, но он должен был сделать это. Иначе ему придётся избавиться от слабой овечки, а мужчине нравилось тепло её тела. - Ты должна побороть свой страх, - женщина подняла голову и взглянула в глаза солдату, она была спокойна. Похоже, что она действительно полностью доверяла Вестнику. - Я помогу тебе. Джейкоб толкнул женщину назад, на постель. Быстро содрав со своей жертвы кофту, Сид занялся футболкой. Мужчине не хотелось зря портить вещь, но по-другому было нельзя. Она должна взглянуть в глаза своему страху, а это значит – она должна узреть его во всём ужасе, окинуть взглядом его каждый тёмный уголок. Треск футболки был громким, он разорвал тишину, царившую здесь до этого, а вместе с ней спокойствие покинуло комнату. Женщина пыталась оттолкнуть Вестника, но этого было недостаточно. Сид знал, она способна на большее. Конечно, ему придётся поддаться ей, в конечном итоге, но для этого она должна выложиться на полную. Маленькие кулачки били по огромной мужской груди. Для Сида они были равносильны каплям дождя, настолько слабый был удар у его жертвы. - Прекрати! Это было единственное, что она сказала. Женщина не была глупа, она прекрасно знала, никто не придёт на помощь. Она сама должна побороть монстра. А тем временем Сид оголил её грудь. Овечка должна быстрей убегать от волка, ведь он уже близко. Сид впился зубами в сосок женщины, провёл по нему языком, а затем сильней сжал челюсть. Жертва тихонько вскрикнула, и на секунду Сид отстранился, чтобы посмотреть на результат своих животных инстинктов. На белой коже красовались красные следы от зубов, а более нежная кожа была красноватой, но не от крови, её не было. Скорее там был след от поцелуя, по крайней мере, для Джейкоба Сида это был поцелуй. Женщина больше не била своими маленькими кулачками по оголённому мужскому торсу. Как только Сид наклонился над второй грудью, жертва впилась ногтями в лицо обидчика. Провела тремя из них от нижнего века левого глаза до скулы. Джейкобу не было больно, скорее неприятно, тем более царапины останутся на лице на несколько дней. Тем не менее, Сид был доволен, ведь его жертва из овечки начала превращаться в волка, хоть это и происходило медленно. Но он был готов ждать. Вестник зажал ладони женщины в своей огромной лапе, а затем поднял их над головой женщины. Задача усложнилась, но она не была невыполнима. Две ноги всё ещё были в распоряжении женщины. - Отпусти меня! Сид почувствовал движение внизу и уже приготовился отражать удар, как, вдруг, женщина прикоснулась своими губами к губам мужчины. Она покусывала его нижнюю губу, а затем запустила тёплый язык и сцепилась с языком мужчины. Её поцелуи были наглыми и дерзкими. Она хотела показать, что способна здесь доминировать, но тягаться против Джейкоба Сида бесполезно, он ведь сильнее. Вестник позволил себе забыться всего на пару секунд, и он поздно среагировал, когда нога женщины поползла вверх. Удар пришёлся в пах, но, к счастью, не по мужскому достоинству. Джейкоб был доволен. Ещё немного и он бы гордился своей жертвой, потому что из маленькой овечки она наконец бы превратилась в волка. Сид опустил таз на верхнюю часть женских ног. Ему стало интересно, как она поступит в такой ситуации. Сейчас её единственным оружием могли стать зубы. Но сможет ли она воспользоваться их силой? Сид продолжал провоцировать свою маленькую овечку. Мужчина провёл правой рукой дорожку от пупка вниз, коснулся резинки трусиков и вернулся на прежнее место. Он поглаживал это место, давал время женщине для действий. Но она пока лишь втягивала живот, стоило мужчине коснуться её живота, словно пыталась стать как можно меньше, дабы зверь не заметил её. - Хватит! Но Джейкоб не собирался останавливаться. Похоже, нужно было нечто большее, чтобы раззадорить зверя внутри жертвы. Сид расстегнул пуговицу, а затем и молнию на штанах женщины. Затем ладонь мужчины прошла привычную дорогу – сверху вниз, но теперь не остановилась на преграде в виде трусиков. Джейкоб проник внутрь. Там было тепло и мокро, но это не остановило зверя, наоборот, Вестник почувствовал небывалый прилив сил и энергии. Он хотел большего, поэтому начал вводить пальцы внутрь слабой овечки, которая больше не сражалась и не противилась. Она притихла, а когда мужчина запустил в неё три пальца и вовсе послышались стоны. Теперь тело женщины стремилось к теплу. Если до этого Сид нависал над ней, то сейчас женщина приподнималась, дабы быть рядом с мужчиной. В такие моменты она оставляла поцелуи притом в совершенно разных местах, что было ближе, того и дотрагивалась она своими губами. Шея, щека, на которой красовались царапины. Женщина чуть задержалась на них, сначала оставив просто поцелуй, который в данной ситуации был через чур робким, а затем провела кончиком языка от начала царапины и до конца, и так со всеми тремя. По окончанию своей работы на её губах красовалась кровь. Джейкоб больше не могу сдерживаться. Мужчина разжал свою левую ладонь, выпустив женские руки на волю, и начал быстро расстёгивать свои штаны, в которых уже давно было слишком тесно. Женщина, тем временем, провела своей рукой по рыжим волос, а затем притянула голову мужчины ближе к себе. Она вновь запустила язык в рот Вестника и вновь сцепилась с его языком. Сид снял штаны сначала с себя, а потом обнажил свою даму, оставив её полностью без одежды. Они предстали друг перед другом абсолютно голыми: сначала рассказав свои истории, а теперь и в прямом смысле этой фразы. Вестник не стал долго церемониться и вошёл в женщину. Он ещё никогда до этого не чувствовал подобного. Она доставляла ему небывалое удовольствие, но при этом не делала ничего сверхъестественного. Она просто выпустила зверя на волю, что и сделал сам Сид. Женщина кусала Джейкоба, что в свою очередь и делал сам мужчина. Она стонала и при этом успевала оставлять поцелуи на коже волка. Овечка блеяла, когда находилась под волком, но не от страха, а от удовольствия. Ей тоже нравилось тепло волка, как и ему - её тепло. Женщина довела Сида до оргазма, он, не церемонясь, излился в неё, мужчина не сомневался, она, в свою очередь, тоже была полностью удовлетворена. Закончив, Сид, тяжело дыша, лёг на спину. Женщина же провела своей ладонью по его руке, испещрённой множеством шрамов, а затем вложила свою ладонь в ладонь мужчины. Джейкоб не стал отвергать свою слабую овечку, которая почти вырвалась из пасти волка, но в последнюю секунду сдалась. Вестник устал, овечка вытянула из него всю энергию. Джейкоб Сид закрыл глаза и уснул. Это была первая для него ночь без кошмаров. Он не видел лиц убитых. Он не видел ничего и был счастлив.