Стихийное бедствие

— Чёрт, ты с ума сошёл, что ли? — послышался хриплый баритон.       Маленький Пак открыл затуманенные глаза, резко сел и прокашлялся, избавляясь от воды, что попала в его лёгкие после «погружения». Тело сильно болело и жгло, словно от огня. Жар мешался с ужасным холодом; голова раскалывалась; мысли разбегались от бедного Чимина при любой попытке поймать их и собрать в одну кучу.       Спустя некоторое время осознание происходящего вернулось, а вместе с ним и вопросы, число которых увеличивалось в геометрической прогрессии с каждым судорожным поворотом головы Чима.       Большие глаза забегали, хрупкие пальцы начали судорожно перебирать края насквозь мокрой футболки, что прилипла к щуплому, но подтянутому телу юноши, заставляя дрожать. Медленно и бесшумно подступал страх. — Твою мать, ты глухой, что ли? — повторил всё тот же голос, вытягивая Чиминку из грозных лап паники.       Наконец-то он заметил парня, что оказывается всё это время сидел рядом с ним, словно прожигая алыми глазами, а от его красноватых волос цвета вишни исходил... пар? — Я ещё раз повторяю, ты глухой? — голос становился всё требовательнее. — Н-нет! — выкрикнул Пак, вжимая голову в худые плечи. — А чего молчишь тогда? — огрызнулся незнакомец, сверкая карими глазами.       Стоп! Но секунду назад они были кроваво-красными! Да что не так с этим парнем! — Алло! — громкий голос красноволосого снова потребовал внимания. — Ч-что? — выдавил Пак.       Ситуация была действительно странной. Вокруг не было и намёка на Сеул с его высотками, синевой ночи и тем самым мостом. Чимин будто попал в другую реальность, где уже наступило утро, вместо одного солнца их стало два, голубое небо залилось сиреневым, а вокруг росли причудливые цветы и замысловатые побеги необычных растений. — Ты с Орбиты что-ли свалился? Зачем в воду полез, говорю? — продолжал красноволосый. — Я х-хотел покончить жизнь самоубийством и п-прыгнул с моста, — ответил Чим, дрожа от новых мыслей и вопросов. — Смертничек, ты где здесь мост нашёл? Точно чокнутый! — говорил юноша, меняя свой цвет глаз обратно на алый. — А г-где я? — всё же выбрав вопрос, произнёс Чиминка. — На Тэрре. Ну, точнее, в её владениях. — А что это? — Ты тупой? Тэрра — одно из пяти стихийных королевств. В этом краю живут эльфы с даром земли. А ты что, не один из них? — Н-нет. А что ещё за «стихийные королевства» такие? — Ты уверен, что не потерял память после своего «удачного плавания»?       Пак поморщился. Он вспомнил, через что прошёл после гибели матери, хулиганов и лучшего друга.       Следовательно, его крыша пока твёрдо стояла на месте и вроде бы пока не собиралась ни в какие путешествия. Чим перевёл тему: — А про каких эльфов идёт речь? Ты их видел? — Твою ж мать, кажется, тебя не слабо приложило, пока ты прыгал со своего «моста», — он недовольно вздохнул и продолжил. — Ладно, если расскажешь, кто ты, откуда и зачем решил убиться, я отвечу на все твои вопросы. Согласен? — Угу.       Пока Чим пытался придумать с чего начать, подул сильный ветер. Сначала он зашевелил кроны разноцветных деревьев, листья которых были больше похожи на радугу. Потом пробежался по траве, которая тоже отличалась пёстрым цветом. В конце концов, шальной добрался и до Пака. Дотрагиваясь до его продрогшей кожи, он будто специально морозил бедное тело парня. Чимин обнял себя за худые плечи, чтобы согреться, но это совсем не помогало. Он поднял жалостливый и беспомощный взгляд на собеседника. Тот тяжело вздохнул и, придвинувшись поближе, обнял замерзшего Чиминку. — Юнги, — произнёс он в ухо Паку, попутно обжигая горячим дыханием. — Меня зовут Мин Юнги.       Этот Юнги был действительно тёплым и скорее даже очень горячим. Его плечи были широкими и в меру накаченными, а сильные руки окольцовывали Пака, тем самым согревая. Его огненное тепло расползалось по всему телу Чимина, оно забиралось в вены и вместе с кровью доходило до самых далёких участков хрупкого тела. Чим настолько расслабился, что даже позволил себе самому прижаться к новому знакомому, обнимая его за талию и утыкаясь носом в горячую шею, после чего его уши и щёки зашлись красным от собственной раскованности, медленно сливаясь с волосами этого загадочного парня.       Но Мин всё уже понял: его новый друг хочет больше тепла. «Не проблема, — подумал он, — сейчас устроим!». Длинные пальцы Юна зарылись в мокрые рыжие волосы, пока другая рука уже забралась под ледяную мокрую футболку.       Сильные руки каким-то волшебным способом высушивали волосы и одежду Чиминки, пока ярко-вишнёвые волосы приятно щекотали нос, а крышесносящее тепло расползалось по телу, окутывая состоянием защищённости.       Чимин вздрогнул: он точно не ожидал таких действий со стороны этого вспыльчивого парня. Его руки перестали обнимать Юнги и попытались отстраниться, по-детски упираясь маленькими кулачками в жёсткий пресс, но подобные попытки сбежать жестоко пресекались Мином. — Ты сам дал мне понять, что замёрз, а теперь отстраняешься? — ухмыльнулся он, обжигая спину мелкого своей сильной рукой, которая нагрелась до температуры горячей сковородки. — Нет, так не пойдёт! Если ты тут помрёшь от холода, то смысла в моём самопожертвовании не будет. Мне плевать, хочешь ты умереть или нет, я всё равно заставлю тебя жить! Ты меня понял? — Я понял. Прости! — влепил своё коронное Чим. — Я Пак Чимин если что. Мне шестнадцать лет. Я живу в Южной Корее, в Сеуле. Вернее жил…       Слёзы побежали по его щекам, пока он вспоминал свою прошлую жизнь. Капельки медленно перекатывались на огненную шею Юнги, где тотчас же испарялись с глухим шипением. — Бл*ть, перестань плакать! Мне больно вообще-то! — равнодушно сказал Мин, всё ещё обнимая Пака. — Прости, но почему тебе больно от моих слёз? — всхлипнул Чимин. — Я огненный эльф! Любой контакт с водой причиняет мне боль! — цокнул Мин.       «Так вот что это был за звук, когда я очнулся! — подумал Пак. — Юнги испарял на себе воду, после того, как вытащил меня из речки. И сейчас он пытается согреть и высушить точно так же меня. Но если ему больно от воды, значит греть и сушить меня тоже больно, а когда он прыгнул за мной в реку, то мог…»       Чимин снова попытался отстраниться, но сильные руки никуда его не пускали. — Юнги, но зачем ты спас меня, если сам мог запросто распрощаться с жизнью?! — озвучил Чимин, снова заливаясь слезами. — А зачем сушишь мою одежду, если вода с неё причиняет тебе боль? И вообще, зачем спасал, если я хотел умереть!       Юн посмотрел на Пака своими кофейно-карими глазами, которые вмиг поменяли цвет на глубокий алый. — А кто на всю Тэрру прокричал «спасите»? — проревел Юн, отстраняясь. — Я спас тебя, потому что ты попросил. Не задавай тупых вопросов. Если тебя совсем не волнуют те, кто не жалея себя, спас твою жалкую душу, то отправляйся топиться обратно.       Он встал, развернулся и посмотрел на реку. По её быстрому течению плыли красивые рыбки с замысловатыми узорами на плавниках. Они то и дело выпрыгивали из воды, сверкая блестящей чешуёй в лучах сразу двух светил. Стало понятно, что Юнги любил наблюдать за обитателями этого края. Его привлекали простые вещи, созерцание которых успокаивало душу. Вероятно, это помогало справляться с неконтролируемым гневом. Сейчас руки Мина были сложены в замок за спиной, а по поднятым плечами было понятно, что он злится. Его дыхание учащалось, а ладони уже горели. — Прости! — захлёбывался слезами Чимин, вставая с земли. — Я не понимаю, как ты смог услышать мой шёпот, но я и вправду уже не хочу умирать. Я просто жил в ужасном мире. Мою мать оболгали, она погибла в аварии. По несправедливости на меня повесили неподъёмный долг. Из меня выбивали деньги в прямом смысле слова…       Громкий плач Чимина распугал всех рыб в округе, и Мин повернулся в его сторону. При виде милого веснушчатого парня с рыжими волосами, что обливается горючими слезами, глаза Юнги снова подобрели, обретая карий оттенок. Он за несколько шагов оказался около рыдающего Пака и снова крепко обнял его. — Если тебя никто не защитил в твоём мире, то в этой вселенной твоим защитником стану я, — сказал он, сильнее прижимая хныкающего юношу к себе.       Опять подул неугомонный ветер. В который раз он выбрал в ряды своих жертв именно Пака. Но теперь бедному Чимину было уже не холодно, так как горячие руки это необычного парня напрочь отгораживали хрупкое тело от остального мира. Вся эта путаница с мирами, в которую Пак сразу поверил после своего чудесного спасения от костлявых пальцев смерти, дала возможность на новую и, возможно, хорошую жизнь. Чимин решил теперь учиться на своих ошибках. По прошлому опыту он не стал отстраняться, когда решил что-нибудь сказать, и промямлил фразу Мину в грудь: — Т-ты ведь старше меня? П-правда? — И точно. Мне ведь восемнадцать.— незамедлительно ответил Юн, прижимая младшего к себе сильнее. — Тогда можно я буду называть тебя х-хёном? — всхлипнул Пак. — Если это не обзывательство, то можно, - выдохнул Мин, понимая, что их с Чимином приключения только начинаются.