Я утащу тебя с собой в ад

            Легкие горят огнем от быстрого и долгого бега, но граф не замечает этого, продолжая путь в сторону поместья, что горит совершенно без метафор. Столпы огня и дыма устремляются в небо, крики раздаются оттуда же, и Сиэль не знает чьи они. Из слуг у него только демоны, а гостей в поместье не было, но что-то продолжало нести ноги в сторону полыхающего дома. Ветки царапают лицо и ноги, но Фантомхайв не обращает на это внимания, мысленно взывая к Клоду, который не появлялся и не давал ответа на несущие вопросы, поэтому гордость летит к черту и граф уже сам кричит в голос, кликая личного демона, но вокруг стоит лишь тишина, нарушаемая треском дерева поместья. В какой момент утихли крики неизвестно.       Остановившись перед поместьем, мальчик ощутил страх и ещё несколько непонятных чувств. Он так стремился сюда со всех ног, а теперь хочет бежать лишь отсюда, и не открывать эти двери, хоть огонь почему-то его совершенно не пугал, пугало нечто иное, то, что нельзя описать словами. Интуиция кричала. Всё это сбивало с толку, но кто такой граф Фантомхайв, если не тот, кто ничего не боится? Или просто слишком хорошо лжет. Распахнув двери в собственный дом, Сиэль увидел такое же полыхающее здание, что и много лет назад, что наталкивало на определенные мысли. Подозрительно.       Шаги отдавались эхом в горящем поместье, и мальчишка совершенно не понимал куда идёт. Разумом. Но ноги вели в определенное место, по пути пройдясь по двум братьям Томсонам, что удивило тем, что они ничем таким не провинились, чтобы сейчас отбывать своё наказание. И почему лишь двое?       Отбросив мысли прочь, граф осторожно отворил дверь в покои родителей и застыл, увидев взгляды, полные презрения. Мать, отец, брат и даже пес Себастьян, с деревянным солдатиком Клодом в зубах, все они прожигали дыру и шептали, будто мантру «Почему выжил лишь ты?». Нет сил ни двинуться, ни попытаться защитить себя словесно, что априори бесполезно, ведь Сиэль и сам задавался этим вопросом. Есть лишь страх, всепоглощающий, даже материальный, ведь он постепенно в виде тьмы окутывает всё убранство комнаты, оставляя лишь разъяренные силуэты, которые будто не замечают происходящего и продолжают эту пытку, от которой не защититься, даже если закрыть уши. Первым срывается пес и бросается на Фантомхайва, откидывая игрушку подальше и занимая пасть живой плотью. Фантомная боль.       Сиэль открыв глаза, увидел потолок собственной комнаты. Без привычного крика, без бешено стучащего сердца, без липкого пота, от которого ночнушка неприятно липнет к телу. Открыв глаза, чувство облегчения окутывает тело, уже не хотелось сна, но и не было желания вставать с уютной постели, оплота защиты во всем мире. Конечно, теперь всё не как в детстве и недостаточно укрыться одеялом с головой, чтобы спрятаться от внешнего мира и его ужасов, но в стенах этой комнаты граф чувствует мнимую безопасность, сколько бы его не пытались убить. Подобные мысли заставляют тихо, и на удивление беззлобно усмехнуться и все-таки укрыться одеялом как в старые времена, с одним лишь отличием, один глаз всё равно следит за входной дверью, что не логично, ведь большинство нападений пытаются совершить через окно. Но Сиэль чувствует. Он чувствует, что должен смотреть в сторону двери, которая сплошь в дырах от дротиков дартса. И на удивление он видит, как полоса света выглядывает из-под деревяшки, но исчезает также быстро, будто её и не было. Или же будто кто-то несся по коридору с немыслимой скоростью.       Любопытство одолевает юношу и тот поспешно покидает покои, направившись в сторону исчезнувшему свету, которого уже и не было и в помине, словно это и вправду был обман зрения, но граф смело идёт вперед по черным коридорам, пока не утыкается в что-то большое и теплое. Человеческое тело. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Фантомхайв, осматривая неестественно ровную спину дворецкого. Уж что-что, а своего подданного контрактник узнает даже в абсолютной тьме, не спутав ни с кем из демонят. Демон стоит неподвижно, будто игнорируя хозяина и теперь-то Сиэль начинает чувствовать, что что-то не так, но кроме странного поведения Фаустуса — всё остается спокойным и обычным. — Я с тобой разговариваю, нечисть! — нервно и грубо тянет за рукав мужчину граф, тут же отшатываясь, ведь тело без малейшего сопротивления падает оземь с глухом звуком, позволяя разглядеть бездонные провалы на месте глаз и рта, что засталвет само по себе поёжиться. — Я не поведусь на твои глупые игры, ирод, вставай.       Босой ногой юноша чуть пинает тело, что остается таким же тихим и неподвижным, будто вправду умер, но Сиэль отгоняет эти мысли, и фыркнув на подобные игры демона, разворачивается обратно в сторону покоев, как что-то хватает его за ногу и тоже валит на холодный пол, придавливая весом своего тела. «Не смешно» — вскрикивает мальчик и пытается скинуть грузное тело, как улавливает тихий звук. Даже не звук, а прикосновение горячих губ к мочке уха. По движению рта сложно, но возможно определить речь. «… Проснись!» чувствуется слово, будто выгравированное на могильной плите. А после агония от зуб, впившихся в нежную кожу на боку.       Вынурнув из предыдущих кошмаров Сиэль устало застонал, откинувшись на подушки. Сложно было поверить в реальность происходящего после предыдущего пробуждения, поэтому граф предпочел переждать. Чего ему не дали. — Граф, вы кричали во сне. Что-то случилось? — переведя взгляд вниз, у подножья кровати мальчишка обнаружил дворецкого, что выглядел донельзя обеспокоено и в груди что-то с хрустом сжалось, ведь боролось два желания. Оставить демона при себе как несколько дней назад, но интуиция снова кричала. Даже нет, она верещала и орала о том, что нельзя этого делать, поэтому Фантомхайв уже хотел отослать слугу подальше, но ему не дали этого сделать, схватив за ногу и притянув к подножью кровати. — Какого? — повис вопрос в воздухе, пока дворецкий грациозно, словно кошка забирался на кровать, расположив ноги по бокам от тела мальчика и склонился над его лицом, пока на лице застыло обеспокоенное выражение лица, а в глазах черта плескались, иронично, чертики. Нежно пригладив волосы ошарашенного графа, Клод продолжил: — Вам снова снились кошмары? — снились?. Сиэлю всегда снился один определенный кошмар, и Фаустус должен был знать об этом, так какого черта происходило? И прежде чем мальчишка успел бы закончить свой вопрос или прогнать зазнавшегося слугу взашей, тот резко подался вперед, целуя графа в приоткрытые губы, забрав тот самый вздох, который мальчик сделал для того, чтобы начать свою гневную триаду. Глаза расширились от шока и к телу вернулась чувствительность, поэтому Сиэль залепил пощечину закрывшему глаза Клоду, а тот от удара отвернул голову, слегка укусив мальчишку. Возможно, он этого почему-то не ожидал?!       Демон оклемался слишком быстро, Сиэль снова не успел ничего сделать, как демон наклонился обратно и схватил двумя пальцами язык графа, не давая тому сказать и слова. Руки мальчика были перехвачены свободной, а зубы демону были нипочем, так что улыбнувшись самой радушной улыбкой, Клод склонился к чужой молочной шее, покрывая шею болючими засосами-укусами, которые местами даже кровили. Граф загнано дышал, сжав свои зубы и чужие пальцы, шипя от боли, но демон не останавливался, сползая всё ниже, пока не получил ногой по лицу. — Я и не думал что будет легко, господин, но ваша грубость наталкивает меня на мысли о том, что мне следует поступить так же. — и улыбка сменилась на оскал, заставивший Фантомхайва вырываться яростнее, но был пресечен тем, что в руках демона появилась веревка, которой тот связал руки графа и закрепил у изголовья кровати, заставив того растянутся. Вытащив руки изо рта, демон прижал слюнявый палец к губам, призывая мальчика к тишине, но тот не слушался, чуть ли не вырыкивая следующие слова. — Покуда я не проснусь, я так просто не дамся. — То есть достаточно вам проснуться и вы дадите доступ к вам? — Дьявольское отродье, ты!.. Я убью тебя. Я приказываю!.. Мхм. Кха. Мммм! — договорить ему конечно же опять не дали, снова заняв рот поцелуем. Сиэль кусался и рычал, но демону всё было нипочём, он накрыл ладонью глаза господину и прошептал что-то на ухо.       Наконец проснувшись, Сиэль не мог ничего вспомнить, глупо хлопая глазами, оглядывая ещё задвинутые шторы, сквозь щель которых пробивался свет. Тихий щелк двери отвлекает от мыслей, но не прогоняет образы недавних кошмаров, которые наслаиваются друг на друга, заставляя виски пульсировать. С тихим стоном граф откидывается обратно на подушки, заставив слугу недоуменно поинтересоваться о самочувствии графа, что привело к нервному передергиванию. — Отмени все планы на сегодня. — лишь говорит граф, рукой пресекая вопросы Клода, которые тот хочет задать, но покорно молчит, распахивая шторы и впуская свет с темную обитель Фантомхайва. — Свари чай, травяной. От головы какой-нибудь.       Скинув одеяло, мальчишка ужасается, смотря на тело, покрытое синяками, чуть было не вскрикнув, но осекается и спокойно интересуется у дворецкого какого черта происходит, наконец сумев закончить это предложение, которое так бесцеремонно обрывал слуга в кошмаре, который оборвался невероятно вовремя. Демон недоуменно поднимает брови, с неприкрытым беспокойством спрашивая: — Что вы помните из последних трех дней? — тишина в ответ красноречивее любого ответа, который сейчас можно дать, ведь в голове поразительная пустота. «Какое сегодня число?» спрашивает таки граф после затянувшегося молчания. — Двадцать шестое, мой лорд. На последнем задании вас избили бандиты, чтобы вы смогли попасть к ним в качестве жертвы и я всерьез опасаюсь того, что вы могли получить сотрясение. Голова не болит? — отрицательное качание головой — Ну и отлично. Поспите ещё, пожалуйста, хотя бы до обеда, после завтрака. Я вызову врача.       Граф стушевался. Сон — это последнее чего он сейчас хотел бы, но он соглашается с дворецким, и после трапезы ложится обратно, закрыв глаза. Но как только дверь за Клодом закрылась, он распахивает их и бездумно смотрит на стену, погружаясь в рефлексию. Мысли о поведении Фаустуса и о том, как тот раздражает и даже порой пугает, отходит на второй план, заменяясь странным сном. Последним из кошмаров, продолжения которого так боялся граф. Смерть и тьма, конечно, ужасали и заставляли просыпаться среди ночи с криками, но были намного привычнее того, что должно было произойти. Сиэль не был глупым мальчиком, понимал, к чему всё идёт, какие действия пытался совершить демон. Половое созревание давало знать о себе не раз, испачканные простыни не вызывали никого стыда и смущения, ибо это были естественные процессы, о которых они с слугой молчали, лишь меняя постельное белье и нагревая утреннюю ванну. Фаустус не вызывал никаких греховных мыслей, да и сам кажется не особо интересовался контрактником в этом плане, просто зависимый от тактильных прикосновений не в интимном плане и свою двинутость, которую Сиэль бы списал на чисто платонический интерес, будь этот ирод человеком. Под такие мысли Фантомхайв, к сожалению и уснул, проснувшись уже к приходу доктора, которого демон попросил прислать, чтобы проверить мальчишку ещё раз. Небольшая амнезия графа его волновала. — Ничего серьезного. — собирается уходить доктор, отдав слуге листок с советами по уходу. Постельный режим, спокойствие и прочее неосуществимое, будто врачеватель не знал к кому приехал, на что Фаустус закатил глаза и отправил мужчину восвояси, оглядывая меланхоличного сонного графа в своей непозволительно открытой ночной рубашке. — Я принесу обед, отдыхайте. — вздыхает демон, оставляя мальчишку наедине со своими мыслями.       День проходит слишком спокойно, чего не было уже давно и Сиэль уже смотрит на то, как дворецкий тушит свечи, склоняется к постели, чтобы пожелать спокойной ночи, но произносит неожиданно-холодное: — Вот вы и проснулись. Вам понравился такой расклад событий? — шок.       Рука, не скрытая перчаткой притягивает мальчишку, что подорвался и хотел отползти от демона, и нежно оглаживает поясницу, поднимая сорочку и обнажая юношеские бедра, тонкие и с выступающими тазовыми косточками, что ещё чистые, но скоро это будет исправлено. Оседлав брыкающегося хозяина, он разглядывает его с интересом, словно диковинную зверушку, пока тот пытается выговорить приказ, тяжело дыша из-за веса на животе и возни. — Я… Уф. Приказываю тебе убрать свои мерзкие лапы от меня, демон. — и Сиэль видит, как вспыхивает глаз, подтверждая приказ, но Фаустусу от этого ни горячо, ни холодно, он все с таким же интересом медленно стягивает зубами с руки перчатку, обнажая руку.       Отвратительное зрелище. Обуглившаяся кожа, кости, которые видно местами, и лишь печать контракта осталась целой, будто не тронутой, светясь все сильнее, когда рука нежно оглаживает грудь и бока ошалевшего, но не истратившего пыла мальчика. — Как я могу отвлекаться на такие мелочи, когда вы так соблазнительно изгибаетесь подо мной? — интересуется Клод лукаво, улыбаясь своей излюбленной улыбкой.       Обуглившаяся конечность ледяная, хотя смотря на этот вид, создавалось ощущение, что она будет горячее магмы. Демон сильный и Сиэль чувствует это, когда тот чуть откидывается назад и разводит в стороны крепко сжатые ноги, оглаживая внутреннюю сторону бедер, вызывая табун мурашек, при чем совсем не от удовольствия. Граф шипит, кричит, рычит и сквозь зубы ругается, когда рука, вызывающая рвотные порывы оглаживает сфинктер и на сухую толкается в не готовое нутро, заставляя попытаться подскочить и ползти, ползти, ползти, даже с демон верхом и проваливаясь в мягкую кровать, но лишь бы уйти от неприятных прикосновений. Похоже, демона и самого не устраивает подобное положение вещей и он обильно смачивает пальцы слюной, попытавшись повторить экзекуцию. Выходит почти так же паршиво и слуга пожимает плечами, поясняя: — Мы же не во сне, чтобы я из воздуха создал смазку, так что придется потерпеть. — Ублюдок. — сдавленно сипит уставший Сиэль. Он уже весь красный от попыток отбиться и мокрый от пота по этой же причине, столь соблазнительный для демона, с прикрытыми глазами, чтобы не дать ни одной слезе появиться из-за своих принципов и с приоткрытыми губами, жадно глотающий воздух. Напряженные руки с покрасневшими костяшками сжимают костюм Клода в тщетных попытках отцепить того от себя, но выходит лишь помять ему одежду и устать ещё больше, ведь сверху прилетает пиджак с отвратительным смешком «Коль вам так нравится мять его, давайте не на мне» и гневную триаду прерывает вскрик, когда внутрь входит ещё один палец, что идет туго, больно, неприятно и обжигающе. — Я убью тебя, клянусь, я убью тебя. Убью тебя. убью тебя, убью, ублюдок, убью, убью убью убью… — с придыханием шепчет Фантомхайв, чувствуя, как пальцы расходятся на подобии ножниц, давя на нежные стенки кишки.       Третий палец вызывает полноценный крик, ведь боль невыносимая, аристократ почти слышит как что-то в нем рвется и через некоторое время три пальца скользят даже свободнее двух, больнее, намного, но свободнее и легче. Сиэль держит своё слово, слезы не кататься по лицу, но он кусает свою подушку так сильно, что отрывает кусок ткани и отплевывается от перьев, скуля и кусая другую сторону, проглотив остатки перьев с горем пополам. Неожиданно демон прерывается, снова садится ровно и встряхивает рукой, капли крови остаются на постельном белье. — Думаю, вы уяснили урок. — довольно тянет черт и перед глазами всё плывет, будто от слез, которых нет.       И обнаруживает себя граф снова на целой кровати, с привязанными к изголовью кровати руками и без боли, по крайней мере без большей её части, вроде той, что он испытал с пальцами в заднице. Будто не было той «реальности», будто он всего на секунду прикрыл глаза, а открыв снова увидел нависающего сверху демона, столь довольного, что коты, объевшиеся сметаны не идут в никакое сравнение. В горле пересохло. — Согласитесь же, мой Лорд, что во сне намного лучше? — мурлычет дворецкий, сползая ниже, устраиваясь у ног мальчишки, которые снова раздвинуты были насильно. Клод загляделся на эти угловатые бедра, пока граф отходил от остатков сна и не обращал внимания на аккуратные мокрые прикосновения и поцелуи. Засосы, больше напоминающие гематомы, наливались на алебастровой коже, пока юркий язык искусителя проводил слюнявые полосы на внутренней стороне бедра, приближаясь к члену Сиэля.        Мальчишка вскинул таз и удивленно распахнул глаза, стоило демону умело взять в рот невозбужденный орган. — Что ты делаешь? — вздыхает мальчишка в полном недоумении от новых ощущений. Его впервые трогали в этом месте и подобным образом, плюс давило то, что несмотря на отвращение к происходящей ситуации, тело положительно реагировали на подобное.       Демон хищно улыбнулся, оторвавшись от юношеского тела, его веселило то, насколько дезориентировано выглядел мальчишка, который пытался сдерживать непрошенные стоны и рваные хриплые вздохи. — И что же вы притихли? — томно спросил Фаустус, доставая из кармана пиджака бутылек с ароматическими маслами.       Сиэль с плохо скрываемым ужасом распахнул глаза, вновь предпринимая попытки дать отпор и выбраться из-под грузного тела. Конечно же, сделать это ему не дали. Клод сжал худые бедра и закинул их на свои ноги, открывая доступ к сжавшемуся кольцу мышц, которые он обвел пальцем. — Убери свои руки! — собрав все свои остатки гордости просипел Фантомхайв, вымученно застонав, ведь, естественно, это не сработало. Когда демон начал снимать перчатку, мальчишка и вовсе зажмурился, отказываясь на это смотреть. Пусть эта тварь делает что угодно, Сиэль стоически вытерпит это все, а что, а оторвавшись, как на светских мероприятиях. Только бы не видеть как обуглившаяся конечность погружается в недры тела.       Провальная идея.       Стоило двум по-человечески тёплым и мягким рукам провести по разному телу, как граф в недоумении приоткрыл один глаз, чтобы увидеть две абсолютно целые конечности. — Удивлены, что ваши приказы не действуют? Хм. Я тоже. Обнаружил это пока вы спали. — лукаво протянул демон, растирая масло по рукам и постепенно погружая пальцы внутрь мальчишки.       Сам же мальчишка в это время умудрился все-таки абстрагироваться от происходящего, ведь по сравнению со сном не было больно совсем. Немного неприятно, но вполне терпимо, хоть и очень затянуто. По личным ощущениям, его будто час растягивали.       Из мыслей выдернула все же боль, заставившая рот открыться в немом крике, а глаза распахнуться. Скосив взгляд вниз Сиэль увидел член демона, что наполовину погрузился в нутро. — Ну-ну, тише, мой принц. — утирая непрошенные слезы боли с кукольного лица, проговорил демон, замирая и давая привыкнуть.       Первые толчки вырывали из груди лишь скулеж, и лишь через несколько минут тихий стон сорвался с алых искусанных губ, а тело прогнулось в спине, что заставило демона приостановится и продолжить более агрессивные движения в одну точку, задетую ранее.       От особо сильного толчка граф просыпается с криком, судорожно пытаясь отдышаться.       Появившийся из ниоткуда демон заставляет сердце сделать кульбит и пробудить спящие рефлексы. Сиэль в мгновение ока достал пистолет из-под подушки и спустил всю обойму в ошарашенного демона. — Снова кошмар, мой лорд? — спрашивает Клод, убирая пустые гильзы в карман. Смахнув одеяло, мальчишка оглядывает свое тело. Никаких следов на щиколотках, шея не болит. Кошмар. Кошмар. Все это было лишь затянувшимся кошмаром и эта мысль лишает всех сил напрочь, заставлять опуститься обратно на пуховые подушки. — Подготовь ванну. — небрежно бросает Фантомхайв, махнув рукой в сторону демона. Успокаивается, вздыхает и расслабляется.       Ровно до того момента, пока расслабившись в горячей воде цепной пес королевы не замечает маленьких засос на внутренней стороне бедра. Осторожно скосив взгляд в сторону демона, он видит лишь удовлетворенную улыбку, но перед глазами стоит только маленький синеватый засос.