друзья на всю жизнь

      Двести лет.       Короткий срок для предводительницы охотниц Артемиды, но что она могла сделать? Не идти в важный поиск? Или пожертвовать кем-то из подруг, спасая собственную жизнь?       Она в Элизиуме, машет старым знакомым, давним друзьям, широко улыбается и чувствует себя на редкость свободной и счастливой. Они отдыхают и веселятся, смеются и играют, совсем не желая узнавать то, что происходит в мире смертных. И зачем, когда здесь можно ни о чем не думать?       А Талия идет дальше, всё внимательней приглядываясь к лицам. Хочет увидеть Джейсона? Не совсем, она уже видела его рядом с Перси и Аннабет. Зои? Павших в бою охотниц? А может... маму?       Талия скрипит зубами, зажмуривается и трясет головой. Глупая, безумная мысль. Мамы здесь явно нет, она не слишком тянет на героя. К тому же погибла так глупо, в пьяном состоянии создав аварию с грузовиком. Настроение куда-то улетучивается. Неужели и вправду желала увидеть её? Пальцы крепко сжимают старую фотографию с крестин.       Мама любила её, быть может странной, неправильной любовью, но иначе не умела.       Элизиум способен причинять боль, боль душевную, боль воспоминаний о тех, кого здесь не увидишь.       Талия бесмысленно бредет вдоль улиц, выходит на побережье и замирает с открытым ртом.       Она стоит в том самом салатовом с желтым принтом платье, белоснежных босоножках и с развевающимися на ветру пшеничного цвета волосами. На голове — широкополая шляпа бежевого цвета, обтянутая темно-зеленой лентой, а сама молодая женщина заливисто смеется на смуглым крепко сложенным парнем, что кривляется и бегает за брюнеткой, чьи волосы сострижены до плеч, а синие глаза до боли знакомы; неподалеку расположился мужчина в очках, с золотистого цвета волосами и серыми — зеркальными отражениями Аннабет — глазами, что весело общался с азиаткой в камуфляже и девушкой испанской наружности, чьи хитрые искорки в карих глазах очень походили на такие же Вальдеса. Те самые, кто был изображен на старинной фотографии. Шестерка старых друзей, самых лучших, самых безумных, самых верных.       — Мама?       Женщина в салатовом платье оборачивается и застывает так же, как мгновение назад Талия, в уголках её голубых глаз собирается соленая влага. Мама. Она делает неуверенный шаг вперед, но Талия уже бежит её крепко обнять. Если мама здесь, значит, всё не так безнадежно. Ведь так же?       — Талия, — выдыхает куда-то в волосы мама и обнимает крепко, отчего хрустят ребра. — Талия, дочка.       — Талия! — восклицает Салли Джексон, подходя её обнять.       — Та самая Талия Грейс? — щурится Тристан Маклин.       — Здравствуй, Талия, — улыбается Фредерик Чейз.       — Она похожа на тебя, — обращается к маме Эсперанса Вальдес.       — И не говори Эси, только волосы потемнее, — соглашается Эмили Чжан.       Талия улыбается шире. Элизиум — рай, где существует только счастье, в Элизиуме они наконец-то обретут покой и станут той семьей, о которой мечтали. Мама размышляет о том же, обнимает Талию за плечи и ведет к небольшому пикнику, где собирается вся орава детей и ещё несколько взрослых.       Спустя столько долгих лет.       Вся семья наконец-то в сборе.       Теперь уже навсегда.