Абьюз

— … Фёдор Достоевский. — Александра Достоевская, рад встрече. Поприветствуем друг друга в старых семейных традициях? — Что угодно, только не эти традиции и старый дом! Он засмеялся. Беззлобно и искренне. Но даже так вселял ужас до дрожи в коленях. — Раньше они тебе нравились. — Времена меняются. Лучше объясни, что случилось такого важного, раз мы разговариваем? — А у тебя у самой нет вопросов? — Есть. Но, думаю, ты на них не ответишь. — Сначала задай. Она молчала, поджав губы. Ветер не стихал, трепал волосы из-под выбившегося капюшона, плащ; его одежду, изрядно потрёпанную не только погодой. Тучи сгустились, выходя за грань. Громыхнуло. Нужно торопиться, если не охота мокнуть. — Ты знаешь, кто русский король? Улыбка ядовитой змеёй расползлась по его лицу. Исказило красивые черты в ухмылке, полной лицемерия и надменности. Теши уже не нужен был ответ. Раз догадался Фёдор, значит и она узнает. Пусть и позже. — Понятно. Тогда… — Знаю, и, честно, не ожидал, что ты задашь настолько глупый вопрос. — Глупый? Почему это? — Это же очевидно. Но, почему-то, он не риторический. — Может, для «Великого Братца» — она сделала сильный акцент на этих словах. — это и очевидно, но уж простите, я куда тупее. Он хмыкнул. — Скорее наивнее. — Не хочешь отвечать, так просто промолчи. — О, нет же. Я отвечу. Очень хочется посмотреть на твою реакцию. — она напряглась, сглотнула, а мышца на щеке дёрнулась. «Вот это волнение» отметил Достоевский. — Русский Король — это я. Она отшатнулась. Сделала шаг, второй, оба назад. Голова совсем невзрачно пыталась отрицательно кивать, но получалось что-то неестественно дёрганное. — Ты… Но… Подожди, какой вербеной тебя напоили? С ума сошёл? Как это ты русский король?! — Опять же, ничего интересного. — он грустно вздохнул. — Твоя реакция слишком мёртвая. — Отстань от моей реакции и объясни. — Видишь ли… Когда я сказал тебе, что Японией нужно завладеть именно нашей семье, Россия уже принадлежала мне… — Только теперь твоей семье ничего не светит. Я отказалась от родства с вами. — И совершила ошибку. Я могу дать тебе шанс вернуться и исправить всё то, что ты натворила. — Не воспользуюсь. — Не спеши отвечать. Ты можешь даже сменить имя. Официально не будешь относится к семье, но поддержку окажешь. В любое время. Подумай, прежде чем ответить. Взвесить «за» и «против» — вот, что ей сейчас надо, но Теши просто смотрела на него. Ни то с отвращением, ни то с симпатией, ни то с жалостью. Фёдор знал, что это. Замешательство. Не отказалась сразу, значит есть над чем подумать. Если заинтересовалась, возможно, думала о таком варианте. Пытается найти отговорки — 100% попала в сети. — Почему именно Япония? Неужели, нельзя было завладеть другой страной? Грянул гром. Сверкнула молния, осветив, на мгновение, людскую крепость. Первые капли упали в чашу фонтана. Затем на её плащ. На его ушанку. Начинался ливень. — Пойдём внутрь. Хотя бы в этом отношении с ним не хотелось спорить. Теши забежала внутрь, ведь стояла у фонтана, а это дальше, чем у самых дверей. С её последнего визита тут мало что изменилось. Те же развалины, война не щадит даже молящих о пощаде. Есть, конечно, и целые участки, вроде нетронутых стен непосредственно внутри, но таких значительно меньше. Чуя постарался. Фёдор повёл дальше, хотя Теши планировала остаться в холле, просто прячась от дождя. Спрашивать, куда они идут, не стала. Это весьма очевидно: либо в комнаты потеплее, либо в главный зал, где есть камин. Такой зал был в каждом людском замке, Теши знала это и такая черта не слишком удивляла. Как-то же надо справляться с холодом. Достоевский занялся камином. Харунакара подвинула два кресла, в одно из них села сама, предварительно сняв дорожный плащ. — Итак. Есть вопросы? — нарушил молчание Фёдор. — Да, парочка. Зачем тебе Япония? Думаю, с этого нужно начать. — Хочешь чаю? — предложил он вместо ответа. Она согласно кивнула, но оба понимали, что ответить нужно. — Япония — только начало. Весь мир будет принадлежать нашей семье. Но… Это островное государство. Я подумал, что с ним будут сложности, а точнее не слишком приятные сюрпризы. Лучше получить его в ближайшее время. — Твоя семья ничего не получит. — Но ты знаешь, что говоришь так, чтобы попытаться показаться взрослой и самостоятельной. — чайник уже давно поставлен на огонь.* Фёдор уселся в своё кресло, продолжая смотреть на красные языки, хватающие чугун. — На деле, ты ничего не можешь нам противопоставить. — Это ты так думаешь! — Теши буквально вскочила со своего кресла. Он одарил её холодным взглядом. — Сядь. — голосом, которому нельзя не подчиниться, Достоевский усадил свою вспыльчивую сестру. — Можем сменить тему. У тебя есть, что спросить. — Зачем ты напал на моих послов? Мы ведь договорились! И рецепт, и тестовая версия должны были попасть ко мне без проблем. Что это за нападение? — А тебе не понравилось? Хотя, я ожидал, что ты лично объявишься на этой встрече. Один: ноль в твою пользу. — Плохо считаешь. Один: один. — вопросительный взгляд. — Ты шокировал меня заявлением, что являешься русским королём. Он промолчал. Нужны ли тут слова? Нет, вряд ли. Чайник начинал свистеть. Достоевский аккуратно снял его с огня, придерживая горячую ручку какой-то тканью. Аромат свежезаваренного чая быстро дошёл до ноздрей. Руки, отвыкшие от тепла, взяли нагревшуюся чашку. Жидкость обожгла горло особым приятным жаром. У каждого свои отношения с этим напитком. Теши, например, недолюбливала его из-за сильной связи с прошлым. Фёдор любил в зависимости от ситуации. Иногда в беседах нужен был совсем не чай. — Нападение было спланировано не мной. — Дай угадаю. Вера? Или Люба? * — Люба вообще тобой не интересуется. — Почему же я рада? — А Вера заболела. Мы пока не знаем, чем, но обязательно это выясним. — Есть какие-то признаки? — Волнуешься? — Нет, хочу знать, что может постигнуть моих людей. — Яркие нарывы. Мелкие, выразительные. Говорит, что болит в местах, где они появились. — Больше недотрогу пусть строит. — скривилась Теши. — Не будь такой холодной, она часть твоей семьи. — Она заражена какой-то чертовщиной. Я бы пожалела её, только вот незадача, она меня ненавидела. Он снова промолчал. Сложно возразить, а прикрывать особо незачем. Да и Фёдор ждал других вопросов. Говорить о семье, когда они от них далеко, не слишком заманчиво. Теши ждала продолжения темы, но в то же время хотела бы поговорить о чём-то другом. И решилась-таки. — Как ты можешь обманывать способность Сикибу? — Чью? — он удивился, что показалось весьма искренним, если бы не… — Не придуривайся. Совет может разговаривать между собой только благодаря её способности. — А, ты об этой странной девочке, которую сопровождает Анго Сакагучи? — Да. — Её способность довольно легко обмануть. Я даже смог растолковать всё своим людям. — Что будешь делать, когда за Россией настанет очередь вести совет? — Проведу его. Теши смолчала. Обмануть дары сложно, особенно такие, как у Мурасаки. Но если Фёдор сумел это сделать, то… — Ты знал, что Дазай полукровка? — Нет. Были подозрения. Неподтверждённые мысли и доводы. Но, когда я увидел его способность, понял, что не ошибся. Это одна из причин, почему я не смог его убить. — Ты всё-таки пытался? — Семье нужна Япония. А он командовал войсками противника. Нет командира — нет сопротивления. Его нужно было убрать. Но я заинтересовался им. — Только не говори, что… — Что мы любовники? Как хочешь, не скажу. — У вас всё в прошлом. — уверенно сказала Теши, делая несколько больших глотков чая. — Так говоришь, будто между вами что-то есть. — Нет. Но пара у него есть. — А по мне ведь даже траур не миновал. — он ухмыльнулся, но, кажется, совсем не обиделся, услышав эту новость. Снова короткое молчание. Можно было насладится тихими звуками, которых не слышишь во время разговора. Дождь стучал по крыше и окнам, выл ветер, пугая огонь в камине, но это не мешало пламени заигрывать с дровами. — Зачем ты напал на Анго? Я и так помнила о встрече. — Хотел усложнить тебе жизнь. — Не смешно получилось. Под моим началом умерло уже два вампира со способностями. Издеваешься, что ли? — Сакагучи — не твой цепной пёс. Или я чего-то не знаю? — Может и не знаешь. Но неприятно, что всё самое ужасное происходит у нас. — Понятно. Не любишь ты сюрпризы. — Люблю. Но не твои. Короткая пауза. Настал черед Фёдора задавать вопросы. — Когда планируешь атаку на столицу? — Как закончу в Йокогаме. Остальные поселения под контролем, хотя иногда приходят слухи о восстаниях. Недавно, где-то месяц назад, посылала туда Фрица. Ничего не подтвердилось. Кажется, кто-то хочет подорвать мой авторитет. Кроме Огая. — Либо это его план и кто-то специально распускает слухи. Не ведись на первые мысли. — Да… Ещё меня напрягла Макимачи. Она отказалась от звания. То есть семья Мисао отдаляется от меня. Но при этом оказывает поддержку в военном плане. Не понимаю, зачем они так сделали. — Возможно, он хочет уберечь её от ненужных подозрений. — Привлекая внимание? — Либо переключает тебя на Макимачи. Тогда ты не будешь особо следить за ним и все свои тайные дела он сможет проворачивать фактически под твоим носом. — А это мысль. Вполне в его стиле. — Не знаю его стиля, но не ведись на первую же мысль. Чёрт, подловил. Хотя сложно было этому не верить, всё казалось таким логичным и последовательным, одно вытекало из другого и уже появилось два варианта этого поступка. — Не думаю, что… — Оставь то, что мы проговорили, как запасные варианты. Рассчитывай наперёд в любом случае и на каждую развилку. Никогда не знаешь, зачем это понадобится. — Да, хорошо… — Лучше расскажи, как там Дазай? — Дазай… — она выдохнула. Напомнил. — Ранен. — Интересно, и что ты собираешься с этим делать? — Я честно не знаю. Я не могу дать ему умереть, но и обратить тоже не могу. — Кто-то мешает? Может, Чуя? Чашка выпала из похолодевших пальцев. Теши, конечно, знала, что Фёдор знает довольно много, но если он и про Накахару что-то разнюхал… Это совсем плохо. — Что ты о нём знаешь? — Успокойся, я не собираюсь вас выдавать. Пока что. — Собрался мной манипулировать?! — она снова вскочила с кресла, но после его короткого жеста села на место. — Ничего такого. Просто помни, кто хранит твои секреты. А если он мешает обращению, всегда можешь попросить меня избавиться от него. У азульван хорошая регенерация, правда? — Он теперь вампир. — И мне интересно, как ты это сделала? Она молчала. В наступившей тишине особо хорошо слышно скрип зубов, рваное дыхание и тихие вздохи, будто она плачет. Фёдор взял прядь её волос, накручивая на палец, а затем убрал за ухо. — Ну, уже. Я ведь в ближайшее время могу доложить всё совету. Просто открой свою маленькую тайну. — Обещаешь сохранить её? — она посмотрела на него в упор, но должного эффекта это не дало. Он мягко улыбнулся, что получилось ещё более пугающе, чем если бы он улыбался устрашающе. Но согласно протянул мизинец, почему и Теши улыбнулась. — Как в детстве? — Так кажется надёжнее, верно? — Это точно. — она хохотнула. Мизинчики сплелись в обещании, после чего она продолжила. — Я нашла Охотника. — На азульван? — Да. — Ещё интереснее. Давай подробнее. — Сначала я думала, что он обычный обращённый, но… Что-то зацепило. Он красив, но не разговорчив. Был. Сейчас всё по-другому. Когда я попросила о помощи семью Накахары Арэто, он и открылся, ведь они все — азульване. — Спасибо Вам, Накахара-сан. — Теши снова поклонилась. Благодарила Арэто она уже четырнадцатый раз, каждый из которых хотела нагнуться ещё ниже, чем нужно. — Не стоит. Я не так много сделал. — Вы сделали очень много и практически невозможное. — Ты сделала основную часть. Перестань меня благодарить. — Но… — Знаешь, я основательно подумал над твоим именем. Почему Теши, а не Тенши? — Не могу дать ответ, к сожалению. — она замялась, но тут же снова поклонилась. Вскоре подошла Кеико и семья готова была отправляться домой. Пропажу Чуи заметили не сразу. Харунакара предложила свою помощь в поиске, так как все уже готовы уходить и будет неудобно передвигаться со всеми вещами. На деле ей даже не дали отойти в развилку коридоров. Крик Кеико и возглас Арэто параллельно с этим: — Нападай на того, кто может ответить! Непонятный хрип. Теши рванула обратно, ведь никто не может ранить азульван, а тут… Гора трупов… А над кровавым месивом стоит приемник Хилла — Фриц. В руке — всего один кинжал. Но лужи крови, неестественно быстро вырывающейся из ран, говорили, что сплав не из серебра и раз этот кинжал даже азульван порубил, то намудрили с ним знатно. Парню словно было всё равно на окровавленную одежду, на капли, стекающие с лица. Удовольствие в виде улыбки всё никак не сползало, что только больше злило. — Что ты творишь?! Она знает его. Фриц Раймонд, приёмный сын Хилла Малокью. Непонятно, откуда взялся, непонятно, как выжил, непонятно, зачем кому-то понадобился, сирота без происхождения, прошлого и, казалось бы, будущего, смог убить своего наставника, получить его способность и взобраться на вершины социальной лестницы. Иными словами: стать Лордом. И, как оказалось, Охотником. — То, что должен был. — ухмылка соизволила слезть, стоило кому-то её заметить. — И кому это ты задолжал смерть семерых азульван?! — Всё-таки поняла, что они мертвы? — Они лежат, как мешки с картошкой, в каком, к чёрту, смысле поняла?! А то это не понятно! Он лишь улыбнулся. Его не поймут. Струйки собрались на подбородке в огромную каплю, которая сбросилась вниз. Фриц видел его. Своего сенсея. Он улыбался вместе с ним и явно гордился успехами ученика. А младший… Младший знал, что его не поймут. — Зачем тебе это? — Я должен был. — Кому? — Мёртвым. Что-то сломалось внутри и ярость захлестнула и завертела головой. Раньше, чем Фриц повернулся к ней, раньше, чем Чуя увидел кровавое месиво из собственной семьи, вскрикнув при этом, она налетела на него, подобно ночному кошмару. Но Младший оставался спокойным. Не боялся и прекрасно знал, что выживет. На него ведь смотрит сенсей, Старший Малокью. Он не может ей проиграть, даже если она окажется в три раза сильнее. Правда, действия вампирши оказались немного неожиданными. Непонятно даже, откуда она взяла кинжал, но именно из-за его наличия, она проткнула себе ладонь, пока не добежала до Фрица. Лёгкий взмах руки и… Вот чего он не ожидал, так это того, что эту кровь она буквально швырнёт ему на глаза. Вполне ожидаемо, что он моргнул, а веки накрыло липкой жидкостью. Этим она и воспользовалась: удар под колени, а затем по шее, явно попытка сбить его с ног, а раз до головы не дотягивается, приходится просто махаться. Попытка удалась. Он не ожидал ни одного выпада, а как оказался на земле, чудом разлепил глаза, и чудом успел закрыть сердце своим кинжалом. Ибо уже в следующее мгновение до него добралась Теши, едва не проткнув насквозь. Было видно ошарашенное выражение лица Фрица, чересчур уверенное и ненавидящее у Теши и полностью отчаянное у Чуи. Кстати о нём. Накахара весьма смышлёный, а потому понял, что все убиты Фрицем. Пока Теши с ним разбиралась, он вышел из-за угла. Сумка, которую он собрал, осталась где-то там, плевать, где. Чуя просто подходил к каждой луже и каждому трупу, пытаясь узнать, кто это. Который из членов его семьи как погиб. Ему ужасно больно. Просто смотреть на останки… Тяжело, до слёз невыносимо, колко. Каких трудом стоило ему сдерживать рыдания. Наверное, это нормально. Слёзы текут сами собой, он даже не видит их. Не видит, куда идёт, не видит, что подбирает лезвие, выпавшее из маминой сумки, не видит и не чувствует, как наполняется гневом и приближается к обидчику. — Нет, Чуя, стой! — Теши пытается остановить разъярённого быка, не иначе. А вот лишней заботой воспользовался Фриц. Проблемой обращённой всегда были волосы, за которые он и схватил, потянув вниз, на себя. Конечно, и напор сразу снизился, так что можно было не защищаться кинжалом, который и его ранить может, между прочим. Вместо этого, он окончательно повалил Теши под себя, а от Чуи избавился одним кривым ударом. Его хватило, чтобы отбросить азульвана, но не убить. Этим Фриц хотел заняться, поднимаясь, но его потянули за рукав. — Не смей. — А ты меня остановишь? — с насмешкой. «Конечно нет» — подумала про себя Теши, но продолжала уверенно подтягивать его обратно всё за тот же рукав. Скорее всего ему просто стало интересно, что она собирается делать, поэтому он и не сопротивлялся. Наивно? Ни чуть. Она не собиралась атаковать, он сильнее, это и видно. То, что она сообразительнее, это да, но не мозгами в драке побеждают, хотя… Её руки вплелись в волосы Фрица, отчего тот дёрнулся, но она наоборот притянула к себе. Рукоять ножа выскользнула. Проехавшись по спине, он с лязгом ударился об пол. Звук неприятный, но ситуация подозрительно странная. А его осторожность она оглушила поцелуем. Мягким, не слишком навязчивым, но весьма заводящим. Реакция была ожидаема: сначала ступор, настолько перемешанный с недоверием, что в такой массе легко задохнуться, но после — положительная. Иными словами: он ей ответил. Сдерживать улыбку очень сложно в этот момент. Оба пытались обмануть друг друга. И оба врали самим себе. — Признаю, остановила. — он легко улыбается, стоит им отстраниться. — Признаю, победил. — в ответ протянула Теши. — Иначе и не могло случиться. — Оставь мне азульвана. — И что я за это получу? — Жизнь. Он изогнул бровь, а улыбка не оставила губы. — Видишь ли, так получилось, что когда король умер, я была рядом. И он завещал мне своё место. — Этому не было свидетелей. Кто сказал, что это не ты его убила? — Как грубо. Я даже тебя убить не смогла. Напрасные подозрения. — И как ты собираешься быть Королевой, раз ты слабее большинства. — Ну, скажем, ты мне поможешь? — Так уверена, что буду рядом, буду слушать, не предам? — Мне так кажется. — А мне кажется, что ты сама этого не захочешь, как только я убью его. — Не посмеешь. — Знаешь, чем мы с тобой отличаемся? Она молчала. Улыбка уже не шалила на губах, взгляд стал серьёзнее и выражал подобие злости, но все мы знаем, что коты даже злятся умилительно и совсем не страшно. Здесь похожий случай. — Ты нормальная. В тебе не звучит голос прошлого и никаких видений у тебя тоже нет. — А у тебя есть? — Есть. — честно и коротко ответил он. — Мне жаль тебя. — на губы наползла ухмылка. — Шучу, конечно. — Мне и не нужна твоя жалость. — Скоро по-другому запоёшь. Она снова придвинулась для поцелуя, но её инициативу перехватили, чему Теши слегка удивилась, но умело воспользовалась. Чужие губы она чуть покусывала, как бы предупреждая, чего не распознали, а после прокусила чужую губу. Фриц шикнул, выронил кинжал и дёрнулся, откидывая её к стене. Боль по спине, а через мгновение ещё и пальцы на шее. Харунакара только и успела слизать его кровь с собственной губы. — Убить меня захотела?! — Ты бы не умер от маленького укуса на губе. — пальцы сжимались всё сильнее. Он явно захотел её придушить. Она вцепилась в его руку, царапая за ладонь и сгиб на руке. Фрицу такое явно льстило. — Попала в ловушку, маленькая бабочка? — он ласково улыбнулся, сжимая сильнее. — Е… Го… — только и выдавила Теши вместо «Ещё чего». Вдохнуть уже не получалось, пришлось задёргаться активнее. — Что-то ты неразговорчива. Может, задушить окончательно? Руку словно свело судорогой, затем пробило мелкой дрожью, пальцы разжались из-за чего Теши выскользнула, падая на пол. Разница в росте вполне позволяла. Сама вампирша подсвечивалась слабым розовым, так что всё стало понятно. — Способностью пользуешься, да? Тяжело дышать, жутко тяжело. Отдышка всё ещё мучала и силы говорить не приходили. Она лишь слабо кивнула. Ладно, обойдётся без сарказма в этот раз. Получит прямой ответ. — Отлично. Раз я к тебе больше не дотронусь… — Фриц поднялся, подобрал нож, который случайно обронил ранее и направился к и так умирающему Чуе. — Стой! — она преградила ему дорогу. Через всю усталость, боль и слабость. Поднялась, добежала и закрывала. — Хорошо, убедил. Не трогай его. — Что я получу с этого? — скучающим голосом переспросил Фриц. — Всё, что захочешь. — обречённо выдохнула Теши. — Всё, что захочу? — она кивнула. — Я хочу его смерти. Что ты можешь мне предложить? — Я уже сказала. Делай, что хочешь, только не убивай его. Он смотрел на неё, как на идиотку. Но лишь вздохнул. Потому что понял, что она его заберёт, оживит и будет вертеть как захочет. Фриц просто оставил их обоих. Ушёл в бесконечные коридоры. Старший Хилл наконец пропал из его головы. Он чувствовал какое-то слабое подобие… Счастья. — Постой! Он обернулся. Говорить не очень-то хотелось, но раз окликнули вполне можно обернуться. — Ты всё ещё несёшь фамилию Малокью? — Нет. — А? — Зови меня Фриц Раймонд. — он продолжил уходить, а она сидеть с оторопелым видом. Но вскоре собралась, ведь нужно что-то делать с Чуей. — Вот и всё. — Теперь этот Охотник под твоим контролем, да? — Фёдор очевидно задумался, прикрыв глаза и скрестив руки на животе. Она ждала, не мешала и просто смотрела в огонь. Непонятно, про что он думал, но девушка спохватилась. Часы показавыла третий час, а дождь уже прекратился. — Мне нужно идти. — Уже уходишь? — не открывая глаз, переспросил Достоевский. — Да, иначе возникнут вопросы. — Они и так возникнут. — Тем более. — Ну что ж, до встречи, Саша. — Я тебя умоляю, Федя. А, и да, скоро мы приедем перестраивать этот замок. Тебя здесь быть не должно. — Понял. Иди уже. *** Гроза в самом разгаре. Редкие блики молний и раскаты грома уже привычны для ушей. Теши ушла относительно недавно. Можно и посидеть рядом с Дазаем. Довольно много работы навалилось за один раз. Если он правильно помнил, скоро должны были быть похороны Леики. А значит к церемонии присоединиться и Коё. Это… Немного печально. Она такого конца не заслужила, и Чуя искренне радовался, что не видел праха и лежащую сверху канзаши. Снова молния. Через пару секунд раскат грома. Уже привычно. Уже не страшно. А ведь раньше он боялся грозы. Наверное. Какое-то смутное воспоминание проскальзывало. Он ведь сидел где-то на чердаке и прятался. Или перекрывал звук. Слишком размыто. Он не помнит. Накахара взглянул на Дазая. Вот кому точно повезло. Возможно, умрёт, как хотел. А сейчас просто спокойно и отчуждённо спит. Спит, зная, что может не проснуться. Да, Чуя определённо завидовал. Даже просто возможности отдохнуть. С другой стороны, Осаму не настолько сильный и отдых ему необходим. А с третьей стороны Накахара не должен за него беспокоиться. А то заладил. Какое-то время он просто сидел рядом с кроватью. Затем прошёлся по комнате. Почему-то, чтобы морально оградиться от Дазая, он старался на него не смотреть. Тогда мозг решил среагировать по-другому. Кожа вспомнила горячее дыхание, а губы — сладкий поцелуй. Губы обжигает горячим дыханием какого-то… Ну, ладно, не какого-то, но человека, так это ещё и тот самый человек, которого он пиздил несколько часов назад. Или дней? Впрочем, не так важно. Накахара решил поиграть с этим забавным… Как там его? Дазай? Осаму явно пытался его поцеловать. Чёртов пидорас. Конечно, это неполноценный поцелуй из-за закрытых губ вампира, но Чуя уже придумал достаточно классную шутку. Буквально слегка приоткрыв рот, он ответил на этот поцелуй и даже руки на шею закинул, отчего шатен знатно охуел, не иначе. Хотя, это удивление этот ахуй не помешал ему углубить поцелуй и потянуться к ремню на штанах. «Почему я сейчас об этом вспоминаю?!» — Чуя дёрнул себя, стоило воспоминаниям пройти дальше, чем нужно, а ещё и фантазия подключилась и прямо кричала о дальнейшем развитии событий. А что, если бы Накахара не остановил его тогда? Он бы стянул штаны с него, разделся бы сам, начал бы нежно оглаживать его бёдра, оставлять засосы на ключицах, шее, груди, нежно и тягуче издеваться, доводя до иступления, а после зашёл бы ещё дальше, растягивая Чую изнутри. «Господи, прекрати, Накахара, о чём ты думаешь?! Ты ненавидишь этого полукровку. Ты всех полукровок ненавидишь! Какого хрена?! А ну, взял себя в руки, висячая сопля.» За всё время этой беготни по комнате вместе с мыслями, которые соглашались принимать лишь извращённые и мокрые образы, Чуя ни разу не взглянул на Дазая, по-прежнему мирно дремлющему. Рыжий просто готов был выпрыгнуть в окно от стыда из-за собственной фантазии. И плевать, что там гроза. Хотя… Отличная идея. Окно ещё долго не поддавалось обычному дёрганью. Сколько он не пытался: оно лишь скрипело, угрожая вылететь насовсем, что Накахаре, в общем-то, не нужно. Всё-таки Дазаю может быть холодно… Чёрт, опять о нём! Чуя скрипнул зубами, рывком открывая окно. Разозлился… Прохладный воздух сразу заполнил комнату. Только сейчас рыжий почувствовал, как ему было жарко. Он обопёрся на подоконник и просто смотрел на бушующую погоду. Капли свежего дождя падали на лицо, ветер подгонял холод. Деревья гнулись под тяжкими порывами. Небо играло свою особую музыку, понятную лишь земле. Накахара стоял тут долго. Очень долго. Тёмные тучи поразительно отвлекали от любых мыслей. Просто ворочать мозгами стало… Лениво. А вот смотреть на великолепие облаков, сейчас поддернутых тьмой, одно удовольствие. Отвлекающее удовольствие. Чуя бы очень хотел найти этому замену, но такого пока ещё нет. Самое время закрывать окно. Отказаться от свободы. Отрезать собственные крылья. Занавески уже устали колыхаться туда сюда под порывами ветра. Ещё и намокли. Лицо Накахары тоже мокрое. Такая погода как раз для грусти. Ему есть от чего погрустить. Но и есть от чего радоваться. Выбор весьма прост. Он посмотрел на постель, только сейчас осознавая, что сломал свою защиту. Сам же. Отлично… Чуя был готов поспорить, что способность Дазая не обнуление, а очарование, невольно путая дар с естественной красотой. Просто Накахара видел способности, которые маскируют внешность или, скажем, заставляют влюбиться в уже то, что есть. А, может, у Осаму две способности? Это бы многое объяснило. Но вампиру сейчас объяснения не нужны. Он легко забрался на постель, зажимая чужие бёдра меж собственных ног. Ладно, хорошо, отлично, он понимает Осаму, который зажимал его пару часов назад. Чёрт, столько всего произошло меньше, чем за сутки… Накахара наклонился ближе, уже чувствуя чужие губы. Внезапно дёрнулся, отодвинулся. «Что я творю?». Он просто сидел в шоке, ведь чуть не поцеловал самого ненавистного ч… Полукровку. Он вообще полукровок ненавидит. Но он изменил своё мнение. Стоило только взглянуть на мирно дремлющего Осаму. «Ладно, Накахара, но только один раз!» Чуя повторно нагнулся, пересиливая все свои страхи, опасения и слабеющую неприязнь, всё-таки коснулся губами до чужих, и тут же хотел отстраниться, но ладонь забинтованной руки остановила его голову, прижала к себе, а сам Дазай ответил на поцелуй. Накахара от шока вперился взглядом в закрытые глаза с немым вопросом: «Какого хера? Ты же спал?». Осаму скоро отпустил его, почему рыжий и оказался в другом конце комнаты. — Т-так ты не спал?! — слишком громко спросил Чуя. — Спал, но меня разбудил холод. Ты открывал окно? Кивок. — Так испугался? — Я? Испугался? Я охуел с твоей наглости, а не испугался! — Конечно, конечно. — шатен слегка улыбнулся, но немного криво, а рука дёрнулась к груди. — Твоя рана? Снова болит? — Немного. — Может, принести чего? — Да не надо. Зачем ты вообще так беспокоишься? — Я… Ну, мне кажется, я частично виноват в произошедшем. Мне ведь сказали остаться с тобой. А я пафосно ушёл, бросив какую-то несуразицу перед выходом. — Ну, я тоже немного не тем занят был. Если бы не заснул, смог бы сбежать. — Так ты ещё и заснул?! — Да… — Дазай неловко хохотнул. Лежать ему знатно надоело, чего только стоило притворство, что он спит. Пора бы и подниматься, посидеть хоть немного. Но раны дали о себе знать, его скрючило и пришлось лечь обратно. — Давай помогу. — спохватился Накахара. Он очень активно помогал, постоянно спрашивал не болит ли ему там, или здесь, ну или вот тут. Осаму просто не узнавал того рыжего, который заслужил бы звание «цундере» в нашем мире. Ну, а тут… Тут ещё нет такого слова. — Ты лежи, а я схожу за бинтами. Тебя всё равно перевязать надо. Лёгкий стук в дверь. Накахара посмотрел на часы. Почти четыре часа. Кому приспичило? — Войдите. — Накахара-сан. — это всего лишь Акутагава. Чуя выдохнул. — Вас зовёт Раймонд-сан. — Что этому выродку… — буркнул Чуя. — Ладно, иду.