Нет, могла!
Что с ней творится? Одна сторона выгораживает, а вторая упрекает. Она сходит с ума? Твоя сестра была слишком упертая, что бы ты сделала? Ничего, именно.Ты даже не пыталась убедить её поменяться. Вот дуреха. Угробила собственную сестру.
— Макимачи. — Мисао дёрнулась не от звука, а от руки на своём плече. — Мы продолжаем. — Прости, Леика… Черноволосая отошла, уступая дорогу Фрицу. В гробу каждый почувствовал шевеление. Макимачи словно с цепи сорвалась, снова бросившись туда. Леика словно пыталась поднять левую руку, ведь именно она дрожала, едва приподнятая с поверхности. Мисао младшая схватила сестру за руку, прижимая чужую ладонь к собственному лбу. — Мне жаль. Мне так жаль, ты не представляешь! На своём лбу Макимачи чувствовала слабое шевеление пальцев. Особое внимание получила не столько её чёлка, сколько светлая прядь волос. Обе улыбнулись: старшая едва заметно, с трудом растягивая губы, а младшая вымученно, болезненно. — Спасибо, Леика. За то, что ты такая хорошая сестра. И за всё остальное тоже. Спасибо. Старшая не отреагировала, лишь полностью перевела внимание на выделяющуюся прядь. Мгновение — и светлые волосы уже опадали на землю. Мисао просто отрезала ногтем ту самую ниточку, которая могла бы о ней напоминать. Макимачи застыла под общий вздох. Рука сестры ослабела и упала на днище. А черноволосая всё ещё не верила, что у неё не останется даже волос на память. — Отойди. — Фриц был в таком же шоке, как остальные, но хотелось бы закончить поскорее, чтобы не слишком грустить или жалеть. Мисао отошла, шатаясь, на дрожащих ногах. Теши подхватила её под руку, чтобы та совсем и окончательно не упала. Раймонд подошёл вплотную к гробу, наклоняя факел к ослабевшему в конец телу. Огонь перекинулся на одежду, пожирая, заставляя кожу чувствовать неестественное тепло, совсем незнакомое вампирам. Мисао младшая закричала, не в силах выдержать и смотреть более. Девушка даже не отреагировала. Лишь улыбнулась, с благодарностью в глазах глядя на Фрица, на Теши, утешающую Макимачи, на остальных. И прекрасно зная, что умирает. Из-за чьего-то плана и для какой-то «высокой цели». Чуя сжал кулаки. Неприятно видеть смерть подруги и истерику её сестры, но нужно быть сильным. Что он только не пережил. От смерти семьи до падения из окна с полоумным, который, вдобавок, влюбился в него. А между этими событиями ещё и обращение, ломка и жажда. Его жизнь — сплошная пытка. А он, как мазохист, продолжает плясать под чужую дудку. — Мори-сан? — Теши поглаживала Макимачи по голове, немного обеспокоенная состоянием девушки. — Не возьмёте ли Вы на себя это бремя? — Развеять её по ветру? Не сложно. А ане-сан? — Огай глянул в сторону собранного пепла, некогда бывшим прекрасной женщиной в розовых кимоно и со смертельной способностью — неземным демоном. — Ода-кун? Не сложно? — Теши обернулась, глядя на Четвёртого. — Конечно, Харунакара-сан. — легко согласился Сакуноске. — Спасибо. — Пойду за водой. — буркнул Фриц, унося с собой и факел. — Макимачи… — Харунакара перешла на шёпот, так чтобы её слышала лишь утешаемая. — Почему не пришли твои родители? На лице Мисао отразился ужас, который ей всё же удалось скрыть в чужом плече и за волосами. Таким вопросом Теши могла узнать всю правду. И о заговоре тоже. Тогда Мори прибьёт её. А молчание всё затягивается… Надо срочно отмазаться. — Они… — вампирша всхлипнула. — Они сказали, что не могут вынести смерти Леики и… И будут ждать меня дома. — Что за бред? — голос озвучил это с такой явной насмешкой. Королева, конечно же, знала, но теперь нашла прокол в этом их «плане». — Твои родители очень любят Леику. Больше, чем тебя. И тебе совсем не жалко её, на самом-то деле. Какое показушничество. А ты хорошая актриса. Поздравляю. — Мне плевать, кого они любят больше. Главное, что сестра была добра ко мне. — У тебя не хватает смелости даже назвать её по имени. Какая же ты дурочка. — Харунакара медленно начала водить ладонью по почти распустившимся волосам Макимачи. — Я могу. — шикнула Мисао. — Ну так вперёд. Черноволосая замолчала. Зубы застучали, её всю трясло, она подняла испуганные глаза на Огая, так удачно оказавшегося сзади. Он посмотрел на неё спокойно и безразлично, как бы говоря: «А я предупреждал» или «Сама виновата». Макимачи, казалось, впадёт в очередную истерику, чем знатно удивит остальных тут присутствующих. Благо, вернулся Фриц. — Ты точно сможешь? — ещё раз уточнила Харунакара, поглаживая Мисао, будто ничего и не случилось. — Смогу, не волнуйся. Ведро* с водой он поставил на землю рядом с полыхающим телом, которое уже стало пеплом. Закатав рукава, он засунул руку в потухающее пламя, скривившись, но достав горстку пепла. Тут же подоспел Мори с небольшим мешочком. Фриц проделал так несколько раз, пока не достал, если не всё, до максимально возможное, а после опустил руки в воду, из-за чего она зашипела и над ведром пошёл пар. Реакция на это тоже была разная: кто-то скривился и отвернулся, кто-то смотрел на Раймонда, как на психа, а кто-то как на героя. Но никто бы не повторил сие действие, потому каждый испытал уважение. Что значила для него Леика? Ничего. Решительно ничего. Но он сделал то, что никто бы не смог. Даже её сестра. Сделал то, что нужно было делать близким и родным. Ему тяжело, а это, может, очередная попытка завоевать уважение и подобие любви? Нет, ему не это нужно. А что ему нужно? — Продолжим церемонию. — отмерла Теши, кивнув Мори и Оде. Первым развевать прах начал Огай, так как Леика была выше по званию. Макимачи снова отвернулась. Теперь ведь сестра точно ушла от неё. Она болезненно простонала, отворачиваясь и пытаясь уйти под шумок, но Чуя вовремя схватил её под локоть. — Куда собралась? У Теши есть к тебе вопросы. — Ч-что я сделала? — так же прошептала Мисао. — Предала корону. Твоих родителей нет в поместье, как это объяснишь? — Я не обязана объясняться за чужих людей. — Это не чужие тебе люди. Ты должна знать, где они. — Я не… — Хотя, можешь не говорить. Мы и так нашли прах и застывшую кровь в подвале. По спине пробежались мурашки, но Макимачи сохранила неподходящее хлоднокровие. — Интересно. И что это значит? — Может, сознаешься, наконец? Твоих родителей никто не видел с тех пор, как Мори вернулся с задания с телом Леики на руках. Родители и сестра бедной Макимачи пропали в один и тот же день, какая трагедия. тебя пожалеть? — он оскалился, что Мисао совсем не понравилось. Тем временем Мори закончил с основной частью. Мизерную долю он высыпал в ямку, которые предварительно раскопали. Считалось, что вампирский прах удобряет землю*, а значит приличные похороны означают развеять основную часть по ветру, и немного, примерно одну шестую от общего количества, закопать в земле. Это и даст новую жизнь, примерно так же, как с людьми. — Мне не нужна твоя жалость. — она попыталась выдрать руку, но Чуя был сильнее. — О, конечно, не нужна. Ведь пока что ты на свободе. А потом жалость тебе совсем не поможет. Ты будешь страдать и умолять отпустить, а в итоге умрёшь от неосторожного пореза. — Уж не ты ли будешь меня пытать? Я невиновна. — Конечно, невиновна. Все так говорят. А заниматься тобой буду не я, а лично королева. — Какая честь. — Мисао закатила глаза и возобновила попытку освободиться, что, впрочем, ничего ей не дало. — Конечно, честь. Но ты скоро по-другому запоёшь. — Отстань от меня, а? Теперь был черед Оды заниматься останками Коё. Прах был в точно таком же мешочке и теперь маленькими горстями развевался в воздухе. Чуя отвлёкся. Озаки Коё была справедливой, мудрой и честной, общалась с тонной сарказма и тонким юмором. А сейчас она… Пыль? — Пусти! — шикнула Макимачи и осеклась. Наверняка, многие видели эту возню, но кто пойдёт наперекор Накахаре? Правильно, никто, всем жизнь дорога. — Будешь в соседней камере от девчонки, которая убила ане-сан. — Что? Ты за кого меня принимаешь? — За девчонку, которая слишком много врёт, пытаясь спасти чужие планы. — Какие планы? Да что ты несёшь, я ничего не знаю. — Макимачи, я всё знаю. Можешь не оправдываться, я даже догадываюсь о твоём нанимателе. Ода так же, как Мори пару минут назад, начал зарывать прах в землю. Мисао уже не дёргалась, пытаясь освободиться. К их двойке подошёл Фриц, забрав Макимачи под второй локоть. Акутагава готовился публично арестовать черноволосую, как только Сакуноске закончит с погребением. — Официально заявляем, что по приказу нынешней королевы, Харунакары Теши, Макимачи Мисао, вторая доча дома Мисао, недавно отказавшаяся от полномочий пятой графини, арестована по причине: несоблюдение закона и предательство короны. Дело будет рассмотрено в течении недели, после чего и вынесен вердикт относительно судьбы Макимачи Мисао. Просьба сохранять спокойствие и… Чуя почувствовал какое-то странное стеснение, а рука будто стала тяжелее. Дошло моментом: «Способность». Отдернуть руку уже не получалось. Накахару охватила лёгкая паника, но он надеялся на Теши, да и Фриц был в точно такой же ситуации, так что, наверняка, Харунакара попытается хоть что-то сделать. — Прекрати, Макимачи. — Теши, кажется, разозлилась. Даже в голосе проскользнули нотки злобы. — И не смей пользоваться даром! Камень с руки ушёл. Краем глаза Чуя увидел розовую ауру Харунакары. Значит, точно перекрывает способность. Однако, как оказалось, и у Мисао есть козыри. По её телу пошли яркие, серые узоры. Даже Теши отошла подальше, вскрикнув что-то вроде: «Отходите». «Истинная способность» — вмиг дошло до Чуи. И именно сейчас… Они могут застыть каменными изваяниями навечно. Невиновные вампиры и вампиры без способностей разбежались непосредственно по домам. Макимачи безумно засмеялась, объясняя: — Я Чиру. Та, что сможет заставить вас стоять вечно. — Чиру — это её внутренняя способность! — крикнула Теши, пытаясь обезвредить её, но теперь мощности Джиро не хватало. Харунакара медленно отходила назад. Больше вариантов не было, хотя можно было попробовать сбежать и привести Дазая, но где гарантия, что она успеет? Да и ноги уже пригвоздило к земле. — Макимачи, т… — Зови меня Чиру! — вскрикнула черноволосая, полыхая алым взглядом. — Неважно! Кому ты мстишь? — Я искренне презираю простых смертных, вас весьма легко убить, так почему бы этим не воспользоваться? — Чёрт, плохо дело. — буркнула под нос вампирша, наблюдая за каменеющими стопами. — Каждый из вас станет прекрасной статуей, так что выберите позу получше. «Из-за того, что она превращает нескольких человек скорость уменьшилась, значит, если Дазай узнает, что здесь происходит, может быть даже успеет снять способность. Осталось только придумать, как сообщить об этом Осаму…» — быстро сообразила Теши. Чуя тоже вспомнил о шатене, но отказался бы от его помощи. Поэтому Накахара пытался выбраться самостоятельно, а именно: посылал гравитационные волны. Чиру, пользуясь телом Макимачи, легко уворачивалась от волн. Фриц подметил, что камень пожирает Чую быстрее остальных и одёрнул его: — Прекрати, Чуя! Умирать первым — не выход! — А сидеть сложа руки — выход?! — Нам твоя смерть не нужна, болван! — А сам-то? Больной придурок! — Чего ты добьешься этим, идиот?! — Прекратите, немедленно! — вмешалась Теши. — Два идиота, ну что за чушь? Можно было хотя бы сейчас не набрасываться друг на друга?! — И что ты предлагаешь?! — окончательно вспыхнул Чуя. — Стоять и каменеть?! — Нет. — А что тогда? Вперёд, мы примем любые идеи. — Элис-тян. — раздался спокойный голос Огая. — Разберись с этой девчонкой, иначе своего хозяина ты больше не увидишь. Способность Мори лишь кивнула, после набрасываясь на врага. Теши не смотрела на это, она попыталась договориться с Джиро, но тот честно признался, что нужно будет полностью ему отдаться, чтобы усмирить Чиру. И то, не факт, что получится. Харунакара чертыхнулась и решила выпасть из реальности на какое-то время, оставаясь со своими способностями. Чуя рвался, как бешеный. С криками и особым рвением. В отличии от Теши он видел всё. Каждое нападение Элис и каждое грациозное движение Чиру во время уклонения. Бесит, раздражает. Как же, мать его, бесит. Не будь он закован в камень уже по локоть, непременно задал бы жару этой Чиру. Через пару ударов Элис словно застыла. Даже на способность действовал дар Макимачи. Медленно, начиная с ног Элиза обрастала каменной коркой. Но Чиру не хотела ждать и решила разобраться с проблемой побыстрее: размахнувшись ногой она снесла голову маленькой девочке. Огай скривился, чувствуя лёгкую боль и досадный проигрыш, но с другой стороны, не он лично ведь сражался. Дар обратила внимание на Чую, который особо буйно пытался вылезти. — Ты мне не нравишься. — констатировала факт Чиру. — Какое счастье. — отозвался Накахара, с трудом поднимая окаменевшую наполовину руку с целью выдать девчонке пощёчину. Только промахнулся, ведь она отошла. — Думаю, ты будешь первой статуей в коллекции. — Нет! — вскрикнула Теши. — Возьми лучше Фрица. — Эй, что? — Молчать, ты следующая. — откликнулась Чиру. — Не трогай её! — заступился Фриц. — Да я тебе… — Чуя снова замахнулся и снова промазал. Тяжёлой рукой слишком сложно управлять. — Да-да. — Ну у вас и бедлам. — этот голос отличался. Вампиры почувствовали рядом жизнь. — Дазай… — Теши облегчённо выдохнула. Осаму вышел во двор именно из-за криков Чуи. И, как оказалось не зря, да он уже и сам это понял. — Ой, а ты кто? Живой, что ли? Не хочешь ли стать особым экземпляром? — Спасибо, откажусь. — шатен лучезарно улыбнулся, попытавшись ненавязчиво схватить девушку за руку. Та извернулась. — Ну и не трогай меня тогда. Мало ли, вдруг я передумаю ещё, и отпущу их всех. — Было бы весьма неплохо. — снова навис над ней Дазай. — О, ни в коем разе! — Хорошо, давай я тоже буду твоим экспонатом, но взамен, могу я попросить тебя кое о чём? — Наверное, можешь. — Позволь мне дотронуться до тебя? Фриц присмотрелся к телу Макимачи. Из узоров, всё ещё серых, сочилась кровь, глаза безумны и неустанно плачут, хотя вместо слёз всё та же кровь. Девушка уже не выдерживала, но ей бы хватило сил превратить присутствующих в груду камней. — Хм, а зачем тебе это? — Хочу прочувствовать своего скульптора. — Осаму быстро подхватил чужую ладонь, целуя и поглядывая на краснеющие щёки Чиру. — Эм… Ну… Вот ты и… Ааа! Она вскрикнула. Лёгкого касания хватило, чтобы активировалась способность Дазая. Как жаль, что Макимачи не знала об этом, а, соответственно, не знала и Чиру. Узоры сползли, кровь остановилась и девушка грохнулась в обморок. Камень сошёл с каждого вампира и большинство вздохнули в облегчением. Вернее, все. Все, кроме Чуи. — Придурок. — только и бросил рыжий, направляясь к замку. Акутагава и Фриц, взявшие с собой ещё и Оду, потащили Макимачи в темницу. Мори направился во дворец, так же, как Чуя, но наверняка в другую сторону. Теши подошла к Осаму, трогая того за плечо. — Иди за ним. — Думаешь? — Уверена. Ему это нужно. И извинись нормально. Дазай пошёл следом за Накахарой и казался озабоченным маньяком. Чуе так точно. Рыжий ускорился и шатен ускорился. Осаму выжидал момент, когда они отойдут подальше в коридоры. И такой предоставился. Он нагнал его в два шага: один, сокращая расстояние, а вторым прижимая к стене и целуя настолько принудительно, насколько вообще мог так поцеловать. Накахара дёрнулся, брыкался, но не слишком усердно, скорее, для вида. Он, как вампир, мог причинить ему куда больше вреда. Но не делал этого. Стоило Осаму отодвинуться, как он тут же заработал пощёчину. — Идиот! Придурок! Я тебя ненавижу! Ещё и пришёл спасать, тоже мне герой! Какой придурок вообще с окна выброситься? — Чуя, извини. Заслужил от тебя и пощёчину, и оскорбления, и даже ненависть, хотя я надеюсь, что временную. — Ты думаешь твоих извинений достаточно?! — Нет, но… — Закройся! Просто закройся! Слышать тебя не хочу! — Чуя… — Я тебя ненавижу. Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Ты ещё и чёртов полукровка, разрушающий мою жизнь! Ты… Ты… — Я мудак последний и разрушил твою жизнь. — Да! — Я последний идиот и заслуживаю только ненависти. — Да! — Я неблагодарная и тупая свинья. — Да! Стой! Это я должен говорить! — Но у тебя уже злости на меня не хватает. — Да!!! — Ну, а теперь, успокойся, пожалуйста. — Тебе легко сказать. — Я понимаю, что тебе не понравилось ломать из-за меня спину, к тому же, как я понял, восстановление — процесс не из приятных. И ещё раз прошу извинить меня. Я не ожидал, что ты прыгнешь следом. А способность я не контролирую, поэтому вышел небольшой казус… И мне и за него жаль. Правда. Вот как раз тот момент я просто не мог предвидеть. — Дурак… — буркнул Чуя, но злится явно перестал. — Какой есть. — Дазай даже улыбнулся. Наконец он смог переубедить рыжего. Это однозначно хорошая новость, как не крути. — Всё, отпусти. — Чуя начал как бы намекать, что его тут посреди коридора зажали. — А, извини. — Ага… — Ты меня простил? — Да. Наверное. — Что значит наверное? — Дазай состроил милейшую мордашку. — Ну разве мне можно отказать? — Ещё как можно! — Накахара закатил глаза. — И не смотри на меня так, утырок. — Ахах, Чуя, из твоих уст даже утырок — комплимент. — Какой же ты идиот, всё-таки… *** Тюрьма — пугающее место. Это не помещение для пыток, но давящая атмосфера несомненно делала свою работу. Устрашение и подавление сопротивления — основные её задачи, с которыми она справлялась. Планы побега никак не доводились до идеала, повсюду бреши, неточности и мелкие тонкости, зависящие от обстоятельств. Несколько раз Теши пыталась найти какой-нибудь тайный проход, ну, мало ли. Вроде, в какой-то из темниц был запасной выход. Как жаль, что она заперта не в камере пыток, ведь такие помещения закрывали деревянными дверьми. Выбил и ушёл, делов то. А здесь металлические решётки и три голые кирпичные стены, темно и сыро. Кажется, она уже успела подхватить простуду, потому как звучно чихнула, а звук, будто мячик, отбился от бурого кирпича, удаляясь эхом куда-то дальше. Единственное, чем она пока страдала, — пилила решётку. При чём получалось пока неплохо: за три дня она смогла немного вдавить метал, оставив зазубринку. — Если так пойдёт и дальше, через месяц выберусь… Но, с другой стороны, ко мне будут заходить… Чёрт, да у неё безвыходная ситуация. Как не посмотри, ни один план, вообще пришедший в её голову, не то, что не идеален, но возможен, — он просто отвратителен и сорвать его может даже внезапно проскочившая под ногами крыса. Это дико выбешивало девушку, но мириться со своей участью, почему-то, не хотелось. Всё-таки с зама главнокомандующего до пленника — один шаг, который она так размашисто проскочила… Точнее, её так на этот шаг подтолкнули. Несмотря на все протесты и попытки защитить её со стороны Оды, король приказал отвести её в темницу, но даже спустя три дня никто не пришёл выведывать у неё информацию. Это напрягало ещё больше, хотя, казалось бы, куда уж больше. Желудок снова оповестил хозяина о своих пожеланиях, но есть тут нечего, не питаться же ей сырыми крысами, хотя, если сильно захотеть… Нет, фе. Какая мерзость. «Лучше сдохну от голода, чем такой дрянью стану питаться…» Дверь, ведущая куда-то на поверхность, открылась, чуть скрипнув. Девушка поёжилась от неприятного звука. Судя по всему, про неё вспомнили, потому что она, чёрт возьми, единственная пленница во всём дворце. Все её товарищи давно мертвы, и даже, скорее всего, похоронены. И только Теши сидит за решёткой, пытаясь спилить прутья алюминиевой, да ещё и обломанной, ложкой. — Хэй. — к ней подошёл милый парень. Милый по внешности, но девушка сразу же испытала подозрения. Вампир всё-таки. Пусть он и не выглядел угрожающе, скорее, дружелюбно, но красные глаза Теши ненавидела с ранних лет по своим причинам. Чёрные волосы, еле доходящие до плеч, но всё ещё непозволительно длинные для парня. Это ведь парень? Вроде да, но даже голос звучал неопределённо и непонятно. — Так это ты их пленница? За что тебя так? — сочувственно наклонился он чуть вперёд, осматривая кровоподтёки, синяки, порезы и царапины хаотично рассеянные по её телу. Всё было прекрасно видно, потому как одежда сильно потрепалась, да её ещё и переодеть успели в длинную рубашку, видимо, тюремную. — Эй, не молчи, пожалуйста. Я просто хочу помочь. Меня, кстати, Асука зовут. Теши смотрела недоверчиво, ожидая подвоха, но его не было. Вздохнув, парень — да, это всё-таки был парень, по имени — открыл решётку ключём, который всё это время лежал в его кармане. Зайдя, он быстро стянул с её ноги́ кандалы, что связывали девушку со стеной. — Всё, видишь, ты свободна. Можешь назвать своё имя? — Твоя смерть. Парень даже спросить ничего больше не успел. Кто ж знал, что у неё в руках был этот огрызок ложки, оставленный каким-то предыдущим пленником. Вот этот огрызок и оказался у него в горле. — Этим тебя не убить, но задержать… Вполне реально. — угрожающе шикнула девушка, отпихивая вампира в стену и бросившись наутёк. Асука протянул руку и хотел окликнуть её, но попробуй поговори с пробитым горлом… Теши, тем временем, сбегала. Из этого адского места, на встречу свету, на встречу надежде. И тут в дверях появляется стража. Девушка буквально впечаталась в одного из них и её мгновенно схватили за плечи, лишая возможности двигаться. — Отпусти! Отпусти! Отпусти! — кричала она, будто могла что-то изменить. — А ну молчать! — Оставьте. — мягко бросил Асука. Ложки в горле как не бывало, да и раны тоже. Он улыбался. Спокойно и совсем не страшно. Теши совсем не боялась его, хотя он ведь вампир. Он легко может выпить её до дна… Но страха не было. — Ты ведь не против стать моей сестрой? — Сестрой? Это как? — Видишь ли. Я тоже был человеком. Но меня обратил Король. И всякий, кого он обратит, будет мне братом или сестрой. — Но зачем тебе родственники? — В людском мире у меня была сестра. Я снова хочу о ком-то заботиться. Теши не понимала этого. Как можно быть таким добрым? Она ведь так с ним обошлась, а он предлагает породниться… Удивлению нет предела, но губы сами выговорил: — Да. — Да? — Я не против.