Фантастический магфикшн и его последствия

      Гарри обещание свое выполнил, причем весьма оперативно. Уже на следующее утро все желающие почитать свежий магфик вместо пикантного рассказа получали объявление следующего содержания:       «Уважаемые коллеги! Давайте уважать друг друга и быть корректными! Что бы ни подсказывала Вам богатая фантазия, использовать в своем творчестве имена и образы погибших друзей и даже врагов нетактично по отношению к ним. Война закончилась, а вместе с ней должна уйти и ненависть. Давайте мыслить позитивно!       Если Вы хотите и дальше использовать ВСеть как креативную площадку, прислушайтесь к этому предупреждению. В противном случае админы будут вынуждены зарубить хорошую идею на корню. Уж прастити;)       Ваш админ»       Хогвартс возмутился, но поделать ничего не смог. Пришлось юным авторам с бурлящими гормонами обращать свое внимание на другие темы и других героев. С одной стороны, исчезли непристойные рассказы со Снейпом, Темным Лордом и всеми, кого уже не было в живых. С другой же…       Гермиона распахнула дверь в комнату Драко и потрясла смятым в кулаке свитком. Малфой поднял голову от книги, выгнул бровь.       — Поздравляю вас, мистер Грейнджер! — воскликнула девушка, со стуком захлопывая за собой дверь. Запирающее заклинание с ее палочки сорвалось искристой молнией.       — Ка-а-ак ты меня назвала?!       — Как слышал!       — Это что-то новенькое, — с кривой ухмылкой оценил Драко.       Гермиона дошла до кресла и рухнула в него со страдальческим видом.       — И это не предел! — проворчала девушка. — Помимо того, что на этой неделе я уже побывала миссис Поттер, миссис Уизли и миссис Малфой, теперь пошло новое поветрие: тебя меняют местами с Гарри, меня — с тобой. Короче, всех со всеми.       — Это как? — Драко безуспешно пытался вчитаться в новый параграф в книге, но Гермиона его знатно отвлекала.       — Проще не придумаешь! Вот, например… — она развернула свиток, — надменная и холодная мисс Малфой… мисс Гермиона Малфой, чтоб ты понимал, приезжает учиться в Хогвартс и знакомится с ботаном Драко Грейнджером…       Драко хихикнул, мысленно примерив на себя серьезное выражение, которое отличало мордаху Гермионы на первых курсах.       — Или во-о-от, — продолжала Гермиона, ведя пальчиком по списку новых магфиков, — Драко Поттер и Гарри Малфой… Мерлин, они бы хоть имена меняли, честное слово! Как будто кроме нас нет достойных и интересных людей!       — Зато хоть без постоянного траха, — пробормотал Драко, возвращаясь к чтению.       — Ха!       Молодой человек захлопнул книгу и повернулся к гостье. В ответ на вопрос в его глазах она только возвела взор к потолку и помахала пергаментом.       — Во всех возможных комбинациях и позициях! — разбила Гермиона надежды Драко на целомудрие соучеников. — И скажи еще, что ты сам этого не читаешь!       — Делать мне больше нечего, — пробормотал юноша, отворачиваясь к столу. Не признаваться же ему было, что вот буквально вчера вечером он одним глазком заглянул в обновления и не без интереса пронаблюдал оч-чень горячую сцену со своим участием. Своим — и мисс Гермионы Грейнджер, которой безвестный автор в кои-то веки придал нормальный облик и не наградил гипертрофированными прелестями. Настолько не без интереса, что по окончании магфика Драко пришлось выбраться во двор и хорошенько там померзнуть, чтобы спокойно уснуть. Но и после возвращения в комнату сон к нему не шел: стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором возникала Гермиона в его рубашке на голое тело, с ярким румянцем на щеках, который ее невероятно красил, и совершенно кошачьим взглядом. — Ты-то сама зачем во все это лезешь?       — Я хочу знать, что обо мне сочиняют! Кто бы мог подумать, что наши студенты видят меня настолько развратной и легкодоступной!       — Это популярность, Грейн. Смирись.       Гермиона фыркнула и уставилась в камин. Ее и в самом деле задевало, что для любовных приключений на страницах ВСети ученики Хогвартса выбрали именно ее. Как будто не было других тем, не было семи долгих лет противостояния с Волдемортом, не было этого ужасного последнего года, когда погибло столько друзей! Как будто нельзя было придумать просто несуществующих людей и их проводить через перипетии любовной горячки и сложных отношений!       Она бы ни за что не призналась не только Драко, но и самым близким друзьям, что некоторые магфики задевали в ее душе и некие струнки, о которых раньше она не находила времени подумать. Что несколько остроумных и искрометных работ заставили ее нервно ерзать на стуле, а щеки ее — пылать, когда она смотрела на мини-копии себя и Драко, и вовсе не от стыда. И что сны ее после такого чтива были… м-м-м… нескромными.       — Надо перенаправить творческий потенциал в другое русло, — негромко сказала Гермиона, глядя в огонь.       Драко потер переносицу и тоже посмотрел в камин.       — Мысль неплоха. Как?       Гермиона помолчала, обдумывая тактику, побарабанила пальчиками по подлокотнику. Драко проследил за этим движением — как раз во вчерашнем магфике эти тонкие длинные пальчики вплетались ему в волосы и заставляли запрокидывать голову — и незаметно ослабил воротничок на рубашке.       — У тебя зельеварение когда, — Гермиона подперла щеку кулачком и помотала ступней из стороны в сторону, — сегодня?       — Ну.       — Ну так попроси дополнительное занятие! Я приду часам к шести, когда все разбредутся по своим делам. Будем варить оборотное зелье.       Она встала и направилась к выходу. У двери девушка обернулась и угрожающе помахала свитком. Глаза ее горели решимостью.       — Если не можешь подавить бунт, надо его возглавить! — провозгласила она и вышла.       Драко проводил ее задумчивым взглядом, дождался щелчка в замке и скосил губы в ухмылке.       — Ведьма, — вполголоса восхитился он.              План Гермионы был прост, гениален — и поэтому мог сработать. Всего-навсего и надо было, что проникнуть в логово сочинителей магфиков, прикинуться своими и подкинуть юным талантам несколько новых, куда более интересных тем для их творчества. Например, пусть переосмыслят сказки барда Бидля, или разберут взаимоотношения Мерлина с его подопечным королем и его сестрой — в конце концов, это достаточно отнесено во времени от настоящего, — заодно историю магии повторят. Драко признал задумку Гермионы годной и внес свое предложение: надо бы подкинуть авторятам идею о правдоподобии действий в магфиках. А то ведь временами на поверхности свитков творилась такая магическая вакханалия, что, случись она в реальном мире, фигушки бы кто выжил.       Заявиться в Большой зал, где кучками по интересам собирались юные таланты, ни Гермиона, ни Драко не могли. Но и перекладывать эту миссию на чужие плечи было неразумно: кто угодно из друзей мог оказаться активным сочинителем, и тогда любые усилия пошли бы драклу под хвост. Поэтому Гермиона придумала принять облик тех маграйтеров, о ком достоверно знала, что они пишут. Жертвой Гермионы выбрали Ромильду, в прототипы для Драко достался пятикурсник с Когтеврана Джим Корнеги. Каким образом Гермионе удалось за полдня раздобыть по волоску от каждого из них, Драко не знал, но оборотное зелье у молодых людей получилось отменное.       Еще день потратили на наблюдение и подготовку. Отводящие глаза чары помогли выяснить, что Ромильда чаще всего обсуждает свои задумки с пуффендуйкой Кэрри Свон, а Джим больше всего обретается с братцами Криви и слизеринцем Ромуальдом Хэнсвордом. Операцию «Подмена понятий» назначили на следующий вечер, а днем Гермиона подсела к Джинни Уизли в библиотеке и попросила отвлечь Ромильду до отбоя. Врать Джинни девушка не стала, и по неловкости подруги поняла, что та, если и не пишет собственных магфиков, уж точно их активно читает.       Джинни подтвердила эти подозрения, попытавшись увильнуть, но Гермиона не могла отступить.       — То есть тебе нравится, — вкрадчиво спросила она, — когда меня то и дело представляют женой Гарри? А я думала, у вас с ним все серьезно и ты не готова отдать любимого другой девушке.       В глазах младшей Уизли отразилось сомнение. Гермиона поспешила закрепить успех:       — Или тебя устраивает, что в этих магфиках я выхожу замуж за Рона, а потом изменяю ему направо и налево?       — Может, если вы помиритесь и поженитесь, все это прекратится? — со слабой надеждой пролепетала Джинни.       Гермиона вздохнула.       — Джин, это вряд ли. У нас с ним… совсем не задалось. Но ты только представь, что будут думать о твоем брате, не говоря уж обо мне, если мода на магфики выйдет за пределы Хогвартса! Молли и Артур…       — Ну уж нет! — Джинни стукнула кулачком по столешнице. — Ладно, уговорила! Пристану к Роми с каким-нибудь эссе и не выпущу до вечернего колокольчика.       — Спасибо!       И Джинни, в красках представляя себе, что подумают родители, если увидят хоть одну зажигательную историю про Рона и Гермиону, Рона и Лаванду, Рона и Гарри… короче, хоть одну историю, сдержала свое обещание: вечером в Большой зал Ромильда так и не вырвалась.       С Джимом Драко поступил куда менее красиво — просто усыпил парня в раздевалке, прикрыл какими-то одёжками и чарами невидимости и оставил дрыхнуть.              После того, как молодые люди выпили оборотное зелье, прошло не более пяти минут, но результат не заставил себя ждать. Придирчиво осмотрев друг друга, Гермиона и Драко выбрались из своего укрытия и разошлись в разные стороны: нельзя было, чтобы их видели вместе. В зале Гермиона быстро нашла глазами Кэрри и Полумну и, помахав им рукой, с широкой улыбкой направилась к подружкам.       — Что-то ты сегодня сияешь, — встретила ее замечанием Кэрри. — А вчера жаловалась, что текст не идет, застопорился на чем-то там… На чем?       — Ай, брось! — быстренько сориентировалась Гермиона. — У меня новая идея! Девочки, вот вам не надоело одно и то же? Грейнджер там, Грейнджер сям… И мальчишки все время одни и те же. Ску-у-учно!       — Ну не знаю, — Кэрри поджала губки. — Меня все устраивает. Гермиона красивая, с ней все хотят.       — А как сама Гермиона к этому относится, тебе наплевать? — резче, чем собиралась, выпалила девушка.       Свон удивленно захлопала на нее ресницами, а Луна задумчиво накрутила на палец прядь волос.       — Ну мы же не желаем Гермионочке плохого! — протянула она. — Все наши истории про нее заканчиваются хорошо. Почти всегда свадьбой и даже детишками. Разве это плохо?       Гермиона поймала себя за язык, чтобы не рассказать дорогой подруге, что именно она думает о таком количестве свадеб, детишек и прилагающихся к этому добру мужей.       — Мне кажется, — произнесла она, — что в случае Грейнджер логичнее было бы писать о карьере мракоборца. Или, на худой конец, правозащитника.       — Нет, — возразила Кэрри, качая головой, — это неинтересно. Мне про любовь нравится. Мы же, в конце концов, не подкладываем ее в постель к разным… Малфоям! Не то что эти, — она презрительно кивнула на девичью стайку, засевшую у окна. Там слышался смех, радостные попискивания и один раз раздалось удивленное: «Ну куда пальцами? Давай уже, к делу переходи!»       Гермиона прикусила губу, запоминая лица тех, кто так много знает о ее интимной жизни. Кэрри и Полумна смотрели в том же направлении.       — Луна, — протянула девушка, — а ты никогда не хотела настучать этим… сутенершам по головам? Грейнджер твоя подруга, между прочим!       — Свобода самовыражения, — вздохнула Полумна. — У девочек нет никакой личной жизни, и они сочиняют ее для Гермионы. В меру своего понимания.       — Ой, ну вот не надо! — вспыхнула Кэрри. — Совсем не обязательно, что у них никого нет и они так сублимируют. Просто… ну, это затягивает, — и она слегка покраснела.       — Кэрри, — Луна повернулась к ней с любопытством, — ты что, тоже пишешь высокий рейтинг?       Свон залилась краской до корней волос и принялась мямлить что-то о пространственном воображении и занятиях анатомией, но подруги взяли ее в оборот и в конце концов выяснили поразительную вещь: у Кэрри уже были две готовые работы и один недописанный магфик о Роне с Лавандой, Гарри и Джинни и… Гарри и Драко Малфое.       — Кэрри, — укоризненно произнесла Гермиона, едва не выйдя из образа Ромильды, — ну за что ты так с мальчишками? Особенно с Гарри? Разве ж он…       — Ну я так вижу! — оправдывалась Кэрри, полыхая ушами. — Я как-то видела, как Поттер разговаривал с Гермионой и Малфоем… кстати, что-то они часто вместе стали появляться… так вот, Гарри так смотрел на Малфоя. Так смотрел!       — Как? — мрачно уточнила Гермиона.       — Ну… так.       — Ой, нет, девочки, — Луна покачала головой. — Гарри, конечно, любит Джинни и к мужчинам равнодушен, но в принципе… Если люди любят друг друга, то какая разница, какого они пола?       И Гермиона, воспитанная на демократических принципах магловского мира, не нашла, что возразить.              Драко между тем жестоко страдал в компании увлеченных драматургов, ваявших в черновиках магфик о героическом страже порядка в немагическом Париже («почему Париже?!» — удивлялся юноша, но молчал) Гарри Поттере. Героический страж охотился на шайку злостных воров во главе с редкостным негодяем Драко Малфоем. Ну кто бы сомневался!       Драко слишком мало знал о Джиме, в чьем обличье он пришел на эту сходку восторженных приключенцев, поэтому помалкивал и даже не особенно жестикулировал. Лишь иногда зубы сами сжимались до скрежета, а на скулах выступали желваки. Сюжет у ребят был простенький, но они с энтузиазмом восполняли этот недостаток обилием событий. На вкус Драко, событий было даже слишком много, они перекрывали друг друга, обрывались в самых неожиданных местах, чтобы тут же началось следующее действие, никак из предыдущего не вытекающее. Собственный образ в исполнении Колина раздражал: слишком истеричным, противоречивым и откровенно недалеким выходил у старшего Криви Драко Малфой.       Где-то через полчаса Драко не выдержал.       — Послушай, — он не знал, как в этой компании принято обращаться друг к другу и просто опустил имя, — ты уверен, что в рядовом полицейском отделении день начинается с исполнения гимна страны всеми работниками?       — Конечно! — уверенно отозвался Колин и с любовью посмотрел на пергамент. — А как он еще может начинаться?       — С кофе, — предположил Драко.       — И пончиков, — мечтательно подсказал Дэннис.       — Это вы с Америкой путаете, — лениво подал голос Ромуальд. Он развалился на широкой скамье и ухмылялся, периодически вставляя свои пять пенсов. Как понял Драко, слизеринца пригласили для консультаций о нём самом.       — Вот неплохо было бы почитать, — вставил Драко, — о том, как организована работа во французской полиции. А то выйдет бред, и будут над тобой ржать.       — Не надо мной, а над нами, — пробормотал Колин, рассматривая свиток, теперь уже с сомнением. — Ты, кстати, текст гимна сочинил? — он посмотрел на Драко-Джима.       — Я?!       — А кто? Ты из нас единственный умеешь в рифму.       Драко потер шею. Вот это было полнейшей неожиданностью и грандиозной подставой. Стихи Драко не любил и писать никогда даже не пытался.       — Да ты знаешь, что-то у меня не задалось… — отводя взгляд, пробормотал он.       — Ну Джи-и-им! — простонал Дэннис. — Ты уже третий день ничего не приносишь!       — Так давайте возьмем Марсельезу, и всего делов! — попытался увильнуть Драко, но ему не позволили, убедительно доказав, что если брать реальный гимн реальной страны, то и рассказ нужно писать полноценный, с серьезной фактической базой и настоящей детективной линией, а им некогда! Затянут еще на пару дней — и компашка с Пуффендуя обскочит их на повороте, а этого допустить никак нельзя!       Драко закатил глаза и мысленно попробовал сочинить хотя бы четверостишие. Видимо, под воздействием стресса у него даже что-то вышло, и они предъявил «соавторам» результат:       Лох педальный, лось печальный,       Неспроста, ох, неспроста       Ты бежишь дорогой дальней       Мимо спелого куста.       В их кружке́ воцарилось молчание. Драко оглядел вытянувшиеся лица юных писателей и понял, что зачатки литературного вкуса у них все же есть.       — Ну извините, — развел руками он. — Пока ничего другого предложить не могу.       — М-м-м… — высказался Ромуальд, снова растягиваясь на скамейке. — Не похоже на гимн, Корнеги.       — Да что ты говоришь, — язвительно отозвался Драко. С учетом того, что это был первый его поэтический опыт, он остался доволен: хотя бы рифма присутствовала. А смысл… да какое кому дело?!       Колин и Дэннис переглянулись, и старший из Криви углубился в собственное сочинение. За следующие полчаса перебрали несколько вариантов очередного преступления французского бандформирования, отмели похищение мадемуазель Грейнджер (Колин высказал здравую мысль, что Гермиона сама наваляет горе-преступникам, и никакого героизма для Поттера не останется), сочинили план ограбления и стали искать причину, по которой мразь и моральный урод Малфой выкрал из провинциального музея кипу старых писем. Драко не особенно старался помочь новым товарищам, разумно полагая, что не удержится и начнет защищать себя. Вернее, того Драко Малфоя, который совершал нелепости в рассказе. Он просидел бы в мрачной задумчивости до самого отбоя, если бы Ромуальд с гаденькой ухмылочкой не предложил сделать главгада геем. А в письмах, мол, косвенные улики.       Драко открыл было рот, чтобы обругать идею, но его опередил Колин:       — Да ну тебя, Ром, с твоими заскоками! Хочешь клубнички — вали к девчонкам, — паренек кивнул себе за спину. Драко прищурился в том направлении, надеясь опознать и запомнить юных извращенок. — Это им подавай счастливую семейную ячейку из Гарри и Малфоя, а у нас серьезная литература — у нас детектив!       Как раз в это время барышни, на которых кивал Колин, начали некие странные манипуляции: одна встала, скрючилась, вытянула руки и неестественно выгнула шею. Еще одна, быстро оглядевшись по сторонам, легла на пол и поползла под свою подругу. Остальные девушки, кидая на них внимательные взгляды, увлеченно черкали в тетрадях и блокнотах. Одна из записывающих сказала: «Ну сядь на нее, что ли», вторая скорчила скептическую рожицу. Драко и его временные товарищи наблюдали за ними с отвисшими челюстями. В конце концов девушки, едва не навернувшиеся от предпринимаемых усилий, вернулись на скамейку.       — Нет, — высказалась та, что горбилась и выгибалась, — в такой позиции нормального секса не выйдет…       На этом месте нервы Драко не выдержали. Он быстро пробормотал извинения и выбежал из Большого зала. Как оказалось — вовремя: едва молодой человек успел спрятаться в затененной нише, как началось обратное превращение из Джима Корнеги в Драко Малфоя.       Когда юноша открыл глаза, перед ним стояла Ромильда. Не вполне уверенный, кто застукал его за колдовством — настоящая Роми или Гермиона, — Драко нахмурился и поджал губы: мол, чего пялишься?       — Я увидела, как ты уходишь, — голосом Грейнджер сказала девушка. — Видимо, в самое время. Я уже обернулась?       Драко помотал головой и запихнул подельницу в темноту своего укрытия. Через несколько минут растрепанная Гермиона отдышалась и благодарно ему кивнула.       — Ну, как успехи? — спросила она.       Гермиона тактично промолчала о том, что сама сбежала из творческой мастерской, когда краснеющая и заикающаяся Кэрри поделилась результатом бессонной ночи:       Тихие вскрики, длинные стоны,       Всхлипы, скулёж, шлепки…       Это у нас на соседнем балконе       Трахаются мужики.       — Средненько, — признался Драко. — Но до чего же у них больная фантазия! Ты представляешь…       Договорить он не успел — в пустом коридоре послышались шаги. Драко затолкал Гермиону еще глубже в нишу и уперся руками в стены по бокам: благодаря ученической мантии можно было надеяться, что проходящий не заметит ее.       Не тут-то было!       — Малфой? — раздалось у него за спиной.       Драко скорчил гримасу и повернул голову. В паре шагов от него стояли Кэрри и Полумна.       — Чего надо? — рыкнул юноша.       — Фу, как грубо! — обиделась Свон и развернулась, чтобы гордо удалиться. Луна же знала Драко не первый год и на провокацию не поддалась.       — Ты Ромильду не видел? Что-то она от нас сбежала, ничего не объяснив, а тут ты стои́шь, мало ли, может, заметил?       — Не было никого! — слишком поспешно буркнул Драко, чувствуя, как зажатая между стеной и ним самим Гермиона начинает задыхаться.       — М-да? — Полумна изучала его просветленным взглядом. — Ну ладно. А что ты прячешь?       — Ничего!       — Ну покажи! — развеселилась Луна, пытаясь заглянуть Драко через плечо. Конечно, ей это не удалось — он был выше почти на голову, — но стараясь оттереть девушку плечом, Драко немного сместился, и Гермиона начала падать.       Равновесие они удержали чудом. Гермиона вцепилась в мантию Драко, он рефлекторно поддержал ее. За спиной Луны изумленно ахнула Кэрри, сама Луна расплылась в искренней счастливой улыбке.       — Я же говорила! — с торжеством воскликнула она, повернувшись к подружке. И снова воззрилась на пару в нише: — Что, лавхейта не будет? Только лав?       — Полумна… — пробормотала Гермиона, пылая как маков цвет.       — Все, все! Уходим-уходим! Кэрри, идем-ка…       Довольная, словно нашла наконец своих мозгошмыгов, Полумна увела озирающуюся подругу. Та вертела головой и упиралась, желая получше рассмотреть невероятную картину, но Луна была неумолима.       Гермиона уткнулась лбом Драко в подбородок и застонала:       — Нам хана!       — Ничего, Грейн, прорвемся, — не слишком уверенно пообещал Драко. — Теперь я как честный человек обязан на тебе жениться, и все заткнутся. Ты как, — он переместил ладонь на спину девушке, погладил по лопаткам, — пойдешь за нищего?       Гермиона засмеялась немного нервно, крепче стиснула Драко.       — Ничего не выйдет, — глухо пробормотала она. — Ты же помолвлен.       — Я?! С чего ты взяла?!       — Так говорят… про тебя и одну из сестер Гринграсс.       — Вспомнила! — Драко облегченно рассмеялся. — Их родители давно помолвку разорвали. Как только твой распрекрасный Поттер завалил змеюку и стало понятно, кто будет огребать за все эти художества, так сразу и разорвали. Невест обеих в Шармбатон перевели, неустойку с отца стребовали — и все, прошла любовь, завяли помидоры. Я и испугаться не успел, что жениться придется.       Гермиона подняла лицо, не выпуская мантию Драко из рук.       — Какой ты не романтишшшный! — попеняла она, силясь не смеяться.       Драко сверкнул глазами.       — Перевоспитаешь! — небрежно бросил он.       — М-да? — Гермиона все-таки улыбнулась, смешно сморщила нос. — Ну ладно, я подумаю.