Трудна жизнь

Апартаменты Эддисона, Нокфилл 7:10 Снова долбанный будильник, который всегда мерзко и не вовремя. Снова Салли придётся делать утренние процедуры и переться в эту ебаную задолбавшую за уже пятнадцать лет жизни. Вчера, в воскресенье, в квартире Фишеров была туса по поводу пятнадцатого дня рождения Салли и его лучшей подруги Эшли, которая тоже родилась в один день и год с другом, что казалось странным, но в то же время прикалывало обоих. Пятнадцатый день рождения был на втором месте по важности после восемнадцатилетия. В пятнадцать лет ты наконец-то узнаешь, кто твоя родственная душа — солуймет. Если ему, конечно, тоже исполнилось пятнадцать. И ни синеволосый, ни русоволосая не могли понять, кто все же их родственная душа, так как это можно было понять только по физической боли твоей половинки и то, что он рисует на своей коже. Но сегодня придётся переться в это здание ненужной информации (то, что было нужно в жизни, изучали ещё в началке, а дальше пошло непонятно что), несмотря на день рождения. Фишер, сделав все процедуры и одевшись, вошёл в квартиру одного из друзей — Тодда. В ней воняло какой-то наркотой, а Тодд уже сидел на диване и читал книгу. — Привет, пойдём в школу? — Спрашивает синеволосый. — Так я тебя и ждал, пошли. Парень кладет книгу в рюкзак, надевает куртку и шапку и они друзья вместе выходят из Апартаментов, разговаривая о разных вещах, направиляясь к месту, где обычно ждёт их Эш, которая живёт не в Апартаментах.

***

Квартирный дом 168, Трентон, 8:20 Чем заниматься в шестнадцать лет в понедельник, когда в мае экзамены, а сейчас конец декабря? Конечно же валяться в заброшенном домике на дереве, который обжил твой лучший друг и думать о смысле жизни и любви! Ну, так думал Трэвис, ожидавший лучшего друга — Ларри Джонсона. Да, эти двое сначала не ладили, но потом нашли много общего. Задиристый характер, проблемы в семье (у Ларри это пропавший отец, а у Трэвиса он ненормальный) и тяга к приключениям. В домик поднялся Ларри. — Ты че, себе жопу отморозить хочешь? — Спрашивает он, вопросительно смотря на Фэлпса. — Нет. Просто думал. — О чем же? — Вот нам уже шестнадцать, скоро из школы выпускаться, а мы до сих пор страдаем херней и даже судьба обошла нас стороной, раз не дала нам девушек. Знаю, это тупо, но я думал об этом… — Да че ты паришься? Спишем на экзаменах, найдём себе где-то работу, а потом судьба и нам кого-то даст… В крайнем случае, если до тридцати никого не найдём, на друг друге поженимся, — шутливо произнёс Джонсон. — Шутки у тебя, конечно, — издал смешок Фэлпс, встав на ноги и прислонившись к стенке. — Ну это же я-я! — Ладно, пойдём сегодня в школу? Ко второму успеем. А если повезет, даже к первому. — Ты че, совсем? Конечно нет. Сегодня нет экзаменов и контрольных, у нас по всем предметам как минимум три выходит, а там уже рождество скоро. Нет смысла, чел. — Ты прав. Тогда го к тебе в квартиру? — Да не. Мамка дома, сегодня у неё ночная смена. — Оу… Тогда че будем делать? — Ну, давай в магаз? — Опять тырить или деньги есть? Ларри порыскал в карманах. Ничего, кроме полупустой пачки сигарет, зажигалки и цента он не нашел. — Воровать, — ответил он и достал сигареты. — Кстати, будешь? — Давай, — парни по очереди зажгли сигареты и закурили. — А потом давай на заброшку. Я такую прикольную нашел, там, говорят, даже навар от старых жильцов ещё не весь растащили. — Я не пойду на ту заброшку, где разбили все окна! Я потом неделю раны из стекол выковыривал*… — Та не, я про другую, мне та стекольная тоже не нравится… Там, короче, минут пятнадцать от площадки идти. — Ладно, уговорил. Трэвис докурил сигарету и спустился по лестнице, а Ларри, тоже докурив, просто спрыгнул с домика и ебнулся в снег. И Фэлпсу пришлось насильно вытаскивать друга из снега. — Ай, сука, холодно! — Говорит он, и вытирает курткой снег с лица. — Ты сейчас похож на снежного человека, — смеётся блондин и пихает локтем Ларри. — Лан, пошли тырить чипсы? — Пошли…