Кто с мечом к нам придет, тот...

– Скажи мне, Ваня, ты дурак? – Кощей задумчиво посмотрел на прикованного к скале юношу. – Нет! – обиженно воскликнул пленник. – Я – царевич! Кощей вздохнул: – А мне кажется, что ты дурак. Пришел ко мне, с порога угрожая, а у самого руки пустые: сундук с моей смертушкой не нашел, а судя по железяке бесполезной на поясе, то и к Яге не заглянул, чтобы она тебе подсказала, где Меч-кладенец искать. – Найдешь этот сундук, а как же… – Рыцарь обиженно засопел. – Точные координаты не указаны, а островов среди моря знаете, сколько? А деревьев на них? Найди еще этот ваш дуб… А Яга ваша… пришел к ней, а она сказала, что информация предоставляется только утром и то, после того, как она меня вымоет, накормит-напоит и спать уложит. А постель у нее одна на всю избушку! И оценка к утру должна быть минимум «удовлетворительно». Минимум 3 раза. – Кощей усмехнулся, глядя на покрасневшего парня. – Не хочу я… – А от меня чего хотел? – Убить, – Простодушно ответил Иван. – Чем же я тебе не угодил? – Удивился Кощей. – Девиц красных не краду, в лягушек их не превращаю, с Горынычем набеги не устраиваем уже с полвека. Сижу в своей пещере, чахну над златом. Разве что иногда на гуляния ваши через зеркало волшебное поглядываю, но это же не преступление. Царевич молчал, размышляя, как объяснить свое появление с мечом наперевес у такого добропорядочного гражданина. – Понимаете, – не спеша начал он, – я как рассудил: на Руси сейчас жить спокойно, никто не угрожает, не нападает. Все злодеи сидят либо по своим углам, либо под стражей. И ни о ком не слышно – разве что вами детишек непослушных пугают. Получатся, самый злодей – это вы! Вот я и решил, что если вас убью, то это будет благим делом и… и я смогу тут жить. Кощей встал со своего трона из черного камня и подошел к пленнику, глядя на него во все глаза: – Так, Ваня, давай еще раз. Ты хотел меня убить, чтобы жить в моей пещере? – Да. – Не для того, чтобы сокровищами моими завладеть? – Нет. – Не для того, чтобы книги мои магические изучить али уничтожить? – Нет. – Не для того, чтобы войском моим мертвым командовать? – Нет. – Дурак ты, Ваня. – Кощей подошел к парню и, заложив руки за спину, чуть склонился к нему, – и зачем же тебе, царевичу, пещера моя мрачная? – Да достала меня невеста моя, Василиса эта Премудрая! Так не сиди, туда не смотри, это не читай, это не ешь! Говорит со мной на языках иностранных, и мне все кажется, что обзывает меня непобожески! А когда не говорит, значит, ее дома нет – учит она крестьян штукам всяким, мастер-классами с ними занимается. Крестьяне на нее чуть ли не молятся, а меня не замечают, даже если в кафтане красном иду! Папеньку моего на море отдыхать отправила, он оттуда возвращаться не хочет уже третий месяц. А матушке моей все уши прожужжала, какой я не такой – теперь вдвоем меня тюкают! Сил моих больше нет! – Голос Ивана задрожал, – свадьба у нас через полгода, не смогу я с ней. И вот что я подумал: убью вас – тут останусь. А не убью – вы меня убьете. И то лучше, чем во дворце жить! – Сколько тебе лет, Ваня? – Задумчиво спросил Кощей. – Восемнадцать на той неделе исполнилось… – Значится, взрослый уже… – Кощей щелкнул пальцами и оковы, державшие царевича, разомкнулись. – Давай тогда, как взрослые люди, разрешим ситуацию. Ты решил, что либо убьешь меня, либо я убью тебя. А о третьем варианте подумал? – О каком еще третьем варианте? – Царевич растирал запястья, затекшие во время его плена, и исподлобья смотрел на Кощея. – Договориться. Просто договориться, – Кощей внимательно посмотрел в удивленные глаза несостоявшегося пленника. – Хочешь – оставайся. Места много, если постараться, можем и за всю твою жизнь ни разу не пересечься. – Правда? – Правда, Ваня, правда. – Кощей вернулся к своему трону и опустился в него.– У меня гостей лет сорок не было. Как от дел отошел – Горыныч пару лет захаживал, в картишки переброситься. Яга лет, наверное, двадцать приходила. Но потом с Водяным сдружилась, и больше я ее не видел. Рыцари тоже не балуют вниманием. Вот и остается, что сокровища мои пересчитывать – скучное это дело, Ваня… Иван поднялся на ноги и осторожно подошел к Кощею, положив, на всякий случай, ладонь на рукоять меча. Кощей, заметив это, усмехнулся: – Оставь эту затею, Ваня. Во-первых, этим мечом меня не убить, во-вторых, это невежливо по отношению к тому, кто предложил тебе кров. Скажи лучше, что у тебя из вещей есть? Иван опустил взгляд: – Ничего… то есть у меня была с собой и одежда запасная, и еда, и конь… но он где-то в районе болота убежал вместе с сумкой. Кощей скептически оглядел царевича: – Ладно, подберем тебе что-нибудь – сундуков с одеждой у меня достаточно. Комнату сам выберешь, какая приглянется. Но на питание дворцовское не рассчитывай, не привык я к столу, разносолами уставленному. Тут все по-простому – что поймаешь, то и будешь есть. Зайцев в здешних лесах много. – Поймаю? Сам? Но это же кровь… – Ваня, Ваня… как же ты меня убить собирался, если даже зайца застрелить не в состоянии? И это я не говорю про то, что его еще освежевать надо сразу же. Сначала освободить кишечник добычи от мочи и кала. Подвесить зайчишку за задние лапы да для обескровливания надрез сделать на шее али по перегородке между ноздрями. Если хочешь кровяную колбасу, кровь в посуду собрать следует, – Кощей как по писанному рассказывал порядок превращения только что убиенного животного в еду, не обращая никакого внимания на стремительно бледневшего царевича. – А после обескровливания снимается шкура, разрезаешь ее по белой линии живота да стягиваешь трубкой. Можно и проще: делаешь кругом надрезы в районе скакательных суставов да лапы внутри продольно надрезаешь по направлению к хвосту, удаляешь хвост, а потом вырезаешь… – Объяснения Кощея прервал звук, похожий на тот, с который падает мешок с мукой. – Ваня?.. Иван-царевич лежал на каменном полу в глубоком обмороке. Кощей вздохнул: – Какая нынче молодежь впечатлительная… – он встал с трона, подошел к юноше и без малейших усилий поднял его на руки. – И это будущий царь, мда, тяжко Руси с таким придется. – Кощей, относя Ивана в свою опочивальню, рассматривал ношу: красив, ничего не скажешь. Золотые волосы, тонкие черты лица, бархатистая кожа, чуть подрагивающие длинные пушистые ресницы и приоткрытые нежно-розовые губы. Голова царевича прислонилась к груди Кощея, который подумал о том, что так он никогда никого не носил – девиц плененных на плечо закидывал, рыцарей же – за ногу или за руку волоком по полу тащил. Эх, как хорошо грохотали их доспехи! И ругались рыцари занятно, конечно, если были в сознании. Дойдя до своей кровати, Кощей осторожно опустил на нее царевича: – Придет в себя, прогуляется да выберет себе комнату. Кощей отправился в тронный зал, встал посередине, топнул ногой так, что поднялась вокруг многолетняя пыль, и громко сказал: – Слуги мои верные, слушайте внимательно! Гость важный ко мне пожаловал, посему приказываю: угождать ему во всем да козней не строить. Не пугать ночами темными, не травить ядами, не удерживать, если захочет выйти. Не смущать его своим видом. И не есть его ни в коем случае. Кто ослушается – сию же секунду обращу в камень. Пора нам, нечисти, связи с людьми обычными налаживать… – Ответом Кощею стал шепот со всех сторон, прошелестел он несколько мгновений и стих – приняла нечисть приказ Кощея безропотно. – И наведите здесь порядок, вон, паутиной все углы затянуты, а на пыли следы остаются. Кощей отправился в сокровищницу, так как по расписанию у него был пересчет монет в сундуке за номером 34. Царевич открыл глаза, сел на кровати и огляделся – просторная комната, кровать посередине, сундук у стены, канделябры по стенам и… все. Минимализм в его классическом проявлении. Иван перебрал в голове последние события – убежал из дворца, потерял коня, попытался напасть на Кощея, был прикован к скале, был освобожден, Кощей предложил пожить у него, рассказал про зайца, которого надо подвесить, обескровить и… царевича передернуло. Раз уж такие правила, то он лучше перейдет на питание ягодами да травами, а животное убивать не будет – жалко. Хотя и вкусно… Иван встал с кровати, подошел к массивной двери, открыл ее и выглянул в коридор – в обе стороны от него уходили длинные коридоры, едва освещенные свечами. – Мрачноватенько… хотя и сам Кощей – личность мрачная. – Царевич потянулся. – Он сказал, что я могу выбрать любую комнату, но, похоже, определил меня вот сюда. – Иван вернулся в комнату и задумался: искать Кощея в этих переходах без карты просто нереально. – Надеюсь, он сам за мной вернется. – Иван заметил небольшую дверь в противоположной стене. Интересно, что там? – Подойдя к ней, он решительно дернул за кольцо, дверь податливо открылась. – Неплохо! За дверью скрывалась сравнительно небольшая купальня – раза в два меньше спальни – где располагалась вместительная кадка с уже набранной водой, над кадкой –полка, на которой выстроился ряд пузырьков да баночек, но внимание Ивана привлекла корзинка, наполненная камнями насыщенно-алого цвета. – Что это такое? – Он подошел ближе и коснулся одного камешка. – Ай! – Камень был горячий, словно огонь и, обжегшись, Иван обиженно засунул пострадавший палец в рот. – Зачем держать такую опасную вещь в свободном доступе? Иван был слегка избалованным, но умным парнем, и в его голове сложилась логичная цепочка – холодна вода в кадке + горячие камни + незамеченные ранее щипцы. Подцепив щипцами один из камней, царевич бросил его в кадку – решение действительно было верное, вода постепенно нагревалась, а камень менял цвет с алого на серый, видимо, остывал. Подумав, Иван бросил в воду еще один камушек – он любил воду погорячее, а Василиса все время отчитывала его, видя, сколько горячей воды заносят для купания царевича: по ее словам горячая вода вызывает кровяные болезни и портит кожу. Сама она мылась в едва ли не ледяной, по мнению Ивана, воде. Но тут Василисы не было, никто не читал нотации, можно было делать так, как хочется. Иван быстро разделся, оставил одежду прямо на полу и с наслаждением погрузился в горячую воду. Кадка было настолько большая, что вода касалась подбородка. Он оглядел баночки, открыл каждую и вдумчиво понюхал. Некоторые пахли цветами, некоторые травами. Но Ивану приглянулась та, у которой не было никакого запаха, а содержимое было похоже на очень крупную соль серебряного цвета. Подумав, Иван высыпал немного на мокрую ладонь и засмеялся, когда «соль» с шипением запузырилась, источая аромат можжевельника. – А у нас такого нет… – Иван высыпал в воду кристаллики, которые опустившись на дно, поднимались наверх пузырьками, щекоча кожу и образуя пену на поверхности воды. – Интересно, это магия? – Он взял маленький бутылек, переливающийся всеми цветами радуги, и капнул в воду одну капельку, чего хватило, чтобы вся вода начала переливаться так же. – Красиво… Время пересчета монет подошло к концу. Кощей, закрыв сундук, записал результат – ни монетой больше, ни монетой меньше, как, впрочем, последние несколько десятков лет. Покинув сокровищницу, он пошел в свою спальню, размышляя, очнулся ли Иван или все еще лежит, как спящая красавица. Тихо открыв дверь и зайдя в помещение, Кощей увидел пустую кровать: – Значит, пришел в себя. Гуляет, наверное. Главное, чтобы не заблудился. Надо было ему клубок путеводный выдать. Где он может быть? – Кощей прислушался – во всех его владениях не были слышны шаги царевича, а вот плеск воды и аромат можжевельника ощущался подозрительно близко. – ?! Кощей быстро подошел к двери в углу комнаты и распахнул ее. Кадка с поднимающимся от нее паром. Золотистая макушка. Совсем детский смех. – Ваня? Иван вскочил и испуганно замер. – Ой… вы… тут? – Конечно, тут. Это мои покои. Царевич смущенно опустил глаза: – Простите, я не знал. Я подумал, вы меня в этой комнате поселили. Я очнулся – никого нет. Искать не пошел, побоялся заблудиться, а кричать было бы как-то некрасиво. А потом нашел купальню и тут так здорово, – он посмотрел в глаза Кощею и открыто улыбнулся, – что я не удержался. Кощей смотрел на стоящего в воде парня, который под его внимательным взглядом стремительно краснел – а юноша хорошо сложен. Может, с решительностью у него и проблемы, но вот красоты хоть отбавляй. – Не торопись. Выйдешь из покоев – налево до первого поворота, там повернешь направо и войдёшь во вторую дверь – это будет столовая, приходи ужинать. – Кощей развернулся и вышел из помещения, оставив царевича одного.