POV Сергей Белов
Модестас сорвал небольшой флаер со столба и, нахмурившись, прочёл про себя. — Что по две буквы мне убирают! — он скомкал его и бросил на ветер. Я тут же поймал листок и аккуратно развернул его, хлюпнув покрасневшим носом. Быстро пробежался глазами. Да, действительно забыли дописать Моде последние две буквы. Снова. — Когда они уже запомнят? Я Модестас, а не Модест! Он, накинув капюшон, засунул руки поглубже в карманы и зарылся носом в воротник. Я выкинул бумажку в урну, снова хлюпнул носом и поправил короткий бордовый шарф. — Ты мог потеплее одежду взять? — закатил глаза Модя. — Знал же, что в Питер едем, и в конце октября к тому же — дожди целыми днями, а ты болеешь. — Пальто шерстяное, тёплое, — буркнул я и чихнул. — Видишь — правду говорю. А погода действительно дождливая. Не люблю такую. Я, запрокинув голову и нахмурившись, взглянул на серое небо, но капля дождя тут же попала мне в нос, а другая — чуть выше глаза, да и ветер задувал под ворот, поэтому я, вздрогнув, решил последовать примеру Паулаускаса: заснул ладони, замёрзшие даже в перчатках, в карманы, максимально прижал руки к телу, дабы было теплее, а голову вжал в плечи, чтобы воздух не попадал под одежду. — Не знаю, — вздохнул Алжан, незаметно подойдя к нам сзади с купленным в вагончике каким-то горячим напитком, но мы уже успели привыкнуть к его бесшумный передвижениям и не удивились, когда его голос раздавался из-за спины, — мне такая погода нравится. Я бы переехал в Питер… Тут красиво. Он вздохнул полной грудью и убрал назад свой белый шарф, который был настолько длинный, что им можно обернуть «всю планету четыре раза», как сказал Ваня. — Ну, ты же у нас романтик, — улыбнулась Свешникова. Жар покраснел и, сильнее сжав длинными тонкими пальцами стаканчик, сделал глоток, но тут же вытянул руку, разлив на себя чай: — Болошев! Где мой кофе?! — Вот, — Саня протянул ему стаканчик с кофе, — тут же подписанно. — Я не заметил, — оправдался Алжан, отдав ему напиток. — Спасибо. — Но пить ты его не будешь, — я укоризненно посмотрел на него и забрал стаканчик. — Потом ляжешь в четыре утра, а у нас самолёт в шесть. Алжан посмотрел на меня тем же взглядом и протянул купюру Сане: — Купи самый что ни на есть крепкий кофе из всех, что там будут, — попросил он, и барабанщик, набивая пальцами по ноге ритм, пошёл к тому же вагончику с напитками. К нам подошли Белов с Едешко, доселе гулявшие по площади. Сашка с любовью поправил шапку Вани, и тот прижался к нему, получив поцелуй в висок. — И куда он? На репетицию же надо… — спросил Едешко переминаясь от холода с ноги на ногу, но так и не получил ответа. Я отдал Жару его кофе — кто ж ещё песни писать будет? — Саня, стой, — крикнул он Болошеву, и мы двинулись дальше по Питеру. Мы с Жаром стояли за кулисами. — Раз, два, три… Давай! — стуча палочками, крикнул Саня и начал играть свою партию, написанную Алжаном, но в своей манере — резко и немного грубо. Жар писал музыку и песни, да и вообще был поистине уникальным человеком во всяком плане — он играл практически на всех инструментах, занимался живописью, подбирал костюмы, был отличным советником и психологом для всех, однако же не буду перечислять все его навыки, ибо они поистине бесчисленны, — но скромным он был до чёртиков. Он никогда не рвался за славой, не использовал умения, чтобы стать знаменитым — Жар творил, чтобы творить. Кофе, тишина, наушники и фортепиано — вот, что ему надо для создания шедевров. Модестас, Саша и Болошев затянули первую строчку, Ваня и Сашка подхватили, а затем подпевать стал и весь зал. Завибрировали струны гитары Белова и баса Едешко. Мелькали палочки Болошева. Саша, развернувшись, опёрлась о спину Моди своей. Надеюсь, всё пройдёт спокойно, как репетировали… Но не тут-то было. На соло Сашки, за которое он так сильно волновался, солисты открыли неизвестно откуда взявшиеся банки пива и вылили всё содержимое на барабаны! Саня, подкинув палочки, закончил гитарное соло несколькими ударами, устроив целое представление с фонтанами. — Да ладно тебе, нормально всё, — сказал мне Алжан, почувствовав моё разочарование.1
22 марта 2019 г. в 22:48