POV Модестас Паулаускас
Я стоял в коридоре. За стеной Гаранжин орал на Белова. Бедный Серёжа… После каждого выступления директор отчитывал его за то, что вытворяли мы. А ведь виноват не он, не он… Просто взял он на себя действительно много: тур-менеджер, пресс-менеджер, интернет-менеджер, PR-менеджер, продюсер… Сергей вышел из номера Гаранжина злым, расстроенным, рассерженным. К нему было подходить на километр нельзя под угрозой смерти, а о диалоге и речи быть не должно. Но я отклеился от стены и подошёл к нему, протянув пальто: — Пойдём в кафе? Я круглосуточное нашёл, а идти всего два квартала… Он сердито посмотрел на меня исподлобья и раздражённо дёрнул усами, даже носом хлюпнул он по-злому! Но всё равно пальто взял. — Алжан опять тебе читал тебе лекции про соляную кислоту, которая грозит разъесть мой бедный желудок, если я не поем? — Нет. — Да, — Жар, направляясь погирать на фортепиано в холле, прошёл мимо и поправил очки — линзы, видимо, снял, — и я смутился. — Ладно, пойдём, — Серёжа вздохнул и надел пальто. Мы пошли прямо по коридору, и каждый шаг отдавался эхом в густом полумраке. Вдалеке глухо хлопнула дверь — то Жар вышел на лестничную площадку. Я нажал на кнопку лифта, и на маленькой табличке сменялись номера этажей: четвертый, пятый, шестой, седьмой. Двери открылись; мы вошли внутрь. Серёжа опёрся локтями на перила и, запрокинув голову, закрыл глаза. Я глядел, как за стеклянной стенкой лифта менялись этажи. — Первый этаж, — членораздельно произнёс механический женский голос. Пройдя мимо ресепшна, за которым стоял сонный администратор, мы вышли на улицу. Холодный воздух обжигал щёки, а тишина давила со всех сторон. Но вскоре мы вошли в кафе, и суета официанток вперемешку с шелестом их блокнотов, лязгом посуды и криком повара на кухне разрядила бывшее напряжение между нами. Мы повесили куртки и глубоко вдохнули — лёгкие тут же наполнили давно забытые, но родные и домашние ароматы. Как только мы плюхнулись на плетёные стулья, к нам подошла рыжая официантка очень пышных форм и дала нам меню. У Белова от такого выбора блюд разыгрался аппетит, и он перечислял и перечислял названия, а Жанна — как значилось на бейдже официантки — еле успевала записывать их. — А Вам, — хрипло спросила она у меня и, откашлявшись, продолжила: — Вам чего? Серёжа уже доел котлету по-киевски, а я всё пил маленькую кружку чая. Он вытер губы салфеткой и попросил счёт. — И я на столько наел? — засмеялся Серёжа, пробежав глазами по чеку. — Я заплачу, — я положил несколько купюр и отдал счёт официантке: — Сдачи не надо. Жанна, поджав губы, засунула его в карман фартука и, балансируя подносами с кружками и тарелками, пошла на кухню. — Спасибо, — поблагодарил Сергей. Я опёрся на стол локтями и поёрзал на стуле: — Серёж… Я тебя безумно люблю и не представляю без тебя жизни. Может, было бы лучше, если бы и не встретились, было лучше? Я никогда не знал тебя и мук безответной любви, что без устали терзают мою душу. Я нашёл бы себе девушку, поженился, стал хорошим отцом… Хотя нет. Нет, нет, нет! Не хочу, чтобы сердце моё принадлежало никому на свете, кроме тебя! Вся моя жизнь была прожита не зря лишь потому, что я встретил тебя. Ты мне снишься ночами, я тебя вижу, когда закрываю глаза, храню твою образ и голос в памяти. Я скучаю по тебе, когда ты не рядом. Когда я встретил тебя впервые, тут же понял, что ты — тот самый. Быть может, это был обман моей души, любви желающей неутомимо, и суждено нам совсем иное… Но всё равно свою судьбу я вручаю тебе. Я здесь один, никем не понимаемый, и молча вынужден я гибнуть среди чужих мне людей. Ты единственный, кто нужен мне, кому могу я доверить всё самое сокровенное. Я отдаюсь тебе весь и полностью, и делай со мной что угодно, лишь не отвергай, прошу. Не покидай меня одного, не выбрасывай, как люди выбрасывают бедных котят. Я буду верен тебе, как никто другой, лишь будь со мной. — Что, Модя? — он взял меня за руки. — Я… Я… — Извините, — к нам подошли молодая девушка с короткими каштановыми волосами в горчичном пальто, немка, судя по акценту, и муж её, тоже темноволосый и кареглазый немец, — можно мы сядем здесь? Или вы не закончили? Мы шли по улицам, хлюпая ногами по лужам. Дождь без устали бил по крышам. У лестницы под небольшим выступом крыши вдруг я заметил коробку и остановился возле неё. «В добрые руки» — значилось на ней. — Чего встал? — спросил Белов. — Подожди, Серый. Я заглянул внутрь — там сидел маленький котёнок. Он жалобно мяукнул, и я, улыбнувшись, взял его на руки и, укрыв курткой, показал другу. Серёжа изучал чёрно-рыжего котёнка с голубыми глазами с не меньшим интересом, чем тот его. Белов улыбнулся и погладил котёнка.2
25 марта 2019 г. в 18:16