Ствол в руке, дурь в башке

      Куроо трясло. Прошло уже более сорока минут после задания, а его не отпускало. Кривая улыбка будто прилипла к лицу. Казалось, что у него защемило лицевой нерв, и он уже не сможет перестать ухмыляться. Вообще было удивительно, как они с Акааши добрались до одной из съемных квартир организации. Хоть по лицу неожиданного напарника ничего нельзя было понять, но Куроо видел, как в машине у Акааши дрожали руки, а пальцы сжимали руль до побелевших костяшек.       Куроо привык жить на адреналине. Ему он нужен был, как наркотик, заставляющий кровь бурлить в венах, сердце — сумасшедше тарахтеть в груди, а глаза — гореть жаждой еще большей дозы. Куроо обожал экстремальные ситуации. Но в этот раз все вышло из-под контроля. В этот раз он чуть не потерял напарника.       В организацию поступил срочный заказ на зачистку экстремисткой группировки. Их агент выследил небольшую группу людей, причастных к теракту в метро. Полиция и агенты организации около полугода не могли выследить их, гоняясь за призраками, но в этот раз им повезло. Задание не терпело задержки, группировка могла в любой момент сменить дислокацию, вновь ускользнув от их агента. Несмотря на то, что на базе было всего несколько человек, их шеф задание принял, уверенный, что даже пара бойцов справится с кучкой людей. Основная часть наемников разъехалась по заданиям — кто-то в другие города, некоторые за пределы страны. Даже постоянный напарник Куроо, его бро — Бокуто — присоединился к группе «Аму», отправившись на зачистку в Китай. На базе из опытных бойцов остались лишь Куроо и Акааши. Новички — Кагеяма с Хинатой — даже не рассматривались как возможные исполнители миссии. Сложность задания была средней, опасность для новичков — высокой.       Куроо кинули на объект вместе с Акааши. У них даже координатора не было, который бы упростил проникновение в здание и выполнение зачистки. Снайпер и боец ближнего боя — отличная команда. И если руководство решило, что они справятся, то Куроо — и подавно. Уверенности в себе ему было не занимать.       Буквально сразу все пошло через задницу. Группировка заняла одно из зданий под снос в промышленной зоне города. Трехэтажное, бетонное строение с большими окнами, что упрощало работу снайперу. Куроо, как и противники, будет на виду у страхующего его Акааши. Здание должно было быть пустым, станки давно вывезли, как и остальную рабочую технику. При подготовке к сносу поснимали даже стекла с окон, что было еще одним плюсом. Но многое также указывало на то, что группировка долго не задержится в этом месте, непригодном для размещения даже временной базы. Скорее всего, они или хотели там что-то оставить, что будет погребено под завалами после сноса, или же у них была назначена встреча с поставщиками взрывчатки. Проверять это не было времени.       Они с Акааши добрались до удобной для обстрела с дальнего расстояния точки. Акааши вывел карту этой зоны на планшет и сам выбрал шестиэтажное, ранее административное, здание завода, находящееся в пятистах метрах от их объекта. Между двумя точками пролегали одноэтажные хозяйственные пристройки, что усложняло задачу Куроо попасть на территорию врага незамеченным, но все же это было лучше, чем чистое поле.       Поднявшись на крышу, Акааши сразу же прошел к краю и начал собирать снайперскую винтовку. Куроо через бинокль изучал местность, мысленно прокладывая маршрут, после чего перевел взгляд на противоположное здание, где разместилась группировка.       — Сколько там должно быть людей? — Куроо скалился, следя за людьми, снующими по полуразрушенной, бетонной коробке. Эти идиоты были так уверены в себе, что даже не поставили часовых.       — Наш агент доложил, что здесь будет находиться одиннадцать человек. Голос Акааши был ровным, лицо бесстрастным, как всегда, а Куроо лишь шире скалился, весело проговаривая:       — Я насчитал уже человек двадцать. И это только те, кто попался в поле видимости.       — Не смешно, Куроо-сан.       — Сам посмотри, — Куроо протянул напарнику бинокль, но тот отмахнулся, склоняясь над установленной винтовкой. Пока Акааши наблюдал за противоположным зданием через оптический прицел, Куроо смотрел на Акааши, чувствуя, как в предвкушении пиздеца напрягается каждая мышца.       — Нам дали неверные данные. В отчете агента ничего не было сказано о том, что у террористов так много огнестрела.       — Ага, — Куроо бодро ответил и повернулся всем корпусом к интересующему их зданию. — Если не сработаем быстро и аккуратно, нам вилы.       Акааши ничего не ответил. Все было ясно без слов. В этот раз Куроо придется справляться практически в одиночку. Если Акааши рано откроет огонь, то его быстро вычислят и устранят. У противника недостатка в людях не было, человек двадцать пять — тридцать против двоих наемников. Тридцать до зубов вооруженных утырков против них двоих. Куроо вибрировал от предвкушения.       Акааши не выказывал нервозности. Он выглядел собранным и спокойным, что одновременно раздражало и восхищало более эмоционального Куроо.       — Мы не можем отступить.       — Не можем. Да я бы не отступил, даже если бы мог, — широко оскалившись, Куроо повернулся к Акааши, смотрящему на него искоса, с толикой скепсиса в зеленых глазах. — Только непонятно, почему правительство не нагнало военных? Почему им нужна именно тихая зачистка?       Куроо и сам догадывался, но хотелось это услышать из уст умного, расчетливого и проницательного Акааши. Тот выпрямился, отстраняясь от оптического прицела красотки Баррет М107, и посмотрел Куроо в глаза, спокойно поясняя:       — Мы не принимаем пленных, стреляем на поражение, зачищая ненужный правительству мусор. Даже если наши цели захотят нам сдаться — мы все равно будем стрелять на поражение. Военные работают иначе, и вы это все прекрасно знаете, Куроо-сан.       Куроо хмыкнул. Акааши озвучил его мысли, только более лояльно, красивыми словами. Куроо сказал бы иначе. Их отправили убрать дерьмо, мешающееся под ногами, на которое правительство не желает тратить деньги, содержа террористов в тюрьме.       — Ладно, Акааши, план такой, — Куроо хлопнул ладонями по бедрам и начал разминаться — приседая, пружиня на месте, наклоняясь, в это время выдвигая свое предложение: — Я пробираюсь в здание незамеченным. Стараюсь максимально тихо и беспалевно убрать противника по одному. Ты как можно дольше не высовываешься, чтоб не спалить свое местонахождение. Будешь моим личным ангелом-хранителем, приглядывать за мной будешь. Мне это чертовски польстит. А когда людишек останется немного, то можешь завалить парочку. Мм, круто я придумал?       Куроо довольно улыбнулся, смотря в холодные глаза Акааши.       — Ваш план — говно.       Куроо засмеялся, подходя к краю парапета и склоняясь. С шестого этажа прыгать было не страшно. Они с Бокуто и не такие высоты покоряли, особенно когда только пришли в организацию и с юношеским максимализмом увлеклись паркуром. Если правильно сгруппироваться, с умом использовать все имеющиеся выступы, то даже ноги гудеть не будут после приземления.       — Другого выбора нет, Акааши. Их слишком много. Начнешь стрелять рано, у них хватит людей, чтоб пробраться сюда и убрать тебя. Тогда и я останусь без прикрытия, а операция будет провалена.       Затянув потуже шнурки на берцах, Куроо глянул на Акааши, смотрящего на него в упор.       — Я и не знал, что вы способны на такие речи, Куроо-сан. Так все логично…       — Тч, язва, — беззлобно оборвав Акааши на полуслове, Куроо криво улыбнулся и кивнул. — На связи.       Дождавшись ответного кивка, что значило — они поняли друг друга, Куроо шумно вздохнул и шагнул с крыши. Четыре этажа пролетели незаметно, Куроо использовал любой выступ, чтоб зацепиться, оттолкнуться, перепрыгнуть на более удобную позицию. В свободном падении он пролетел два этажа, перед асфальтом сгруппировываясь и мягко приземляясь на корточки. Медленно выпрямившись, Куроо по привычке проверил экипировку. Два ножа были в набедренных креплениях, Магнум в кобуре под левой рукой, запасные обоймы распиханы по многочисленным карманам. Куроо был готов. На его стороне был эффект неожиданности и снайпер, у которого не бывало промахов.       — Ангел мой, ты со мной? — включив гарнитуру, Куроо дождался односложного ответа и тихо засмеялся.       До здания он добрался без проблем. Беззаботной болтовней ездя Акааши по ушам, в ответ он получал короткие инструкции, как лучше обойти ту или иную хозяйственную пристройку. Куроо кожей ощущал взгляд напарника, который его вел к цели. Это было приятно, это будоражило и волновало. Был бы тут Бокуто, работалось бы быстрее и веселее, но рядом был только Акааши, никак не реагирующий на пошловатые шутки об их тет-а-тете. Но все равно напарник придавал уверенности. Его присутствие ощущалось, и это было гораздо лучше, чем если бы Куроо был совсем один. В одного он еще никогда не прочесывал и не зачищал такие большие объекты. Это лихорадило сознание, повышая возбуждение, играющее в крови.       — Детка, ты здесь? Я так взволнован, — Куроо вкрадчиво нашептывал в гарнитуру, все ближе подбираясь к выбранной Акааши точке проникновения.       — Заткнитесь, Куроо-сан. Вы уже почти на месте.       Через задницу все пошло, стоило Куроо переступить порог и пройти всего два гребаных метра, дойдя до лестницы. Не просматриваемая Акааши зона, а он сам потерял бдительность, расслабился и сразу же наткнулся на троих человек, спустившихся на первый этаж. Начался ад. Акааши снял одного, спасая тем самым Куроо, которому приходилось отбиваться от троих противников, не давая им воспользоваться огнестрелом. Акааши выдал себя в самом начале операции, как и Куроо, сработавший не тихо, как планировалось, а со всем размахом, с руганью, криками террористов и громкими звуками ударов.       Акааши спас его задницу, но подставился сам. Времени у них было предельно мало. Куроо даже пошутить ничего не успел, как посыпались люди. Акааши снимал тех, кто пробегал мимо окон, попадая в зону обстрела, Куроо же всеми правдами и неправдами ухитрялся не попадать под пули и планомерно вырезать врагов. Он действовал на инстинктах, практически ни хера не слыша из-за выстрелов и не видя из-за заливающего глаза пота. Одновременно было пиздецки кайфово и страшно. Адреналин зашкаливал, Куроо чувствовал себя живым и придурочно ржал, совсем не скрываясь.       В одной из потасовок он потерял гарнитуру, не имея возможности связаться с Акааши и узнать обстановку. Беспокойство об Акааши не позволило совсем отдаться своему ненормальному состоянию. Они редко ходили на совместные задания, он плохо знал парня. Акааши был первоклассным снайпером, мог дать отпор в ближнем бою, но если к нему подберутся со спины, пока он будет прикрывать Куроо…       Куроо замер, вытирая лицо рукой, и прислушался. Первые два этажа были зачищены. Шум был на третьем. Акааши, видимо, держал под прицелом выход на лестницу, не давая противнику спуститься, и когда они пытались отстреливаться — убирал по одному. Им с Акааши повезло, окна в этом здании выходили на одну сторону. Рабочая лестница тоже была в единственном экземпляре.       Внутри все похолодело. Инстинкты орали во всю глотку. Он что-то пропустил, кого-то упустил. Выругавшись, Куроо побежал в конец коридора второго этажа, выпрыгивая в боковое окно, чтоб не попасть под перекрестный огонь. Он так волновался, что плохо контролировал свое тело, приземлившись на одно колено. Ногу прострелило болью. Наколенник смягчил удар, но на пару секунд Куроо парализовало. Взяв под контроль свое тело, он, огибая пристройки, ринулся к зданию, на крыше которого был Акааши. Тот еще палил со своей навороченной винтовки, разбивая фасад здания, и Куроо безумно желал, чтоб в этот раз его подвела чуйка. Чтоб Акааши ничего не угрожало. Пробравшись в здание, он метнулся к лестнице, и привычно бесшумно побежал наверх. Под подошвами берцев даже мелкие камни не скрипели. Куроо перешагивал через две-три ступеньки, практически не дыша, чтоб загнанным дыханием не выдать своего присутствия. Взлетев на последний этаж, Куроо замер, смотря на фигуру, застывшую в дверном проеме, ведущем на крышу. Не думая ни секунды, он ринулся вперед, удобнее перехватывая рукоять ножа и занося его для удара. Возможно, что он уже опоздал, но Куроо постарался откинуть эту паскудную мысль, сосредоточившись лишь на противнике.       Мужчина явно почувствовал жажду убийства, направленную на него, и обернулся. Не достаточно быстро, Куроо в прыжке выбил коленом чужой пистолет и всадил лезвие ножа в шею по самую рукоятку. Противник даже не вскрикнул, захлебываясь собственной кровью, он рухнул на грязный пол. Куроо хищно оскалился, чувствуя, как на максимуме долбит сердце. Он посмотрел на обернувшегося Акааши, в глазах которого промелькнуло удивление. Тот быстро оценил обстановку, осматривая тяжело дышащего Куроо и труп у его ног, и Куроо готов был поклясться, что снайпер побледнел. Но тот быстро вернул себе непроницаемое выражение лица и выдал безэмоциональным тоном:       — У меня чисто. У вас, судя по всему, тоже.       Куроо усмехнулся и кивнул, все еще не способный говорить из-за сбившегося дыхания. Он, черт подери, успел в последний момент. Об этом не хотелось думать, но эта мысль настойчиво лезла в голову.       Акааши отвернулся и начал собирать винтовку, укладывая ее в футляр. До самой квартиры они не произнесли ни слова. Обходными путями они дошли до машины, которую через пару кварталов сменили на «чистую». До квартиры, где им предстояло провести двенадцать часов до возвращения на базу, ехали молча. Куроо думал, что и эти чертовы двенадцать часов, которые нужны агентам поддержки, чтоб выявить и устранить возможный «хвост», они тоже будут молчать.       Куроо еще в машине написал короткий, но емкий, полный матов отчет, отправляя его по электронке защищенным маршрутом. На это от шефа пришло короткое послание, где их задание пометили как выполненное, а им приказали следовать привычным инструкциям перед возвращением на базу. Куроо молча показал планшет с письмом Акааши, тот кивнул, сильнее стиснув подрагивающие пальцы на руле. Нервы сдавали у обоих. В квартиру Куроо вошел первым. Он сделал пару шагов вперед, осматриваясь в поиске выключателя. В полумраке он успел изучить длинный коридор, насчитав четыре дверных проема, и наконец обнаружил выключатель. Прежде чем он успел включить свет, его впечатали в голую стену.       Акааши рванул Куроо за руку и развернул спиной к стене, с силой вжимая в нее, стиснув ремни у него на груди. Даже в темноте Куроо видел, как лихорадочно блестят чужие глаза. Он чувствовал прерывистое дыхание на своих губах и всем телом ощущал исходящий от Акааши жар. Куроо не понимал, что происходит, но ничего не предпринимал, ожидая пояснений от Акааши или каких-либо действий.       — Вы можете меня ударить, Куроо-сан.       Ответить Куроо ничего не успел. Его поцеловали с такой настойчивостью, с таким пылом, что внутри все вспыхнуло адским пламенем. Мысли, крутящиеся все это время в черепушке, что они могли не выбраться из этой задницы, что он мог потерять напарника, разом вылетели из головы под напором чужих губ. Тонких, немного шершавых и с легким привкусом горького кофе, губ Акааши. Собственная гетеросексуальность пошла трещинами. Куроо даже не подумал, что парня можно отстранить.       Куроо с силой стиснул крепкие бедра и сам вжал напарника в стенку, со всей страстью отвечая на поцелуй. Они кусали губы друг друга, сплетались языками и до боли сжимали друг друга в объятиях. Куроо чувствовал себя живым. Все его эмоции перетекли в одну — возбуждение.       Он теснил Акааши к стене, напирал в голодном, кусачем поцелуе и давил коленом между ног, чувствуя чужой стояк. У самого стояло до сладкой боли в паху. Напряжение заполнило все тело, но эпицентр был внизу живота. Хотелось кончить. Кончить вместе с Акааши, который завел его с полуоборота.       Акааши пихнул его и с легкостью поменял их местами, давая Куроо возможность опереться на стену. Акааши вжался всем телом, притираясь пахом к паху, и болезненно укусил Куроо за шею. Он запрокинул голову, долбанувшись затылком о стену, и с силой смял ладонями упругие ягодицы, до боли вжимая Акааши в себя. Экипировка, которую они не потрудились снять, мешалась и неприятно давила в некоторых местах, но было похер. От Акааши не хотелось отрываться.       Член ныл от давления, шея горела от укусов, на которые напарник не скупился, оставляя багряные следы. Хрипло дыша, Куроо несколько раз приложился башкой о стену и оттолкнул Акааши от себя, наступая и зажимая его у противоположной стенки. В этот раз он сам поцеловал Акааши, жадно сминая искусанные, влажные губы и трахая чужой рот языком. К штанам друг друга они потянулись одновременно. Путаясь пальцами в ремнях экипировки, мешая друг другу, они кое-как расправились с многочисленными застежками, рывками сдергивая штаны. Акааши сразу прихватил и белье, ловко высвобождая член Куроо из давления плотной ткани. Куроо, из-за трясущихся пальцев, трусы с напарника снимал отдельно, зато жадно облапал потрясающую задницу. Акааши простонал в поцелуй и сжал член Куроо, несколько раз резко двинув по нему ладонью. Куроо дернуло. Он прервал поцелуй, тихо шипя и ругаясь между хриплыми, жадными вдохами.       — Черт, Акааши, перчатки.       — Простите…       Акааши раскраснелся. Куроо накрыло новой волной возбуждения. Таких эмоций на лице этого парня он еще не видел. Такого поплывшего, полного желания взгляда. Отведя чужую руку от своего стояка, Куроо прижался к паху, отираясь членом о член, чувствуя, как Акааши стискивает его плечи. Показательно, зубами сняв перчатку с правой руки, Куроо облизал ладонь, неотрывно смотря в глаза Акааши, видя в расширенных зрачках отклик на свои действия. Он запустил ладонь между телами и сжал сразу оба члена, хрипло выдыхая в приоткрытые, манящие губы напарника. Снова целуя Акааши, собирая его тихие постанывания и сорванное дыхание, Куроо быстро дрочил им, подгоняя разрядку. Он ощущал чужое тепло, чувствовал, как под пальцами заходится пульсацией член Акааши, и смешивал их смазку подушечкой большого пальца, выжимая из простой дрочки максимум. Акааши дергал бедрами, толкаясь в ласкающую руку, и терся членом о член, усиливая удовольствие, от которого у Куроо плыло перед глазами.       Он не мог нацеловаться. Отстранялся на пару секунд, жадно глотая кислород, и снова припадал к губам, вылизывая горячий рот. Свободной ладонью он мял ягодицу Акааши, подталкивая того ближе к себе, кайфуя от того, как тонкие пальцы зарываются в его волосах.       Куроо не знал, сколько это все продолжалось, время смазалось, но крупной дрожью их пробрало одновременно. Акааши сильнее вцепился в его волосы и долго, чувственно простонал в губы, более не отвечая на поцелуй, отдаваясь ощущениям. Куроо накрыло следом, он хрипло выдохнул в приоткрытый рот, сотрясаясь всем телом и размазывая по членам их сперму, продлевая приятные ощущения.       Акааши первым пришел в себя. Осторожно отодвинул Куроо, прижимающего его к стене, и, поправив на себе одежду, пошел на кухню. Куроо ткнулся лбом в стенку, вытирая об нее руку, и натянул обратно сползшие штаны и белье. Улыбка сошла с лица, его больше не трясло из-за нервяка, но теперь он загонялся по другому поводу. Им только что тупо попользовались?       — Куроо-сан, чай будете?       Ровный голос Акааши был как ведро ледяной воды. Куроо выпрямился и пошел на кухню, где Акааши, привычно безэмоциональный Акааши, ставил на плиту чайник. Это раздражало.       — Буду.       Акааши и словом не обмолвился о случившемся. С его лица даже румянец сошел, что еще сильнее разозлило Куроо. Он пил чай, не сводя хмурого взгляда с напарника, уткнувшегося в планшет и делающего вид, что он вообще один здесь.       Куроо бесился несколько дней. Поднять волнующую тему не позволяла гордость, но он буквально прикипел к Акааши взглядом, желая увидеть хоть какой-то отклик. Не было ничего. Акааши вел себя обычно, хоть на совместных тренировках, хоть в общей комнате отдыха.       — Хэй, бро. Ты скоро в моем Акааши дыру проглядишь, — подошедший сбоку Бокуто пихнул Куроо локтем и уселся рядом, тоже уставившись на Акааши, который чистил свою винтовку в углу комнаты.       Куроо оскалился, скашивая на Бокуто взгляд.       — Твоего Акааши?       — Ну да. Он же мой напарник. А че такое, бро? Ты странный последнее время, — Бокуто прищурился, заглядывая Куроо в глаза.       — Нормально все, чувак, не волнуйся, — хлопнув Бокуто по плечу, Куроо бодро проговорил, ловко переводя тему: — Когда уже осмелишься подкатить к Широфуку?       Владелица ближайшего к их базе бара давно была мечтой Бокуто, но тот все не решался познакомиться поближе, что веселило всех наемников, кто был свидетелем страданий Бокуто. Тот даже вечно страдающего по Иваизуми Ойкаву переплюнул, устраивая целые представления из-за своей пока еще безответной любви.       — Дерьмооо… Ссыкотно-то. Она уже ржет с меня. Я-то не пью, а в бар хожу сока выпить. Думаешь, она поняла?       — Ахахаха… бро…       — Поняла, — Бокуто повесил голову, впадая в режим нытика. — И теперь идиотом меня считает. И на свидание не пойдет.       — Чувак! — Куроо с силой ударил Бокуто ладонью по спине, заставляя того вздрогнуть. — Просто признайся уже.       — Угу.       Терпение у Куроо лопнуло на десятый день. Они с Акааши пересеклись в одном из коридоров базы. Куроо шел с тренировки, взволнованный, немного нервный после хорошего боя с Ойкавой. Акааши с бесстрастным лицом поздоровался и хотел было пройти мимо. У Куроо бомбануло. Он прижал парня к стене предплечьем, второй рукой опираясь на плечо снайпера. Скалясь, Куроо с легким прищуром смотрел в зеленые глаза, выискивая эмоции на свои действия. Их не было. Акааши выглядел безразличным.       — Акааши, сладкий, — издевательски растягивая слова, Куроо вкладывал в каждое слово столько яда, что мог и сам им подавиться. — Ты так со всеми напарниками расслабляешься? С Бокуто тоже отдрачиваешь на совместных заданиях?       Акааши не изменился в лице, поэтому Куроо и пропустил удар, пришедший прямо в «солнышко». Куроо согнуло пополам. Он одной рукой накрыл больное место, силясь сделать вдох полной грудью, а второй — оперся на стену, чтоб позорно не рухнуть на колени. Удар у Акааши оказался чертовски сильным.       Акааши склонился над ним, заглядывая в глаза поблескивающим взглядом, и, еле уловимо усмехнувшись, тихо проговорил:       — Нет, я не со всеми таким способом снимаю напряжение.       Куроо широко оскалился, провожая горящим взглядом ровную спину удаляющегося Акааши. Он точно сможет стереть с этого лица безучастное выражение. Точно, он трахнет Акааши. Обязательно трахнет.