Ствол в руке, дурь в башке

      Тихое, недовольное бурчание Ойкавы действовало на нервы только Иваизуми. Акааши или спал, или делал вид, расслабленно раскинувшись в своем кресле. Бокуто с Куроо смотрели что-то на телефоне последнего, воспользовавшись одними наушниками на двоих. Кенма тихо играл в приставку. Один Иваизуми бросал на бубнящего Ойкаву злобные взгляды и яростнее начищал любимые ножи. Иваизуми всегда заботился об Ойкаве, постоянно, но сейчас Ойкаву хотелось выбросить из самолета. Ойкава тихо возмущался уже минут сорок, ни к кому конкретно не обращаясь, разом выплескивая на всех свое недовольство. Началось это, когда Акааши прочел задание.       Их шестерых в срочном порядке вызвали в ангар, приказав надеть полную экипировку. Только в самолете, принадлежащем организации, они узнали, на какое задание их кинули на этот раз. Ничего нового, необычного. Оставалось, конечно, несколько вопросов, но бывали задания и сложнее, абсурднее. Вот только Ойкава какого-то черта всполошился, начал возмущаться, но не получил поддержки, уселся на самое дальнее кресло небольшого салона самолета и начал бухтеть, сбавив громкость.       — Арр! Да когда же ты заткнешься, Ойкава? — было бы что кинуть — Иваизуми бы кинул. Ножи он даже не рассматривал, не желая затыкать Ойкаву таким радикальным способом. Да тот бы и увернулся, реакция у него всегда была отличная.       От крика Иваизуми Акааши открыл глаза, Кенма вздрогнул, а неразлучные бро подняли заинтересованные взгляды, смотря то на раздраженного Иваизуми, то на обиженно поджимающего губы Ойкаву.       — Ты мог бы занять мой рот чем-то другим, Ива-чан, но ты же такой правильный, — Ойкава ядовито протянул и неприятно улыбнулся, но буквально сразу же стер с лица улыбку, хмурясь. — Я не понимаю, какого черта нам нужно туда лететь. Пускай бы разбирались агенты Италии или те, кто вел наши цели.       Иваизуми никак не отреагировал на выпад Ойкавы, привык уже к неприличным намекам. Зато Куроо с Бокуто заржали. Куроо даже телефон убрал, зная, что на этом представление не закончится. Акааши тоже смотрел, лениво моргая, будто готовый уснуть в любой момент. Лишь Кенма не отрывался от приставки, выглядя не заинтересованным в чужом разговоре.       — Ойкава, не тупи. Тебе уже все объяснили. Объекты, которые нужно уничтожить, граждане нашей страны.       Ойкава скривился, ему никогда не нравилось, что людей, пускай даже самых конченных преступников, называли «объектом». Зато некоторым наемникам это помогало убивать, не терзаясь потом муками совести.       — А агенты, ведущие их — наводчики, а не боевики, — Иваизуми выглядел раздраженным, но продолжал пояснять Ойкаве очевидные факты.       — Да знаю я, черт подери, — Ойкава прекрасно все это понимал, но не желал так просто мириться с тем, что их отправили в это место. Скрестив руки на груди, он отвернулся к окну, всем своим видом выражая недовольство.       — А чем тебе Европа не нравится? — Бокуто склонил голову набок, смотря на Ойкаву горящими желтыми глазами.       Ойкава повернулся к Бокуто и расплылся в слащавой улыбке, отвечая самым приторным тоном:       — Я очень люблю Европу, Боку-чан, — в следующий миг выражение его лица изменилось, стало мрачным, хмурым, а голос — недовольным. — Но мне не нравится этот гребаный остров, куда нас отправили.       Бокуто удивленно захлопал глазами, не понимая, чем Ойкаве мог не понравиться остров. Там же тепло, море вокруг, песчаные пляжи и буйная растительность. Красота же.       — Ты там был?       — Чем тебе не угодил По… по… тч…       Бокуто с Куроо заговорили одновременно, Куроо даже пальцами защелкал, пытаясь вспомнить название.       — Повелье, Куроо-сан.       — Спасибо, Акааши, — Куроо обворожительно, как сам думал, оскалился и подмигнул их снайперу, на что тот лишь выгнул бровь, отворачиваясь к Ойкаве.       — Это последнее место на земле, где бы я хотел побывать, Боку-чан.       — Так чем же…       Куроо перебил Кенма, который сменил приставку на телефон и начал зачитывать тихим, но хорошо поставленным тоном. Все затихли, смотря на Кенму, даже Иваизуми перестал лязгать металлом о металл.       — Повелье — остров Венецианской лагуны. Площадь 0, 75 квадратных километров, — взгляд Кенмы быстро скользил по экрану, он выбирал самое интересное, не желая грузить коллег скучной информацией. — Население — ноль человек. В античные времена остров использовали как место ссылки больных чумой. Там их сжигали заживо. На острове захоронено около двухсот тысяч человек.       — На такой маленькой площади? Где они только место брали?       — Так их же сжигали, бро.       — Точняк.       Все недовольно глянули на перебивших рассказ парней. Те подняли руки в защитном жесте, а Куроо еще и рот «на замок» закрыл.       — Продолжай, Козуме-чан. Пускай некоторые поймут, что мне так не нравится.       Ойкава выразительно глянул на Иваизуми, но тот лишь головой покачал.       — В тысяча семьсот девяносто третьем году на острове был создан карантин для моряков, приплывающих в Венецию. В тысяча девятьсот двадцать втором там построили психиатрическую лечебницу.       — Да ладно? Это че, страшилка?       — Куроо-сан, помолчите, пожалуйста.       — Для тебя — что угодно, сладкий.       Бокуто прыснул, Иваизуми хмыкнул, а Ойкава с Акааши синхронно закатили глаза. Кенма продолжил:       — По слухам, главврач больницы издевался над пациентами, пробуя экспериментальное лечение. Больные жаловались, что видели призраков, сгорающих у них на глазах. Вскоре и персонал больницы стал замечать странные вещи. Больницу закрыли в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, когда с колокольни сбросился главврач.       — Или его сбросили, — Бокуто прошептал чуть слышно, но его все услышали, а Куроо еще и поддержал весомым «ага».       — Сейчас остров Повелье, или же Врата ада, — необитаем и выставлен на продажу.       — Кто его купит? — Бокуто удивленно глянул на Куроо, но тот только плечами пожал. Кенма убрал телефон и полез за приставкой, в разговор вступил Ойкава.       — Уже покупали, Боку-чан. Одна семья приобрела этот остров, но им хватило провести там одну ночь, чтоб вновь выставить землю на продажу.       — Серьезно, Ойкава? Ты веришь в эту хрень? — Иваизуми скептично усмехался, смотря на напарника. — Тогда тебе должно это нравиться, по инопланетянам ты же фанатеешь.       Ойкава недовольно сощурился, впиваясь в Иваизуми взглядом и тихо цедя сквозь зубы:       — Мне нравится верить, что где-то есть более разумные формы жизни, чем люди, планомерно истребляющие друг друга. А вот эта вот хрень — не нравится.       — Да, неприятное место, пропитанное смертью.       — Вот! Акааши-кун меня понимает.       Все повернулись к Акааши, он выглядел невозмутимым. Слегка повел плечами и вновь прикрыл глаза.       — Откуда ты вообще узнал об этом месте? Я впервые это название услышал, — Куроо поправил ремень экипировки и посмотрел на Ойкаву.       — Ну, если бы мои ночи не были такими одинокими, то я бы не лазил на ютубе и не смотрел всякое, — Ойкава перевел взгляд на устало вздыхающего Иваизуми.       — Ночами спать надо, Тупокава.       — Ты такой заботливый, Ива-чан. Аж бесишь.       Ойкава скривился и отвернулся к окну. В салоне снова наступила тишина, разбавленная равномерным гудением двигателей.       Иваизуми убрал ножи, удобнее устраиваясь в кресле, чтоб поспать. Бро-тандем снова врубили какие-то дурацкие видео, иногда глупо посмеиваясь. Акааши спал, как и Кенма, даже не убравший приставку. Лететь оставалось еще несколько часов.       Ойкава взял планшет, чтоб более внимательно изучить задание. Их люди, ведущие скрытую слежку за объектами, доложили, что все члены операции засели на Повелье. Слежка велась за семерыми, на деле же их оказалось десятеро. Трое шли до острова без сопровождения, что являлось большой брешью в работе полицейских, не заметивших пропажу важных материалов.       Вся работа японской полиции, собирающей улики против итальянского мафиози, который на данный момент вел дела в Токио, пошла прахом. Через него планировалось выйти на кумитё одной из влиятельных группировок города, но операция сорвалась. Продажные копы в условленное время вынесли из хранилищ с трудом добытые улики и быстро покинули Токио. В семи участках пропажу обнаружили быстро, и за предателями пустили агентов организации.       Ойкава понимал, почему задание попало именно к ним. Преступников не нужно было арестовывать, их нужно было ликвидировать. Японское правительство не прощало предателей. Также нужно было изъять все собранные из разных участков материалы и улики и передать их в руки итальянской полиции. Очередной политический ход, выгодный для Японии. Ойкава, как и остальные наемники, старался в это не вникать. У них была четкая цель: зачистка и изъятие улик. Ойкаву раздражало одно — эти идиоты полезли в ад, решив собраться на Повелье, где, по идее, они объединят имеющиеся улики против дона и за вознаграждение передадут тому.       В Италии они приземлились на частном аэродроме, где их ждал тонированный черный фургон. Встретить их должен был Яку, один из агентов, что довел свой объект до Повелье. Яку был немного нервным, хмурым, но классным парнем. Он умудрялся нравиться людям, несмотря на то, что иногда ругался, как сапожник. Вот Лев, зеленый, но подающий большие надежды снайпер, откровенно восхищался Яку и на шаг от него не отходил, когда старший товарищ возвращался на базу.       — Здоров, дружище. Отлично выглядишь. Все так же юн и свеж, даже мешки под глазами не делают тебя старше, — Куроо криво улыбался, приближаясь к фургону, где нервно расхаживал Яку.       — Заткнись, придурок. И давайте резче. Мы не знаем, когда состоится передача улик. Сейчас все они на острове. Коноха сообщил, что пока не было никаких передвижений.       Наемники выслушали Яку, покивали и быстро залезли в фургон, с шумом, толчками размещаясь на сиденьях. Кенма успел проскользнуть вперед и сел рядом с Яку. Бокуто с Куроо зажали Акааши на втором ряду сидений. Далее устроились Ойкава с Иваизуми. Сумки и винтовку Акааши они загрузили назад, на последний ряд сидений.       — Ива-чан, мне что-то давит в бедро. Ствол или же…       — Завались, Ойкава, и отлипни от меня.       Яку, не обращая внимания на беспокойных пассажиров, сразу дал по газам, как только дверь была закрыта.       — Куроо-сан, вы слишком близко.       — Разве?       — Бокуто-сан, хватит тыкать в меня локтем.       — Но ты только посмотри…       — Ива-чан…       — Отвали.       — А ну закрыли все рты, — громко рявкнув, Яку кинул взгляд в зеркало заднего вида, и все замерли. — Как дети малые, ей-богу. Идиоты.       — Ты нас все равно любишь, — сидящий сзади Яку Куроо елейно протянул и подмигнул, смотря на хмурого парня через зеркало.       — Устал, Мориске? — тихо, участливо проговорил Кенма и слегка улыбнулся, будто пытался извиниться за друзей.       — Даже не представляешь как. Мы все на пределе. Пока вели этих уродов, решивших покататься по Европе, прежде чем направиться в Венецию, почти нормально не спали, — Яку зевнул в подтверждение своих слов и крепче сжал руль. — Потом пришлось пасти остров. Он мелкий, хорошо с берега Венеции и Лидо просматривается. Мы всемером следим, чтоб никто не проскользнул. Я поехал вас встречать, а Нишиное приходится осматривать бОльшую площадь.       Все молчали, давая возможность выговориться. Знали — пока Яку не выплеснет раздражение, его лучше не трогать.       — Вас уже ждет катер. Мы выбрали самую безопасную точку отплытия, чтоб вас не заметили с острова. На материке тоже желательно не светиться, полиция не в курсе происходящего.       — Яку-кун, вопрос, — Бокуто высунулся между двух передних сидений, сверля Яку желтыми глазами.       — Валяй, — устало выдохнув, Яку устремил взгляд на дорогу. Смеркалось, идеальное время для начала операции. Пока они приедут на место — стемнеет.       — Как же мы сможем незамеченными пробраться на катере? Мотор же…       — Бро, ты мозг! — Куроо восторженно смотрел на брата по разуму, хлопнув его по плечу. Акааши, которого сильнее зажали, недовольно завозился, распихивая напарников локтями.       — Боку-чан, а зачем тебе мускулы? — вместо Яку ответил Ойкава, насмешливо, с доброй порцией яда в голосе. — Возьмете с Ива-чаном весла и погребете. Я прав, Яку-кун?       — Ага. Плевать, кто будет грести, но именно так и придется добираться до острова.       — Зачем нам тогда катер? На лодке бы, она не такая тяжелая, — Куроо опустил взгляд, ковыряя обивку сидения.       — Нас шестеро, Куроо. Еще и оружие, — Иваизуми хмурился. Понимал, что реально грести придется ему.       — Ксо… — Бокуто рухнул на свое место, отворачиваясь к окну.       Яку впервые за их встречу улыбнулся, осматривая элитных, мать их, наемников через зеркало.       — Там всего шестьсот метров, ребята. Расслабьтесь.       — Серьезно? — Куроо обернулся на Ойкаву, который знал об этом острове больше всех.       — Да. До соседнего острова Лидо метров четыреста-пятьсот. Но мы будем отплывать с берега Венеции. В зависимости от точки, выбранной Яку, до Повелье шестьсот-семьсот метров. Что?       Спокойно говоривший Ойкава под конец речи нахмурился, окидывая товарищей недовольным взглядом. Все на него смотрели с неприкрытым удивлением. Яку даже присвистнул, а Иваизуми припечатал одним словом:       — Задрот.       — Ива-чан! Тч… Нашел бы мне занятие приятнее, я бы не сидел на ютубе, — Ойкава скрестил руки и отвернулся к окну.       Оставшуюся часть пути Куроо травил байки, в основном про Яку. Последний лишь недовольно кривил губы, но не мешал, позволяя другу рассказывать старые истории. Куроо бесстыдно восхвалял Яку, его трудолюбие, приспособляемость и умение менять обличия, а это чертовски льстило.       На месте они были, когда ночь опустилась на город. Наемники выбрались из фургона, действуя быстро, слаженно. Акааши взял футляр с винтовкой, остальные проверили оружие и сразу же перебрались в катер. Любоваться ночной Венецией не было времени. Людей вокруг не наблюдалось, лишь изредка доносились далекие голоса гуляющих. Яку выбрал идеальное место. Повелье чернел впереди. Соседний с ним Лидо пестрел огнями, Повелье же выглядел мертвым, каковым и являлся.       — Я жду вас здесь. Осторожнее там. Их десятеро, и они вооружены, — Яку выглядел обеспокоенным. В ответ он услышал стройный хор из шепота:       — Хорошо, мамуля.       — Придурки.