ἔρως
Любовь
Я хочу медленно трахать тебя при включённом свете. Ты единственная, на кого я обожаю обращать внимание. Это тот самый тип секса, который можно назвать бесценным.
Следствие терпения, и также самоконтроля ввиду ожидания дорогого и близкого сердцу, о ком бы хотелось думать так длиною в «вечность» без единого сомнения, безусловно, протекает у всех совершенно по-разному. Ровно как и непредсказуемые эмоции с их симптомами от всяких прочих значимых чувств, вызванных самыми первыми реакциями на случавшиеся события до и при воссоединении, после вполне достаточного времени разлуки. В итоге они так или иначе не могут быть абсолютно похожи и часто выглядят почти что чужими друг другу по духу, уму, сути и логике. Какой шаблон букета эмоций при долгожданной встрече ни выдумывай и ни следуй им в возбуждённом состоянии, чтобы не выглядеть тормозом, а наоборот, должно участливым… многое зависит от отношения лично. Независимо от происхождения, склада мышления или больно навязчивых комплексов измен, основанное на любви отношение, проносящееся по миру словно ракета, может решать всё. Ежели продолжать заводить речь об ожиданиях и их конце, с восприятием без фальшивых представлений, то одни точно способны ждать заветного момента жданой встречи, не принимая очень близко к сердцу, что это сложно и больно терпеть внутри себя. Мало того, при наиболее актуальном примере хранить верность всё то «невероятно» долгое время, что обстоятельства вынуждены были разлучить два любящих сердца… всегда хочется верить в такое. В столь потрясающую проверку на прочность при, как водится, совсем «непопулярном» трезвом понятии среди всеобщей вседозволенности без границ, берегов и пристыженности. Ради её абсолютного величества любви, манящей своими завлекающими, цепкими сетями обмана при намеренном поиске более красивой и дерзкой — где точка невозврата становится с каждым разом слишком широкой, чтобы из неё было сложно выпутаться. Но разве дерзкая по своему слову означает только с одним, или нередко с одной… для чего приходит назойливое утверждение, что стоит изгаляться и терпеть, лишь бы сохранить её. Да и надолго ли, и нужна ли для счастья именно такая любовь… полная экспериментов почему-то на стороне? Где можно будет делать всё, что взбредёт, лишь бы с успехом унимать свои порывы «чужого ветра»? Почему бы и нет, в случае с тем, к кому давно развито желание доверять, а не менять партнёров тем временем слишком часто не то что в недели, а в сутки. Ну, а подавляющему большинству и один день без того, кто оказался связан теми самыми, видимыми на эмоциях узами, покажется невыносимой пыткой. Где отмазка с видом из лучших побуждений будет продолжать пользоваться популярностью… и жаль, если в итоге разовьётся больно странная ломка от катастрофической нехватки возможности трахаться только с любимым или любимой. Даже с имением достаточной информации о местонахождении и роде деятельности ушедшей по делам второй половинки — часто сие никак не успокаивает. В принципе, это точно должно угомонить пыл, больше похожий на желание родного и близкого полового органа, чем на любовь малость выше секса, особенно если между парой чаще необходимого поддерживается связь. А значит, при попытках сохранять симпатию, перед которой тоже была дана клятва, явно не прочь распаляться росписью сценария встречи «двойного дна» на весь день, чтобы после неё исполнить свою роль выше всяких похвал. Да ещё и при помощи своего рода анонимного секса в трубку, или любое рабочее через устройство связи в надежде устроить уместно пошлое воссоединение с уже готовым планом, и к лучшему, что пока без алкоголя и дурмана. Но нет… порой недостаточно и этого, когда хочется его или её объятий, нежных ласк вперемешку с грубыми прямо сейчас, с крайне неудачными попытками отрицания ломки от недостатка всего этого. Вот только это оправданное, логичное желание может здорово довести до ручки, особенно спустя долгое время, и побуждать просто всецело отдаваться животным желаниям, становясь присосавшейся к рваной ране мухой, пусть даже в этом нет ничьей вины за отсутствием внятной обоснованности. Или же она есть… не слепое влечение, не примитивное, пусть и сладкое желание трахаться с тем, кто всегда даст, когда сам может не хотеть… но любовь, каковой она является и какой в точности должна быть по определению. Опасность всего этого резкого срыва с цепи удерживания контроля любви в руках может крыться в банальном — опять же в страшном зуде в лобке и среди одурманенных потребностью в ожидаемой симпатии своего спутника на деле участках мозга, отвечающих за чувства. Только бы суметь держаться, не пускаясь сразу с ходу в сладкие и красивые на вид плотские грехи, где пребывание без ума от него и невозможность терпеть разлуку с ним становится систематическим и превращается в проявление святой воли. Тогда, когда не прельщает предаваться мимолётному и шикарному в своей сути и стиле, но обману… как бы в недрах души не хотелось сорваться! Даже за отсутствием достаточного количества средств, дабы не быть последней сволочью и не спустить с трудом собранное состояние на пьяные увеселения по миру своих родных земель и «запретные» ублажения до дальних границ мистических любовных миров. Ох и как же хорошо бывает в таком случае, если актив и пассив продолжают следить за своей фигурой, или хотя бы не портят её всяким съедобным, жидким и нюхательным дерьмом. Но впрочем, всё равно решают мысли и цели, есть ли извлечение выгоды от секса, или же она заключается исключительно в удовольствии, пусть и здесь измены вплоть до нескольких любовников сразу тоже могут быть оправданы этой причиной. Кто бы как ни размышлял, часто думая языком сразу, а не головой при не лишней предусмотрительности — не имеющие и не желающие иметь надёжной верности, в основном живущие с «любовью» ради кусков валюты, не станут утруждать себя даже в том, чтобы скрывать свои одноразовые интрижки будто бы ото всех на свете. С одержимостью, интересом и энтузиазмом делая из этого спорт, либо проверку — как быстро обманутый влюблённый лох догадается об измене, и не одной… вплоть до того, чтобы самому или чаще самой захотеть ткнуть в неё носом. Следует извиниться за сучье, напрочь зависимое поведение, с одновременно тремя стержнями внутри, или волной проворных язычков у промежности с мышцами. И вот обычно тогда мнимая жертва, мало что подозревающая и не представляющая в голове о подобном, может быть чрезвычайно опустошена таким поведением крайне неверной «любви». Даже если имеет достаточно сил и совести ударить рукой или ногой по первое число. А может, и сама начнёт мстить «зеркальными» изменами наконец-то и в своё удовольствие, сопровождая действия назло утешениями иллюзиями «гениального ума» и свободного от сторонней лжи стояка? Вполне, ведь нужно совсем мало времени, чтобы разразиться серьёзному и больно упёртому соперничеству в количестве неверности в постели и степени феерии каждого эпизода блуда. Насколько прекрасному полу бывает чересчур просто добиваться внимания, или оно буквально само может появляться на пути, стоит только сделать видным вырез на груди почти до круглых краёв, и у подола платья примерно до пояса… чтобы было видно не только бёдра с их размером широты, но и также трусики тонкой линией между ягодицами. Очень заманчиво и легко, и пусть такое обычно продолжает сопровождаться двусмысленными разносторонними комментариями без конкретного мнения, которое живая цель захочет принять к сердцу. Но не должно было никого касаться в домашних условиях, когда стоит делать дело, а не болтать и отвлекаться на предрассудки и неспособность двигаться среди новых граней, в том числе по договорённости. Ей — зрелой, явно не обделённой стоящей красотой, довольно высокого роста прямоходящей крысобелочке бирюзового цвета кожи, в глянцево-чёрной полу-майке с этим самым вырезом, выискивающим, как прицел, самцовое вожделение наряду с отключенным мозгом, где достаточно видно подчёркнута её грудь третьего размера, и в иссиня-чёрных гладких шортах до нижней паховой линии, вполне облегающих круглый зад — сегодня не было нужды обо всём об этом беспокоиться. О причинах продолжать быть вместе, об обоюдном распознавании выгоды отношений, и об изменах тоже, кажущихся со стороны именно ими и ничем иным, подслащенным. Он прекрасно знает об её почти наркотическом увлечении её же парочкой подружек, похожих безумно горячим стройным телом как две капли воды, в отличие от цвета — фиолетовый и синий. А потому ему вовсе не будет зазорен столь непредсказуемо страстный групповой секс, в особенности сегодня. Да, в богатый на эмоции сегодняшний день как своего рода отличный подарочек для сильно уставшего и истощённого от любовного голода работяги. Чем бы он сам ни занимался, пусть даже жертвенно проверял «чистоту» женской гигиены у прочих инопланетянок на себе членом — в рабочих целях. Конечно, их чувства были больше типичного стабильного спаривания, лишь бы ни у кого ничего не отмирало. Раз уж они все как одна его одинаково любят и готовы трахаться с ним целые сутки, по его велению, по его желаниям и по его стойкой половой охоте любви на полную катушку. Раз уж он знает пикантную правду и вовсе не стыдится её по крайней мере перед собой, не то чтобы среди общества… хотя в случае отсутствия его самого вместе с ними где угодно ручаться за них даже не будет. Но ему отличный от привычного типаж любви точно интересен из-за мощных впечатлений, что он дарит. Пусть до пассивной роли ещё следовало «дорасти», а для этого в первую очередь стоило иметь желание быть тем, кого чудные дамы очень даже найдут, чем вытрахать. Нет, не ту правду о пагубности и однообразии их в целом лёгкого, последовательного, но в то же время притягательно шикарного сексуального поведения, что в целом тоже его бы не удивило, стоило глубже узнать её, её «сестёр-близняшек» и их увлечения получше. Но скорее правду от пользы её «скелетов», при нём не таких уж личных и не обязательно совсем пошлых, даже если намеренно присутствуют хорошие отголоски на красивый и чуткий секс. Которыми и она, пока не ведающая о происходящем, и он, готовый без бесполезных раздумий сразу любить её, опустившись к ней на колени, не прочь интимно баловаться и пользоваться её личными секретами. Как будет угодно его душе, как тому, кто будет гореть желанием мигом исправлять почти разрушенное положение секс-охоты после пары месяцев своими силами. И ей на великую радость с богатой, озорной, а главное — животной фантазией при нюансах физиологии после очередей кровавого месива заказанных дамам с антеннами на голове на устранение. Потому-то он с превеликим удовольствием держит их троих, этих горячих беспринципных убивашек у себя дома, у их общего дома, как живых прелестных игрушек, которые никогда не будут надоедать ему лишь одним своим сексуальным видом. Ибо только они способны на ту самую запретную любовь, пока что вовсе без гомосексуальных или гермафродитных ноток не без помощи вживляемых в плоть дилдо для их демонстрации. С охотой допуская лесбийские «вагина к вагине» — да, чёрт возьми, способные на сумасшедшую, сильно откровенную и в то же время по-настоящему нежную любовь! Которую он всегда очень хотел бы испытывать, и о которой часто мечтал в том числе при возможности делать её без ограничений во времени, когда бы ни захотел. Пока отлучался на работу, строча отчёты и узнавая о последних особо опасных правонарушениях по свету галактики, кои приходится разгребать им, как карательницам — не только пушками, но и подвижными лезвиями. Ведь не счастье ли это — мечтать о любви и представлять её во всех деталях словно перед глазами, даже если она давно получена и можно пользоваться ей, как только ни пожелаешь? О сочной, страстной, пьянящей любви, не похожей ни на какие прочие… пока приходится заниматься прибыльной, но рутиной? Которая на удивление совершенно не задолбывает мозги, пока думается о том, в какой позе и при какой степени экстаза от разных факторов трахнуть любовь материальную сегодня. И сколько раз ради неё держаться, как при свержении врага на войне до последней капли крови, учитывая свои не впечатляющие физические данные при проворной сноровке. Мало дело, всего лишь мечтать о ней… нужно ещё и получать желаемое с лихвой, добиваться её — либо по договорённости, или же экспромтом. Даже стоит лишь представить видимый, будто очерченный специально у груди и задочка силуэт своей взаимной любви, которая ждёт тебя не дождётся, чтобы уложить и сразу насадить себя для вскриков восторга при выпученных горящих глазах, пока могла всё равно здорово скучать на своей кровавой работе… Да ну, разве только ради этого всё ещё существуют крепкие пары, любящие в прямом смысле ебаться, и приближающиеся тем самым к грани того, что в их сумасшедших отношениях главнее? Если вообразить, то всякие проблемы могут растворяться сами собой при должном доверии друг другу, стоит только подумать об искренности любви через жёсткий секс. При том, что самое странное — это то, что начальство со своим компостированием мозгов, называемых прямыми обязанностями офисного копирайтера выше других таких же компьютерных червей, умудряется особо не возникать в чужое постоянное желание секса как доказательства любви со своими финансовыми траблами в отчётах. Тем самым помогая думать о взаимном доставлении спокойствия друг другу через ласки, какие бы они ни были, и как бы ни было от них замечательно на душе. Определённо, любовь — очень странная штука, которая позволяет делать много чего, что когда-то тогда раньше и в мыслях не было. Но больше до божественного вкусная и засасывающая с головой в омут. От которого не захочется выбираться самому ни за какие прочие предложения, в том числе и валютные. В то же время не настолько странна и бездумна, как кажется, так как во всяком случае лишь её можно понять без слов, комедии положений и с единым безоговорочным результатом. Пусть даже на миг, среди обмана, который может обернуться раскаянием и «оперированием» собственной души. Обмана, который заставит обоих — не только лишь конкретно того, кто сознался без фальши — обнажить свои внутренности мыслей, слишком долго мешавших им жить по-настоящему раскрепощённо. Среди коих станет ясно, жаркое и бесстыжее перед небесами половое влечение ли руководит их мозгом быть друг с другом как можно чаще… или же нечто большее и высокое? Эх… прямоходящий крысобел «мужского» пола, всегда обраставший пепельно-серой шерстью, за которой ради своей дамы, не то что бы всех трёх, со времён совместного проживания хоть в чём-то железно старался выглядеть желанным самцом. Ухаживая за обрастающей шёрсткой шкурой, и не забывая о запахе, мог вправе думать, что даже с этими распутно сказочными «женщинами» сам жил бы в обмане, причём с охотным удовольствием… потреблял бы его до смерти, пусть и образно им отравится, превратившись в говёную кучу во плоти и с огроменнейшими рогами. Но зато каков же сам обман от ещё не успевших вскрыться вероятных измен ему прекрасный, силой затягивающий и весьма чувственный в случае всего этого контингента из квартета четырёх похотливых созданий «в одной лодке»! После него не будет нужна никакая горькая, предельно близкая к реальности правда, из-за которой часто выпадает жизнь в одиночестве, с безвозвратной утерянностью стабильно исполнявшихся надежд, что даже если измены и были — «сучки» по-прежнему безмерно желали своего первого «ёбаря» в их компании. Натягивая член рукой или лапой при слезах и вспоминая спорный вывод, что лучше быть обманывающимся — зато при аппетитной вагине и сказочно жарких поцелуях, чем не терпящим лжи об изменах — и одним без регулярного сексуального внимания достаточно надолго, если не навсегда. Пожалуй, стоит согласиться, что он будет вспоминать о благотворной стороне обмана любви даже с благоговением, погружаясь в него только глубже и дальше при наличии самых лучших и верных любовниц и не обременяя обязательствами ни себя, ни их. С накрывающим трепетом от того, что вообще с ней, с ними, вытворял прежде, обязательно продолжая творить дальше… И на что они подбивали его на спор или уговорами, которым в основном невозможно воспротивиться, стоит его «девочкам» совершить объятие грудями. А он, нередко впечатлительный дурачок при достаточных навыках любовника, чтобы гораздо реже выставлять себя простаком, поддавался за милую душу обязательно с довольными стонами и выкриками. Будь то секс-игрушки, плети, атрибуты связывания, чисто если войдёт похотливый животный бес в сердце, и капсулы иллюзий. От которых можно сойти с ума от любовной горячки куда сильнее, оставаясь в столь необходимом и фантастическом для несдержанности невозврате в реальность на время пошлой, и в то же время мощной любви эрос. Верно, любви, способной свернуть на своём пути всё, что угодно. Даже если она подразумевает лишь довольство половыми навыками, в то время как социально адаптированные ни к чёрту, но терпимы обоими. Если бы все высоко ценили её только за умение работать одновременно и членом, и головой… да, мечтать не вредно. Но с убийственными убивающими иноземками, где становится неясно, кого благодарить за схожесть во внешности более чем наполовину, крысобел охотно позволял себе такое кощунство. Когда по идее думать при половом акте в полную силу до потери равновесия в реальном времени противопоказано, и потому надо ловить волну и следовать ей при попадании в её неудержимый поток. Одна сторона любви, чистая, может пройти быстро, уступая место несдержанной, нахальной, буйной, мятежной в своих эффектно жарких нарушениях правил о нормах — кому они сдались, если секс за стенами часто не виден? И чем больше сторон в одном сочетании — тем длиннее продляется время с любимым, чего очень хочется больше всего на свете. А то, стоит только заскучать ему вплоть до того, что между ними, «дамочками», появится излишняя необходимость срочно придумать новые приёмы удержания «мужика», когда влагалища на удивление становится недостаточно. Даже если он по дурости и слабохарактерности может это вовсе не ценить и просто делать, прежде всего для себя любимого. И всё же точно не помешает вовремя пресечь иную суть занятия сексом после трудного дня к весёлой ночи, что от дающей им эйфории ожидался уход от любых проблем вместо алкоголя. А не искреннее вожделение делами своих драгоценных… что они были рады исправлять без любой уязвлённости.Сниму презерватив и испытаю с тобою судьбу. Ты единственная, с кем я готов так азартно рисковать. Поскольку хочу ребенка от верной и правильной девушки. Ведь никогда не смогу стать тем, кто начнёт скрывать его ото всех.
***
Стоило ему подойти на расстояние пары километров от большого двухэтажного, на первый взгляд почти что бесформенного дома, округлого с разных сторон и с вытянутыми краями, построенного из «невидимой» ребристой древесины лавово-скалистых деревьев, стоявшего посреди ярких тёмно-коричневых гор, которые своей едва ли не ядовитой яркостью создавали слезящимся и не столь чувствительным глазам дискомфорт… как она тут же повернулась милейшей «женской», и всё же самочьей остроносой саблезубой мордашкой в его сторону. Едва сдерживая высвобождающиеся слюнки после того, что столь долго терпела, проверяя себя, как долго сможет удержаться от того, чтобы прыгнуть на любой длинный и толстый член, лишь бы ожидание его самого переносилось куда легче. Пока подружайки эти два месяца трахали её своими дамскими в меру когтистыми пальчиками, как и она их тоже. А что, очень недурственная помощь им всем вместе, как бы тянущая на скорую при спермотоксикозе от «чистых» фантазий после кровавых заказов. На тот момент она, бирюзовая в чересчур открытой верхней «домашней» одежде, свободной походкой прогуливалась вокруг жилища, чтобы вспомнить, достаточно ли она сделала при уборке общей территории от четырёх на сегодня. В то время как фиолетовая и синяя, при своих умениях далеко не только жахаться фаллосами с искусственной смазкой внутри и убивать зубоскалящихся неверных республикам, «хлопотали» как могли внутри здания. Хотя что тут особо было вспоминать, кроме зачистки от мусора по площади, когда она занималась любовным досугом с дражайшими сожительницами часто с ночи до утра. Почему бы и нет, пока были выходные без лимитов на чрезвычайные вызовы, касающиеся публичных линчеваний по всем галактическим телеканалам. Отчего аж неловко за мысль, что они трое — прелестные белочки с телами одного знакомого вида существ из всеобъемлющей базы данных организаций, где они работают карателями и поисковыми звеньями по вызову, называемого хомо сапиенс, или людей — такие свинтусы и засранки, что даже не собирались сдерживаться в питье всякой сильнодействующей херни, дабы кайфовать как можно дольше и специально не желая слышать опостылевших звонков. Чтобы вовсе ничего не помнить в свой второй выходной из четырёх запланированных, пока от резких порывов чувств и громких возгласов бросали бы за окна в основном небьющиеся о твёрдую песочную землю товары. Сейчас она, наконец, убедила себя быть честной, что хочет проветриться после занятий не пойми чем, и потому не ждала сегодня увидеть свою очень жданую любовь в данный период времени. Вряд ли исключительно жданый красноватый член, так что с самоуважением могло быть всё в порядке. Ему же, в чёрном костюме, с белой рубашкой, галстуком, чёрно-белый цвет которого исполнен линиевой мозаикой, и с тонким кейсом из лёгко-подъёмной стали, который держала правая шерстяная рука, не потребовалось идти до конца дома, чтобы увидеть, как она уже к нему подбегает. Подбегает, понемногу сверкая бликами от приподнимавшихся грудей в эластичной одежде и втянутого от бега без того стройного живота… Блядь, а ведь ей правда совсем не пойдёт ходить с беременным животом, так что честь и хлава создателю крысобелок, что они, его создания — синтетические бабы. В частности в основном такой торопливый бег происходит из-за палящей жары и, собственно, отражающего света уникальной цветной кожи красотки белочки. Которую ему, по крайней мере во время каждого секса с ней и с её подружками, часто хотелось вкушать и вылизывать досуха, размазывая капли её пота пальцами специально вниз к промежности, чтобы ещё больше мочить прямо там. И явно не только ради всеобщего возбуждения, какое они желали допускать для идеальной гладкости процесса и знаменательной, своего рода незабываемой кульминации. Но прежде всего для себя любимых и своего совсем уж настойчивого, взрывного либидо. Впрочем, по крайней мере он был уверен в том, что с ней, и с ними… даже если бы они обводили его вокруг пальца слишком явно… хотя бы секс по инициативе оголодавших «дам», в его случае их, мог быть ни с чем не сравнимым. Он стал бы желаем им каждую секунду в отдалённости друг от друга, отчего бы выработался такой половой голод, что аж страшно подумать! И как же ему повезло, что они ждут его не только ради зверской плотской прихоти, но и его общества тоже! Отчего ему неважно количество и степень настойчивости пошлых желаний своих «избранниц» под одной крышей… сколько б ни пожелали, он выстоит, всё ещё не веря самой оригинальной форме своего счастья среди легко узнаваемого его шаблона. Она, бирюзовая роковая «женщина» с замечательной задницей и идеальным аксессуаром для неё в виде вросшего огромного хвоста, наконец стала подбегать к нему уже совсем близко, не замечая вокруг себя никого и ничего. Даже пространства и времени, которые сейчас её окружали и, безусловно, подбивали на увеличение подходящего их чувствам настроения. И не оттого, что они уж точно привычны её глазу. Так как видит она… видят все четверо одну и ту же картину каждый день, пусть в разных цветовых тонах суточного времени. Он же, в свою очередь, стоял и ждал, с уже заметной хитринкой улыбаясь ей вслед… неужто ему совсем-совсем никогда не надоест развлекаться несколько одинаково? Пускай и всякими разными способами, что всё равно упиралось об член к матке, как на самом деле и было. Определённо нет, иначе стоит что-либо поменять, и преданные «сучки» могут просто кануть в лету, оставляя после себя лишь воспоминания и напрочь разъедающую пустоту. Потому он будто был уже готов раздеть её и дать ей в пасть прямо здесь, ибо это мало кому вообще известные земли, очень вдалеке от местных и явно поболее культурных цивилизаций среди пустынь из ярко-бордовых песков. Конечно мог бы, сразу словив её довольное от одобрения мычание, так как и она могла приспустить шортики вниз от нетерпения при оттопыренной «мигающей» заднице. Но не собирался, желая понять, насколько она его хочет — как обычно, как они оба любят друг друга, часто не зная меры в половых развлечениях? А может, меньше, но для виду, как первый вариант? Или же больше, отчего правда трахались бы целые сутки, даже если на следующее раннее утро был бы срочный вызов? Ну и замечательно, что его командировка, как чёртово колесо, по космосу в поисках и изучениях составов жёлудей в прочих планетах с их обнаружением была лишь на пару месяцев. Вот только голодной и жаркой в своих навыках самке это равно тысячам вечности, как это ни странно! И даже он своим крысобеличьим словом, к которому она любила прислушиваться сродни домашнему питомцу, уж точно не сумеет сдержать её долго копившийся разврат по самому любимому члену, всё же куда более действенному, чем пальчики его и своих же подружек. Который не могли перебить для того, чтобы хоть малость сбавить обороты, даже развлечения с ними же после смен и на полдня в выходные. Он так и предполагал, что она начнёт именно с глубокого поцелуя, стоит ей хоть немного приблизиться вплотную после бега. Ещё секунды назад готов был поклясться, что запросто представлял, как бирюзовая «дама»-каратель, у которой вовсе могли быть не все дома ввиду его отсутствия, так взяла бы и сняла обтягивающие шмотки с себя, пока бежала к нему. Было бы чертовски прекрасно видеть такое всё же несдержанное явление, с какой стороны ни посмотри… всему своё время даже в этом плане. В основном ввиду того, что он сам бы начал быстрее снимать всё с себя и сразу заниматься самцовым делом. Чтобы не быть хуже на радикальные методы вбившейся клином в разум влюблённости, не жалея времени… не отставая от её порывов и пробуя самому обгонять их, предусматривая и пробуя брать любовную власть на себя. И ведь одно дело — нежный поцелуй воссоединения после разлуки. Но немного другое — когда как будто заботливо созданная любовь в материальной форме пытается сразу же приголубить губы в глубокий засос, растягивая поцелуй больше нескольких минут. Чему он явно не был против и с причиной мнимого дискомфорта от в скором времени происходившей нехватки кислорода. Даже не успев толком отдышаться, пусть и ввиду натренированности тела дыхалка работала, как часы, он был рад тому, что она целовала его таким образом без усилий и частых прерываний от одышки после бега к своему любимому. Что ж, раз она — роскошная «девушка» с отличными самочье-человеческими данными и причудливой крысобеличьей саблезубой мордой, с отсутствием желания искать более тестостеронных на первый взгляд самцов или «мужчин» — видела в своём любовнике и любимом того, кто в точности может её радовать так, как хочет она, то… стоит как следует постараться. И не только с ней одной, раз уж такой эротический джекпот он собирался беречь как зеницу ока и исполнять по высшему разряду. Благо на этот счёт у него, как работящего не только на работе, но и в сексе в роли однолюба без вариантов, он не видел никаких проблем. Тем более когда сами эти три хитрожопые карательницы с большим умом и сиськами не подавали виду, будто их годный ловелас без права на пользование прочими любовницами по всему свету космоса делает что-либо не так или недостаточно умеючи. Но в итоге поцелуй стал за мгновение сопровождаться с её стороны обхватом шеи одной рукой для более глубокого проникновения губами и острыми зубками. В то время как вторая блуждала по спине её самого лучшего избранника без расписки и ниже к его ягодицам в брюках и трусах. Ну как вообще при такой «боевой» готовности и планомерном вызывающем возбуждении друг другом можно называть женщин или самок похотливыми стервами? Даже если это не будет давать покоя… разве сама картина безмерной любви друг другом не замечательна? Ответ очевиден — безусловно, ещё как, и неважно, у кого какое восприятие на этот счёт!Мы много всего в огне потеряли. Моя ли вина в этом больше? Мне будто понадобится год, чтобы всё понять и взвесить насчёт нас с тобой. Нет, я не могу потерять тебя, милая. Я не могу потерять тебя. Ни за что не хочу терять тебя, родная. Не хочу терять тебя, потому что люблю. О-оу да, знай это! Даже если мы однажды не будем вдвоём.
В то же время он действовал смелее и без колебаний от неуверенности, пошло обняв её за талию около ягодичек и силой притянув к себе, вместе с этим смяв её левое беличье полушарие. Ради того, чтобы быть первым во всём, пока игривая и пышная при своей стройности «дамочка» только подумает о том, что захочет с ним сделать за его спланированно вынужденную оплошность. Это способствовало весьма горячему поцелую, из которого не хотелось «выходить» и час времени, больше, чем на пять минут. Фиолетовая и синяя точно уже хватились бы своей подружки-зазнайки в сексе и убийствах, однозначно не уступавшей им в разврате и пытках — пытках тех, кто действительно заслужил, как опасный для всего космического общества. Хотя, к чему лукавить, если как раз в сексуальных пытках они точно роскошные мастерицы. И только от таких получали удовольствие даже с «грязными свиньями» разных мастей, которые только и могут отрезать головы заместо рук или ног, чтобы запугивать по-настоящему… по факту демонстрируя в жёсткой форме своё безволие и страх. Наверное, это его рай, верно? Несмотря на то, что он чётко помнил о том, как в прошлой жизни раньше сходил с ума по желудям и азарту от их сбора себе в щёки или за щеку. В то время как сейчас влечение с подобной силой и одержимостью перешло на «девушек», пока эту работу за него выполняли другие, кто был ему подконтролен. А этот состоявшийся чудесный факт мог говорить о довольно многом и интересном… И всё равно уклона в обсуждение психологии счастливчика словно невозможно избежать, стоит только заговорить на эту тему про конкретного субъекта. Разве так и должно быть для настоящего рая, где любви друг к другу отводится первое место таким донельзя прямым путём? Мало того, ещё и разнополой, а следовательно, невозможно будет представить с ходу, насколько она может быть ярчайшей и красивой. Но если речь о рае, то логично ли думать и действовать в согласии лишь со своими потребностями и убеждениями тех, кого любишь? Когда это недосягаемое место и вправду может быть одно на всех. Ведь если не собираться и не желать делить его с другими, которые, казалось бы, безразличны, даже если заслужили своего рая… то останется ли он только для одного его и ничьим больше? Конечно, ежели это рай земной и рукотворный, требующий самоличного обустройства без невозможности обособления от рая у других. И оттого, не забывая о благодарности, любить смело, без комплексов и сколько угодно, даже если это выглядит совсем уж порочно и грязно. Но было ли сладкой парочке до этого хоть какое-либо дело? Ведь они ждали друг друга и жили своей жизнью. А дождавшись, при обоюдном желании, которое поняли сразу, быстро развивая и накапливая влечение со страстью все последующие мгновения. Которые намеревались высвободить в нужный момент без отказа, только в их доме. И всё же от нетерпения желали хоть немного выпустить её сейчас при поцелуе обоюдной неподдельной страсти и заполняющегося опустошения от неё. За которой не будет следовать ничего, кроме секса, животного и одухотворённого. Что было бы идеальным планом, которого ныне свободные от всего, кроме любви друг к другу, уникальные прямоходящие белки хотели достичь… пока при них было всё, в чём они могли нуждаться. Конечно, можно на миг прикинуть, какие ещё секс-игрушки могли существовать в их Вселенной, в уголках которой все они четверо — частые гости, как сутенёр в меховой шубе и его элитные голые шлюхи. Но всё равно жаба будет душить на слишком дорогие из них, тем более без видимой пользы в мгновение ока. Но даже настоящего в своей уверенности и полного отсутствия фальши поцелуя было достаточно, чтобы они простили друг другу всё, что угодно. О чём могли вспомнить в данный момент или же долго прокручивать в голове, а также где бы ни осмелились трогать друг друга в эти минуты. Ну ведь в самом деле его двухмесячное отсутствие состоялось, наконец окончившись, не ради побега из женского плена. Но наоборот… способствования при помощи средств тому, чтобы он был ещё более красивым, желанным, пьяным и страстным. Из такого омута «развратной» любви не хотелось бы выходить ни одному здравомыслящему, как водится, похотливому гетеросексуалу, каким бы организмом среди Вселенной он ни был. Обжигающий нутро поцелуй с лёгкими прикусами губ всё продолжал углубляться вот уже больше пяти минут, будто бы он и она только что узаконили свой священный брак таким образом. Этому однозначно способствовала и одна её стройная прекрасная нога, которая обвила его талию и зад, пододвинув к себе поближе. Пока сама она понемногу заливалась смехом от наслаждения, виляя шикарным пышным хвостом, как и он своим, собранным в несуразную кучку, тоже. И, разумеется, шаловливым крысобеличьим пальцам по полной был дан ход под раскрепощённую сезонную одежду, пока они в это время понемногу нежно сжимали и щекотали друг у друга половые признаки. Даже при толпе они вздумали бы такое сделать, не задумываясь… ага, конечно! Ведь не обделены сантиментами, пока неровно дышали через ноздри, и пока их конечности чуть подрагивали от возбуждения друг другом. Он уже слишком плотно прижал её к себе, всё держась за её талию почти как за толстую верёвку, явно не слишком-то осиновую из-за подходящей для рукопашного боя и убийств натренированности. Отчего не собирался сбавлять жара своего поцелуя, совсем уж сминая гладкую левую ягодицу ей на радость, на громкие вздохи и на краткие облизывания его колкой щеки. Прижимал к себе специально настолько, что её шикарные, очаровательные сиськи вовсю упирались к его груди, отчего желание драть её сегодня по полной железным стояком могло расти в ускоренных масштабах. Мало того, этот трудоголик лишь ради них и ради больших бабок, а также хорошего пойла и дыма на такие чудесные дни, не преминул возможностью мять их одной лапой, прямо-таки заводя за маечку и чуть царапая сосочки. Могло ли его удивить сейчас, что и верхняя одежда обожаемой подруги-любовницы, с которой ему нравилось жить и трахать её, не больше и не меньше, помаленьку начинала здорово намокать, примерно как трусики от капель смазки, которые он уже истрогал со всех сторон? Уж это точно говорило им обоим о том, что они уже давно на верном пути, и никакая усталость суточной могильной рутины не будет им мешать. Ничего не будет утомлять даже на свежем воздухе их пустынной планеты, где они — их король и его королевы. Она же при таком горячем поцелуе воссоединения вовсе не забивала какими бы то ни было вопросами свою столь одурманенную его ласками голову, со лба которой торчала парочка антенн с немного устремлявшимися взад концами. Особенно рода «когда этот похотливый лохматый чертёнок был таким в последний раз?» Сейчас можно хорошо понять её желание жить настоящим и совершить половую развлекуху по запланированному логичному сценарию, или же экспромтом на ходу. Отнюдь не в ущерб творческому вкусу, но на радость теплоте внутри за входом. Что человечья самка и допускала, наводя своего постоянного любовника на затейливые мысли своими плотными прижиманиями затвердевших сосков о его скрытую одеждой грудь. И делала это при помощи остреньких коготков на своих стройных пальчиках, которые охаживали его, куда вздумает она, их урчащая довольная хозяйка. По его умеренной мускулатуре, по подтянутому животу с кубиками, скрытыми под шерстью, или же чаще всего вокруг ключиц и груди, которая часто вздымалась от жаркой атмосферы на улице не просто так, от нервов. Он в самом деле не собирался её разочаровывать, доказывая, что долгие командировки не скажутся на кайфовый секс под кайфом или без. Даже если он не изменял всё это время прежде всего с заказанной за валюту, или подвернувшейся по пути с недотрахом в придачу. Чёрт бы её побрал и нагнул до потери сознания двойным проникновением, когда её хватает с избытком на поддержание своего развратного и оттого красивого в своей противоречивости рая! Когда прошло ещё минуты две… им начало казаться, что они истрогали себя и друг друга везде и всюду, также через одежду и за неё. При неэтичности раздевания друг друга на улице и сплетения телами на в меру тёплой земле крысобеличья пара разного происхождения, но одинакового строения тела, таки наконец прервалась, чтобы подружки бирюзовой амазонки всё же не пошли её искать, а после обидеться, что начало положено было без них. Ничто не вызывает стольких мучений и траты времени, как успокоение горячо любимой и далеко не глупой «девчули» при неправильном понимании ситуации. Ну, а в дальнейшем стоило понять после поцелуя, требовалась ли разрядка перед следующим ходом прямо здесь и сейчас. Или же стоит подойти к делу умеренно для участия всех нестандартных домочадцев в одном деле — самом простом и самом сложном одновременно. Впрочем, они оба пришли к выводу, что стоит перевести дух и посмотреть друг другу в глаза для прочтения всех желаний среди зрачков, какие только могут там увидеть. Однако пусть им было и так понятно, к чему будут идти дальнейшие часы вместе без каких-либо отвлечений со стороны обязанностей ремесла, всё же это не должно было иметь значения в лице пристального внимания. Ибо даже просто смотреть в глубокие и переливающиеся созвездиями глаза любимой подчинённой развратницы, которая ждала своего героя и горит желанием любить его сполна за такую задержку, на что способна, порой стоит больше чего-нибудь дорогого, но временного. Он смог хорошо понять это слишком быстро, за что был ей благодарен, страстно целуя её в губы и облизывая острые клычки разной длины ещё агрессивнее. Большей экспрессии в подобном нехитром деле продолжали добавлять пальцы ублажения без намерения возбудить через половые органы. Лишь щекотка у чувствительных мест, не без допущения их массирования подушечками пальцев, и имело обыкновение лично плавно проводить такое и с губами. Теперь же давным-давно обросший пепельно-серой шерстью работящий крысобел и дождавшаяся его крысобелочка бирюзового цвета кожи успокаивались, чётко складывая свои вульгарные сожительские планы через мысли друг другу. Которые она запросто могла читать при помощи своих антенн при мигающем свете. И понимали, что в целом для них обсуждать секс до ночи и, возможно, утра примерно с этого полу-вечернего часа займёт у них непростительно долгое время.Устал быть один дома. Если бы ты могла понять, как это тяжело! Я не про те времена, когда у меня было по девушке в день, и мне было классно. Так что, да… я хочу, чтобы ты осталась со мной. Ты тоже этого хочешь?
После минуты одним им известного обсуждения через мысли — стоит ли сегодня баловаться связыванием при помощи проводящих безвредную вакуумную энергию проводов для экстремальных условий, сладкая парочка натуральных в своих мыслях животных в итоге отложила эту идейку для единогласного решения. Примерно то же самое произошло и со светящимися анальными пробками, в которых был смысл разве что поздней ночью для бесхитростной игры «ловли мишеней своими руками». Однако у «мужчины», ради своих сочных «женщин» не показывавшего свою усталость, в итоге остался туз в рукаве, который окажется беспроигрышным и в дееспособном сексе, и в пьяной от лютой страсти жести. И это — заряжающая настойка, появляющаяся из мелкой цифровой капсулы, у которой есть возможность регулировать силу воздействия градусов без приобретения дополнительного пойла на такой случай. Проще говоря, постоянная возможность управления собственным опьянением. К примеру, больше пьяной звериной похоти при непосредственно половом акте, и возвращение разума на землю при приближении оргазма, чтобы задержать поллюцию или испустить её в матку как можно больше. Нахальный крысобел с такими-то удивительными «дамами» вовсе не боялся быть отцом, в частности из-за их искусственного происхождения, которые как одна, мыслят и желают одинаково. М-да, легко рассуждать так при полной уверенности, что зачатия вовсе не может быть. Одним из главных особенностей прелестных белочек-неродных близняшек было всё же то, чему может очень даже позавидовать любая при матке и с нежеланием иметь детей — отсутствие возможности этого самого деторождения, когда и ему это не нужно даром. В чём они трое были с ним абсолютно согласны, трахаясь неделями напролёт при своих отпусках, и не исключая заполнение «муляжной» матки семенем. Оттого могли бы расползтись в основном за пределы планет во Вселенной, вроде южной её части, слухи об их объёме двадцатичасовых раундов для обычных любовников за три часа у них. Как и большим количеством оргазмов без устали за всё это время. Почему бы и нет, раз белкам, как кроликам, незачем было скрывать свою половую жизнь в таком случае… чем не повод для зависти среди всех ставящих себя в так называемые приемлемые рамки! И всё равно они все не просто так обосновались среди алого солнца пустыни из красных пейзажей с изумрудными оттенками. Прежде всего от непрошеных гостей, охочих на красивые женские тела известно ради чего. Эти неумёхи, способные лишь на грубый секс при тупом мышлении, что все бабы — постоянно раздвигающие ноги шлюхи в надежде на еблю, как на кол, пусть идут искать таких на каждом углу их засранных обещаниями властей трущоб по всей галактике. Ведь куда проще и замечательнее любить конкретно одного при том, что известны всего его предпочтения и хотения — как принимающей стороны, так и выдающей в два раза больше вместе с неожиданными сюрпризами. Да и нахер нужны другие, какими бы профессионалами в ублажении ни были, чтобы гаремнику из трёх «наложниц» и их «султана» никто и никогда не мешал удовлетворяться друг другом, как они бы ни захотели. Как только она поняла через его игры большими глазами, какое именно молекулярное варево он имел ввиду, безо всяких эмоционально счастливых звуков от его заботы к ней, как к любимой и партнёрше, взяла инициативу за следующий поцелуй на себя. Она и не думала растягивать его, когда в итоге это будет явно лишним и неуместным, в то время как они остро хотели куда большего. Лишь обхватывала язычком язык своего ненаглядного внутри их полостей пасти, потихоньку пробираясь в пищевод, как будто бы читает ему колыбельную перед сном. Одурманивала его собой целиком и полностью, чтобы он сам придумал много чего ещё, как желал бы с ней развлечься, и чем давно не занимался над её подрагивающими од предвкушения оргазма бёдрами… Ну и что, что для этого без стеснения обхватила вёрткой ладошкой его скрытый в брючках затвердевший пенис, почему бы и нет? И это срабатывало… очень хорошо срабатывало, пусть он не хотел более тратить время на прелюдии, взаправду собираясь повалить её прямо здесь и вытрахать среди песка, а потом отряхнуть ладонью все места с неё и себя, где он мог остаться. Так как, вероятнее всего, их пришлось бы делать и двум прочим подружкам, которые также были значимы для него своим гордым нравом, богатым секретным прошлым и смелыми идеями. Конечно же, в основном в сексе, хотя бы в нём… уже прекрасно. Да и разве с такими красотками этого ли не достаточно, особенно после вполне себе долгой разлуки? И слава ровной сингулярности, что не более десяти лет, когда все четверо на тот момент могли бы чувствовать себя полными разочарованиями, если бы держались до последнего. В общем, и бирюзовая не собиралась растягивать время ещё больше, пусть от влюблённой забывчивости не сразу вспомнила, что так оно и есть. Ведь вторым глубоким поцелуем с языком, пока в то же время гладила потрясным широким хвостом его вспотевший от шествовавших друг за другом пикантностей зад и промежность всё ещё в брюках, всего лишь поблагодарила его за предусмотрительность. Не всегда обмен мыслями и обычное общение визгами, стрекотом, вскриками не от лавинных порывов пошлой страсти могли предоставить однозначное возбуждение при планировании. В отличие от поглаживаний чем угодно любого чувствительного и интимного места. Да и уже более крепкое сжимание ей детородного органа своей «дамской» ладошкой потоком подбавляло пороха для очень ярких и красивых взрывов эмоций внутри — горяченькая белочка явно и быстро входила во вкус, и ей явно ничего не стоит продолжать это развивать. Так что, на миг закончив, она тут же сильно сузила зрачки и ехидно захохотала своим мелодичным голоском, как только пыталась казаться быть в точности убедительной в своей бесподобной эротической токсичности. Во всяком случае на схваченных среди сепаратистов во время пыток такой её смех действовал более угрожающее, чем, например, музыкальный жанр «дэт-метал», возле которого находилось много землян, поклонявшихся ему как ангелу смерти. Но его он очень удивлял и не на шутку завораживал, ведь с того было понятно, что все они не прервутся за весь оставшийся день до глубокой ночи, начиная отчёт с этого часа. Действительно, за такой противоречиво заманчивый смех от осознания, что его пойло в кейсе как раз было кстати на сегодня… и завтра, он был снова готов расцеловать её, крепко-накрепко сжимая ягодицы с подводом ладоней внутрь одежды. Прямо там, между бёдер у изрядно мокрющей промежности, убеждая себя в том, что умело подступается к её по-романтически опошленному вниманию правильными и убеждёнными шагами. Как же эти голубки — один ухоженно-лохматый, другая в одежде, за которой ничего нет — хотели уже наконец закончить с тем, что их сдерживало остаться здесь, и пройти в дом для того, чтобы быстро составить план. Пока член не повис и вагины не «схуднули» обратно… всего лишь нужно прекратить одно и сразу заняться другим. Однако и такая простая вещь вылилась в нечто глобальное, если уж всё логично сводится, и отрицать это было бы попросту глупо. Но они всё ещё миловались без конца и края, продолжая пользоваться пальцами у стоячих сосков грудей и за ширинку для проверки стояка, будет ли он расти ещё, рискуя порвать мотню. Так что пусть и настойчиво убеждали себя закончить целоваться и трогать друг друга одновременно, не могли сделать это так легко, пока любовались друг другом… вот что два месяца животворящие могут делать! Отчего были рады, что не забыли о своей всеобщей любви, которая касается только их и её подружек. Не говоря уже о том, кто все эти четверо есть друг для друга и насколько ценны в глазах друг друга — в первую очередь не только алко-любовничками, но и родственными душами, пускай «общение» через секс большую часть времени было очень шикарным востребованным дополнением. Любой знающий цену себе и своему члену согласится с этим, в особенности намеренно трогая и ласково наминая мокроватую самочью промежность ради ещё большего сумасшедшего экстаза от любви без памяти. А пока позволяли себе «лишнего» на «улице» пустоши, уже вылизывая друг другу губы, словно зависимость друг от друга заметно усиливалась с каждым их присутствием вплотную, совсем отключая мозг. Или же скорее как будто они успокаивали кровоточащую рану. Тем временем кратко и обрывисто раздумывая над выбором: либо подготовиться к захватывающему групповому представлению как положено, или же брать всё в свои руки сразу же, где каждой и одному каждому предоставится свобода действия. В итоге слишком развязные амуры в крысобеличьих разумах наконец свершили всё то, что хотели за эти минуты встречи после разлуки. Где у него, у Скрэта, почти что не возникало мысли, что вся эта любовь происходит только с ним одним, и ни с кем другим при мускулах и детородном органе. Какое она, Скрэтазон, испытывает влечение к нему — настолько, что будто бы упрашивает схватить её в хваткие, всё же грубые и жёсткие объятия, стоит ей заново начать столь впечатляющие, прекрасные и настойчивые ласки прелюдиями. Спустя продолжительную часть времени, за которую с такой, как она и они, можно счесть и неделю, он не сомневался в том, что с ним это происходит в реальности. Или в реальном измерении, где он и она осязают друг друга ласками когтистых рук и больно влажных губ, что и отличает реальность от начала самого пошлого, и оттого великолепного эротического сна. Безусловно, пока она целовала и гладила его везде, где пожелала, у него и не возникало «бредовых» мыслей, будто бы он сам себе всё это придумал. Пусть проекция сексуальных жопастых белочек, которые ждали его в позе раком и хотели в постели только его одного, выглядела и ощущалась слишком реальной для того, чтобы счесть её несправедливым вымыслом. Потому-то он продолжал делать то, что запланировал, в итоге собираясь направиться к своему дому, как хозяин. В время как его «дамы» были за старших и присматривали за этой постройкой, которая может становиться невидимой при определённых погодных условиях. И, спустя ещё некоторое время, всё же не было никаких причин задерживаться на одном месте, тем более, чтобы не вызвать разочарование у двух других «шлюшках», вверивших себя в его руки и фантазии. А потому планктон и карательница, как друзья детства, вместе пошли в сторону дома, держась за руки. Он в другой ладони держал кейс с ещё парочкой стимулирующих предоргазменное состояние препаратов, о которых справедливо умолчит до последнего, на «крайний случай». А она же разглядывала со всех сторон электропробирку с молекулярным пойлом, чтобы понять, насколько сможет забыться сегодня и позволить своему самцу делать с ней всё, что ему взбредёт, и сколько эякуляций к матке за это время может быть насчитано. Всё это происходило причудливым днём, совсем клонящимся к вечеру, но даже в такое суточное время уже виднелись череды падающих звёзд. Где тут же можно шутливо посчитать, что одной из планет среди близлежащих скоплений от планеты беличьих утех может не повести с сохранением устойчивости ландшафта к космическим «природным» угрозам. Настолько часто они следовали пикированием друг за другом, что можно загадывать желания более эгоистичные и бесстыдные… не скупаясь на их количество во время пяти звёзд в полчаса? И вовсе отбрасывая всякий стыд, в частности, к примеру, насчёт римминга у «дамочек», на все четыре стороны.***
И неважно, что тебя порой тянет к своим же. Это неплохо — друг с другом быть честными. Поэтому не нужно оправдываться, что это пройдёт само собой. Ох ты, хочешь усмирять свои желания, трезвым взглядом держась дистанции? Да не напрягайся, приводи подружку. Секс втроём мне по вкусу, ведь он необычен. Когда она оседлает твоё лицо, в то время как я стану трахать тебя, над тобой нависая.
Сказать, что если загадывать нечто вроде горячих «девочек»-белочек, одетых в фетиш-наряды, основанные на предназначенных для повседневной работы и жизни, то это будет потраченное желание впустую — значит не сказать ничего. Вернее, такое сталось только в его случае, ведь не имел прямоходящий крысобел в шерсти и всё ещё во фраке с брюками ни малейшего желания заглядывать в личную жизнь к другим. И в чужие трусы, или под подшёрсток, как бы ни хотел заглядывать под них чисто ради прикола и споров на деньги, но всё же не настолько извращенец. Достаточно для полного счастья тоненьких трусиков его рабынь — красного, розового или алого — часто выступающих перед ним госпожами ради артистизма, которые уж они-то обычно не надевали у себя дома! Исходя из этого напрашивается вывод, что любые его желания могут быть исполнены ими же, стоит только о них подумать. И это можно назвать феноменом, если не брать во внимание удачно подобранные сюрпризы. А звёзды могли их лишь приблизить к тому, чтобы они осуществились в тот день, какой ему хочется. Его гетеросексуальная жизнь была, пожалуй, очень яркой прежде всего оттого, что три его «пиковые дамы» многого от него не требуют, кроме силы духа, в надежде, что он не глуп и сам даст им на орехи поглубже то, чего желают они. Это его очень удовлетворяло как самца. И не задевало в противоположную сторону, как того, кто не умеет соображать, как вести себя с разогретыми мокренькими от пота и смазки самками, пока они терпеливо бы ждали, натирая свои бусинки или горошинки. Так что какие-нибудь садо-мазо среди начальства и их корешей того же положения, что и он, в основном с модой на самодвижущиеся страпоны, его мало волновали — у него ситуация определённо круче, ведь его нимфам корсет для увеличения объёма груди не нужен даром. С такой фантастически божественной красотой всякие атрибуты возбуждения им вообще были без надобности. Стоит медленно снять одежду, специально натирая ею гладкое тело каждой из них — и пожалуйста, возбуждение на пару с железным стояком уже гарантированы! Особенно если прекрасно знать, чего от них вообще ожидать, при условии, что в итоге от знаний не будет скучно развлекаться с ними при мнимой предсказуемости сценария. Её не может быть, ежели партнёрши компенсируют недостаточное удовольствие при уже знакомых секс-практиках своей рубящей океаны льда харизмой и убивающим своей своевременностью бесподобным шармом. И самое прекрасное, а также невозможное — что они будут такими всегда. Ибо синтетические нестареющие твари, без возможности деторождения. И это было слишком хорошо, чтобы быть правдой… из-за возможности жаркой ебли сутками напролёт без каких-либо чувств, что такие уникальные «дамы» — искусственные куклы со слишком явными признаками анатомии живых организмов. Которых, однако, можно запросто лишить жизни силой. В то время как такая их шикарная оболочка и секреты происхождения не даст им умереть органически. Итак, после этого заявления разве можно их счесть ненастоящими? Ведь они умеют защищаться до последней капли крови, язвить без риска для своего самолюбия, быть в постели богинями и соображать в любой ситуации… при их-то покрытой тайной синтетичности! Резиновые — ни за что и никогда, пожалуйста… в данном случае это убогий термин. Тем более, когда двое таких чудных белочек — фиолетовая и синяя, одеты как прислуга и как домохозяйка. Первая — с задранной до нижней части ягодиц юбкой горничной космических хостелов, где стоит только наклониться — и уже были видны губки чуть более тёмного цвета, и сосками, обмотанными чёрной тканью вокруг верхней части туловища. А вторая — только с одетым посеребренным с чередованием чёрных полос фартучком на голое тело Афродиты. Который прикрывает лишь туловище также со стоящими грудями сей нахальной особы, тоже практически не скрывая вид половых губ при наклоне. Уж насколько ли хорош такой товар лицом… совершенно идеален для разовых отношений, с пожеланиями хотеть их дальше! Определённо, ему было над чем подумать и на что посмотреть, как «вожаку табуна», который вместе с ними будет везде, в своём раю. Во всяком случае пораскинуть о том, какие самые невозможные и изворотливые желания могли подойти для того, чтобы их загадать во время десятисекундного свечения падающей звезды. Раз уж белочки, «как назло», всё делают наперёд за него, только он подумает о том или ином. Ему было до безумия приятно принимать тот факт, что стоит только с ними разлучаться даже на рабочую смену — при встрече с ними, как с его спутницами любви под одной крышей, он каждый раз будет чувствовать себя, как в первый. Особенно когда столь сексуальные инопланетные «дамочки» провоцировали его исполнениями подвижности своих изгибов на самый мощный взрыв гормонов и жаркий секс через секунды таким образом. Их бесподобный и неповторимый видок ещё более менее привычен рядовому зрителю и мужику, претендующему на звание балансирующего траходромом… и главное, без намёка на мужской гендер, даже если по психике и поведению можно было подумать, что это не так. А именно выражением чудных и «готовых» мордашек… нарядами, на которые лишь любоваться недостаточно, когда хочется мять роскошные «женские» места через них и за них… и, конечно же, прямыми действиями без особой спешки. Насчёт последнего страстные белочки, не менее горячные и в стрельбище на карательных операциях по освобождению заложников от любых проблем по всему свету, всё же предпочитали уступать ему и его хотелкам на очередной момент «секс-драйва», если даже на то у него было желание. Оттого «дамы» иногда занимались друг с другом, поскольку понимали нередкое отсутствие желания половой «карусели» из-за сильной усталости и опустошения… потому обожали намыливать друг друга в большой ванной. Тем не менее, рады были видеть и чувствовать, как он, превозмогая всё то, что его оправданно грузит, набрасывался и удовлетворял их, стоило ему прийти в себя частенько своими силами. Это срабатывало с лихвой через шебутной при своих градусах алкоголь, горячие поцелуи с мягкими поглаживаниями у паха, и утешения словами на их личном языке. Больше всего в такие моменты они были счастливы осознавать то, будто их личный крысобел старается через силу не ради них, а прежде всего ради себя и своего равновесия, чтобы окончательно не поехать и не рассориться из-за малейших пустяков. Ведь высшим эгоизмом было бы то, будто он старался угодить им, их нравам при разогреве и их тёплым интимным местам — это прекрасно понимали все эти четверо умных в сравнение со всякими мускулистыми похотливыми амёбами. В конце концов, среди них рабское положение царило только в секс-ролях, от которого шикарные цветастые и цветущие при своём происхождении «девушки» будто были бы зависимы безвозвратно. Ну и зачем возвращаться обратно в мораль, тем более при больших усилиях выйти из неё в своё время, когда от неё постоянно будет на лице или морде серость и недовольство? Сплошь и рядом невероятные перспективы прежде всего в половых функциях мозга и прочего для него, как для самца… достаточно лишь присутствовать среди своих обольстительных подружек и вести их за собой. А уж что сказать в этом случае о них, то можно подумать, что они всегда были такими, посему с них ярых поклонников совсем уж горяченького и бесстыдного не убудет. Вот только всем им нужно лишь одно, а ему — куда больше этого. Ведь и через любой секс, даже экстремальный, любовь может видеться и ощущаться ярче, если только позволять ей впускать её в себя, а следом высвобождать с избытком. В отличие от изменчивой страсти, которая может пройти из-за обмана, причём очень быстро. Как перевёртыш, она будет казаться весьма привлекательной перед и во время порывов, которые не в состоянии будет остановить даже с поразительно стойкой силой воли и логики. Очень странно и необъяснимо, что это работает даже между двумя накачанными мужиками, да и думать об этом излишне. Однако стоит удовлетвориться до предела и за ним — после может начаться самое страшное, вплоть до обязанных обязательств за беременность и пластические операции в случае даже недолгого удержания контроля по-настоящему животных мыслей и желаний. Прямоходящие крысобелки разного происхождения и особенностей не только в разном поле деятельности прекрасно это понимали, стоило им обсудить это вместе один раз в жизни. Оттого для безумного секса все они — идеальные кандидаты на роль любовников, которые после себя не оставляют никакой душевной боли. И между которыми обман сладок настолько, что хочется давиться и давиться им, не выблёвывая и потребляя так, будто вовсе не переедая. И при этом представляя, что только с ним, с этим обманом дьявольского искушения можно без умственных усилий понять себя и принять себя тем, кем в итоге получилось стать. Не желая даже думать о том, что нужно что-либо в себе менять, когда и так рай на земле среди космоса, как покажется, находится спереди долгого пути.Мы много всего в огне потеряли. Моя ли вина в этом больше? Мне будто понадобится год, чтобы всё понять и взвесить насчёт нас с тобой. Нет, я не могу потерять тебя, милая. Я не могу потерять тебя. Ни за что не хочу терять тебя, родная. Не хочу терять тебя, потому что люблю. О-оу да, знай это! Даже если мы однажды не будем вдвоём.
Почему бы и свой личный рай не иметь во владение? Если рай для всех, кто якобы чист, в целом непостижим и далёк, но оттого более притягателен. Как, однако, умно… взять и сделать свой рай в реальном времени без явных излишеств, по своим возможностям и «падшим» желаниям удовольствий, в то же время ожидая непостижимого трансцендентного рая! Но будешь ли в нём желанным гостем вместе со своей половинкой, словно разбитой на три части? Тем более, если не делал ничего, чтобы его заслужить… только лишь для умерщвления своих желаний окажешься там? Или же, наоборот, позволишь и там им разрастись до небывалых масштабов? Потому-то разумный Скрэт и собирался жить настоящим сейчас, такая реальность очень сильно льстила ему. Сейчас двое других очаровательных белочек в полу-одежде, призывающей к нежно-грубому траху сразу, отвлеклись от своих мнимых дел, будто бы взаправду до его прихода прибираясь и готовя еду. Пока на самом деле думали, что так могли бы разогреть свою бирюзовую подружку в его отсутствие в очередной день. Но, как выясняется, фиолетовая и синяя карательницы разглядели его через сферическое окно, занимавшее всю правую половину первого этажа невозможного в своём проектировании пузыристого дома. И о чём «дамы» не спешили ведать не просто так ухмыляющемуся «хозяину-барину». Который был уже всерьёз настроен, чтобы всадить здорового стоячего члена в любую из трёх, всё ещё жутко теснившегося в брюках. Ну и начали предпринимать, чего бы им такого допустить при тех минутах, пока он отвлекается на их подругу-предводительницу в их боевой группе, чтобы его не спугнуть и не смутить больше обычного. Конечно, они знали, что за более чем два года его уже вовсе не вгоняли в ступор большие фаллические игрушки с внутренней подсветкой и анальные пробочки с закреплёнными хлыстами на конце. Ни даже горячий безвредный для кожи воск его не удивлял в отрицательный манер, потому что здешний успокаивал кожу и ему сквозь шерсть. Кратковременно доводя до того самого рая, которого все ищут, и обратно с возвратом разума в реальность. Но всё же мало ли что… меньше всего хотел явной, столь «женской» бесстыжей пошлости после долгой разлуки, и впоследствии раскочегарится не сразу. В целом, попытка явно удалась, особенно когда фиолетовая крысобелочка сразу принялась захватывать в сладкий плен его пасть. Не упуская возможности утопить его в ласках и подводить его губы поближе к своим грудям, чтобы сделал то, чего однозначно хотел столько времени в первую очередь… Даже если не был бы к этому расположен, лихо просыпавшийся дикий нрав всё равно бы удовлетворил его не такие уж тайные пожелания, как своего рода толчок к продолжению забористого увеселения. Тем более, это срабатывало, когда самец видел двух других сексуальных самочек его сердца — бирюзовую и синюю, почти как две капли воды — целующихся друг с другом достаточно глубоко. Наглаживающих виски и края грудей друг друга, чтобы хер уже точно встал в полную длину и начал выпирать так, что это было в точности заметно бугром. Не только из-за пятна от смазки, которое, однако, было едва заметно среди мотни чёрных брюк. Медленное, растяжимое сексуальное опьянение со всеми его чувствами и потребностями в искренности друг к другу на удивление куда эффектнее быстрого, с чего можно не помнить сделанное минуту назад. За которым лишь следует мимолётное удовлетворение, где после этого нет ничего, кроме, будто бы, нормы за день при опустошении чувств. Именно тогда и себя, и свою половинку, которая исполняет лишь роль постоянного секс-объекта, можно счесть бесцельными и безэмоциональными игрушками, коих иногда нужно заряжать, чтобы они работали. Счастьем как для него, так и для них было то, что они оставались хозяевами своего тела и своих нужд, даже пока трахались по-чёрному, отчего многим женатым стали бы реально завидны их увлечения. Иначе зависимость друг от друга будет искусственной и штампованной, где на каждый день секс примерял бы на себя лишь роль разрядки и выпуска накопившейся за день боли — и от опустошения самого себя. В итоге от него не оставалось бы ничего натурального, настоящего и воистину животного. Даже в случае удовлетворённости обоих, пока отношения друг к другу и вовсе не менялись. Так что пошлые очаровательные бельчата во взрослой шкуре, без комплексов играющие в эротичные игры чаще раза в пару дней, пусть и могли допускать подобный обман, всё же умудрялись перенаправлять восприятие от него во благо самим себе и желанию продолжать совокупляться как можно дольше. Четверо душ, которые крепко связываются друг с другом взаимовыгодным сексом, хотят чувствовать себя единым целым в таком случае. Потому как работать и преодолевать трудности сообща не всегда подразумевает полное единение, но только командную работу с сильными звеньями, польза от которых у каждого разная. Вот только сам секс — в точности другое дело, и оттого можно ощущать себя частью единого целого в том случае, если любовники импонируют в действиях, какие бы ни были выбраны для ублажения. Что в итоге среди воссоединившихся крысобелов снова и произошло, как только они, стараясь не прерываться в нежных поцелуях друг друга и не забывая смотреть глазами, куда идут, стали отходить дальше от входной двери, всё ещё не снимая одежды. Но стоило им спуститься по лестнице, ведущей вниз к круглому холлу с большим столом, как тут же они вспомнили, что очень хотят раздеться и раздеть друг друга… будто бы позднее зажигание, но это простительно. К тому же, по той стороне дороги внутри здания, вверх из холла по ступеням располагалась вышеупомянутая длинная ванная, не только в случае пользования ей для сексуальных утех, которые могли стать яркими ещё резче и краше. Оттого-то неспроста на полу между лестницей и бассейном роковых страстей виднелось широкое кресло с таким же диваном рядом. Для разных предпочтений: либо разогреться сначала на нём, или же сразу в тёплой ванне. Но с другой стороны подобный план очень нехитрый в случае завершения раунда, а после мытья сразу же для следующего. И счастливую порочную семейку живущих для себя и своего кайфа крысобелов вовсе не волновало, что пол из самовосстанавливающейся древесины вполне мог бы отсыреть, стоит им влезать в ванную и вылезать из неё каждый раунд за примерно пять минут, сколько они с ним знакомы. Нельзя сказать, что было какое-либо правило, с чего лучше начинать в данном случае долгожданные потрахушки — с развлекухи в ванной, или же на диванчике, а то и вообще на полу. Ведь он был уверен, что такая вся из себя красотка горничная помыла пол к его приходу… как же, всё равно спермой и выделениями запачкают его дружно все вместе! Тем не менее трахаться на нём приятнее, если он чист, и когда не оставалось сил и нервов придумывать, как ещё можно было бы исхитриться для незабываемых мгновений друг с другом — ему, почти что офисному планктону на выезде и трём его «дамочкам»-киллерам. Недолго думая, бирюзовая королева своего постоянного бала иногда не только в своей собственной территории намекнула своему ненаглядному, что на сей раз он будет выбирать цель, не видя никого перед собой. Он же очень любил подобные детским шалостям «грязненькие» вульгарные проделки, и это на самом деле ни коим образом не должно удивлять, вызывая вопросы. Несмотря на то, что вагины у трёх «мадам» одинаково сладки и сами губки цветасты, неважно в какой позе. В данном случае преданные ему любовницы повёрнуты к нему задом, как только все закончили целоваться и нетерпеливо раздеваться около тёплого бассейна с пузырьками.Осточертело быть дома одному, я зверски устал от этого. Ведь раньше на каждый день у меня было по девушке, что теперь изменилось? Всё потому, что тебя не заменит ни одна из них. Ты одна на Земле. И без тебя мне суждено быть одиноким даже среди толпы красивых шлюх в кружевах.
Крысобел никогда не выделял среди них самую мокрую и оттого восхитительно приятную на ощущения. В его власти смый прекрасный выбор, какой вообще может себе вообразить самец, которому всё продолжает вести на очаровательных любовниц, и мало того, кои ни за что его не покинут. Если одна — уже чертовски прекрасно, особенно будучи при возбуждении своим «мужчиной», то три таких же все вместе… о чём вообще речь, правда ведь! Это ли не рай для него… того, который помнил свои никчёмные прошлые жизни, пусть и стремился о них забывать сразу же, стоило им всплывать картинками! Конечно, не мог не согласиться на такое предложение, от которого нереально отказаться, да и нужно вообще ли допускать такую в прямом смысле ерунду? Особенно если этим выбором она дала ему понять намёк, что сегодня он сам волен выбирать сценарий на три раунда, сколько ему хватит фантазии, не без пожеланий быть страстным с тремя сразу. Вполне возмужавший, очень довольный собой и своими спутницами, всё равно не мог достаточно контролировать свой пульс, пока силился не накосячить перед самкой, которая однажды с охотой ответила ему взаимностью уже совершенно неважно с чего. Ещё три года назад не поверил бы в то, что у за счастье у него окажется сейчас… оно слишком прекрасно при откровенно влажном интиме, чтобы описывать его словами. И, в отличие от прибыльной работы, из-за которой начальству порой хотелось бы вскрыть бошки за перекрывание кислорода в поиске и сборе жёлудей на конвейер вечных двигателей самому, очень и очень не хотел конца всему этому одиозному, но величайшему счастью каждый день быть довольным до ушей и члена торчком. Словно каждый секс с его белочками с вечера до утра и даже наоборот восполнял его потраченные силы с лихвой и будто бы на пару дней вперёд. Ему было сейчас куда более чем прекрасно… так замечательно, что многим подобное противоречивое и уникальное счастье может никогда не светить! Теперь же она, его циановая фурия с более светлым оттенком цвета своей породы, закрыла его работящие во всех сферах и подмечающие все детали глаза своими ладонями и предоставила ему выбор в полминуты. Конечно же, пепельно-серый мачо для своих красавиц не собирался тянуть с ответом и секунду. Как до этого грешил этим со своей главной любовью снаружи будто несколько часов, пусть и не особо хотел выбирать влагалище наобум, раз они все хороши одинаково. Полностью объёмные в своих формах развратные «дамочки» легко могут это прочувствовать, и пойдёт в ход воображение непредсказуемого самочьего мозга, способного на потрясающе красивые коварства и проблемы, раздутые из ничего. Потому для их успокоения в это вопросе он гладил каждую по ровным симметричным ягодицам и у промежности, не упуская возможности касаться пальцами влаги внутрь каждой. Всё же он, остолоп, вовсе не видел разницы между ними, хоть и мог чётко представить определённую обладательницу через осязание и запах. Однако осмысленно поначалу хотел сразу натянуть до маточки синюю красавицу-лесбияночку, которая при его долгом отсутствии взяла и начала с того, что стала глубоко целоваться с его «первой встречной» бирюзовой амазонкой… Прямо у него на глазах, так гадко раззадоривая, что он взял бы и не сдержался, проведя ей между сисек за это! О да, непростительно, особенно когда он был очень голоден по вагинам своих воительниц. Оттого за раздразнивание и «оскорблённость» своего пола он точно будет восстанавливать свою честь, тем более над теми, кто станет намеренно его дразнить. Пусть теперь поймёт, каково это — не давать пользоваться своей влажной дыркой в отсутствие заметного полового органа, когда «мужики» и здоровяки разного существенного сорта во всяком случае среди космоса ещё не перевелись. Но стоило ему войти членом наполовину туда, куда он рассчитывал, вместо этого он сразу понял, что командирша, сладко облизывая свои видные острые клыки кончиком проворного язычка, сама направляла его пах через свои благодатные гладкие руки и насаживалась на него, уже приближаясь своими ягодицами к его яичкам до упора. Что и говорить в таком несколько эгоистичном случае… Когда Скрэту перестало быть важно то, как эта великолепная сучка Скрэтазон, забирающая все лавры первой, но всё же не бросающая мощную тень на своих чертовски красивых подружек, смогла одновременно и закрывать ему глаза, и в то же время стоять раком параллельно его вздыбленному и отчётливо покрывшемуся венами елдаку. Возможно, всё дело было в её феноменальной и долгоиграющей гибкости, или, скорее всего, умелом пользовании дистанционными порталами в одном из её браслетов на запястье порой как раз для таких затейливых вещей. Но даже думать об этом, как о лишнем и не имеющим значения, пока уже задорно трахаешься и горячо стонешь — не полный ли бред, которому отводится своё место, прочь восвояси? Заключив такой очень даже справедливый вывод, он с сексуальным напором взял и при своём входе раздвинул ягодички бирюзовой шлюхи-однолюбки кривоватыми хищными пальцами. Стал буквально дрожать, пусть и несильно, как только навалился всем телом на её спину и начал ускоряться своим стволом со всей той силой, которая ещё с ним осталась за этот день. Которая была с лихвой обретена за время поцелуя на улице, отчего стойкость эрекции была более чем подходящей. Собственно, поэтому он, обычно немногословный даже при своих воплях и визгах от разных раздражающих факторов, уже вовсю издавал их, всё же стараясь держать себя в лапах при нежелании показывать слабохарактерность. Пока она, разулыбавшись от экстаза во все свои лезвия в пасти, лишь негромко, но очень пошло и желанно постанывала ему вслед. И начала увеличивать громкость, как только, помимо позы, далее он грубо схватил её за обе груди и начал грубо массировать их, понемногу плавно царапая сосочки. Будто бы стремился сделать это перед скорой смертью насильственным путём, успевая сделать всё за отведённые ему секунды… вместо звонка близким, которым и вверить свою жизнь не станет ошибкой. Но недолго серый прямоходящий животина с приличным торсом занимался этим, стоило опомнившимся через десять секунд фиолетовой и синей сразу встать и подойти к нему с разных сторон. Чтобы он тут же воспользовался свободными когтистыми пальцами теперь внутрь них, пока стремился не сбавлять темпа внутри бирюзовой повелительницы не-плодородия… а трупов тех, кто не заслужил жить по указам официальных космических властей. И всё снова стало происходить, как в его самых ранних розовых эротических снах, слишком часто представавших наяву… о которых было бы стыдно рассказать любому знакомому, даже самому озабоченному, но со своей пассией. А случилось то, что сравнительно недолго остававшиеся без внимания «дамы» тут же начали ласкать своими хваткими «женскими» ладонями как его вздымающуюся грудь, так и свою ещё недостаточно обласканную за эти минуты с ним, как с провинившимся своей сильно недотраханной командировкой. Теперь же не было предела счастью у них всех вместе в одном просторном месте, пока они с каждым разом громче и нежнее кричали друг другу на своём языке слова похвалы и просьб ускоряться, или же замедляться. Всё это невозможно сравнить ни с каким другим ощущением блаженства от самоудовлетворения или радости от бытовых и жизненных моментов, не касающихся секса. Как и то, что пепельно-серый счастливчик среди его крайне жадных на секс с ним амазоночек будто бы уже начал проваливаться в сон. Пусть до последнего не собирался этого допускать, окружённый потом от этой лишней в данный момент мысли, во избежание прежде всего разочарования в себе лично спустя не так уж много времени вынужденной отлучки. Да чтобы сдохли эти пидоры, медленно прогнивая изнутри, пока рассиживают свои большие жопы на креслах с покрытием из редкой кожи со своими званиями «лучший работник месяца»! Это не даёт повода отправлять в дальние уголки без своих ненаглядных голубок, раз без них рядом жизнь — и правда ад кромешный! В особенности тогда, когда приходится переживать, ждут они тебя, или же разбежались по другим большим членам, обладатели которых часто обделены мозгом, не зная в подробностях ничего, кроме качалки и спортивного питания. Этот обман, даже если он таков и есть — только его, и больше ничей, и эти причудливые, преданные течные сучки навсегда останутся любить его и ебстись с ним! Впрочем, лохматый любовник на мгновение позабыл об этом, продолжая доставлять лавинное удовольствие своей удивительной, раскованной, вечно молодой «женщине». Которой наплевать на отсутствие у себя функции деторождения, как и у двух других, хорошо обрабатываемых его пальцами уже близко к точке g. В особенности старался откидывать всякие странные навязчивые явления перед глазами, словно проваливался в вязкий омут, ничего перед собой не видя… А затем будто бы получал резкие выпады энергетического разряда с характерными сверкающими техничными узорами перед собой, когда ему и его причудливым сексапильным «дамочкам» удалось достичь своего громкого и сильно влажного пика. Стоило ему приблизиться к желаемому сумасшедшему оргазму… как от их безумно горячей внешности, даже в одежде, так и от приемлемой узости сладострастного пространства для члена, в то же время замечательной мокроты стенок… он прославлял судьбу в пределах своего разума, восхваляя себя вместе с ней. Но далее, стоило достичь наивысшего наслаждения с окончанием в матку без молекулярного алкоголя, полностью своими усилиями… как он почуял пренеприятнейшее чувство, будто бы его силой тянет из иного измерения в другое. Ежели это пробуждение, а не жёсткий угар от дававшей перспективные всходы начинавшейся сексуальной горячки… в таком случае будь оно проклято во веки веков и далее все его дни! Его «женщины» и его секс с ними, длиною в самую сладкую вечность из всех возможных, должны остаться его, и в его распоряжении… Неужели эта просьба лицемерна в том числе на какую-то малую йоту, и потому — прощай реальность рая своими глазами?Нет, я не могу потерять тебя, милая. Я не могу потерять тебя! Ни за что не хочу терять тебя, родная. Не хочу терять тебя, потому что люблю. О-оу да, знай это! Даже если мы однажды не будем вдвоём.