πόνος
Боль
Ты думаешь, что знаешь меня, сука… Но ты чертовски слепа, уйди с глаз моих, дрянь.*
Дни, принципы и желания — иногда слишком уж несовместимые друг с другом вещи. Пусть и, казалось бы, без связи между ними, если хоть какая-то существует, можно запросто обойтись и продолжать удовлетворяться самому от того, что нравится больше всего. Оставаться довольным без терзаний и запретов в любом состоянии и при любом настроении… не желая думать не в свою пользу, что такая жизнь является синонимом иллюзии только потому, что за ней редко бывает и ощущается нечто ценное. Если хочется доставлять удовольствие вместе с активно солидарными во вкусах, часто им же, в какой бы жопе не приходилось находиться. Если хочется кайфовать по-своему, лишь бы чувствовать себя живым и вовсе не думать о том, что может серьёзно отягощать и сильно бесить, но касается напрямую… флаг в руки и вперёд по длинному пути. Подобные реакции всеобщего согласия всё же очень редки в частности полного единения нескольких душ как одна без заминок, ведь обязательно найдутся несовпадающие для крепкой связи противоположные мнения. Потому дни, принципы и желания совместимы лишь с полной уверенностью в оправдании счастливых, весенних надежд, пусть они могут выглядеть старомодно и неинтересно. Даже когда всё равно не приходится ожидать от себя того, что можно опрометчиво допустить… что касается и товарищей по «несчастью», с кем могло получиться то, что получится и без якобы нерушимой договорённости с условиями. В любом случае будет максимально хорошо при собственном отдыхе от, нахрен, всех существующих правил, особенно если они полностью идут вразрез с хоть какой-либо этикой и воспитанием, где часто нарисовывается обратная ситуация в любом случае. Что ж, холодные цвета нередко без сомнений можно называть проводниками вязкой и бесящей меланхолии, смотря как к ним относиться в общем и целом. Сложить такое мнение как данность, от которого, вероятно, приходится их перед собой терпеть, могут психологические травмы или же негативные воспоминания. Нечастым случаем считается, что глаза вовсе сложно усваивают или перестают воспринимать такие цвета, хотя что может быть проще… просто видеть их, какие они есть, без любых скрытых смыслов. Ситуация усложняется в особенности если они яркого оттенка и могут напоминать о прошлом, которое хочется забывать каждый раз, когда оно внезапно всплывает и не даёт ни единого шанса на забытье. Ведь если случай не серьёзен, то и такие цвета безразличны, оттого лишний раз не придётся думать о них, как о неких ненужных проводниках по жизни, доставляющих жуткое расстройство, когда ничего в реальности не происходит. Даже если знание о том, что они, будь то бирюзовый, фиолетовый или синий — альтернатива всех тёплых оттенков по их спектру — это вовсе не убеждает в том, что их не хочется видеть и на них смотреть. Однако ночным существам такое вовсе не должно грозить ввиду самого холодного оттенка небес при ночном времени суток. Которое часто оказывает им услугу светлыми бликами от солнца, не сбивая нужду и азарт, кто как живёт по своей натуре, от кровавой и опасной, но иногда лёгкой охоты ради пропитания. То, что действительно случилось с ним, с самцом крысобела, некогда полностью зависимого от плодов дубовых, в старой знакомой его животной «нецивилизованной» форме, в дальнейшем, если говорить о холодных цветах и ненависти к ним — можно списать на травму мозга или больное пошлое воображение. Причём в ней и в нём он не был виноват, снова став жертвой, отчего вряд ли нёс бы на себе этот крест из-за своей недальновидности, не обязательно допущенной только им одним. Лично для такого, как он, ирония и состоит в том, что для него это вовсе не могло быть новостью. Пусть ему, как ни странно, нравятся адреналин и жадность потому, что однажды затянуло по жизни и не отпускает. Но всё же случившуюся с ним сейчас травму стоит счесть нереальной, и как бы ни хотелось иначе, практически нестираемой из-за противоправных действий над ним… это как посмотреть. И вполне оправданно, покуда вокруг него, нынешнему положению коего однозначно не позавидуешь, только эти грузящие цвета и были во всём своём жутчайшем постоянстве.***
***Жизнь чертовски коротка, малыш, ты знал вообще об этом? Давай не будем тратить её на всякую херню. Ты же не хочешь признать это, когда постареешь?
Вероятно, Скрэт вовсе не будет помнить ни на грамм то, что на самом деле очаровательные жёсткие «дамы», не изменившиеся в своём ставшим слишком уж хорошо знакомом гладком фетиш-облике, сейчас делали с ним без зазрения совести. И без задних мыслей… вернее, мысли всё же были, но специально не совпадающие с требующими немедленного ответа и дальнейшего суда. Однако отголоски эпизодов даже после полной промывки памяти по одиозным нормативам этих чёртовых широкобёдрых амазонок останутся всё равно. И будут преследовать его после «возвращения домой» при наличии своей «крыши» до случайного знакомства с ними, делая нормальные сны на какой-нибудь подвернувшейся лежанке и без того особо буйными. Всё же «девушки» вполне могут добиться качества потери памяти и без воспоминаний, которые сейчас происходят с ним наяву во время чрезвычайной активности мозга при восприятии секса, как самого прекрасного, что может быть на свете путём действий. Ага, если вообще сами захотят оказать ему такую услугу безвозмездно, чему, в целом, ни за что не бывать! Можно ли хоть как-нибудь относиться без ненависти и с чистыми одухотворённо романтическими желаниями при последующем «грязном» исполнении через пересечения взглядами к этим опасно заигрывающимся в распоряжении чужой жизнью, хитрым в своих достижениях жутких необъяснимых целей, роскошным в своей горячей сексуальности тела даже в одежде и в сапожках, жестоким с продиктованными стойкой эффективностью в подобных наклонностях фуриям холодных тонов с крысобеличьей мордой… хотя бы в его сне? Раз уж они с вулканически жарким, для них не особо запретным или грубым удовольствием позволили ему хорошенько и очень качественно вытрахать себя в вагину, анал и между сисек, то… Было точно в кайф вспоминать об этом даже через то, через что пришлось и приходится проходить в данный момент, да и о чём можно вообще рассуждать при обездвиживании? Эти шикарные суки с будто специально понемногу набухающими грудями определённо знали, как заставить свою жертву испытывать ни с чем не сравнимую негу услужливой эротической любви, смелой в своём исполнении до, во время и после сильной физической боли. Для них такое могло считаться единственным интересным развлечением с самцами или мужчинами, пусть они старались находить ему обоснование собственным требующим детализированной спермы достижениям, что и допускали лично для себя. Ну, а что сам противоположный пол мог им предоставить или намеренно противопоставить, если часто о переговорах и деловых отношениях не могло быть речи? Либо со слюнями в ротовой полости членоносцы просили бы добавки ловушки пошлой страсти, как обезумевшие… даже если за это платой была смерть от экспериментов, за которыми следовало притяжение к звёздам среди космоса и обладание ими, как самыми чудесными вещами. Или же наоборот, стали понимать в каком дерьме оказались, и могли собраться было выбраться из плена. Не забыв оттрахать по самые яйца до одури каждую по собственному желанию и очень не по-галатному, но доминантному, за весь причинённый им обман с его завлекающим почерком. «Мадам» зверские любовницы с телепатическими антеннами на голове у каждой, которые в свои времена привлекали к себе плотное «мужское» внимание одним своим видом и без слов, всё с интересом смотрели на противоположное альтер-эго Скрэта. На получившего слишком много хорошего ловеласа при постоянных блядских клиентках, строящих из себя крепкую, ради каждодневного секса, семью при постоянном доступе полового кайфа — с мыслями о том, что ему настоящему в плане любви, как оказалось, далеко даже до самого себя нормального и не зависимого от чего угодно. Эти сучьи настырные инопланетяночки видели это, казалось бы, наяву… этот ненастоящий, но слишком конкретный в своей страсти сон ласкал их зрение, отчего они вовсе не вспоминали о его нереальности и однотипности в сценарии, который всегда в выигрыше в том числе у не испытывающих проблем с половой регулярностью. С исключительно одним желаемым концом, донельзя развратном и оттого по-настоящему услаждающим глаза, чувства и сердце. Безусловно, космические хвостатые, грудастые, жопастые «девочки»-белочки и дальше хотели лицезреть его с вполне довольными самочьими рожами и хмыканьями, зная и видя также перед собой, кем он является на самом деле… Буквально прожигая взглядом проецирующий экран и настойчиво убеждая себя не сдерживаться в подмахиваниях друг дружке даже в гибкой латексной броне-одежде. Смотрели и не желали отводить взгляда от больно активного и сильного в своей статичности полового акта, движущегося вполне уверенно, и стимуляций вокруг него, трогая каждая себя за стоячие груди через облегающий каждый изгиб гладкий костюмчик от очередного жаркого момента как на подбор. Пока на голографической плазме всё шло и шло большое, странное, но жизненно сочное согласованное полигамное порно, от чего им хотелось громко и горестно выть, что такое реальное шоу в рамках работающего без чересстрочных помех экрана происходит лишь в чужом сне! Хотя бы в таком «фиктивном» исполнении не было и доли лжи между партнёрами, но «чета» Скрэтазон слишком горда, чтобы становиться живыми секс-игрушками из желания быть ими и ни в чём не отказывать себе при отличной долгой ебле. Была ли в этом хоть какая-то доля адекватного и осмысленного интереса, за которым бы начали следовать трезвые выводы, в данном случае, зачем он им вообще нужен, как страстный любовник? Были ли в этом нужда и смысл, когда с таким же успехом можно было найти по теневой галактике L кучи других более впечатляющих претендентов на почётное место любовника амазонок, не с избежанием оказаться выпотрошенным ради науки? Всё оказалось не настолько просто и быстро, ведь при такой эгоистичной жизненной цели сексуальные «дамы» с беличьими мордами меняли бы кандидатов с внушительным прессаком, твёрдыми могучими руками и толстыми членами в своё удовольствие буквально каждые полдня, в конце концов растеряв все силы, способные удовлетворить их вовсе не только оргазмом. Но Скрэт… его по-прежнему могло быть не жалко, как поначалу всех этих потенциальных жеребцов с мозгами в кожаном стволе и мокрой от смазки головке, ведь и видимое отсутствие мускулов могло говорить о многом. Но особенности строения в итоге сыграли свою роль и всерьёз поменяли приоритеты, оставив знакомый, абсолютно бесстыжий почерк роковых валькирий. Пускай эти суки сейчас издеваются, пока могут такое допускать ради неподдельного интереса применения секретных, если не запрещённых формул… как крысобел в итоге им ответит за все унижения его самцового достоинства, стоит ему только об этом вспомнить в последовательных подробностях? Потому, всё равно хорошо зная это, они не забывали причмокивать и прикладывать подушечки указательного и среднего пальцев к своим малость пухлым губам близ длинного мокроватого возбуждённого чёрного беличьего носика с крысиным резким подрагиванием. Словно представляя, как у него получится дать задвинуть «развёрнутым» хером внутрь саблезубой пасти без заминок в его настоящем мелком обличии с пухлым животом и упоротым, вернее, чрезмерно увлечённым охотничьим нравом в огромных глазищах. Скорее всего, это не вызвало бы ничего, кроме громкого неадекватного смеха с самочьими насмешливыми нотками, но на сей раз он мог быть злобным и недовольным при постоянном откладывании, неосведомлённости по собственной воле и совсем малом опыте. И вообще, всё можно списать на удовольствие при просмотре порно и остаться правым, не вдаваясь ни в какие надуманные тонкости, без которых жизнь явно легче. Вот только доисторическая среда обитания при морозном и ветреном Ледниковом периоде не обещает ничего вроде видео и тому подобной стандартной автоматики будущего нашей эры. С которой прогресс шагнул далеко вперёд на будущие тысячелетия… тем более показывать любые сны на экране. Не потому ли более чудно, что такое можно лицезреть фантастическим способом, а не столь обычным для двадцать первого века жизни на Земле? Безнравственные и необъяснимые, но оттого ещё более сказочно роскошные в своём облике пользующихся блядским спросом воительниц, были бы точно уязвлены в самодурственной гордости от того, что ему бы всего этого удушающего своей глубокой красотой жаркого секса даже и не снилось раньше, а то и в дальнейшем не предвидится в воображении. Что он невзначай и не придумал бы этого, продолжая собирать долбанные жёлуди из-за своего навязчивого материализма и смачно целовать их в своих дуплищевых владениях, пока тёрся бы пузом или чем похлеще от безудержной радости со всех сторон каждого найденного. Ведь и дай волю, прекрасные в своей гротескной жестокости инопланетные «дамы» в латексных доспехах отдубасили бы его до реальной, действенной потери памяти, стоило ему во сне притираться к низу каждого жёлудя пахом и имитировать подобный усердный половой акт с ним по любви не без помощи ёрзающих движений бедёр! Это было бы ещё более фантастически… невероятно глупое, беспросветное, но жутко смешное зрелище, которому не нужно никаких комментариев и объяснений, да и просмотра ради удержания нужного психического баланса. И такое представление неодушевлённого предмета в виде самого желаемого постельного партнёра было бы не столько ущербно, сколько в то же время забавно до слёзной одури, с очевидным самодовольством, что есть некто по жизни куда хуже. Пусть и с чувствами жалости также от увлечения своей собственной жизнью и её правом любить жёлуди полностью. До истерического смеха с минимумом отсутствия логической последовательности, ввиду того, что Скрэт неплох в спаривании только с ореховыми, как с единственным и единственным объектом вожделения. Тем более смех был бы звонкий и намеренно заставляющий испытать собственную полную ущербность, стоит им подумать, что жёлудь, как продукт, один на всём свете среди любых расстояний. Но даже если бы пепельно-серый везунчик насобирал бы кучу их у себя, нельзя утверждать, что он менял бы их как перчатки. В отличие от самок или «девушек», пока стал бы натягивать нижний конец с наклоном просто потому, что половые функции ещё не отмерли… сам не понимая бы, что вообще делал. Во всём этом впечатляющем спектакле в его исключительно закрытом показе — в их неясных с первых впечатлений желаниях его совращения, помимо притянутой за уши цели испытать хоть подобие жутко горячей эротики от его действий, а также его одержимой страсти пополнения запасов, где за этим редко следует цель безудержно употреблять их — не могло быть определённого и чёткого понимания его сути. Только вопросы и только составленные на ходу предположения вместо ответов. Точно… не могло, кроме метания разума в разные стороны, и охвата всего, что только захочется испытать в одночасье и одновременно. На это Скрэт после сегодняшнего принудительного происшествия возомнил бы, что ничто ему не помешает это сделать, ведь всегда думал и действовал так. Своего рода весь этот фарс выглядел бы милейшей экзотикой, кто как восприимчив к в край откровенным и зашкаливающим в безуспешном поиске смысла вещам. И насколько смущается от них, в итоге всё равно принимая как данность и подстраиваясь. Равноправие полов, сексуальных ориентаций, фетишей, воплощений желаний не дальше разума, и всего прочего, чем остро болеет и будет болеть Земля не один миллиард лет дальше — всё это завлечёт к дикому «угару» и «покачиваниями головой» от жалости, где за пазухой мог быть наготове пистолет. Где в итоге все живые существа среди неё будут и останутся зависимы от одного и того же — от ебли, не обязательно половой, но ещё и мозговой. Даже если всерьёз пытаются думать своей головой, идя к более привлекательным демократичным достижениям, которые принесут благо в первую очередь им самим и никому больше. Впрочем, в наблюдениях за Скрэтом и за собой в его грязном, но столь искреннем сне… невероятно натурально видимом через экран, будто с другими актёрами вроде дублёров, «девушки», полностью в одежде, как предполагает необходимое соблюдение их рабочего этикета, менялись друг с другом по очереди. Чтобы следить за машиной проверки стабильности и предотвращения резких эмоциональных срывов при подключении напрямую среди мышц мозга внутрь них через игольчатые провода средней толщины. А также аппаратом для мгновенного извлечения носителей веществ, кои состоят из труднодоступных органических живых материй, в случае с беднягой — его толстоватой свисающей голени. Которая была наиболее выгодной частью тела для необходимого разреза лазером без лишних движений и с минимумом затрат на время извлечения одной из наиболее подходящих по толщине костей. Для куда большего количества содержимого в ней самой, чем, к примеру, кости передних лап, раз уж извлечение круглой тазовой кости — это слишком прямолинейная и серьёзная шутка, и то если захочется серьёзно увлечься копанием в чужой плоти. За всеми этими приборами сексуальные «леди» всё также работали без отрыва, между тем по очереди посматривая с нешуточно расшалившимся самочьим интересом на конкретно богатый воображениями сон испытуемого пленника, сопровождая его неровными вздохами, и с удовольствием покачивая хвостами, как собачки, от всего, что видели. Пленника, которого могли подло «ударить» своим опытом-операцией над его телом по самому больному… И в то же время как бы они сами его не учили сексу настолько, что он впоследствии смог бы понимать всё без подсказок и заранее, будто развращаясь ещё больше, чего просто не могло быть раньше до судьбоносной встречи с ними! Опять же, если его настоящего вообще когда-либо волновало спаривание, как суть жизни помимо основного ремесла. И, пока выкуривали «обойму» электронного испарителя с более сильным составом, желали знать, как Скрэт будет нагинать их в очередную следующую минуту несуществующего в реальном измерении жаркого эпизода из лучшей жизни среди размытых и немного дёргающихся границ экрана. В целом, безумно красивые космические «девушки» и правда были довольны всем тем, что видели и что делали сейчас с ним сами, в реальном времени. Однако, конечно же, стали бы возражать, что даже он… среди сна, у которого развились границы внушаемости и понятия главенства в обеих важных вещах… даже он будет знать и опираться на своё «мужское» дело без излишеств и затыков. Сумел-таки выстроить больно горячий блудливый сон со своими избранницами так, дабы не переусердствовать при шаткой психике и диких эмоциях с тем, чтобы расцеловывать и подолгу трахать до осязаемых шлепков яичками белочек-амазонок, как обезумевший от сексуального голода самец. А потому мог желать внутри себя прощать им многие тяжёлые грехи, даже если точно знал, что они с ним вытворяли на самом деле при его анабиозном неведении, и вообще при любом раскладе их отношений к нему лично. И ладно, если дело касалось лишь одного чёткого изображения видеоряда красивого и смелого сексуального досуга между успешным, сменившим своё строение тела и ум крысобелом, и страстными, оттого желанно опасными крысобелочками. Без сумасшедшего и чрезмерного экстрима, когда это выглядело бы несколько нелогично после долгой разлуки по сценарию. Так был ещё и отличный в своей отчётливости звук у его максимально эротического сна! Добивание ущербной слабохарактерности, настойчивости с целью выгоды и эгоизма всех этих существ в настоящем времени со всеми подобными звуками только усиливалось и намеренно шло неторопливо для большего, растяжимого смакования. Но мало им было питать свои чувствительные беличьи ушки горячими вздохами и громкими вскриками от каждого его захода членом под левым углом, и неприкрыто облизываться с каплями слюней на пол от соприкосновения со стеночками каждого сантиметра. В то время как он сам, не по-настоящему, плавно массировал указательным пальцем клитор одной из трёх, которую трахал свободными, пока другие верные ему шлюшки ждали своей очереди, мастурбируя при помощи вибрирующих неоновых фаллосов. Ещё и хлюпанья среди любовных звуков были сопровождаемы в видео прямиком из его разума… что может быть лучше этой слишком смачной музыки естественности! Достаточно правдоподобно для самого убийственно желанного сна на экране, а также по-настоящему громко, и самое главное — на зависть свинским полупьяным соседям-бабникам, окончательным гомосексуалам с постоянно выбритым очком, и ортодоксальным беспросветным однолюбам, пускай по «сюжету» всех этих типажей рядом в помине не было. Удивительно реального сна, который и вовсе не был снят на камеру, тем более «с одного дубля»… выглядело невероятно красиво и грязно в лучшем смысле, чтобы где-то запнуться и начинать какой-либо этап сладкой физиологии заново! И даже это, что уже никого не сможет удивить, не было пределом воплощения мечтаний чудовищно смелых порождений разума в реальность. Сама же она будет стабильно представляться лишь с беспрепятственной возможностью погружения в столь сумасшедший реальный сон всем вместе без обязательного «шухера» — того, кто будет контролировать процесс для предотвращения нестабильности участков мозга, отвечающих за воображение и фантазии. Ну и конечно же, намеренной торопливости, чтобы побыстрее закончить и куда-нибудь сбежать от собственной паранойи. «Шухера», у которого половой орган точно будет смерть как чесаться и зудеть от всего того, что вынужденному придётся видеть и желать рассматривать ближе. Но не участвовать… и сейчас этим «шухером» являлись они сами, все трое! В порочных, но красочных и вгрызающихся как клещ в память полностью ебливых снах это было бы подобно повешании на петле, раз инопланетные крысобелочки могли без обмана счесть, что любят знать о сексе и трахаться сколь душа пожелает, стоило им только появиться на свет. Насколько здравому существу невыносимо было бы стоять и смотреть на эту магматически горячую и жёсткую эротику великолепного сна без непосредственного участия, даже невозможно было и представить. М-м-м… сна, который почти что воплотился в настоящее при помощи секретных, передовых, универсальных, запрещённых к широкому пользованию технологий ввиду чрезвычайной нестабильности, неудивительно что с роковыми побочными эффектами. А также риска ментального и физического здоровья испытуемых после пользования этими машинами. К однозначному подобному примеру могли быть такие, как генератор полного самовнушения, к которому и подсоединены игольчатые провода с целью войти максимально глубоко в мозговые участки без чувства меры счастливого и в то же время безумно несчастного бедняги Скрэта. Где большее проникновение иглами внутрь мозга даёт возможность быть полностью подвластным своему же активно внушаемому сну и его следственным желаниям… о, твою мать, это звучит ещё более беспомощно, чем сама созданная вокруг него ситуация! Вот только было бы нечто другое, даже на несколько шагов отличающееся от горячей, почти фальшивой, но такой фееричной физиологии между обманщиком и обманщицами… и крысобел бы продолжал дальше преследовать сломя голову свою известную единственную цель. Ну влом пепельно-серому клиническому неудачнику при последнее время очень даже неслучайной востребованности спариваться… Он не видел, не чувствовал, даже не знал об острейшей необходимости в этом долгое-долгое время, ещё и когда-то давно вместе с той самой, от которой здорово потерял голову, как постоянно терял бы дальше от новых желудей по пути! Нужно нечто вроде столкновения планет, чтобы он поменял своё мышление, причём в одну секунду. Но опять же не было никаких гарантий устойчивости смены приоритетов из-за его непостоянства, которое никто не в состоянии предугадать, да и нужно ли? Если уж сам сладостный пошло звучащий сон начинает растворяться в своём проецировании от прихода осознания, то стоит его и дальше подпитывать этими иглами. Даже если череп настойчиво «напоминает» о себе своей жуткой и нереальной болью с сомнительным исполнением должного наркоза. Ещё большая ирония состояла в том, что сейчас пепельно-серому «избранному» лучше было бы вообще не пробуждаться, тем более у любого живого создания отключается мозг, стоит только ему завладеть самкой членом внутрь и на несколько часов. Не потому ли необходимо не идти против «правил» организма с его способным выйти из строя половым функционалом без должной регулярности, пусть и польза от этого была только этим сексапильным лабораторным крысам при беличьей крайней привлекательности. И поначалу звучит нелепо утверждение, будто бы Скрэт даже при полном разогреве «смел» думать о чём-то ещё, кроме попадания точно в цель и активной бесперебойной работы «оси в стык»… кто запретит-то такое допускать? Конечно же, можно было опробовать и дистанционную диффузную камеру, в которой такой испытуемый находился бы в нелетальном летаргическом усыплении, и воспроизвести картину самим при помощи текстовых клавиш на панели управления. Но у учёных белочек модельно-проституционной наружности в прочной обтягивающей икры «резине» был совершенно иной план, ибо дистанционная комната воображариума больше походила на аттракцион смены измерений с полной проекцией пространств и времени со всех сторон лишь для развлечения и кучи валюты в кармане уже за пару часов. Да и она просто бы не позволила извлечь кость во время его стойкой «грязной» комы, от которой веяло половыми выделениями, казалось бы через экран… либо реальные участники могли их ещё чуточку напрудить? А им предстояла важнейшая операция по извлечению наиболее плотной кости тела потенциального испытуемого с целью обнаружить «непрошибаемые» свойства клеток вышеупомянутой кости голени. И всё это ради развеивания завесы тайн его физической выносливости при почти полном отсутствии желаемой самцовой видимой силы, если говорить только о развитой мускулатуре и видных напряжённых жилках. Или же выявить более стойкие и прочные, оттого весьма впечатляющие в своём составе, как те, которые были найдены в вырванной из пасти сабле изначально. Однако для этого был желателен, даже необходим настоящий, кхем… подлинный Скрэт. А не тот, которым они пользовались больше для своих утех за провинность в их личной ванной комнате, нежели ради составления результатов исследований по эффективности выведённой сыворотки для понимания любого языка и изъяснения на нём. И также ускоренной регенерации этих универсальных клеток, чтобы… вероятно, подольше мучить его себе всласть, и учить… учить, учить и учить трахаться в пользу подпитывания собственных расшатанных нервов! Вполне справедливо судить о том, что чем важнее для этих белочек операция или цель — тем кровавее, сложнее, беспощаднее, и в то же время бессмысленнее выглядит и ощущается путь к ней! Стало быть, они могли специально идти настолько тернистыми путями без уважения к другим, чтобы как тренировать свой «женский» заведущий страстный ум, так и просто-напросто ставить «мужиков», «мужланов» и «джентльменов» перед невозможным выбором, у которого обычно был один конец. Вернее, проворачивать подобное амазонки могли и со своим полом из-за ревности, что есть на свете милые «женщины» гораздо краше их прежде всего умом и гуманностью. Вот только с противоположным куда интереснее в плане возбуждения, не только из-за члена у таких экземпляров, но часто играет роль и сильно хромающая логика их поведения при возможном половом удовольствии. Да и вообще их принципы с достижениями выглядят более увлекательно, нереально повышая дозу адреналина на пару с обрастающей толщиной невидимой шкуркой самочьей психики. Чего же ещё на самом деле желать рисковым и взрывоопасным «дамочкам»-амазонкам в очень гладкой коже холодного цвета у каждой? В частности, о замене повреждённых костей или их лечении хирургическими способами можно было сказать, что она в данный момент вовсе бесполезна, чтобы применять её в такой непростой и однозначно малоприятной для любого имеющего чувство сострадания существа операции, как вскрытие лобной доли черепа. Перед которым обязательно снимались участки кожи головы для беспрепятственного удаления и демонстрирования самцового крысобеличьего мозга во всей его страшной красе! Мозга, который заполнял собой всё пространство между стенками черепной коробки, а не когда оставались бы любые промежутки — от небольшого до вполне заметного — в угоду стереотипам про тупизну животных и отсутствие ограниченности ума только лишь при охотничьих и половых инстинктах. Скрэту явно стоило бы прокачать его ради предугадывания дальнейших кровожадных пыток с очень настырно сексуальным почерком и всё более необъяснимыми скрытыми мотивами. Раз уж он не видит возможности выбраться из этого космического сумасшедшего дома с его настоятельницами, готовыми реально практически на всё, что не всегда касается их желания трахаться до потери состояния хоть как-то соображать среди реальности. Дабы он вообще понимал, с чем может или будет сталкиваться ещё, помимо связывания у креста для проверки воздействия почти безвредных для тела смешанных сывороток. Ещё и принудительных серьёзных операций под великолепным действенным наркозом эротического сна без какой-либо цензуры, портящей своим наличием абсолютно всё. Где лобная граница черепа и извлечённой «крышки» головы вся была в натуральных кровавых мазках, отчего на эту жёсткую картину было весьма тяжело смотреть и почти невозможно забыть… хотя насчёт потерпевшего вряд ли, до поры до времени и открытия новых «тайников». Но желал ли он в своём подсознании вообще выбираться из таких сочных, полностью безмятежных грёз, пусть и прикладывал все силы для беспрерывности и кучи оргазмов у каждой его беличьей «дамы» до него самого? Наоборот, оставался бы намного дольше и доказывал расчудесным партнёршам значимость своего существования всё грязнее и оригинальнее! Плевать, что в реальности его изувечивают, буквально не распознавая берегов приличия, действовать так куда проще и выгоднее! Если бытие настолько черно и беспощадно — ну его нахер и в жопу, и абстрагирование от логики очень может помочь распутывать клубки струн разума, или же намеренно запутывать их больше, отчего по крайней мере не будет ещё отвратнее. Когда в воображаемом мире столько вкуснющих плюсов, и главное, без назойливого чувства ответственности, что и правда стоит допустить насилие да прервать этот порочный круг постоянного вранья. Что хочется пробовать и пользоваться ими всю свою собственную нереальную бесконечность, не обращая внимания на сердечную и физическую боль… Ну как вообще такое экспериментальное операционное шоу путём острых предметов, включая работающий без продыху член, наяву можно было предугадать упоротому и зависимому доистиорическому, не самому умному животному? Который к тому же ещё и живее всех живых при смертельных увечьях, где боль от них проходит волшебным образом спустя непродолжительное время! Если он сам вовсе не соображал, как вообще может вести себя с самками, когда они сами попросили бы его о спаривании своими жестами в виде поглаживания боками о шерсть и пальцами о грудки… и только трение готовенькой раздетой вагиной об колено могло бы возыметь хоть какие-то соображения, и то не факт! При настойчивых поисках жёлудей, ради собственного натурального и комфортного удовольствия длиною в жизнь, ему и не нужно было познавать другую во всей её аппетитной романтической красе. Даже если она вся из себя очень роскошная и невероятно благодатная в своей притягательной черни обмана, которую нередко охота считать смыслом жизни в угоду своей и взаимной любви. Кто знает… даже через такие не поддающиеся описанию способы другая жизнь с её принципами может понравиться куда больше, стоит только распробовать её как следует, не кривя душой. Пусть уверенность в полном успехе и измене собственным убеждениям для Скрэта была на том же низком месте, как несколько лет тому назад… но шансы ради одного желания жить новой жизнью могли быть велики, если уж он стал любить конкретно кого-то больше, чем себя самого и жёлуди в придачу. А с его ведомой стороны можно этому лишь потворствовать и поощрять своим отсутствием необходимости сопротивления при любом раскладе, которое в итоге не могло не иметь за собой действенных оснований. Да уж, если хотелось бы трахаться по-чёрному, ничего не видя и не ощущая перед и под собой… Если хочется любить без памяти, далеко посылая вражду и голос разума с его логической последовательностью… Если смерть как хочется испытывать зависимость от влечения к той самой, которой не составляло особых усилий покорить доверчивое сердце изяществом в делах… Пускай из-за слабых возможностей и не по-настоящему, но с полной и неотличимой имитацией реальности хороши абсолютно любые средства, траханый в рот! Нешуточное дело намеренного влезания в чужую голову многострадального «бессмертного» крысобела настолько прямолинейными методами стало приобретать не совсем безнадёжный или безвыходный окрас при своём одиозном исполнении. Но всё же было над чем задуматься, несмотря на полное отсутствие стержня в виде решительности при осознании того, что действительно нужно. Вот только ему самому до этого дела не было никогда… и незачем. Тем более после сомнительного опыта пользования им одной такой вышеупомянутой рыжей красавицей, на которую, казалось бы, не похожа ни одна из его вида. Пользования им, как тем, кто всегда будет у её приличных кругловатых бёдер и шикарного объёмного хвоста жарко целовать стройные задние коричневые лапки. Или молить о прощении за свой тупиковый ум, ограниченный одной и той же задачей, а также позволять себе терять голову от лицезрения прекрасной внешности, после которой не хотелось высказываться на свой животный манер. Но любить «объект» делами сколько угодно, не только у промежности в шёрсточке кремового цвета. Скрэту было достаточно таких неопределённых отношений только потому, что он просто желает испытывать приятные моменты, коих при сексе могло быть предостаточно, где стоит только убедиться в этом самому без таких кровавых ужасных подсказок. Конечно, невозможно не поверить такому зверьку, что он взаправду со всем своим половым желанием может быть готов с усердием целовать ноги самой троицы за любую провинность или похвалу. А всё это ради их прощения, с надеждой на хотя бы единственное за всё время баловство при взгляде, сверкающем огнями непритворной страсти. Да-а-а, точно… почему бы и не опускаться до низменности ради властного снисходительного взора, обычно постепенно смягчающего своё осуждение и пробуждавшего любить умоляющим о прощении спариванием при соответствующих возгласах. А бывает ли вообще настолько жарко, как только можно захотеть представить, опуская факт бесполезности затеи сильнее мучить фантазию? Ещё как, прямо до дрожи на руках или лапах, вплоть до частой поллюции за, к примеру, десять минут. Но, похоже, амазонки умудряются каждый раз, снова и снова разрушать миф о пределах самого наилучшего, ошибочно обозначающих лишь сексуальность и таинственность в фантазиях наряду со способностями. Насколько бы ни были впечатляющими, сочными и нежными его отношения с бывшей возлюбленной рыжей Скрэтти — в итоге её обман по сохранению собственного превосходства, и никак иначе, почти без ущемления достоинства своего спутника, был разоблачён без особого труда. Однако Скрэт, самовольный при своей верной преданности одному делу, пока не принимал это во внимание и оттого не мог жить с намерением выставлять свою правоту единственно верной, также не видя, или не различая в этом необходимости. Пусть подобный нрав и причисляет его самого к такому же разъедающему изнутри эгоизму, но ведь разве не стоило ли уступать любой игривой и загадочной красоточке во всём? Оказывать услугу той самой, с которой он познавал прелести жизни в паре… и ведь это практически изменило его бесповоротно. Тем более, что она могла вести себя так вовсе не специально, и часто во многом видна польза строя «женщины» над «мужчиной». Что и говорить, такое, казалось бы, стандартное поведение самки может заворожить любого. И самое главное — даже если она со своей стороны не будет прикладывать усилий поддержания сладкой влюблённости навстречу, с намеренным замыслом, что бы это ни было. — А вы вообще, девочки мои, уверены в том, что эта штука способствует ещё более ускоренной регенерации всех частей его тела без исключения, чем К32? Когда мы, по сути, через насильственную операцию прокопались к недрам его башки в буквальном смысле, хоть ладонь засовывай среди этой кашицы из нейронов. При удерживании этого мелкого урода в изначальном положении после операции по удалению лобной доли эффективность будет падать. Оттого он и продолжит орать без перерывов… это сейчас, пока жестко ебёт нас в своём сне, всё происходит стабильно и со вздохами, даже среди нас здесь умудряется издавать их. Операция в самом деле была допущена чертовски рискованная, беспощадная и максимально циничная по отношению к вопросу об ответственности за чужую жизнь, который редко стоит и долю внимания у них — тех, кто допустил такое. В целом, именно поэтому космические амазонки не решились использовать тело Скрэта, его оригинал, как успешное проведение операции по извлечению секретных твёрдых веществ с его костей, какими надумают воспользоваться. Поэтому очень рассчитывали, что самая приближенная к его физическим свойствам копия — редчайший случай при неограниченном клонировании — сумеет дать ответы на все интересующие белочек вопросы. Между прочим, исключительно своим телом, как бы это двусмысленно ни звучало, и им на великую радость. Даже если само создание с нуля всё равно не может создать оригинал из воздуха, сойдут и максимально схожие уравнении по наличию нужных частиц. — Да, мы знаем об этом… знаем, тем более давно не практиковали регенерирующую ванную на живых организмах. Хорошо, что они изначально такой крохотный, его хую правда это не на радость. И всё равно она сойдёт лишь для неживых управляемых клонов ради их необходимого восстановления, и то в довольно ограниченном количестве. Вы же знаете, хозяйка, что ей на подпитку требуется в лучшем случае день при пользовании около пары часов? Ну вот, а мы справимся меньше чем за полчаса… пожалуй, так и будет, здесь кости вырастают на удивление быстро, даже такие толстоватые, как у голени и таза. Зато не придётся тратить кучу энергии на куб создания и смены реальности, от него толку при операции совсем не будет. Нестандартные в своих взглядах и намерениях, тем не менее почти адекватные животные «женщины», крысобеличьи воительницы с непробиваемыми нервами, в итоге всё равно сохраняли бдительность и трезвый взгляд при любой ситуации. В моментах, когда создают её себе сами — особенно внимательно во избежание любых лично касающихся затрат. Оставались бдительными даже когда имели раньше обыкновение трахаться по-чёрному, не смея забывать о способностях своей безумной половой прыти, и в то же время обдумывать за и против по порученному делу и его фигурантам. Коих так просто и без предупреждения хватали в свой сексуальный плен чар и стенок вагины… для вынужденного умерщвления, или же опасных опытов, приносящих заметно нужные плоды. Обожали доставлять пленникам наивысшее удовольствие перед их вполне вероятной смертью ради наук совместимости, где капитал, статус и положение вовсе имели далеко не первое значение… да так, что те были не против и быть иссушёнными ими у выработки спермы, и помереть от этого по их велению об уже произошедшем — Это в случае, если кость голени после её извлечения вообще срастётся через это мокрое корыто, которое ещё и необходимо оставлять «заряжаться» на целую вечность. Ведь мы же его кое-как удерживаем на ней через лямки вокруг конечностей, и железные прутья. Вообще хер знает, не будет ли он чрезмерно дёргаться необходимые двадцать пять минут для полного восстановления кости, да и тратить энергию при режиме электрошока для его сдерживания — не слишком смахивает на достижение полного восстановления за короткий период. Ежели нет, себе и нам назло, то… пока не хочу думать об этом, от ора этого долбоёба уши закладывает, но ради науки и полной автономии нам необходимо потерпеть. Космические амазонки же, зная о пепельно-сером испытуемом, с недавних пор ставшим важным для их трансцендентной свободы достаточным количеством того, что им стоит знать, не просто так пошли путём внушения горяченького сна через провода прямо ему внутрь мозга, в его потомственную крысобеличью кашицу. Совершенного, сексуального сна, который мог длиться до бесконечности по вполне объективным причинам охоты беспрерывного веселья со столь необходимым отсутствием ответственности за последствия. Но это было бы решением с максимальным риском для материально существующей оболочки тела среди реальности, пока сам носитель в созданном для него измерении полностью увлекался безбашенным совокуплением в своих фантазиях, что не должно удивлять. Определённо был смысл в радикальных методах неприступных пошлых учёных «девушек» ради блага, которое раскроется в последний момент, как и всегда… при куче самых интересных мест и белых пятен самой сути главной цели. Стоит ли она столько любви, секса, нервов и жертв, чтобы достигать её, скажем, долгие годы? — Так, блядь, осталось немного, бабоньки. И может быть, он опять проснётся тогда, когда мы начнём шалить где-нибудь ещё… уже мозги отсохли от всего этого. Чёрт возьми, куда усвистала здоровая логика, что теперь мы не захотим запирать дверцы, специально подначивая на то, чтобы нами воспользовались именно так… Вот как здесь крупным планом… ё-ёж, Бог ты мой, он реально делает с нами всё то, от чего мы конкретно тащимся! Он серьёзно делает всё, чтобы потом мы в полу-пьяном бреду от экстаза игриво вытирали об его шубу свои страшно подумать насколько мокрые цветки по очереди, это же надо допустить такое, с-сука! Пусть хотя бы во сне Скрэт действовал ровно и уверенно, но в настоящем времени попросту терялся бы за самим исполнением с непосредственным участием его самого лично, если вообще в его жизни доходило до ублажения прекрасного пола, который считать за новый схваченный жёлудь слишком узко. Тем более, сколько прекрасные разноцветные «дамы» с увлечённостью от предвкушения продолжали смотреть на эти дьявольски сексуальные грёзы, томно и горестно вздыхая с прямой эротической красоты зрелища и обиды за себя… всё больше и явно хотели быть на их месте, даже если настоящий Скрэт в этом плане — паршивенькая комедия. Настолько, что готовы были неведомым образом войти в этот экран, снести головы шлюшьим «самозванкам» плазма-зарядами — то есть самим себе, и сами принялись бы за столь «святое» дело нанизывания и ласк пальцами! Они жутко хотели быть на месте себя же самих, что уже звучит как вовсе ироничная, неповторимая издёвка! Не потому ли им стоит побеспокоиться о нескольких новых «порциях» латексной одежды из-за преждевременных половых выделений влагалища от жёстких эпизодов волшебного конченого фееричного сна? Он, весь из себя герой-любовник дошедшей до смертельно разрушающих внутреннюю личность вещей истории, в которой вовсе не подумал бы пожелать оказаться и на секунду, со слишком долго копившейся половозрелой энергией… в своих мечтах чужим путём их предоставления весь из себя приличный в обществе и порой по-дикому развращённый дома, сидя на разложенном под стиль кровати кожаном диване… быстрым размеренным темпом растрахивал сильно услаждающую его помутнённый взор бирюзовую командиршу на весу. Всё наблюдал, облизываясь, за её накачанным подтянутым круглым задом на пару с соблазнительно развевающимся при грубоватых частых толчках снизу вверх большим объёмным хвостом. Пока, наглаживая, до куда дотянется его любовничья ладонь, придерживал её ровную талию и до предела набухшую большеватую левую грудь, напористо массируя затвердевший на ней сосочек. Жалел о том, что пока не имел возможности расцеловать его, и грубо облапать всё тело своей главной воительницы во сне и за всё его существование при сложившейся индивидуальной позе. Такой, где было необходимо удовлетворять всех трёх, как две капли воды, одновременно и со знанием своего дела. Бирюзовая же, всё глубже входя в эротический экстаз, у коего вовсе не могло существовать граней его чрезмерности, периодически сама скакала на нём, как уже понятно, повернувшись к нему спиной, явно раскованно шлёпаясь полностью расслабленными ягодицами о пах, но всё равно с усилием насаживаясь сильнее и быстрее. И источала она сладкие слова с редкими каплями слёзок счастья и капающих обоим на бёдра слюнок из пасти на пару с беличьими блядскими ругательствами по очереди между очень громкими горячными вскриками фейерверков эмоций. Ну и, конечно же, им способствовали шлёпанья о раскрасневшиеся яички среди изначальной серости окраса шерсти неслучайного альфа-самца, а также знатные громкие хлюпанья со следующим резким запахом выделений, которые знатно усиливали охоту и скорость. Вот только и сама распущенная главная «дамочка»-каратель не лыком шита, пока периодами времени бесстыдно потирала свою посветлевшую бусинку, проводя подушечками пальцев по его половому органу, чтобы забирать оттуда его смазку и слизать в пасть, как жидкие нектары гранатовых. Или вовсе сия страстная «женщина» с мордашкой причудливого чокнутого древнего животного сочетала все эти чисто самочьи, расслабленные замечательным спариванием звуки в предложениях на крысобеличьем. В то время как половая влага пикового возбуждения уже со спермой понемногу стекала по её завидным гладким ножкам навстречу его пропитанному потом и смазками паху в шерсти, а также язычкам фиолетовой и синей. Впуская полное и серьёзно безвозвратное жуткое сумасшествие в их небывалую порку всей компанией одновременно даже без воздействия почти безвредных стимулирующих наркотиков! Лихие, в меру широкобёдрые напарницы же в свою очередь, пока облизывали его и её телесные жидкости, ласкали его пальцами, где только хотели, находясь в разных сторонах от него. Между тем не забывая шутливо царапать свои милейшие симметричные круглые груди и распаренное влагалище, как своё, так и друг дружке, иногда шутливо потирая ими конечности разнополых любовников, окончательно вошедших в натурально первобытный вкус животной страсти. Фиолетовая напрямую целовала Скрэта в его мокрые от экстаза губы, поглаживая торс и наминая «мужские» соски на его груди своими загребущими пальцами. Также намеренно использовала щекотку его шерсти наточенными коготками для раздразнивания с желанием круто трахнуться следующей и влюблённо орать до самого следующего утра, чтобы крик доходил буквально до седьмых небес, какие только могут существовать… И всё это она не забывала делать по кругу, пока тёрлась по очереди как своими грудями у его плеч и иногда пасти, так и прилично подмоченной промежностью об его туловище. А вот синяя, чуть не дрожа на месте от картин, которые видела перед собой крупным планом, пробовала пасть совсем низко и со всем своим безумием от острой потребности никогда этот прекрасный секс не заканчивать… Пользовалась проворными язычком и такими же хитрожопыми пальцами у акта жёсткого и достаточно мокрого совокупления. Чтобы совсем сойти с ума от остро приправляемого смачным запахом кайфа, в самом деле заботливо охаживая им слишком напряжённый, в меру красный член, «каменные» яички и длинные сладкие половые губы дражайшей подруги-повелительницы. С успехом понемногу пила оттуда буквально всё, что накапливалось и равномерными темпами высвобождалось из вагины совсем опошлившей своё существо бирюзовой, не забывая плавно и нежно массировать свою периодически с заходами внутрь. Она на полном серьёзе от сексуальной лихорадки, периодически принюхиваясь чутким носиком, сглатывала весь этот вязкий и тёплый любовный коктейль, одновременно проваливаясь в ещё более усыпляющие грёзы, с великой радостью оказываясь уже среди них. Настолько шикарно милейшим карательным созданиям с божественным телом, невероятной мордой и мышлением, не сравнимым со всеми прочими не было ещё никогда, хотя они уж точно чего только не повидали, чего не делали и не испытывали! Пускай это происходит в безумно несправедливом сне для реальности с её вечной установкой часто нелепых ограничений, все трое бесподобных белочек пришли к единодушному мнению, что подобного и им также даже не снилось, как и их хреновому на самом деле, но половому герою в его же снах. Пусть они учитывали приличный сексуальный опыт, в том числе и с разными девиациями вроде верёвок, «духовных» порталов или энергетических хлыстов… всё равно очень хорошо понимали, что «ботаник» и девственник будет стараться в сто раз больше и лучше, чем мускулистый ограниченный мудак, перетрахавший всё и вся по всем известным и неизвестным границам космоса. И вот бы первому не стать рас-последним слишком быстро от того, что запредельно хорошее будет позволено постоянно! На весь этот драгоценно развязный и по-художественному артистичный вкусный сон настоящая троица лезущих на рожон даже после своей смерти космических амазонок с каждым безумно вкусным эротическим кадром вдыхала сильный пар в себя настолько глубоко, скольго могла вместить в свои лёгкие. Конечно же, тяжко вздыхая, будто от боли разочарования, что эта «королевская» безудержная ебля происходит не с ними. С их запасом на несколько жизней при их очень странных делах имело место быть множественным горячим экспериментам, как со временем оказалось, на дело, стоящее всех этих жертв и их общих чувств. Для «дамы», очень любящей трахаться, не считая это унизительным занятием по жизни, секс мог бы всё ещё значить очень много, как нечто жзизненно важное для серьёзного укрепления отношений. Но стоит влезть в это мигом затягивающее половое дело со всем энтузиазмом… земной рай между мужчиной и женщиной начинает обретаться наяву. И совершенно любой момент атмосферы становится самым удивительным, что лучшего и представиться не могло. Однозначно, «девушки» испытывали реальную ранимую самочью боль от того, что эти ювелирные чудеса на самом деле происходят не с ними… силой держа капли слёзок при себе. Отчего смотрели даже с долей стеснения и почти сильного покраснения, всё ещё не смея оторвать взгляда от столь любимого занятия, или в данном случае шоу! Пусть очаровательные и непредсказуемые особы могли счесть это ощущение странным от того, что подобные секс-исполнения были и оставались неотъемлемой частью в их порядке ночных развлечений, между собой ли или пойманными зеваками с их сосульками обязательно с полчищей таинств за собой. Потому иногда за время этого невообразимого и более шокирующего, даже вопиющего кощунства над Скрэтом, они просто стояли вместе и смотрели, пока была возможность — на него и на себя, продолжая пропускать сквозь себя спектр эмоций, от обидчивой злости до умопомрачительных воздыханий. Вспотевшие при экстазе от кадров нереально пикантного «видео», которому, казалось бы, не могло быть конца, гладили друг друга сами около грудей и бёдер от чудовищной безвыходности ситуации. А чего они ждали, если сами же себе её и создали… пока были в одежде, не собираясь мигом раздеваться и ласкать друг дружку между ног в рабочей комнате, стоит только капельку разогреть воображение. И всё равно возвращались к работе, где одна наблюдает за стабильностью сна, пока вторая пробует извлекать большую кость у голени «безвозвратно» потерявшегося в собственном реальном измерении крысобела, без лишних порезов особой сложности как у него, так и у себя. Ну а третья следит за настройками машины самовнушения для предотвращения непредвиденных сбоев во время удаления этой самой кости. От чего мог бы в ужасающей действительности произойти физический взрыв мозга подопытного саблезубого мелкого и мелочного «кролика». Который может не выдержать всего этого масштабно болезненного дерьма ради необъяснимых в двух словах целей, за пути достижений которых на первый взгляд стоит сажать пожизненно, совсем не занимая разум выяснением причин. С недавнего времени, покуда крысобел находился в их дьявольском космическом корабле лабораторных извращений при по-эротичному красивом почерке далеко не только как сексуальный объект ввиду противоположности пола, страстные и опасные латексные «девочки»-белочки в точности были в курсе особенности его костей. В том, что она вполне может сыграть свою роль для полного пробуждения владычицы всех их троих. И пользования ей, как катализатором для общей нужды с почерком стирания границ и бесконечности космоса, известной доселе лишь только им одним, и ей тоже. Вернее, к этому пребывавшая, если быть точнее, в анабиозе, та самая их владычица, изначально и хотела приблизиться своими собственными усилиями. Ох и будет же Скрэту с кого вообще спросить с пристрастием не без слёз из глаз и любых попыток повторения утех за все случившиеся с ним, помимо чрезвычайной жестокости, невозможно прекрасные пошлые издевательства! Загадка, стоящая испытуемому фантастически невероятных, бесподобно развращённых и абсолютно кошмарных приключений, не могла быть слишком проста в понимании, как бы это ни было самым обидным в ущерб поводу покинуть сексуальных убийц навсегда. Головоломка похлеще той, почему даже в далёком будущем не предвидится и патента на «лекарство» от преступлений и насильственных наклонностей, как от систематического поведения. Потому-то амазонки в несильно испачканном внизу при следствии страсти латексе изначально и воткнули в мозг несколько игл. А именно для того, чтобы настроить горячо желанное усиление мечтаний с каждым его действием внутри столь фальшивого и обидного для недостаточно целованной, жалкой самцовой силы сна. И удовлетворением их ради всего лишь его максимально устойчивой проекции наряду с эрекцией для ещё более занятных нездоровых фантазий… где неясно, смеяться или смущённо хмыкать, видя член торчком при извлечённой черепной коробке. Пока в то же время выуживали кость правой задней лапы из неё самой путём лазерного распила и щипцов, ради полного и беспрепятственного сканирования с возможностью полного извлечения необходимых обнаруженных веществ в процессе. Ну, а также «дамы» не желали больше слышать визгливых криков, которые отвлекали… не то от желания заканчивать, действуя по расписанию, или от пьянящей жажды продолжения питания глаз нереальными пошлыми кадрами. Которые имели место быть при вполне оправданном болевом шоке, занимая слух теми же звуками с сексуальной интонацией во время горячего сна, визуально изображённого на экране. И в этом карикатурном случае также не собирались испытывать фрустрацию неучастия в спаривании их самих — единственных в фальшивом желании испытуемого по имени Скрэт пользоваться ими только как сексуальными объектами. Которыми «Космические амазонки класса ΔΨΣ*» просто обязаны быть в его сне… где он бы ласкал и трахал их как хотел, при искусственно созданной личности наряду с внешностью… ради прекращения нещадно затяжной неплохо сдерживаемой ломки по долгим сексуальным путешествиям с теми куклами, кто готов быть ими. Где бы вместо ора от шоковой боли среди должного быть на месте лба лишь продолжали слышаться ещё более слышные хлюпанья полового акта вместе со звуками силы толчков детородного органа внутрь и максимально вглубь едва ли не с частичкой яиц внутрь. Ну и также был бы виден его высунутый, сильно мокрый от слюней язык вместе с еле заметной улыбкой из саблезубой пасти. И был слышен его несколько пугающий, ровный негромкий смех параллельно с воздыханиями от всего того, что с ним вообще там происходило и как может быть продолжено. Ведь этот ужасный в своей беспечности наркоз, выполненный в стиле видимой и самой запретной фантазии из всех возможных, за которым «девушки» очень хотели неотрывно следить не только из любопытства ввиду его чрезмерно аппетитного исполнения, точно был не только ради того, чтобы Скрэт вовсе не помнил, что с ним делают в реальном мире, ещё и в космосе. А чтобы по крайней мере вновь связанный и неполностью окунутый в полупрозрачную, будто с эктоплазменным жидким наполнителем ванную ускоренной регенерации, не слишком верещал с надрывом при закрытых больших глазах от своей нестабильности. Неустойчивости психики, доведённой до ручки после воспоминаний о том, как был привязан к кресту и что ему приходилось испытывать ещё в те «забавные» на жестокость и эротику времена — а ведь и половины этой грёбаной недели не прошло! Так ещё и сейчас… когда кажется, что куда уж хуже, стоит только снова разглядеть потёки крови от распиленного лба и ниже. В конце концов, после «присобачивания» кости на место, ровно как и черепной коробки в надежде её «приклеивания» регенерирующей ванной, и проведения записей по успешности операции от А до Я, дьявольски красивые твари в очень обтягивающих, таки по-быстрому сменённых нарядах уйдут от него на время восстановления за оставшиеся пару десятков минут куда подальше. Да, они уйдут… всё вспоминая и гадая, что бы в итоге сподвигло их цифровые копии на множественные оргазмы с обилием «дамской» спермы, и не конкретно с ним вместе. Покинут место возврата жизни от самостоятельно допущенной смерти, залечивая свои полу-закрытые ушки тишиной с едва слышимым гулом их корабля, бороздящего космос. Ведь эта ванная в закрытой от лишних глаз территории разгула с благими намерениями летающей крепости любовных уз, из сна успешного офисного крысобела, сама пригодится им самим как единственное облегчение от кардинальной перестройки первоначального плана. На великую радость им и их соперницам с одинаковыми идеями — несуществующим, в прелестном смысле конченым беличьим нимфоманкам, хоть и истина о грязной страсти недалеко ушла от их настоящих, реально существующих образов. Но прежде допустит глубокое успокоение падким на эксперименты чудовищным душам удивительным образом полностью овладевающая любым влюблённым и очень гордым разумом любовь эрос, а следом прочие не менее важные чувства любви друг между другом. О которой, или о которых никогда и ни за что, ни за какие богатства и ни при каких обстоятельствах не стоит забывать.All What You Need… is Pussy. Money. Weed.*
--- *отрывок из припева трека Device — You Think You Know *вольное дополнение к названию трека рэпера Tommy Cash — Pussy Money Weed. Дословный перевод: всё, что тебе нужно — киски, деньги, травка * (греч.) Дельта Пси Сигма