О возможностях невозможного

Богдану некомфортно, когда на него кто-то смотрит. Каждый раз его будто дрожь прошибает. Ему всё время кажется: ну вот сейчас над ним точно начнут смеяться (иначе зачем им всем его разглядывать). Над растрёпанными волосами, которые — ну что он сделает — никогда ровно не лежат, если только не вылить на них полбаллончика лака для укладки. Над нелепыми его чертами лица. Над тем, что он никогда не знает, что сказать в разговоре с новым человеком. Над ним — в общем. Да и мало ли причин ещё можно придумать? Ещё Богдан не любит смотреть людям в глаза слишком долго, дольше пары секунд уже не выдерживает. Это как будто бы слишком личное. Как будто бы он может заглянуть в человека слишком глубоко и увидеть что-то компрометирующее. Или что-то лишнее про себя показать. И люди это как будто бы чувствуют, встречаются с ним взглядом — и тут же глаза отводят. Очень неловко это всё получается. Вот Андрей — совсем другое дело. Богдан наблюдал, как он с людьми разговаривает: смотрит им в глаза, разводит чуть-чуть уголки губ в стороны, и те расплываются вдруг в улыбке и смотрят на него тепло в ответ, как будто много лет уже с ним знакомы и говорили с ним до этого уже тысячу раз, а сейчас вот подошли спросить, как там дела у него, как тётя Люда поживает и чего это он похудел так, кушает мало, наверное. Да и неудивительно, вообще-то. Взгляд у Андрея действительно особенный, какой-то тёплый и мягкий, который как будто если и прикасается к тебе, то очень деликатно и осторожно, как будто сразу как-то даёт понять, что никуда тебе в душу лезть не собирается, только если ты сам не разрешишь, конечно. Андрей говорит, ему нравится смотреть на людей, особенно глаза в глаза, что это как будто располагает к общению и помогает лучше установить контакт. Звучит, конечно, сомнительно, но, может, это действительно приятно — смотреть на людей, с такими-то глазами. А глаза у Андрея, на секундочку, — чистый Байкал, если бывали когда-нибудь: светлая прозрачная ледяная синева и прожилки ледовых трещин у зрачка. Хочешь не хочешь, а засмотришься. Андрей говорит, что у Богдана так не выходит, потому что у него взгляд тяжёлый. Слишком открытый, что ли. Слишком искренний. Люди смотрят и понимают, что им неловко от того, что они так не могут. Он говорит так, и Богдану становится чуть-чуть легче. Даже если это просто способ его успокоить. Даже если это просто отговорка. Хочется верить всё равно. Он говорит так и ловит Богданов взгляд, как будто хочет сказать — ну вот смотри, я же тут, и я тебя не боюсь, и я не считаю тебя странным, не парься. И да, Богдану некомфортно, когда на него кто-то смотрит. Но, вообще-то, Андрею немножечко можно.