В одиночестве мы не одни.

Маленькое уютное кафе с бесконечным числом гирлянд и свечей, как-будто создатели этого укромного места не знали нормального стандартного освещения, но это и к лучшему. Чаще всего сюда приходили студенты, но не для того, чтобы поесть, ведь это заведение славилось прекрасным Бариста, но блондинку больше жаловало простое и в тоже время такое всегда подходящие – какао. Она могла пить его литрами и сутками напролёт, такая же любовь у Антона была к разным видам чая и как не странно для его возраста, энергетикам. От вида последнего напитка на полке холодильника его соседа Арсений всегда в отвращении щурил нос, он же больше предпочитал качественный кофе или, как Шастун уже знал, травяной чай. – Ну что, костлявообразный юноша, расскажи про себя, —сев за столик к ожидавшему её Антону, произнесла девушка. – Я мало что могу сказать, Антон – учусь на первом курсе, люблю много читать, а в свободное время смотреть ужасы и просто пытаюсь жить-Шастун. — про частое рисование он решил не говорить, как и любому другому человеку, он не хотел что бы его «творения» кто-нибудь, когда-нибудь увидел. – О, но это всё равно многообещающе! — одарив улыбкой законстатировала блондинка. К ним подошёл официант и оставив две большие фиолетовые кружки до верхов наполненные горячим какао, словно вырезанные с обложки лучших рецептов горячительных напитков, вернулся к стойке. Антон удивлённо уставился на кружку, стоявшую перед ним, и спросил: – Ты и мне заказала? — в его голосе слышалось беспокойство, ведь он не знает калорийность этого напитка и как можно сразу понять на кружках в кафе этого не пишут. к великому , блин, сожалению! – Конечно. Да, не переживай ты так, я угощаю! Это же лучшее лекарство от всего, а по твоему краткому рассказу и лицу, которое у тебя было, когда ты стоял у общежития – тебе, это и нужно и желательно в больших количествах каждый день. — с толикой сочувствия и по врачебному, но все так же ласково улыбаясь ответила Ева. У Антона, появилось новое правило или принцип – он не мог есть, но пить он мог почти все что угодно и спокойнее ему было, когда он знал калорийность того, что он пил. Решив отвлечься от немного нарастающей паники он решил расспросить о его новой знакомой, во всяком случае была её очередь рассказать о себе. – Рассказывать, то, тоже особо не чего, сбежала поскорее из дома, душу готова продать за какао, пытаюсь отделаться от ярлыка примерной дочери и отличницы, живу в комнате №15 и люблю знакомиться с парнями у которых красивые глазки. — на одном дыхании произнесла блондинка, после чего закатив глаза от наслаждения отпила из кружки. – А, что у тебя за проблемы с соседом? – Он просто, просто лезет в то, что его не касается. – Может ты для него что-то значишь, раз уж он так поступает? – Ага, делать же ему нечего. Ещё долго они сидели в кафе – разговаривали, часто смеялись, а иногда после печальных историй с сочувствием смотрели друг на друга, но тут им сообщили, что уже поздно и кафе закрывается. Так они побрели к общежитию, а у входа обняв парня она попрощалась и вошла в тёмное здание. Антон, посмотрев на звёзды, решил тоже не задерживаться на улице, он же все-таки до сих пор в одной толстовке. Зайдя в комнату, с уже родной табличкой «Комната №7», Шастун понял, что Арсения здесь нет. Он немного забеспокоился, но сразу отогнал от себя эти мысли, это же не его дело и сосед может не сообщать ему куда он уйдет и когда собирается вернуться. Забив на всё, Антон упал на кровать, почти сразу вырубившись, но перед этим у него мыслях пронесся обрывок фразы Попова: – «Я не хочу увидеть, как ещё кто-то умрёт по моей вине!» …ещё кто-то… *** Утро. Открыв глаза Антон сразу видит перед собой мирно спящего на соседней кровати Арсения, мать его, Попова. Резко поднявшись, высокий парень, также резко упал обратно, у него почему-то резко закружилась голова, потемнело в глазах и ужасно невыносимый звон не оставляли его ещё примерно пять минут. Дождавшись, пока всё это пройдёт, он уже медленнее стал подниматься снова , после чего, не создавая лишнего шума направился на кухню, но видимо совсем тихо не получилось, когда он доставал чай с грохотом захлопнулась дверца шкафчика, от чего Арсений сразу же проснулся и тоже пошёл на кухню к источнику недавнего звука и , «слава богу» – как подумал Антон, что тихо выругался. Пройдя мимо высокого парня он сел за стол и стал пристально наблюдать за действиями того, кто нарушил его недолгий сон. У Антона каждый раз, когда он брал чайник, используя рукав как прихватку, оголялось плечо, обнажая острую ключицу – на этом моменте голубоглазый всегда проглатывал подкативший комок в горле, но его пугало, то что с каждым разом она выделялась все больше и больше. – Ты не видел мой «птичий документ подростка»? — совершенно неожиданно спросил Шастун, всё также стоя спиной к Арсу. – А?.. Нет…стоп...что? — выходя из ступора пробормотал брюнет. – Ну, паспорт мой не видел? – А, ты про это, нет, не видел. — ему нравилось как Антон часто менял названия обыденных вещей и это было не исключением. Спустя десять минут молчания вскипел, оповещая свистом, словно паровоза, чайник. Ещё через две минуты зеленоглазый сев рядом с Арсением пододвинул тому кружку с мятным чаем, на что у того в ответ на секунду на лице читалось удивление, а спустя ещё секунду благодарная улыбка. Антону казалось, будто весь холод мира сосредоточен в его руках и после этой мысли он раскатал рукава спрятав в них свои костлявые, как у мертвеца, руки. – Шастун, у всех толстовка, как толстовка, а у тебя-палатка! — с умиляющимся видом сказал парень. – Ой, да, ну вас, Арсений Сергеевич! — ответил Шаст улыбаясь в ответ, но все же закатив глаза. Оба решив про себя, что не стоит портить эту маленькую счастливую идиллию, тяжёлыми разговорами о вчерашнем, перенесли её мысленно для будущего подходящего момента. Арсений, хотел бы, наверное объяснить свой вчерашний порыв и слова, исходя из своих мыслей, но как объяснить, когда сам их до конца не понимаешь? *** – Что? Вечеринка? Когда.....мхм…в следующую пятницу? Конечно приду и как я понимаю захватить с собой много молока, зефирок и чего-нибудь покрепче?! Ладно, хорошо… Да, да и его спрошу, всё давай, пока «замечательная незнакомка». — с улыбкой во все тридцать два сказал Антон кидая телефон рядом с собой и переводя взгляд на Арсения, который смотрел с немым вопросом на того. – Это была Ева, ну, я тебе про неё рассказывал неделю назад, так вот, она приглашает нас на её вечеринку в честь окончания осени, пойдёшь? – Если ты не против… – Ну, что за тупость?! Короче идешь, договорились. — сощурив довольно глаза сказал Шастун уходя на кухню и взяв с собой пачку сигарет, просто Попов не любил, когда тот ̶г̶р̶о̶б̶и̶л̶ ̶с̶в̶о̶ё̶ ̶з̶д̶о̶р̶о̶в̶ь̶е̶ курил рядом с ним, поэтому у них была на этот повод договорённость о кухне. Дымя на всю кухню парень, надеялся, что на вечеринке ему удастся разговориться с Арсом о его прошлом, да и вообще о нём. Антон, вообще очень мало, что знал о своём соседе с которым живёт уже почти ТРИ МЕСЯЦА. И его это напрягало, а с другой стороны его всё больше и больше интересовал парень с глубокими и пронзительными глазами, в которых так и хочется утонуть не находя выхода. Ему каждый раз нравилось находить новый кусочек пазла «из жизни Арсения Попова». И он надеется собрать, в следующую пятницу, хотя-бы уголочек. Арсений в это время раздумывал, " – что всё же в мыслях у Шастуна?». Он всегда такой печальный с кромкой апатии и плотным одеялом депрессивного состояния. Костлявый парень ни разу за их общение не рассказывал о своих проблемах и переживаниях. Попов знал, что проявлять слабину – это не плохо, проявлять слабину – это подвиг! – но он сам же боялся этого придерживаться. Их объединяло еще то, что у них у обоих оставались шрамы от тяжёлых и тщательно скрываемых чувств и эмоций, у Арсения на душе, а у Антона ещё и на теле. Они размышляли каждый в своём мире, но при этом находясь в нескольких метрах друг от друга.

Депрессия не признак слабости-это признак того, что вы пытались быть сильным слишком долго. -Зигмунд Фрейд