В одиночестве мы не одни.

       Вот и пятница. Арсений всеми мыслями проклинал Антона за его фразу « – Да ладно, нам же мало чего надо, не нужна нам никакая корзинка!» И теперь брюнет стоит с горой молока и упаковок с зефиром с разнообразнейшими вкусами, что даже не видно его лица. – Так, осталось только алкоголь купить. — сказал высокий парень быстрым шагом направляясь в нужный отдел не обращая внимание на медленно передвигающуюся гору, которая идёт следом за ним. Стоя у кассы в бесконечной очереди, Арсений заметил, что Антон не взял ничего, что похоже на нормальную закуску–еду. – Ты разве не проголодаешься, ведь вряд ли там будет еда? – Да, нет, и мне кажется там совсем будет не до неё. Идеально, прям для меня! – Ну, смотри… Арсения с каждым днём всё больше тревожило то, что его сосед совсем ничего не ест, хотя бы фрукты бы поел, но всю эту неделю он успокаивал себя тем, что попытается поговорить об этом на вечеринке. Он не понимал зачем парень так себя изводит? — он же и так был худее некуда, когда заселился.

***

Шастун уже несколько недель чувствует себя зомби, его стало дико тошнить от вида еды. Как-то раз он сидел на кухне и долго гипнотизировал тарелку с излюбленным имбирным печеньем Попова, чувствуя этот невидимый барьер между ним и едой, и спустя ещё долгого времени гляделок он просто сдался, поняв насколько он влип (но он дико боялся признаться себе, что он болен, потому что он прекрасно знал – один он не справиться с болезнью, а просить помощи не у кого. Он влип..он в тупике). Но все же он не хотел принимать-понимать всю тяжесть ситуации и просто забил.

***

Изрядно напившись и какао, и алкоголя все трое лежали на ковре в отдельной комнате у Евы (у неё был двухкомнатный блок) и много смеясь, разговаривали. – А давайте в правда или действие?! — с горящими глазами вскрикнула Ева. – Ну, что за детский сад? — с недовольством отозвался Шастун, смотря в потолок. – Да, ладно, мы и так обсудили всё на свете, давайте! — уже поднявшись на локтях сказала с интересом в глазах блондинка. – Ладно, кто первый задаёт? — закатив глаза спросил зеленоглазый. – Давай ты Арсений, а то молчишь как рыба весь вечер? — спросила девушка уже у сидевшего рядом с ней парня. – Точно не как рыба, терпеть ее не могу! — так алкогольные фактики пошли — Лаааадно. Антон, правда или действие? — с этого началась их долгая игра, пока они не решили, что следующий переход последний. – Правда или действие? — спросили, в сотый раз за вечер, Шастуна. – Правда. – Расскажи какой-нибудь интересный секрет про себя — он понимал, что это слишком жалкая попытка узнать что-то важное, но попытаться стоило. – Мой внутренний голос обзывает меня названиями книг. — улыбаясь сказал Антон. – Да, нет, он не интересный. — с досадой произнесли Ева и Арс. Только Шастун хотел что-то возразить, отпив первое за весь вечер какао с зефирками, как кубарем побежал в туалет и его стошнило. Поняв насколько он влип со своим состоянием, но всё ещё не признаваясь себе что он болен, со спокойным лицом он вышел из туалета, на выпрошающие взгляды ответив, что во всём виноват алкоголь. Но про себя Арсений понял в чём действительно дело и сказав, что он тоже чувствует себя не очень ушёл. Спустя час ожидания Антона, тот явился с уставшим видом сразу направляясь на свою кровать, но спать по-видимому не собираясь. Арсений решив, что долго так продолжаться не может решил начать диалог: – Антон, я знаю что с тобой происходит и ты должен остановиться. — произнёс Брюнет сидя на своей кровати и смотря на парня лежавшего на соседней кровати, который безразлично смотрел в потолок. – А я, Арсений, знаю что тебя это никак не касается. — спокойным тоном отозвался Шастун, не обернувшись к собеседнику. – Антон, я и так потерял сестру из-за Анорексии, я не хочу потерять и тебя! — громко сказал Арс, сразу поняв что сказал лишнего и все из-за алкоголя в его крови, но осознавал что видимо это должно было произойти. – Что… Почему? — негромко произнёс парень у окна, который с ошарашенным лицом смотрел на Попова приоткрыв рот от изумления. Арсений с минуту смотрел на русоволосого понимая, что вырубается, поэтому он лёг лицом к стене и на остатках сознания негромко ответил: – Не знаю… Но Антон этого не услышал.