Твоё настоящее

Приближение Рождества означало не только скорое веселье и завораживающе украшенный замок, в который Амелия влюблялась с каждым годом всё больше. Преподаватели выбирали убранства всегда разные, но не уступающие предыдущим годам, такие, что захватывало дух от одного взгляда. В этом году Майклсон была менее внимательна к деталям и не так восхищена приближением любимого праздника. Давящее чувство страха перед неизвестной школой, в которой ей придётся провести ближайший год, и тоски, ведь она проведёт праздник не в привычной для неё обстановке дома, и даже не в Хогвартсе. Медная Гора пока не вызывала в студентке тёплых чувств из-за всех неудобств, что ей придётся переступить. Переступить через саму себя, чтобы достичь хотя бы минимальной стабильности. — Если ты будешь относиться к этому с таким оптимизмом, то боюсь, что уже никто тебе не поможет, — твёрдый тон Мэри прямым текстом говорил о том, как же она недовольна настроением подруги. Они уже сто раз обсудили все плюсы этого предложения, и каждый раз приходили к единственному верному мнению — провести целый год в Колдовстворце практически подарок судьбы. Дамблдор действительно волновался о решении данного вопроса, Амелия не задумывалась о чём конкретно он волновался — был ли это страх за молодую студентку или за всех, кто находится в Хогвартсе. Её устраивали оба варианта. — Мэри, не грузи её ещё больше. Начнёт чувствовать вину и понесётся: жалость, тренировки через силу, боль, истощение, внешность, как у полутрупа. Нужно ли нам повторение? — Корвин давил на подругу не меньше злостно настроенной Долтон. — Вы сговорились что-ли? — тихий рык выдавал раздражение Амелии и заставил обоих друзей ехидно усмехнуться, потому что оба знали, что она раздражена сама собой. Слишком много времени они знали друг друга, чтобы знать, как именно спровоцировать Майклсон на решительные действия. — Ваш план в том, чтобы взбесить меня настолько, насколько это вообще возможно? — И что же ты сделаешь, милая? — Ох уж эта противная самоуверенность в своих действиях и словах, которая была более чем оправдана. — Амелия, ты становишься той, кого порицала и пытаешься заткнуть нам рты? Дёрнув щекой, студентка резко повернула в противоположную сторону от направления друзей и скрылась за поворотом. Она была полностью согласна с ними, но минута полной тишины ей была необходима, как воздух, что поняли и двое из ларца, продолжив путь в Большой Зал без подруги. Она часто сбегала от них, когда мысли начинали роиться в голове, как бешеные пчёлы, застилая зрение и слух. В такие моменты Амелия всегда боялась не сдержаться. Внутренние конфликты душили намного больше, чем давление друзей. Последнее помогало лишь в моменты, когда она окончательно терялась в своих чувствах. Сейчас же Майклсон была в абсолютном бешенстве на саму себя. — Идиотка, — шипение прервалось и губы закончили мысль без звука, пока слух уловил то, чего явно не должно быть в Хогвартсе. Воздух, что проходил через щели в трахее, заставил сердце пропустить пару ударов. Слишком уж широкие отверстия в гортани этой рептилии, раз её шипение так чётко отпечаталось в сознании Майклсон. Второй этаж был пуст, обед никто не пропускал, потому как в преддверии Рождества блюда были на редкость изысканными и вкусными. Медленные шаги в сторону предполагаемого источника звука дали свои плоды и студентка замерла, задушено сглатывая. Помимо повторившегося шипения, она различила незнакомый язык? Он был таким же шипением, однако Амелия узнала этот чёртов голос, что так глубоко засел в её подсознании. Тонкие пальцы толкнули деревянную дверь женского туалета, и Амелия заметила кончик огромного змеиного хвоста, что уже скрывался в полу под раковинами. Пространство тут же стало перестраиваться под шёпотом Реддла, который слишком уж дёргано кинулся вглубь помещения. Туда, где были кабинки. Женские ботинки на застывших тонких ногах единственное, что увидела Амелия, остальное закрывала широкая спина Тома, черная мантия помогла скрыть ещё больше деталей, однако гриффиндорке хватило того, что она успела лицезреть. — Вставай, — Амелия поблагодарила всех богов этого мира за свой нетерпящий возражений стальной тон, что сильно поразил Тома, судя по его вытянувшемуся лицу, которое он моментально явил девушке в попытке удостовериться, что слух его не подводит. Несмотря на страх перед увиденным, девушка твёрдо держала палочку перед собой. Направляя её прямо в грудь старосты Слизерина. — Пару шагов в сторону от неё, Реддл. Тело когтевранки наконец открылось любопытному взору и её сразу затошнило, но гриффиндорка сдержала своё каменное выражение лица даже перед фактом убийства. Амелия Майклсон давным-давно бы закричала и убежала от такой сцены, но разливающаяся магия в её крови не позволяла даже своим голосом выдать страх или отвращение перед этой ситуацией. Заплаканные красные глаза отливали стеклянной безжизненностью, кожа быстро побледнела, скорее всего, из-за того, отчего умерла девушка. Бездыханное тело было слишком неподвижно для любого способа убийства, Том явно не применял непростительного, шипение никак не выходило из головы Амелии и всё еще мерещилось. Она бы дёрнулась в сторону, чтобы проверить комнату на присутствие существ, образы которых всплыли в сознании, но бурлящий в венах огонь не давал сделать ни единого лишнего движения. Тело сковало в железные тиски контроля, благо, что не страха. Тёмные глаза сверкнули в некотором восхищении и осознании того, что Тома Реддла поймали с поличным, пока Майклсон осматривала труп. Застывшая сосредоточенность на увиденном смущала слизеринца и он старался не подавать виду, чтобы не спугнуть девушку. Не хватало, чтобы она кинулась рассказывать всей школе о его преступлении. Подняв руки в примирительном жесте, парень поднялся на ноги и, не сводя глаз с гриффиндорки, сделал шаг назад. Идея, что пришла в его голову практически в один момент со смертью невинной души, была насильно отодвинута Майклсон, которая была готова порвать его на мелкие кусочки. Её глаза метнулись к его персоне с явным бешенством. Мысли тут же спутались в тугой клубок из-за новоприбывшей проблемы. Устранить её было равноценно трансгрессии прямо в Азкабан. Том, конечно, жаждал внимания Амелии, но сейчас проклинал все те причины, которые заставили его возобновить общение. Мелкая дрожь пробила пальцы слизеринца из-за желания достать палочку, но здравый смысл победил секундную борьбу, заставив Тома застыть на месте в ожидании развития событий. — Какого чёрта ты сделал… — неконтролируемый рык злости вырвался из горла девушки вперемешку со вспыхнувшим осуждением в глазах. В голове Реддла пропали все слова, что до её вопроса формировались в голове в качестве оправдания, но после того, как она закончила предложение, он и вовсе опешил, силясь хотя бы просмотреть ей в глаза. Вновь незнакомые. — Ты… нельзя было потише, чтоб тебя! — рявкнув окончание своей мысли, девушка кинула Силенцио на комнату и заперла её, вновь переводя палочку на виновника ситуации. — Может быть, я бы дала объяснить тебе ситуацию, но только не сегодня. Я чертовски зла, что ты не смог провернуть свои грязные дела так, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом. Мне не нужны ещё и твои проблемы, Реддл. Том был настолько поражён её хладнокровностью, что его тело отпустило напряжение. Желание схватиться за палочку пропало в тот же момент, как и Амелия наконец-то опустила свою. Он не понимал ничего из того, что она сказала. Не понимал её мотивов, того, что ему дальше делать и как будут развиваться события. А вот Майклсон выглядела напротив слишком уж уверенной в себе. Её упрямый взгляд опять упал на когтевранку с очевидным презрением, которое предназначалось слизеринцу, но смотреть на него без желания убить оказалось куда сложнее, чем предполагала Амелия. Горячая кровь подстегивала все новоприбывшие чувства, обостряла их до предела и шептала одобрительные мотивы. Медленный шаг в сторону девушки оказался на удивление незамеченным. Амелия закрыла глаза и глубоко вздохнула перед тем, как успокоить внутренние порывы и вернуть пустой взгляд виновнику торжества. Реддл был в замешательстве из-за вернувшегося внимания настолько, что даже Амелия отметила это в его глазах. Да уж, неловкие встречи после игнорирования друг друга входят в привычку. — Ты сдашь меня? — Тихий смешок был ответом на вопрос Тома. Студентке действительно стало смешно от таких вопросов в подобной ситуации. Всегда отточенные планы Реддла дали трещину в виду вмешательства гриффиндорки, которая была бы не против сторониться дел бывшего друга, но судьба будто бы подталкивала непокорную девушку к чужим ошибкам и проблемам. — Поэтому я заперла комнату и кинула заглушку? Не задавай идиотских вопросов, тебе не идёт. — Амелия почти скрежетала зубами от того, как сильно её раздражали события, что неизменно обрушивались на неё против воли. На кой чёрт ей сдалась дополнительная головная боль в виде трупа? В голове не возникло вопроса, почему факт убийства мало волновал её, потому что там уже был ответ. В моменты стресса магия брала дело на себя, забирала возможность чувствовать страх, вину. Отметала остатки порядочности и доламывала нравственность. У руля вставали раздражение и несвойственная самой девушке аморальность. Единственное, что заставляло Амелию чувствовать себя в сознании это усталость. Жалкое человеческое чувство. — Что ты пытался сделать? Реддлу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём конкретно спрашивает Амелия. Факт её наплевательского отношения к убийству он отметил сразу, поэтому засомневался в своем ответе. Кадык дрогнул, выдавая волнение Тома, отчего глаза девушки закатились в неприлично показательном жесте. — И не смей мне врать, я в воздухе чувствую отголоски начатого заклинания. Оперативности тебе не занимать, — язвительный тон приводил Тома в ещё большее замешательство. Она не была примером невинности и чистоты, но чтобы такое. Оценивающий взгляд ещё раз прошёлся по комнате в поисках посторонних предметов. Гриффиндорка уже определила это убийство, как непреднамеренное, но вполне удобное для совершения извращенных планов Реддла, потому повторно втянула воздух через нос. Тяжёлый, почти материальный запах пропитал комнату, тёмная магия всегда оставляла отголоски, если знать, что ей присуще, то легко определить её наличие. — Я даже не знаю, что тебе сказать, дорогая Амелия, — ровный тон не выдавал того, что чувствовал парень. И даже не сама ситуация поражала, а то, как неожиданно повела себя гриффиндорка. Если бы ему сейчас пришлось сказать, что он не в полном восторге от такой Майклсон, то Том бы смело вырвал себе язык за вопиющую ложь. Ровная спина, хоть и раздраженный, но ясный взгляд, твёрдая поза, никакой ранее характерной ей дрожи. В критических ситуациях Майклсон очевидно умеет брать себя в руки. Возможно, этому ранее поспособствовал её безукоризненный отец. — Что за заклинание? — чеканя каждое слово, Амелия сделала несколько шагов к парню и, наконец, заглянула в глаза горящие благоговением перед ней, тем самым отвлекая Тома от мыслей. Огонь в её крови дал мгновенный отклик, теперь непостоянной магии нравился Реддл, отчего уже бесилась сама Амелия. Эти чувства, что она прививала волшебнице, были слишком разношерстными для такого короткого промежутка времени. Прохладная ладонь в нервном жесте прошлась по лицу, пытаясь согнать остатки притяжения, что девушка быстро подавила. — Крестраж. — Не имея ни одной возможности избежать ответа, Том решил отдать немного своей откровенности в благодарность, что не сдала его сразу со всеми потрохами. Тёмные глаза внимательно следили, как раздражение медленно сменяется удивлением и Амелия поднимает нечитаемый взгляд янтарных глаз. — Прошу, блять, прощения? — Парень не поспевал за сменой эмоций старосты Гриффиндора, так что застыл, как олень перед фарами автомобиля, когда на её изумленном лице вновь вспыхнул гнев с ещё большей силой, чем раньше. Хлесткая пощечина застала Реддла врасплох, оттого он пару мгновений стоял с ошарашенным видом и отвернув голову от удара. После чего приложил ледяную ладонь к лицу и посмотрел на Майклсон, будто впервые увидел её. — Крестраж, мать твою? Ничего лучше в твою голову не пришло? — девушка так самозабвенно кричала на него, что он только в последний момент заметил её вновь замахнувшуюся руку, но всё же успел перехватить прямо у своей горящей щеки. — Ты рехнулся, Реддл? Её голос тут же упал на пару тонов. Амелия была действительно поражена заявлением Тома. Она понимала, что ничего хорошего со своей компанией он не делает. От него буквально веяло опасностью и тьмой, но Крестраж? Она не верила своим собственным ушам. Её гнев был вызван его идиотским поступком вперемешку с недоверием к нему. Она не знала верить ему или ударить его ещё раз за самую плохую шутку в истории. Мысли окончательно запутались, тело реагировало так, будто бы она не смогла усомниться в его словах. Но сознание сомневалось даже в своих чувствах. Поэтому прикрыв глаза, Амелия попыталась выдернуть руку из несильной хватки, отчего длинные пальцы сжались только жестче. — Отпусти меня, чёрт возьми, — и вновь Майклсон не узнавала свой голос, такой уставший и раздражённый, больше похожий на рык. Нестабильное сознание всё никак не могло определиться, как реагировать на всё, что происходила последние пять минут, и это, несомненно, пугало Реддла, который начал переживать за своё шаткое положение. — Тебе нужно успокоиться, — почти ласковый тон раздражал не только Амелию, поэтому девушка вспыхнула. — Убери от меня руки, — рявкнула Майклсон и невидимое пламя рвануло от локтя и до кончиков пальцев вновь обжигая руку Тома, принуждая его отпрянуть. Визуально ничего не изменилось, но вот мгновенно подскочивший градус в комнате заставил слизеринца сделать шаг назад. Он сам довёл её до столь нестабильного положения, а теперь не может контролировать, как изначально предполагалось. Майклсон была не той, кого он мог знать и уж тем более помыкать. Что-то сильно переменилось в ней с момента прекращения их отношений, но Том не заметил этого с самого начала, так что теперь это и его проблема тоже. — Я предупреждала тебя, Реддл. Говорила, что это поглотит и тебя с твоими коварными планами, но ты никак не можешь понять, что даже касаться меня это огромная ошибка. Амелию начало трясти от холода и негодования. Вспыхнувшее пламя быстро подобралось и успокоилось, отчего градус тела быстро упал. Обхватив себя руками, девушка устало села на низкий подоконник и стала прожигать взглядом тело студентки Когтеврана. Что делать? — Что ты… — Закрой рот. Звенящий сталью тон Амелии впервые заткнул Реддла. Он хотел спросить, что она всё ещё здесь делает. Неужто собирается помочь. Зачем? Это могло бы решить её проблемные отношения с ним, Майклсон бы однозначно поверили. Тем более, что она якшается с Дамблдором, а у того мало, что зуб на Реддла, так ещё и язык подвешен наряду со связями. Пока Амелия не отрывала взгляда от тела, даже моргала раз в минуту, Том стал сам думать над решением такой масштабной проблемы, как убийство посреди школы. И, несмотря на грызущую его тревогу насчёт гриффиндорки, идея всё же родилась в голове. — Придумал? — в воздухе упало напряжение от взгляда темных глаз, что уже минут десять рассматривали её профиль, так что девушка дала разрешение на разговор. — Да, — тон парня показался студентке убедительным, так что она резко поднялась и с нескрываемым раздражением закрыла дверь с той стороны, на прощание кинув только «не облажайся».

***

Спустя пару часов на Истории магии Амелия уже не могла отметать от себя навязчивый вопрос. Какого чёрта она не сдала его, как только появилась такая прекрасная возможность? Ещё и сидела там, как идиотка ожидая, что он утвердит свой план. Майклсон знала, что он придумает, как выкрутиться, но и сама была готова не оставить от тела и намека на его существование. Это порождало ещё больше путающихся вопросов, которые никак не отпускали. Ответа «потому что» явно не хватало, и девушка почти отчаялась в поисках ответов в собственной голове. Последняя пара тянулась так мучительно долго, что Амелия была готова отрубиться от усталости прямо на ней, но держалась из последних сил. Все эти крутящиеся вопросы в голове делу не помогали, только больше утомляли. С одной стороны хотелось найти Реддла и спросить за Крестраж, который он хотел создать, а с другой стороны увести куда-нибудь вглубь леса и убить к чёртовой матери, чтобы больше не занимался такими глупыми вещами. Однако сознание Майклсон строго настрого приказало сидеть на месте ровно и даже не смотреть на слизеринца. В Хогвартсе уже поднялась шумиха, некая Оливия нашла бездыханное тело в женском туалете. Преподаватели старательно обходили эту тему перед студентами, но слухи здесь разлетаются со скоростью света, так что ничего удивительного, что все ученики были напряжены и старались усидеть на своём месте. Некоторые были напуганы, некоторые до последнего не верили, что девушка и вправду мертва. Так что молчаливая и настороженная Амелия никому в глаза не бросалась, даже собственным друзьям. Может быть, стоило им рассказать, но Майклсон твёрдо решила этого не делать, ради их же безопасности. Они никаким боком к Реддлу не причастны, какой хотелось бы быть и Амелии, но она просто не могла. Её буквально против воли тянуло к его существу. А после того, что она увидела, так и подавно. Только теперь это был не наивный интерес, а вполне серьезное желание его убить. Удушить собственными руками за неосторожность и, чёрт его возьми, Крестраж. Последнее раздражало Майклсон больше всего. Стоило паре закончится, как Амелия подорвалась в чётком желании скрыться где-нибудь в тихом месте и ни с кем не разговаривать ближайшие пару часов. Ничего не сказав друзьям, девушка старательно размеренными шагами шла на этажи повыше, сдерживаясь, чтобы не побежать. На седьмом этаже был полном комнат, где можно скрыться от чужих глаз и от вопросов, на которые у неё нет ответов. Перешагивая последние ступеньки и силясь не оборачиваться, Амелия никак не была готова быть перехваченной у первого же поворота в коридор. Помня предыдущие два случая, парень осмотрительно мягко, и практически не касаясь, запихнул легко поддавшееся девичье тело в ближайшую комнату. Ухватившись за край представшего перед ней стола, Майклсон опасливо окинула взглядом комнату и резво развернулась. — Это какая-то старая кладовка, так что не переживай за конфиденциальность, — приятный слуху, а от того раздражающий, голос Тома Реддла подтолкнул все вставшие сегодня вопросы в самое начало списка проблем Амелии. Шепнув Силенцио и заперев дверь, теперь уже слизеринец загнал девушку в неудобное положение.