***
Этим же днем ранее…
Мария уехала на утро после ужина. Они успели вместе позавтракать и еще немного поговорить. Они не разговаривали на темы, что так беспокоили парня: Питер решил, что вчерашнего разговора вполне достаточно на пару дней, и, как после выразилась миссис Старк, ему нужно было все обдумать. Быть может, ему не нужно будет ничего спрашивать, он сам все поймет. За небольшим диалогом Питер рассказал о своем чтении и Старк заикнулась о домашней библиотеке. — Я думала Тони тебе всё показал, но оказалось, как обычно, — на удивление улыбка на ее лице не казалась грустной. — Но, думаю, нет ничего плохого в том, что он показал тебе места важные именно для него, — Мария быстро, но в то же время так элегантно поднялась из-за стола и сказала самую важную вещь, которую до этого не решалась озвучить вслух. — Надеюсь вы сблизитесь. Питер тоже надеялся. Парня волновали их взаимоотношения со Старком и в своем времени, при всех привычных условиях, а сейчас… Питеру даже казалось, что разобраться с молодым Тони, его «тараканами» в голове, намного проще. Сейчас, окажись они наедине, были бы какие-то шуточки, флирт, который ничего не значил для молодого гения, Тони бы рассказывал о тусовках и о том, как беззаботно живет. Питер знает, что всё это напускное. Ему проще понять Тони, потому что какую-то часть о его прошлом (настоящем) он знает от мистера Старка. Он знает, что все эти вечеринки и выходки только, чтобы позлить отца (не разочаровать, а именно позлить). Знает, что несмотря на весь свой фальшивый гонор, он правда любит Говарда, а уж как любит Марию… Тони только хочет казаться таким: взбалмошным пацаном, которому палец в рот не клади, а то всю руку своим сарказмом съест, но на самом деле он понимающий и добрый, чувствительный и ранимый, сильный и, как ранее вечером сказала сама миссис Старк, очень умный. Но будь Паркер наедине с его Старком… У них тоже были подобные шутки, когда они наконец стали более близки. В какой-то момент шутки перешли в непонятные двусмысленные фразы, непонятное молчание и долгие взгляды. Может быть поэтому Питеру было сложнее с пониманием мужчины. Если молодой Тони говорит всё, что хочет сказать, то мистер Старк почему-то отмалчивается. В связи с его старшим возрастом и жизненным опыт можно предположить, что Старк просто соблюдает субординацию, когда ловит себя в такие моменты. Питер хотел, чтобы Старк отпустил себя с ним, доверился ему полностью, вот вообще полностью: не думал, что можно говорить «ребенку», а что нельзя, не лишал его обдуманных прикосновений, говорил обо всем на свете, а главное о том, что действительно его волнует и что он чувствует. Разве Паркер много хотел? За весь их диалог с Марией это было единственное упоминание младшего Старка. Если бы Питер не пришел домой вечером, а уж тем более на следующее утро, Мэй обзвонила все свои контакты в списке номеров, обратилась в полицию, больницы, морги, упаси Бог, и когда племянник бы нашелся, устроила бы незабываемую лекцию и монолог о том, что Питер должен понимать, как сильно она волнуется. А Мария… Она была все так же спокойна. И нетрудно догадаться, что подобное уже было просто обыденной ситуацией в доме Старков. Парень проводил женщину до двери. В своем размеренном темпе она собиралась и рассказывала небольшие детали о том, что есть в доме, что можно делать, а что не стоит, постоянно упоминала, что была бы очень рада, если бы Паркер чувствовал себя как дома, а не сидел в одиночестве в своей комнате. В любой другой день она бы попросила Джарвиса показать и рассказать обо всем, но дворецкий уехал рано утром. Причину миссис Старк не сказала, но уточнила, что в доме есть и другая прислуга, которая при необходимости поможет. И для Питера это все было в новинку, ведь парень слишком привык к тому, что Мэй всегда по сто раз говорила просто звонить ей, даже если она просто на сутках, не говоря уже о каких-либо командировках. Мария не спешила давать какой-то свой номер и подросток в какой раз убедился, что жизнь в этой семье очень сильно отличается от, даже не от его жизни с тетей, а от любой другой семьи. У крыльца дома миссис Старк уже дожидалась машина и личная охрана и через мгновение Мария скрылась в тонированном автомобиле. — Правда, обрати внимание на книги в библиотеке, не думаю, что в детском доме были те, которые ты сможешь найти здесь, — кинула она напоследок. В детском доме. Это совсем немного резануло Питеру по ушам. Всего за пару дней Паркер смог адаптироваться здесь и отвыкнуть от детдомовской атмосферы, частично он даже забыл о том, что был там, словно все происходящее это ужасный длинный сон, многие моменты которого со временем сразу забываются. В принципе, Питер сам относился к своему прибытию в детском доме как к плохому сну. Он в жизни бы не подумал о том, что окажется в таком месте (не считая параноидальных мыслей о том, где окажется Питер, если с Мэй что-то случится). Первые пару недель там у парня было что-то вроде дереализации? И мысли об этом, мысли о детдоме, о самом начале его пребывания в этом времени, заставляли его снова чувствовать все это. Закрыв дверь, Питер развернулся на пятках и устремился в домашнюю библиотеку Старков. Нужно было скоротать этот день, чтобы лишний раз не думать о Тони. И, пожалуй, было странным то, что Паркер думал о нем, но не хотел этого. Сложно порой игнорировать вещи, что тебя беспокоят, но на которые нельзя повлиять. Да и имело ли это смысл? Теперь мысли Питера ушли в то русло, а не окажет ли он лишнего влияния на Старка, и что в будущем это будет не миллиардер-плейбой-филантроп, а… В библиотеке Питер провел не так много времени, как думал. Выбрав с полок самые интересные по аннотации книги, парень утащил их к себе в комнату, надеясь сосредоточиться на чтении в огромной кровати, которая стояла в его комнате. Быть может, день пролетел бы очень быстро, наступил бы вечер, вернулся бы Джарвис, с которым Паркер мог поговорить. У них уже был небольшой диалог за эти пару дней, и мужчина сказал, что если парню нужно будет с кем-то поговорить, то он весь в его распоряжении. Эдвин Джарвис был хорошим собеседником и замечательным человеком — Паркер был уверен в этом. Он никогда не спрашивал у мистера Старка, почему первый ИскИн был назван в честь него, но что-то это да значило. Вполне возможно, что пока родители были в командировках, а Тони уставал от вечных гулянок, единственной его опорой и советчиком был именно Джарвис. В какой-то момент Питер не мог сдержать свой поток мыслей. Он читал, но думал о другом. Буквы даже не воспроизводились в голове, все было словно на автомате. Паркера сейчас волновало многое, в том числе и то, почему именно его волновало, где Тони? Неужели стоило Старку появиться у него перед глазами, как парень автоматически возвращался в привычный в своем времени режим: каждый день видеться с Тони, списываться с ним, жаловаться на каких-то придурков-бандитов на улице… Но ведь это был другой Тони. И ожидать нужно другого. И действовать тоже нужно по-другому! Не в приступе какого-то волнения или желания выговориться носиться по всей комнате в поисках телефона, с пониманием, что их выпустят только четыре года назад и это были самые первые портативные кнопочные телефоны. — Черт, — парень разочарованно сел на пол, проводя рукой по мягкому ковру и убирая книгу в сторону. Какой смысл в чтении, если всё равно не читаешь? И все же, что с ним происходило? В детском доме ему было легче. Все по одному режиму, все в одной обстановке, из которой ты никуда не денешься и где вспоминаешь и анализируешь все произошедшее намного реже. А может просто не было причин думать об этом? Не было никаких напоминаний. Питер вспоминал лишь свои супергеройства, ибо его сила никуда не делась, а младшей группе нужен был кто-то вроде него, кто будет рассказывать различные истории о подростке-супергерое, который не ожидал того, как сложится его жизнь. А правда же, Питер не ожидал как сложится его жизнь. А еще не ожидал звонка в дверь, который вытянул его из потока нескончаемых мыслей. Еще только начинало вечереть, на улице сгустились тучи, и шел дождь. Разум Питера тут же сгенерировал ранний приезд Эдвина. Но вот надежда, эмоции… Да если бы дело было только в них. Дело было в чутье, которое в один момент, настроившись на нужную волну, резануло по всему телу, заставляя Паркера подлететь к двери. — Тони? И не ошиблась. Старк всегда мог удивить Питера, но парень в этот раз удивился другой вещи, тому, что мистер Старк не мог себе позволить в своем времени и возрасте: Тони стоял промокший насквозь, растрепанный, кофта была расстёгнута и испачкана чем-то, а лицо сплошь в ссадинах. Он держался за правую руку, недовольно шипя и переступая с ноги на ногу, а затем, столкнувшись с Паркером взглядом, нелепо ухмыльнулся. И это была не та ухмылка, к которой Питер привык. — Какого черта?! — он осматривал Старка с ног до головы. — Мама уже уехала? Пожалуйста, скажи, что уехала, и дай мне пройти. Я безумно промок, — Тони заглянул в дом, но, заметив кивок подростка, тут же заскочил внутрь. — Мне нужна твоя помощь. Давай только без лишних вопросов, хорошо, братишка? Питер снова быстро закивал. Почему-то прямо сейчас ему одновременно хотелось и обнять Тони, и врезать ему; от парня несло то ли перегаром, то ли травкой, а может быть и всем вместе. У Паркера на лице зависла тихая паника, мысли проносились со скоростью космических кораблей вне орбиты, но ни одна из них не осталась, чтобы быть озвученной. Сейчас лучше всего промолчать, начать соображать, что же делать дальше и с трезвой головой помочь Тони, во что бы он там не влип, а уж потом они будут разбираться. Возможно, это были отголоски от его взаимоотношений с настоящей версией Тони: мистер Старк сказал не задавать лишних вопросов, значит не стоит и пытаться, при надобности ему всё объяснят позже. Тони закатал рукав кофты, оголяя «место происшествия». Немой шок снова охватил разум Паркера, глаза забегали в панике и испуге за этого несносного парня. С губ Питера сорвалось тихое «черт» и что он там сделал пару секунд назад? А, да, собрался. На руке был глубокий порез, совсем свежий. Не трудно было догадаться, что за пятна «грязи» были на одежде Тони. Парень болезненно шипел, так как все это время придерживал рану и ткань слиплась с кровью. Кровь начала сочиться снова, но не так сильно, как в самом начале этого «приключения». Питер мог себе представить всё в картинках, да ещё в каких красочных. И представил! — Давай в комнату, но максимально тихо и быстро, у меня там есть аптечка. Если Джарвис заметит, то со мной могут провести воспитательную беседу или просто будет очень серьезный разговор, а я немного не в том настроении, как видишь, — Тони посильней сжал подвернутый край кофты, чтобы рукав не съезжал на рану, кивнул застывшему Питеру в сторону лестницы и первым направился наверх в комнату. Паркер уже видел подобные травмы. Мистер Старк доверял ему обработать и зашить раны в экстренных ситуациях, поэтому Питеру не нужно было спрашивать, как именно помочь. Подобный опыт позволял ему действовать сейчас очень сосредоточено. Атмосфера в комнате, как из какого-то дешевого боевика: два парня в комнате, сидящие в полной тишине, где один пытается разобраться с составляющими аптечки, другой истекает кровью из-за глубокой раны на руке, а вокруг сущий бардак. Согласитесь, дешевый фильмец? — Нам лучше пересесть на пол, если ты не хочешь заляпать диван. Иначе как потом объяснишь кровавые пятна? Скажешь, что у тебя месячные? — Питер переживает, не знает куда деть это напряжение и страх, и, возможно, он смутился бы от своей резкости, но сейчас нужно думать головой и лишние вопросы им действительно будут ни к чему. Тони без слов спустился на пол. — Так, слушай теперь внимательно: сначала ты должен обработать рану. Это будет… Питер, блять! — Питер не нуждался ни в каком руководстве. Он зашивал раны себе, зашивал раны самому Старку. Парень сразу вылил часть какого-то антисептического раствора на кровоточащую рану, а Тони пробрало до костей от боли. Он громко зашипел, откинулся головой на диван, зажмурил глаза и сжал челюсть до скрипа, чтобы хоть как-то избавиться от этой пытки. А Питера пробрало от собственного имени. — Очень неприятно, ты хотел сказать, да? — он продолжил обрабатывать руку крайне сосредоточено и спокойно, глазами нашел какую-то футболку на подлокотнике и протянул смятую ткань Старку. — Было бы неплохо, если бы ты использовал это как кляп, если тебе правда важно избежать серьезных разговоров. — Сказал, как отрезал, — Какая-то прислуга всё еще в доме. — Во-первых, это было от неожиданности! — Тони метнул недовольный взгляд в сторону своего недоврача. — Во-вторых, мой болевой порог достаточно высокий. Не раз такое было. У тебя видимо тоже? — Питер молча кивнул, и последующая обработка шла в полной тишине. Всего пару минут. — Тебя так сильно не волнует что со мной произошло или ты просто всерьез воспринял просьбу не задавать вопросов? — отложив очередной ватный спонж, испачканный в крови, Питер непонимающе посмотрел на парня. — Читай по губам: лишних вопросов. Это всяких взволнованных, утомляющих и тупых. Вопрос о том, что случилось был бы весьма кстати, хотя бы из вежливости, — Тони недовольно фыркнул и закатил глаза к потолку в своей излюбленной манере. — Один гений научил меня не задавать вопросов, хотя я сам не знаю, когда действительно перестал это делать, но также он сказал, что как только это будет необходимо, то меня обязательно во всё посветят. Поэтому, если ты не хочешь рассказывать мне, что с тобой за хрень произошла, то я не буду навязываться, а если хочешь рассказать, то не рычи за мою тактичность, а просто, блять, расскажи! — он очень злился сейчас, ну прям настолько, насколько может злиться Питер Паркер. Он не понимал, что хочет от него Тони: то не задавай вопросы, то задавай вопросы. С мистером Старком было куда проще и теперь он понял, когда тот говорил ему, что был тяжелым на подъем в молодости. Питер злился на Тони, что тот вообще влез в какое-то дерьмо и заставил его волноваться. А ещё Питер злился на себя, что, возможно, меняет будущее и где-то дохнет паршивая бабочка. — Ого. Не сказать, что Питер ожидал кардинально другой реакции: подобное уже было пару раз с мистером Старком, когда парень говорил что-то не по годам мудрое и заставлял воспринимать себя взрослее, чем он есть, поэтому Паркер словил себя на мысли о сравнении этих двух версий или же о неизменности привычек наставника. Видимо, сам Тони тоже о чем-то задумался и молча следил за мучениями Питера над ниткой. Выглядело забавно. — Тебе все же лучше начать говорить или стиснуть зубами что-то. Будет неприятно, — тонкая игла воткнулась в кожу Старка и Питер понял, что это совсем другое. Его опыт с мистером Старком и этим Тони — совершенно разные вещи: там ранения были из-за подвигов и ошибок Железного Человека, а здесь из-за какой-то непонятной и глупой драки; там Тони Старк пережил шрапнель в груди, Читаури, Альтрона и другое дерьмо, что является неотъемлемой часть жизни супергероя, а здесь Тони Старк — подросток без геройского опыта и, видимо, мозгов. Тони не потянулся за предложенной ранее тканью. Он стиснул зубы и попытался сосредоточить взгляд на стене, но получалось скверно. Ужасно получалось у них обоих: Старк пытался все время отдернуть руку, а Паркер не мог зашивать нормально в таких условиях. Тони дергался, как на электрическом стуле, в прямом смысле. Это было просто невыносимо. — Хватит дёргаться! — парень одернул в очередной раз иголку, чтобы из-за очередного резкого движения будущего гения не воткнуть ее куда-нибудь глубоко в саму рану. — Мне больно, черт возьми! Не каждый день тебя зашивает швея-недоучка! — и это было чем-то за гранью адекватного. Питеру хотелось вопить от этого всего, но после этих криков на друг друга они оба замолчали. Работа оставалась такой же нервной, но уже тихой, не считая шипения потерпевшего. Напряжение в комнате можно было точно резать хоть лопатой. Когда Питер уже подумал, что рассказа о произошедшем ему точно не ждать, то… — Ты, — «Я?» — Дело не то чтобы в тебе, а в твоем приезде и моей популярности… Дом был полон привычным контингентом: заядлые тусовщики, девочки-никогда-не-откажу-в-удовольствии, барыги каннабисом, где-то в углу даже обжимается парочка хиппи. Кого-то Старк знал лично, кого-то нет, а кого-то знал, но не помнил. Обычное дело, когда ты завсегдатый таких тусовок, полными не только алкоголя. Здесь время шло иначе: слишком быстро, когда ты с ударной дозой алкоголя в крови отходишь от оргазма с какой-нибудь нимфой, или слишком медленно, пока твоя марка не начнет действовать и ты не словишь приход, поэтому никогда не знаешь кто здесь всего полчаса, а кто уже несколько дней. И Тони порой сам не понимал сколько времени прошло. В голове были лишь голоса разных красоток и красавцев, которые предлагали развлечения от секса до таблеток. — Эй, Тони! — Джед появился из толпы со своей привычной компанией, тут же не то падая, не то приобнимая Старка за плечи. — Ты как тут? Давно? Веселишься? Дом вроде небольшой, а ты так затерялся тут, словно… — голос был обмяклый, слова запутанные, парень уже точно был под чем-то или просто в стельку пьян. — А я… мы думали, если честно, что ты не придешь, думали ты в завязке с пацанчиком… — Чего? — Тони убрал чужую руку с себя, опершись рукой о лестницу. Не важно сколько он провел тут времени, так как сам уже был нетрезв. — С чем в завязке? — сначала он подумал, что речь о какой-то дури, ибо ну с чем ещё можно быть в завязке? С выпивкой? Не про Старка эта песня. Музыка била по ушам, люди кричали, смеялись, пели, а слух пытался уловить что-то одно, чтобы не напрягать и так затуманенный разум. — Ну с мальчиком из детдома! — темноволосая подруга Джеда повертела бутылкой спиртного в руке, чуть проливая на пол. — Мне Листи рассказывала, что вы взяли какого-то сиротинку, но он совсем не похож на тебя или твоих родителей. А в тех местах, словно в колонии — ничего такого веселого нет, так что вряд ли он сидит на чем-то, похож на вылизанного библиотекаря из моего колледжа. Старку потребовалось какое-то время, чтобы понять о ком речь. Вылизанный библиотекарь… Он забыл о Питере вообще. Сложить два плюс два было легко, всё же за Тони и его семьей постоянно следят. О том, что они усыновят кого-то — точно узнают, учитывая, что они сами за ним поехали (не за ним конкретно, но все равно достаточно открыто). — Да, он тихоня, но веселый. Я его с собой звал, но он отказался, сказал… Да, неважно. Со стороны небольшой компании раздалось протяжное «ууу», а Джед засмеялся, чуть ли не хрюкая в припадке смеха. Они тут же начали что-то обсуждать между собой, смеяться и только не тыкали в Тони пальцем, но он даже не пытался слушать, пока не услышал фразу: — Интересно, а такой сынок зайдет Говарду Старку больше, чем наш шебутной Тони? Уверен этот будет пай-мальчиком, заставит собой гордиться и не будет отвлекать от работы, которая папочке дороже родного сына и семьи! И с этого момента всё как вспышками: смех Джеда прервался только благодаря кулаку Тони, прилетевшему в его отвратительное лицо. Парень тут же упал, часть компании испарилась, кроме его подружки и еще какой-то девчонки. Одна из них в ужасе попыталась помочь Джеду встать, а брюнетка лишь разразилась хохотом, указывая пальцем на упавшего, хотя из ее глаз текли слезы, смывая весь макияж — обычная наркоманка. Тони лишь на минуту задумался о том, что происходит, когда накинулся на парня, который даже с чужой помощью не смог встать. В голове было лишь непонятное чувство отвращения, в груди — жар, в руках и во всем теле — дрожь. Его трясло от употребленного или от злости? Да, от безумной злости, из-за которой было сложно дышать и еще сложнее думать, даже сложнее, чем это было минутами ранее. Он не успел нанести еще удар, как почувствовал резкую режущую боль в руке, обратив внимание на то, что Джед не просто лежит и не просто отбивается. Еще бы немного и очередная режущая рана была бы где-нибудь в районе шеи. — Господи, блять, Джед! Убери это! — кто-то завопил. — Посмеялись и хватит, придурок! — но парня это не особо остановило. Он снова налетел на Старка, но удержать нормально складной нож в руке так и не смог; нож упал куда-то в толпу, поэтому парень вооружился только собственными кулаками. И Тони всегда удивлялся, как в таком состоянии возможно вообще хоть что-то делать, как можно с такой силы бить друг другу морды, не говоря уже о поножовщине. Но еще сильнее он удивился, когда неожиданно оказался на улице на ступеньках. Рядом стоял какой-то парень, чье лицо Старк разглядеть сейчас вообще не мог, но мог почувствовать запах сигарет и предположить, что это точно не Джед. Вряд ли бы тот вывел его на улицу и спокойно курил рядом. — Твоя рука выглядит просто ужасно, чувак. Тебе бы что-нибудь придумать… — он стал рыться у себя в карманах найдя какие-то салфетки и пачку сигарет. — Куришь? А чего я спрашиваю, тут все курят, — парень протянул ему сигарету и салфетки. Хоть один «благородный» в этом притоне. — Дай мне лучше свою кофту, тут салфетки не помогут… Сколько время — непонятно, на улице дождь и прохладно. Кофта чуть сгладила положение, еще лучше стало от сигареты. — Я правда не помню сколько я там просидел, но, когда я зашел домой, то ощутил, как было холодно и сыро на улице, словно я брошенная псина, — Тони усмехнулся, заканчивая рассказ. Питер в это время закончил со швами. Слова Джеда задели Старка за живое. Оно и понятно: извечные колкости Тони, чтобы залезть под кожу и вынуть хоть какие-то эмоции от отца, постоянные выходки и тот же притон — лишь бы обратить на себя внимание. Хоть какое-то внимание, которого так не хватало. Что уж говорить о желании увидеть гордость в глазах этого холодного человека, именующего себя его отцом. Даже посторонние люди, которые ни в зуб ногой об их взаимоотношениях в семье, видят, как Говард Старк «тепло» относится к родному сыну. А что они должны думать, когда всплывает факт усыновления ещё одного подростка возраста Тони? Что у Говарда вдруг проснулась любовь к детям и распирает грудную клетку так, что он готов принять даже не родного ребенка, что готов делиться этой любовью направо и налево? Со стороны выглядит как раз так, как этот мерзкий ублюдок и описал: «Нет поводов, чтобы гордиться родным сыном? Не проблема — возьму покладистее, вложу необходимую сумму для его комфортной жизни, приправлю парочкой обещаний о хорошей карьере и успешном будущем в компании и готово — идеальный ребенок, который смотрит тебе в рот, лишь бы не пропустить ни единого твоего замечания, и боится слово лишнее сказать». Порой Тони сам думает также, когда обида просто переполняет чашу его терпения, но даже для него это притянуто за уши и не поддается семейному началу. Не может его отец сделать это из таких корыстных побуждений; не может его отец не любить настолько, чтобы не видеть в нем того, кем Тони является на самом деле. Или они оба просто не понимают друг друга? Это самое логичное объяснение, потому что Мария — самый чистый и искренний человек в его жизни — не может смотреть на них обоих с таким теплым обожанием в глазах. Значит в Говарде тоже есть что-то хорошее, чего Тони не видит, но очень хочет. Да, они просто друг друга не понимают. А Питер? Разве он виноват в их проблемах? Питер тоже добрый и чистый мальчик, которого точно нельзя ни в чем обвинить. Немного с прибабахом, считает, что он из будущего, но все мы не без греха, ведь почему-то Тони ему верит? Питер смотрит обычно такими оленьими глазами, с таким открытым сердце относится к Тони несправедливо хорошо, что даже стыдно иногда за свои мысли. На всем этом стрессе Питер не заметил одну вещь, да, достаточно небольшую, но парню показалось это чем-то важным. Тони потирал запястье поврежденной рукой. Возможно это был ушиб, но Паркера интересовало не только это. — Дай посмотрю, — парень протянул руки к запястью. — У меня повышенный болевой порог, так что пришлось научиться отличать переломы от растяжений и ушибов. Ты же не хочешь, чтоб у тебя рука криво срослась, если это все-таки перелом. Иначе не видать тебе работы над железом с постоянной болью. — Да, только я ещё много чего делаю этой рукой, знаешь ли… Прощупывая кисть, Паркер рассматривал запястье: «П.П». Если честно, первое что пришло парню в голову, так то, что это аббревиатура того, что сейчас происходит — полный пиздец. Четкие линии не позволили бы смахнуть на родимое пятно, да и Питер не видел раньше этого у мистера Старка. Не то, чтобы он рассматривал его руки, но Тони всегда работал с закатанными рукавами или в майке, а как протеже парень был просто обязан следить за работой его рук. Подобное он бы запомнил. Неужели тату, которое он просто потом свел? — Рассматриваешь мозоли? Знаешь, я правша, и мозоли надо искать на правой руке, — Тони подмигнул, хрипло усмехнувшись. Это прозвучало так знакомо, что Паркер не сдержал улыбку. Вероятно, Старк воспринял это как комплимент своей шутке, но шутка была отвратительная. — Что это значит? — парень тыкнул пальцем в буквы. — Полный придурок? — прямо с губ слетело вместе со смешком. Но вот Тони не засмеялся. Его взгляд был не то серьезным, не то удивленным, но он словно не понял такой глупый и простой подкол, либо не ожидал, что Питер будет его подкалывать по поводу инициалов. Возможно оно имело большое значение, а Паркер тут сморозил… — Очень смешно, — Старк в своей манере изогнул бровь. — Ты видимо не из другого времени, а с другой планеты, — парень лишь непонимающие захлопал ресницами, а после чуть не свалился на пол, когда Тони резко одернул его руку. — Теперь дай… Старк рассматривал чистое запястье Питера какое-то время. Ничего. Ни намека даже на черточку. Это странно. — Может ты исключение? Не бывает такого, чтобы ни намека на соулмейта, — Тони сполз на пол до конца и отпустил руку парня. Питер тоже посмотрел на свое запястье, которое видел уже миллионы раз, но почему-то сейчас это необходимо было сделать снова, будто подтверждая, что там ничего нет. — Рассказываю и просвещаю, далекий мой: это инициалы твоей судьбы. Они появляются на запястье в твое шестнадцатилетие. Бывает, что вместо букв на коже просто черта — это значит, что твой соулмейт уже погиб. Разные имена могут давать одни инициалы, поэтому нет смысла искать этого человека всю жизнь. По крайне мере, я не вижу в этом смысла. Они никак не мешают людям быть с другими людьми, не гарантируют, что человек с инициалами твоей судьбы действительно твоя судьба, и уж точно никак не гарантируют, что ты не расстанешься со своим соулмейтом. Всю эту романтику с судьбой придумали девчонки, я уверен. — Соулмейты? Что? — Паркер слова то такого не слышал никогда, не говоря уже о том, что никаких инициалов у Мэй не было точно. Для него вся эта тема странная. Парень решил не вдаваться в подробности названия сия чуда и продолжить тему. — Это какая-то сложная система. В моё время было бы куда проще… Погоди, а если соулмейт из другой страны? — Если твоя судьба милая арабка, то инициалы будут на арабском. Если вы оба живы, то вы встретитесь рано или поздно, можете просто пересечься, а может быть уже знакомы. На самом деле это правда сложно, — на секунду Тони задумался почему вообще разговаривает с Питером об этом. Тему соулмейтов Тони не хотел затрагивать даже в своей голове наедине с самим собой, а тут падает с неба само простодушие в лице Питера, и он уже чешет языком. — Хм… Может это Полли Пирс? Или Пэнси Паркс? — Пэнси Паркинсон, ты хотел сказать? Фанат Гарри Поттера? — Кого? — Черт, точно! Я забыл, — как Паркер мог забыть, что первая часть вышла только в тысяча девятьсот девяносто седьмом году, то есть через девять лет после сейчас. Зато появилось интересное предложение, — слушай, может я расскажу тебе о серии приключенческих романов, культовых в нашем времени, а ты мне побольше об этих соулмейтах? — Старк утвердительно закивал. — Может ты и прав. Может я не просто из другого времени… Питер смотрел в потолок и мысли начинали путаться между собой. Некоторые вещи никак не сходились в голове. Это действительно могла быть другая вселенная? Совершенно другой мир? Тогда за что Питер удостоился получить такие знания и приключение от госпожи Судьбы? Что именно закинуло его так далеко от дома? И, главное, почему в этом мире он снова наткнулся на Старка? Если это так, то есть шанс узнать об этой вселенной побольше. Ну и конечно же, узнать побольше Тони Старка из другой вселенной. Он такой же, как его мистер Старк или совершенно другой? Как много у них различий и какой может быть другой Тони? Что чувствует Тони в этой вселенной? Скорее всего, даже на эти вопросы Питер не сможет ответить в ближайшее время, ведь мистер Старк сам говорил: «Я нынешний и я до Железного Человека — разные люди, что уж говорить о том, когда я был твоего возраста, карапуз». А что если именно здесь Судьба выберет другой путь для Тони? Вдруг не будет шрапнели… — Я лучше пойду. Скоро должен приехать Джарвис, а я не хочу, чтобы он подумал что-то не то, когда увидит нас лежащих вместе на полу с разбросанными кровавыми салфетками. — Питер поднялся с пола и осмотрелся. — Тебе помочь прибраться? — Нет, всё хорошо. Думаю, что справлюсь со своими неожиданными месячными, — когда парень уже стоял у двери, собираясь покинуть комнату и отправиться к себе, Тони окликнул его. Нужно было хоть как-то выразить свою благодарность за помощь, сам бы он одной рукой справлялся медленнее, да и за разговор в целом. Он выбрал самый простой и наилучший способ для этого: — Пит… Спасибо.