Я бы мог тобой любоваться, заперев тебя на замок, но пока тебе только 17, в тебе солнце, вино и бог
Я влюблён в ту, кто понимает моё безумие, кто ждёт меня, кто поможет и направит, я знаю, что она скучает по мне, когда я не рядом, нас закалило время, мы долго не виделись, потому что я постоянно был на концертах и репетициях, но этот тур только укрепил наши отношения, потому что я оставался верен ей, как бы странно это не звучало в контексте с моим именем. Я безусловно виноват в том что натворил и признаю это, но в тот раз все было так спонтанно и думаю, она ещё сама не понимала, чувствует ли ко мне что-либо, было легко, была дикая страсть, нам хотелось друг друга, в душе я конечно уже знал наверняка: она будет моя. А теперь, когда все серьёзно, я не могу перебороть свою застенчивость перед девушкой, от которой без ума. Но она играет на самых тонких струнах моей души, пробуждает в викинге самые нежные чувства и если ей не хочется, то могу вообще не трахаться. Все потому что я влюблён в неё, и не в коем случае не в тело или в лицо и не в идею быть любимым, а в неё. Повторю столько, на сколько хватит моей жизни Гас готовил легкий ужин, одновременно разговаривая с Трейси по фейстайму. В трусах и теплых носках он выглядит каким-то по-особенному милым и домашним. Горит теплый свет, за окном темнота, несколько свечей медленно тлеют на деревянном столе, небольшой беспорядок, образованный от лени обоих никого не смущает, он улыбается. Я прокралась, чтобы послушать о чем они говорят, но как увидела Гаса со спины, понеслось… «Ну держись, невинная задница» Ехидно прищурившись, я подлетела к парню из-за угла и с размаху шлепнула его по попе, заранее зная что ему это точно не понравится, но мне нужно было это сделать. От страха он отключился от звонка и резко повернулся, когда застал меня с поличным и этой довольной улыбкой во все 32 — Что ты творишь? — нахмурил брови парень, переживший «унижение» — Это ты виноват — я чувствовала, как начинаю подбешивать его — И чем же? — раздраженно покосился на девушку — Да тем, что мне нравится твоя сексуальная попка, не смогла удержаться — подошла к нему вплотную и прошептала: «накажи меня, папочка» прикусив его ухо — Любишь, когда носят на руках? — он притянул меня за талию — Ты о чем? — — Нуу…ты же неделю ходить не будешь — — Почему? — — Ты же знаешь мои меры пресечения к невоспитанным школьницам… — — Так воспитай меня. Я это заслужила — я игриво прикусила нижнюю губу и уставилась в его глаза. Касавшись пальцами его шеи, я положила руку на его бедро, а он улыбнулся, прислонив свой носик к моему, после чего, собравшись, коснулся моих губ. Его сладкие пухлые губы дарили мне нежные робкие поцелуи, что раздавались по моему телу эйфорией, пробуждая во мне чувство собственника и приятной легкой дрожи. Его лицо предательски краснеет, когда я чувствую его откровенное возбуждение. Гас ласково убирает волосы с моей шеи и касается губами бархатной кожи, а я поглаживаю его по спине, вздыхая и хихикая от удовольствия и радости делить тепло с любимым человеком. Поцелуи становились все глубже и страстнее, а наши пальцы переплетались в замке. Бешеный пульс играл в гонки с ритмом дыхания, Гас опустил лямки топа и принялся оставлять горячие поцелуи на моих плечах, притянув за талию так близко, как только мог. Прижав меня к столешнице, он аккуратно поднял меня за талию и подсадил на нее — Я чувствую российское вмешательство в мои внутренние дела — — Чертов американец, всю романтику испортил. Ну и что за «внутренние дела?» — — Прекрасная русская девушка взяла контроль над всем что происходит внутри меня — — Нельзя оставлять таких как ты без присмотра, красавчиков быстро разбирают — ухмыльнулась и снова коснулась его влажных губ, с каждым разом целуя все крепче. Гас оголил мою грудь и принялся нежно сжимать ее, зацеловывая мои ключицы и плечи. Он поднялся, чтобы вновь поцеловать меня и застыл, а я вопросительно посмотрела на него — Кэр, стэйки горят — я моментально спрыгнула с тумбочки и выключила плиту — Гас, твою мать… — парень сделал виноватое лицо и по-дурацки улыбнулся — Я совсем забыл, и вообще, это ты виновата — пытался оправдаться густав — Ах, конечно, это я виновата что твои стэйки подгорели — скрестила руки на груди — Окей. Я не умею ничего кроме как трахаться и строчить стишки, признаю, довольна? — девушка подошла к обиженному парню, положила руки на его лицо и чмокнула в лоб — Эй, я такого не говорила. Ты чудесно готовишь, ты самый лучший. Ну Гааас… — — Я очень голодный. Причем в прямом смысле. А стэйки по-моему даже еще живы — — Давай попробуем, но если ты хотел, чтобы они были с кровью-то она запеклась — — Вообще-то да, но ладно, не судьба. Тут еще есть рис с овощами, не хочешь? — — Да, я бы тоже не отказалась — мы с Гасом, как ни в чем не бывало, решили поесть — Нам нужно хорошенько выспаться перед полётом. Кстати, парни уже в Нью-Йорке? — — Да, мы встречаемся послезавтра на месте, нужно проверить аппаратуру и звук —***
— Это были лучшие горелые стэйки в моей жизни, спасибо тебе, солнышко — — Разве так благодарят? Боюсь, этого слишком мало… — встал и обнял меня — У тебя точно есть настроение? Не делай этого, если это только из-за меня — — Да, все супер. Просто накипело, такого больше не повториться, не бери в голову - — Точно? Потому что у меня есть для тебя сюрприз, тебе должно понравится… — — Точно. Что за сюрприз? — дохрена сюрпризов за пару дней подумал Гас — Если я расскажу, то это будет не сюрприз…да и ты на такое вряд ли согласишься - — Очень интересно. Сюрприз для меня, но я на такое не соглашусь. Ты меня пугаешь - — Гас, просто…твоей маме не очень понравится, если мы будем громко кричать — — Так…значит кто-то из нас будет кричать, осталось выяснить от кайфа или от боли - — Ну, все зависит от того как ты себя настроишь. И вообще, не порть интригу — — Знаешь ли, ни одной маме не понравится, если над ее сыном будут издеваться — — А ты пожалуйся -я взяла его за подбородок и погладила по светлой макушке — Я доверю тебе свое тело, но и ты знай, что отплатишь — оголил вампирские зубки — Выключи все плиты, телефоны, домофоны и прочее дерьмо. Я хочу тебя, Густав — — Нимфоманка, когда мы познакомились, ты была скромной, хорошо скрываешься — — Стараюсь как могу — я провела языком за его ухом, прикусив и схватила за член — Не слишком ли шальные ручки для такой маленькой девочки? — притянул к себе — Не слишком ли старперские высказывания для такого молодого и горячего парня? - я положила его ладонь на свое бедро, чтобы помочь ему раскрепоститься — Ты заметила что это первый раз, когда мы оба трезвые? — Густав мило улыбнулся — Да, отметим как-нибудь за бутылочкой красного — я продолжила трогать его член, что твердеет с каждым моим прикосновением, заметив, что ему уже трудно дышать ровно. Руки Густава просочились под мою юбку, а я от дрожи нечаянно прикусила его губу — Черт, извини — он лишь глубже поцеловал, заставляя чувствовать вкус его крови — Ты виновата лишь тем, что я безумно люблю тебя — подхватил меня на руки и понес в спальню, не давая нашим языкам отпрянуть друг от друга. Он упал спиной на кровать, а я прижала его руки своими у него за головой, оставляя пятна на ключицах. Спускаясь ниже дорожками поцелуев, я остановилась на его сосках, оставшись в трусиках. Мой язык скользил по его ребрам, а на его коже оставались красные следы от помады. Закрытые глаза и его достоинство, крепко сжатое в моих руках, дало мне знать-я победила — Густав Ар, вы обвиняетесь в похищении моего сердца — — Как я могу смягчить свою вину? — я прикусила его за ухо и избавила от боксеров — Ты не кончишь, пока я этого не захочу — ему определенно нравилось, но не слишком устраивал факт моей доминантной позиции. Он серьезно насторожился, когда я достала из тумбочки наручники и ехидно рассмеялась, а парень не на шутку испугался — Откуда у тебя… Кэр, ты чего? Мы так не договаривались — я пригрозила скотчем — Брось, тебе понравится. Будешь дергаться…помни, что твои яйца в моих руках — — Так не честно! Ты не можешь… — я сжала кулак, чтобы усмирить потерпевшего — Милая, может ты немножечко ослабишь хватку? — его умоляющий взгляд щенка — Веди себя хорошо — я приковала его наручниками к спинке кровати и оседлала. Чтобы дать ему расслабиться, я поглаживала его по животу и целовала в шею, но его огромные глаза все еще выглядели напуганными, так что я решила оставить свои трусики на полу, потому что знала, что это уж точно не оставит его равнодушным. Приземлившись на него с ухмылкой, я медленно проскользнула киской по длине его члена — Нравиться? — я шепнула ему на ушко, заранее зная ответ, а он лишь быстро кивал. Тогда я сделала так еще несколько раз, пока он не начал умолять меня не останавливаться. Но сегодня я сверху…так что я прекратила, как только поняла что он на грани. Желая подарить ему тепло и нежность, я зацеловывала его лицо, плавно переходя на тело. Он вздрагивал от каждого поцелуя, когда мои касания опустились ниже пупка и оставляли влажные следы на его теле. Причмокивая низ его живота, я дико возбуждалась от его тихих постанываний и того, как он закусывает губы с прикрытыми глазами, сдвинув густые брови. Поглаживая его по головке пальцем, я наблюдала как она становится влажной, а когда прильнула к его губам, буквально чувствовала своей рукой как кровь пульсирует в его венах. Сделав несколько поступательных движений, я спустилась и, подразнивая его поцелуями внутренней стороны бедра, прошлась языком снизу вверх. Обхватываю головку губами, он смотрит на меня, после чего запрокидывает голову назад. Играясь, я нежно прохожусь языком по уздечке, дразня его и наблюдая за тем как он испытывает удовольствие. Лаская его языком, я медленно переходила к глубокому минету, потому что мне хотелось снести ему башню, удивить его. Красота его тела сводила меня с ума…его мужественный, красивый, огромный член играл контрасты на его теле с тонкими руками, бледной кожей и выпирающими ребрами. Он выглядел хрупким и уязвимым, абсолютно голый, с прикованными к спинке кровати кистями и багровыми ключицами, будто сама нежность, но только в ее мужском обличие. Приклонив голову, я снова принялась совершать непристойные вещи, желая слышать стоны своего любимого парня, но когда он собирался кончать, я тут же отпустила — Кэр, ну пожалуйста — я усмехнулась, мягко проводя ноготками по его ребрам — Я еще не наигралась — я положила ладонь на его член и продолжила проказничать — Чем я провинился? — я знала все его «секретные» точки и пользовалась этим — Замолчи — я усилила темп, а он уже не мог сдерживаться — Прошу тебя — я снова оставила его, когда почувствовала пульсацию в своей руке — Нет, я сказала нет! — Густав тяжело сглотнул и я снова принялась дразнить его, но почувствовав, что мне уже надоело мучить бедного парня, я решила довести его языком. По его лицу и неистовым стонам, можно было сказать, что это был, пожалуй, самый бурный оргазм в его жизни. Настолько бурный, что я подавилась спермой, что потекла через нос, но как только сглотнула и осознала как это выглядит со стороны, то дико рассмеялась, пока парень пытался прийти в себя и отдышаться, все еще потряхиваясь от ударившего кайфа — Бля… — для меня это было лучше любой похвалы — У тебя было такое лицо, как будто ты отлетел — рассмеялась, теперь уже над ним — Я был в космосе… — он наконец отдышался — Я же говорила что тебе понравится, а ты «не честно!» — — Ну, вообще-то, это было серьезно не честно, а еще, кажется, у меня затекли руки — я достала из тумбочки ключ и освободила его от наручников, ничего не подозревая — Сейчас ты узнаешь что такое справедливость — он опрокинул меня попой к верху — Отпусти меня, быстро! — он скрутил меня так, что выбраться стало невозможно — Ну держись, милая…сама напросилась — он легонько шлепнул меня по заднице — Густав, я сказала немедленно прекрати! — — Я конечно добрый и доверчивый, но не надо этим пользоваться — ударил сильнее — Я больше так не буду, обещаю — Гас вошел во вкус, оставляя ладони на булочках — Плохая девочка…вся промокла — его ладонь проскользнула по податливой щелке, умело разжигая в обоих огонь страсти, а Гас уже не мог совладать с собой, смотря на нее — Гас… — ее отрывистый шепот был похож скорее на мольбу, чем на протест — Хочешь, чтобы я прекратил? — тонкие пальцы коснулись ее набухшего клитора, заставив содрогнуться все мышцы на ее теле, а она лишь продолжала принимать его ласки. Растлевая свою маленькую подружку, он коснулся ее кончиком пальца, слегка надавливая. После того, как убедился, что не причинит ей боль, он ласково и осторожно вошел в нее, продолжив исследовать ее нутро, будто сам чувствовал то удовольствие, что чувствует она. Покрываясь холодным потом от неистового желания, он отпустил ее и уложил на спину. Задыхаясь от вожделения своей любимой девушкой, он навис над ней, уверенно поцеловав. Ее трепещущие руки, охваченные порывом любви, медленно обвивают его тонкую шею. Расфокусированный от тумана и слетевших катушек взгляд, пронзающий ее насквозь из-под густых ресниц, пристально изучает ее лицо, покрытое родным румянцем — Прошу тебя, смотри мне в глаза, я хочу запомнить этот момент — умолял он меня — Никому тебя не отдам! — я притянула его лицо и сдерживая слезы, прижалась лбом к его лбу, погружаясь во всю глубину, что жила в его глазах, раскусывала свои губы. Он уловил волну ее переживаний, ведь сам чувствовал то же самое по отношению к ней, просто он держит это глубоко внутри, чтобы она могла чувствовать, что есть он, сильный мужчина, который всегда подставит ей плече, который не обвинит ее и никогда не ранит. Пухлые губы парня нетерпеливо касались ее шеи, плавно скатываясь на ее пышную грудь. Он бы хотел вовсе не трогать ее, ведь она еще так мала…но он сошел с ума, как прикажете 20-ти летнему парню держаться в стороне, и даже не думать о ней с мужской точки зрения? Его приводили в исступление ее губы, робкие руки, как она пудрила ему мозги между долгими поцелуями своим: «Гас, мы же друзья?», а сама прижималась и изводила теснотой обьятий — Густав — девушка присела на него сверху, смакуя трением о его каменный член. Они чувствовали только телепатическую связь друг с другом, будто стали одним целым, было только упоительное движение и чувственность, которую оба сдерживали так долго***
— Документы, ключи от машины, все карточки. Проверь, чтобы все было на месте — — Кэр, я уже 10 раз все проверил. Чего ты так переживаешь? — зевая, сказал Густав — Потому что я знаю тебя, Гас. Хватит валяться, поехали уже, на самолёт опоздаем — Ребята сели в аэропорту в одной из кафешек и молча попивали горячий кофе, чтобы не проспать посадку, потому что у обоих не осталось сил после бессонной ночи и затяжных сборов. Как только сели в самолёт, оба выдохнули с облегчением и практически сразу заснули как мёртвые, не заметив того времени, что летели из Чикаго в Нью-Йорк.