You are my dependence

С мыслью о том, что завтра последний день репетиций перед долгожданным до этого отдыхом, Кароль пошла к своим участникам. Действительно, до этого она строила какие-то планы на новый год, представляя его празднование с близкими людьми, естественно, после концертов, но сейчас все вдруг изменилось, перевернулось с ног на голову. — Как я могла забыть! Надо еще купить подарок Вене! — стукнув себя ладонью по лбу, произнесла вслух Тина, на ходу делая пометку в телефоне. Не заметив перед собой преграды, она врезалась в чье-то плечо. — Можно под ноги смотреть, а? — Сергей ответил ей резким выпадом, чего в принципе и следовало ожидать. — Прости, — девушка пыталась быть более дружелюбной, хотя мысль сорваться на ком-нибудь грела душу. Но не так она была воспитана, не свойственны ей были внезапные вспышки агрессии, Кароль вообще редко позволяла себе на ком-то срываться, предпочитая пореветь ночью в одиночестве, когда никто не слышит, не причиняя другим боли. «Это мои проблемы, и в них виновата только я» — обычно говорила она себе в таких ситуациях. Вот и сейчас не сорвалась, не накричала, а просто удалилась в сторону сцены, где уже ее ждали участники. Очередная совместная репетиция, которая переносилась тяжело. Во-первых, давил груз ответственности за ребят, потому что каждую их неудачу Тина воспринимала на свой счет: не доработала, не подсказала, не заметила… Во-вторых, Леша, который находился слишком близко, чтобы она не смогла почувствовать его негодование. Да, они поговорили, казалось бы, выяснили все, но нельзя вот так враз взять и отпустить все, и она это прекрасно понимала. В-третьих, она с утра так и не смогла дозвониться до Вени, что тоже вводило блондинку в состояние немой истерики. Нет, все-таки это во-первых. Конечно, такое и раньше бывало, наверняка он просто не слышал звонка, пока шел в школу, или поставил телефон на беззвучный режим, но она же мать и уже успела напридумывать себе всяких ужасов. В-четвертых, из-за нервов у нее снова началась задержка, что тоже выводило из себя, ведь придется тратить драгоценное время на посещение гинеколога, чтобы ей в очередной раз выписали какие-нибудь таблетки. Вот почему, некоторые спокойно переживают такие стрессы, а она начинает нервничать слишком сильно? Может, от того, что винит себя до сих пор во всем? И в том, что не может находиться рядом с сыном, чтобы проконтролировать взял ли он телефон, успешно ли добрался до школы, не грустит ли, и что сделала больно Леше, и в не совсем удачных репетициях тоже. Потап тем временем сидел в своем кресле, неотрывно смотря на блондинку, видя, что с ней происходит что-то странное. Отчего-то хотелось подойти, приобнять и спросить, что случилось, поддержать, что ли. Но этот обиженный мальчик сидел внутри, нашептывая, что она его предала, растоптала его чувства, что нельзя позволять собой манипулировать. Слишком уж часто Леша наступал на эти грабли, прощая девушкам какие-то незначительные вещи, которые, кстати, порою прощать и не следовало бы, но измену — выше его сил. Хотя казалось, что Потапенко тот еще Казанова, но на самом деле, несмотря на все свои романчики, которые раньше могли исчисляться десятками в месяц, он точно так же умел привязываться к женщине, что происходило каким-то совершенно не понятным для него образом. Короткий взмах ресниц, приятный аромат духов, милая улыбка или задорный смех могли напрочь лишить его разума. Срабатывало безотказно, но лишь с единицами. И все-таки он подошел. — Что случилось, ты какая-то нервная? — Он положил свои руки ей на плечи, пытаясь хоть как-то успокоить. — Они же хорошо спели сейчас. Кароль вздрогнула от такой внезапной заботы, но тут же одернула приятные мысли, которые уже начали зарождаться в ее голове. «Он просто хочет быстрее уйти домой, вот и торопит» — внушала она себе, но сердце слабо поддавалось такому воздействию. — Ничего, — услышав свой голос, который сейчас прозвучал достаточно грубо, она снова запустила процесс самобичевания, и сразу же попыталась исправить эту раздражительность в голосе, — Веня просто трубку не берет, я волнуюсь. Как-то это получилось смущенно, интимно даже. Она ведь не хотела делиться с кем-то своими проблемами, тем более с Потапом. — Позвони ему, может, не слышал просто, — он зачем-то вручил ей свой телефон, в знак поддержки, что ли, а она, растерявшись, забрала его, набирая по памяти номер сына, выходя в коридор. Вернулась уже довольная, отчего Леше и самому стало спокойнее. Все-таки переживает за эту девочку. Не чужая она ему, как бы больно ни делала. — Ну, что, поговорили? — Да, спасибо, он, оказывается, уроки делал и не слышал моего звонка. — Ну вот, а ты переживала, — забирая протянутый телефон, ответил Леша, чуть улыбаясь. — Спасибо, — протянула еще раз она, потянувшись, чтобы его обнять. После разговора с сыном в Тине проснулась излишняя сентиментальность. Леша же был, мягко говоря, немного в шоке от ее действий, но объятия принял и сам сомкнул руки на ее талии, целуя в висок, прям как раньше. Друзья. Однако эту идилию прервал недовольный чем-то Бабкин. — Ребят, ну, мы репетировать сегодня будем? Или вы обниматься будете? Мы можем тогда вообще уйти. — Нет, нет, простите, всё, — пролепетала блондинка, отстранившись от Потапа. — Давайте еще раз с припева, — на этот раз она обратилась уже к участникам. Репетиция Тины прошла практически гладко, не считая несущественных помарок. А вот Леша все никак не мог собраться: ситуация с Кароль выбила его из равновесия. Да и вообще предыдущая ночь прошла не слишком то уж и приятно, ведь мысли о Тине и ее поступке не давали спокойно спать. Десятки, нет, тысячи объяснений он придумал ей, но простить не смог. Хотелось поговорить и понять наконец, чем она руководствовалась, когда так ветрено с ним поступила, однако разговор не вышел. Нет, получилось вполне неплохо, они вроде бы друзья или приятели, или коллеги, или…в общем, Потапенко окончательно запутался. А главное, он не узнал того, что волновало его, и, кажется, очередная ночь окажется бессонной. Если только он с ней не поговорит. Однако Тина слишком быстро покинула репетиционный зал, стремительно удаляясь в свою гримерную, Леша даже не успел уследить за этим, поэтому, когда он подошел к двери, пару раз постучав, а затем подергав для достоверности ручку, то убедился, что там закрыто. «Уехала» — именно такой вывод сделал мужчина, отмечая про себя, что этот факт опечалил его. Ему казалось, что этот несостоявшийся разговор стал бы чем-то важным в их отношениях, но, видимо, не судьба. Нет, Тина не уехала, просто не хотелось никого видеть, а Лешу тем более. Между ними сейчас происходит что-то до крайней степени странное и непонятное, и прежде всего она должна разобраться в собственных чувствах, выбрать какую-то линию поведения при общении с ним. Не сейчас. Пусть лучше он подумает, что она уже уехала. Накинув на плечи белую короткую шубку, она выскочила из гримерки, подозрительно оглядываясь по пути к выходу, чтобы ненароком не наткнуться на объект своих мыслей. — Паш, заедь, пожалуйста, в какой-нибудь магазин, мне продукты купить надо, — попросила Кароль, мысленно вспоминая, что конкретно ей нужно. Паша же только кивнул, через несколько метров заворачивая на парковку ближайшего супермаркета. — Тебе помочь с пакетами? — Нет, подожди меня здесь, там не много, — уверила своего Pr-менеджера Тина, выходя из автомобиля. Проходя вдоль касс, она наткнулась на слишком уж знакомую фигуру, которую видеть сейчас, ну, никак не желала, к тому же с таким набором. На ленте лежали какие-то сладости по типу киндеров, мандарины и упаковка презервативов. Из головы сразу же вылетели все наименования того, что надо купить — она попросту забыла, зачем вообще сюда зашла, поэтому, не желая быть замеченной, Кароль выскочила из магазина, будто за ней гналась как минимум стая собак, которых, надо сказать, она боится. — Что случилось? — Паша не на шутку испугался, увидев певицу, которая явно была чем-то раздражена. — Ничего, поехали отсюда! Там нет того, что я хотела! — слишком грубо произнесла она, заставляя Пашу тронуться с места.