You are my dependence

— Сбегаешь? — раздался хриплый голос откуда-то сбоку, она вздрогнула от неожиданности, хватаясь за ручку гримерки. Тина даже не поняла, когда он успел так быстро оказаться рядом, если только не пришел сюда раньше, но ей почему-то казалось, что Леша был вместе со всеми, когда она убегала. — Домой надо, — неуверенность так и сквозила в ее голосе, выдавая Тину с головой. — Да ладно, можешь не отчитываться, — только сейчас Кароль поняла, что Леша не совсем трезвый, неуверенно она подошла к нему, мягко опустив ладонь на его плечо. — Ты сам доедешь до дома? Может, лучше со мной на такси? — ее голос звучал настолько мягко и непринужденно, что он на секунду перестал на нее злиться и срывать на девушке свою злость. Она не задавала этих глупых вопросов по типу, зачем ты пьешь и тому подобное. Она волновалась за него, и это было неожиданно приятно. — Довези меня до дома, Тин, — попросил мужчина, состроив жалобный взгляд, — ты же хотела показать, как водишь машину. Нет, Потапенко вполне в состоянии был вести машину, ну, так ему казалось. И не в таком виде садился за руль, подумаешь каких-то треть бутылки виски и бокал шампанского. Он и сам бы не смог ответить на вопрос, зачем попросил ее подвезти его. Просто надоело, что она от него бегает. Нет, в его планы совсем не входило бурное примирение или же разговоры по душам. Хватит, наговорились уже. Пусть просто отвезет домой, а там пусть хоть на все четыре стороны идет, и гуляет с кем хочет, и тр*хается. Ему все равно. Понятное дело, что в нем говорила злость. Естественно он ревновал эту малышку, от одной только мысли, что чьи-то губы касаются ее губ, внутри моментально все закипает. Однако мириться с ней он не намерен. Плюнуть и растереть, как она поступила с ним, и все будет нормально. Пусть не хорошо, но хотя бы нормально. — Хорошо, я только переоденусь, — Тина старалась говорить как можно спокойнее, догадываясь, на что может пойти нетрезвый обиженный и оскорбленный мужчина, поэтому перечить ему — не самая лучшая идея. — Я машину пока прогрею, только не вздумай от меня сбегать, Кароль, — прозвучало грубо, но он и не старался быть с ней ласковым. Хватит, они уже достаточно наласкались, после того, что она сделала, она однозначно не заслуживает какого-то другого обращения. Очередная шалава. В нем говорили вовсе не чувства, а виски, принятый на голодный желудок, словно лекарство. Такая себе микстура от душевной боли. На негнущихся ногах Кароль зашла в свою гримерку, закрывая ее на ключ, чтобы ненароком кто-нибудь не зашел. Разговор с Лешей дался ей непросто. Одно дело, беседовать с другом, коллегой по работе, и совсем другое, с обиженным любовником, которого ты к тому же предала. Она не решилась отказать ему в просьбе подвезти, в конце концов, такси можно заказать и от его дома, ничего страшного не случится, если она приедет домой на полчаса позже. Все равно там никто не ждет, за исключением попугая Аркаши. Сборы заняли минут пять с учетом того, что она старалась поторопиться, но при этом слишком вяло все выходило. Возможно, сейчас садиться за руль не самая хорошая идея, но отказать Потапу себе дороже — мало ли что может прийти в его пьяную голову. Подойдя к его гримерке, она уловила запах алкоголя, постучав для приличия, чтобы обозначить свое присутствие, она вошла. Потапенко уже почти наполовину выпил бутылку виски, причем пил он из горла, не удосужившись налить крепкий напиток даже в стакан, стоящий тут же на столике. Естественно никакую машину он прогревать не пошел. — Леш, поехали, — она постаралась очень осторожно забрать из его рук бутылку и, к счастью, не встретила сопротивления. — Хватит, пожалуйста. Тина взяла его руки в свои, пытаясь достучаться до затуманенного алкоголем мозга. Присев перед ним на корточки, она заглянула в его глаза. Когда ей было плохо, он всегда умел успокоить, утешить, а вот она, к сожалению, не обладала такой способностью, особенно по отношению к мужчинам. Видя мужскую слабость (?), Тина терялась. — Пойдем, пожалуйста. — Возьми ключи в кармане, — Леша встал с дивана, чуть покачиваясь. Пришлось просунуть руку в его карман, хоть Тина и испытывала от этого какую-то неловкость, но спорить не решилась. Она помогла ему дойти до машины и усадила на заднее сидение, не подумав о том, что Потапенко может уснуть там, и тогда ей точно придется заночевать в его машине. И зря, потому что Леша и впрямь умудрился заснуть за те двадцать минут, что они добирались до его дома, благо на местности Тина ориентировались хорошо и прекрасно помнила, где живет ее друг… Друг, смешно, смешно. — Ле-еш, — она потрясла его за плечо, — Лешик, вставай, пожалуйста. Мы приехали. Благо Потап проснулся, иначе еще чуть-чуть и Тину бы точно накрыла истерика. От безысходности, от глупого положения, в котором она находилась, от нервов в конце-то концов. Он даже не стал возражать или буйствовать, что в принципе могло произойти, учитывая количество алкоголя в его крови. Кажется, после короткого сна мужчина даже стал немного добрее, по крайней мере взгляд стал теплее. Он уже не смотрел на Кароль с прежней ненавистью, хоть отголоски недовольства и проскальзывали. Тина помогла подняться ему до квартиры, боясь, что он просто-напросто завалится спать где-нибудь у батареи в подъезде. Открыв дверь ключом, чтобы не утруждать мужчину, она прошла в ближайшую комнату, помогая ему снять с себя верхнюю одежду и укладывая этого медведя на постель. — Я подожду такси здесь, ладно? А то на улице холодно, — все-таки попросила она, хоть и находиться рядом с ним было сложно. Всегда тяжело видеть, как любимый человек страдает, а особенно, если причиной его страданий являешься ты, но волей-неволей ему приходится просить помощи именно у тебя. Его это нервирует, выводит из себя, но по-другому не получается. — На улице ночь, Кароль, какое такси?! — Недовольно бросил он, будто она несла какую-то чушь, — оставайся у меня, завтра с утра поедешь. Она замялась, не зная, как реагировать. С одной стороны, ехать куда-то на ночь глядя совсем не хотелось, но с другой, оставаться с ним в одной квартире хотелось еще меньше, поэтому Тина предпочла все же первый вариант. — Нет, спасибо, я все-таки. — она не успела поговорить, так как Леша вырвал из ее рук телефон, пока она искала в нем нужный номер, показывая чудеса координации. — Я сказал, ты не поедешь! — Прозвучало грубо, но она покорилась. Обиделась, но покорилась. — Ванная знаешь где. Так и хотелось спросить: «Это сейчас был намек?», но она же обиделась, а потому просто вышла из комнаты, так и не забрав из его рук свой телефон, который, кстати, так и остался разблокированным, но блондинка об этом даже не задумывалась, целиком и полностью погрузившись в свою обиду. Она, значит, тут возит его по ночам, спать укладывает, а он… А что, собственно говоря, он? Ведь это была лишь своеобразная забота, никто же не виноват, что он сейчас не умеет ее выражать иначе, и что она не поняла такого его жеста. Кароль с удовольствием приняла ванну, сегодня она предпочла полностью расслабиться в воде, а не просто залезть под душ, чтобы смыть напряженность этого дня. Как ни странно, женских принадлежностей больше не было в его квартире. На секунду у нее промелькнула мысль, что он расстался со своей девушкой из-за нее, но Тина постаралась отогнать вообще какие бы то ни было мысли о Потапенко, хоть и сделать это было сложно, находясь в его ванне, в его квартире. — Русалка, ты там не утонула? — Леша пошкрябал ногтями по деревянной поверхности двери. — Все нормально, — буркнула только лишь для того, чтобы он вдруг не зашел. — Ну, хорошо, а то я тоже мыться хочу. — Я уже выхожу скоро, — девушка потянулась к кранику, чтобы вновь включить воду и смыть с себя пену. Кстати, использовала она в качестве пены Лешин шампунь, который отлично подходил на эту роль. — Может составить тебе компанию? — Пошутил Потапенко, но девушка шутку не оценила, сразу начав упорно отказываться. — Ладно, ладно, шучу я, плескайся — миролюбиво продолжил Леша, чуть запнувшись на слове «плескайся». Тина вышла из ванной лишь через десять минут, потому что, как и в тот раз, долго боролась с полотенцами, которые находились на верхней полке. — Привычка у него что ли такая: класть полотенца на самый верх. Это же жутко неудобно! — Недовольно пробурчала Тина, закутываясь наконец в ярко-желтое полотенце, единственный приятный бонус, почти как дома. Вещи она с собой не брала, да и нечего было, поэтому пришлось облачиться в огромную Лешину футболку, которая как раз висела здесь же на сушилке. Однако Потап не смог увидеть это недовольное великолепие, потому что не дождался и уснул, разлегшись поперек кровати, даже не удосужился раздеться. Почему-то его вид умилил девушку, он так смешно посапывал во сне, обнимая руками подушку, что настроение Кароль мгновенно поднялось, она даже непроизвольно улыбнулась. Не сумев побороть в себе желание дотронуться до него, она мягко провела еще влажной рукой по его щеке, замечая легкую улыбку, что тронула его уста. Или же ей просто казалось, хотелось верить в то, что она ему не противна, что он когда-то ее простит, ведь в отличие от Леши она придерживалась немного иного мнения — она не хотела забывать, как им было хорошо, лишь бы только спасти дружбу. Она могла так говорить Леше, но не себе. Для себя она прекрасно знала, что все-таки надеется на его прощение, хоть будет и непросто. Поцеловав все-таки, едва касаясь грубоватой из-за легкой щетины щеки губами, Тина ушла спать в соседнюю комнату. Утром Тину как ни странно разбудил голос Леши, а не привычный звон будильника. — Ти-ин, — его рука несильно потрясла ее за плечо. — Вставай, соня, уже одиннадцать доходит, — именно последние слова заставили ее подняться, не сразу правда — как только их смысл дошел до еще сонного мозга. — Одиннадцать? — эта сонная девочка непонимающим взглядом уставилась на мужчину, обнимая себя за плечи, пытаясь окончательно отогнать сон. — Ага, — Лешка улыбнулся, вид сонной Кароль даже его умилил, — мне, конечно, не хотелось тебя будить, но ко мне в час Андрюха приедет. — Прости, я… — она замялась, Тина вообще не могла вспомнить, когда в последний раз так долго спала. Видимо, сказались напряжение и постоянные репетиции допоздна. — Ничего страшного, я рад, что тебе удалось выспаться. Кофе будешь? — Лучше зеленый чай, если можно. — Окей, тогда жду на кухне. Хотелось поцеловать ее, прижать к себе, как делал это не столь давно. В тот раз они проснулись вместе, и она точно так же была недовольна и смущена оттого, что проспала. А сейчас они чужие друг другу люди, не совсем чужие, конечно, но уже не так близки. Он уже не может считать ее своей, пусть мысленно, но тогда это его успокаивало, казалось, еще чуть-чуть, и она сдастся и признается наконец в своих чувствах, кто же мог знать, что у нее он далеко не единственный мужчина. Стоило об этом подумать, как волна злости на Кароль вновь накрыла его с головой, заставляя еще больше ненавидеть. Ударив со всей силы кулаком по столу, он там самым выливал весь гнев на Тину, чтобы потом не сорваться на ней. Однако вдали от нее злиться было проще, ведь стоило ему вновь увидеть эти чуть спутанные золотистые волосы, сонное личико — ее, такую маленькую без каблуков, такую честную и искреннюю без макияжа, в его футболке, плохо скрывающей прекрасное тело, находящееся под этим кусочком ткани, который при желании можно легко и просто стянуть (а желание было, но злость все же не давала ему совершить задуманное), как ненависть ушла немного на второй план. Глубже вбирая в себя воздух и с шумом выдыхая, Леша отвернулся к столу, ставя на него чашку с зеленым чаем. Разговор за завтраком был, с одной стороны, легким и непринужденным, а с другой, он был не о чем. Говорили в основном о работе, о съёмках, о планах на Новый год и предстоящем отпуске. И ни слова о самом важном — о них самих. Все сводились к сыновьям или работе, но не было в этой беседе Леши и Тины вместе. Был Потап и была Кароль — артисты, родители, тренера, но личность со всеми чувствами и переживаниями забилась куда-то далеко-далеко, куда нет доступа ни одному из них. Тема их отношений даже не поднималась. Табу. «Кажется, он смирился со статусом друга, вот только я не могу» — думала она, в то время как у него в голове крутились похожие мысли только в отношении Тины. — Аккуратнее там на лыжах или сноуборде, на чем ты кататься будешь, хорошо? — спросил Леша, заглядывая в ее глаза, приобнимая за талию. Она кивнула, уткнувшись носом в его футболку. — Ты тоже там аккуратней…с Настей, — через некоторое время сказала Тина. — Ты ревнуешь? — Лешка засмеялся, по его мнению, ревновать к Каменских было очень уж забавно. — Ревную. Она вон какая красивая.молодая. — А ты? — Леша устремил на нее свой взгляд, улыбаясь. — Что я? — Ты красивая? — Ну, не знаю… — протянула блондинка, всерьез задумавшись над его вопросом, — возможно, если я тебе нравлюсь. — Глупенькая, конечно, ты красивая, но ты мне нравишься не только поэтому. Такими словами Потапенко еще больше смутил Тину, она столько раз слышала лестные комментарии в свой адрес, в том числе от мужчин, но до сих пор так и не научилась принимать их от тех, кого любила. — Я тебе нравлюсь? — смущенно опустив глаза в пол, спросила она. — Конечно нравишься, Кароль, покажи мне человека, которому ты не нравишься. Скажу тебе больше, — он наклонился к ней ближе, едва касаясь губами мочки уха — эрогенная зона, — я не дружу с людьми, которые мне не нравятся. Она улыбнулась и, коснувшись на прощание губами его щеки, уехала на такси в сторону торгового центра. Но его «дружу» еще долго не покидало ее мысли.