You are my dependence

Однако поцелуй был нагло прерван стуком в дверь. «Хорошо хоть додумались постучаться» — пронеслось в мыслях обоих. Тинка сразу же отскочила от Потапа чуть ли не в самый дальний угол. А он лишь смеялся с ее такой реакции. — Войдите, — кажется, блондинка только сейчас вспомнила, что в дверь стучали. — Тин, там репетиция начинается. О! Леша, — не заходя в гримерку, протараторила Джамала, — ну, ты все слышал, идемте. Брюнетка скрылась так же быстро, как и появилась, оставляя недосказанность между двумя любящими сердцами. Кароль все так же стояла около туалетного столика, делая вид, что поправляет макияж. Подойдя к ней, Леша по-хозяйски разместил свои руки на хрупкой талии певицы, как бы сразу обозначая свое. Тина размышляла над тем, стоит ли сейчас объясняться за свой поступок или же не рушить ту хрупкую нить, которая наконец между ними завязалась. Решив сделать это как-нибудь потом, Тина развернулась с улыбкой на устах к мужчине. — Пойдем? — она взяла его за руку, переплетая пальцы. — Еще один поцелуй и пойдем, — Леша притянул девушку еще ближе, буквально прижав ее миниатюрное тельце к себе. — Только один? — прошептала Кароль в его губы, для чего ей пришлось встать на носочки и схватиться за его шею. — Больше мы не успеем, нас будут искать, малышка, — Леша ждал инициативы от нее, испытывая свою выдержку, когда Тинины губы находились в миллиметре от его губ. И она поцеловала, мягко и нежно, по-кошачьи выгибаясь в его руках. Подхватив блондинку под ягодицы, Потапенко поставил это чудное создание на диван, чтобы облегчить как-то ее положение, да и свое тоже. Лешка спустился поцелуями ниже — по шее к ключицам, прикусив зубами пульсирующую венку на нежной коже, вызывая недовольство девушки. — Не куса-ай, — промурлыкала Тина, делая неловкую попытку отстраниться от столь приятных телу касаний. — Ты моя, Кароль, — прорычал Потап, сразу расставив границы, чего, к сожалению, он не успел сделать ранее. — Только твоя, — она положила свои руки на его щеки, заглядывая в глаза, говоря это так честно. — Только. Леша. — Пойдем, тигрица, — Потап подхватил блондинку на руки, разместив одну руку под коленками, а вторую на шее певицы, отчего ей пришлось зацепиться руками за его шею, ведь она совсем этого не ожидала. Звонкий смех, наполнивший гримерку, — наверное, самое искреннее, что он слышал за последнее время. Нежный чмок в щеку, ее светящиеся глаза — ради этого стоило переступить через свою гордость. Нельзя сказать, что Леша простил и полностью отпустил ситуацию, нет, так быстро такие чувства не проходят. Да и проходят ли — большой вопрос. Но и находиться в том состоянии, в котором он находился последний месяц: постоянно думать о ней, анализировать ее поступок, искать оправдания, если честно, он уже устал. И наверняка им еще предстоит этот сложный разговор, но сейчас думать об этом не хотелось. Она сказала, что только его, и Леша почему-то ей верил. — Ну и чего ты встал? — Тина мило сморщила личико, вытянув вперед губки. — А ты пешочком не хочешь пройтись, малая? — Не-ет, теперь у меня есть ты. Я скучала, Лешик. — Я тоже, — Потапенко чмокнул девушку в носик. «Ага, видела я, как ты скучал, Лешка, с киндерами и презервативами» — подобная мысль промелькнувшая в голове неприятно кольнула. Тина понимала, конечно, что высказывать ему по поводу этого было бы крайне глупо, но так хотелось спросить, к кому он тогда поехал. Она попыталась слезть с его рук, но Леша держал слишком крепко. — Пусти-и, — Тинка сделала еще одну неудачную попытку слезть, после чего Потап сам ее отпустил, ведь они уже почти дошли до сцены. На репетиции этим двоим не удавалось пообщаться, за исключением, конечно, замечаний по поводу выступлений участников или же наоборот слов похвалы. — Какие у тебя планы на вечер, — Леша подошел к Тине, чуть приобнимая за талию, когда она объявила перерыв своим участникам. — Вообще меня звали на одно мероприятие, но если ты придумаешь что-то поинтереснее, — Тинка прикусила губу, развернувшись к участникам спиной, чтобы ее игривый взгляд мог видеть только Леша. — Шампанское и ужин в честь нашего примирения тебя устроит? — руки инстинктивно поползли с талии вниз, желая обхватить под попу. — Ай-ай-ай, Лешик, не выходи за рамки дозволенного, мы тут все-таки не одни. — Хорошо, но вечер нас ждет, тигренок. — К тебе или ко мне? — Тине очень сильно хотелось коснуться его губ хотя бы на секунду, лишь прикоснуться своими губами и почувствовать их мягкость и теплоту, но несколько пар глаз, которые сейчас упорно делают вид, что они заняты и ничего не замечают между двумя тренерами, не позволяют ей идти на поводу у своих чувств. А еще, кажется, их связь как-то неприлично затянулась, и пора бы уже развернуться к участникам, но оторваться от него — выше ее сил. Маленькая влюбленная девочка. — Я буду ждать тебя у себя, — Леша чмокнул ее в губы, чтобы со стороны казалось, что в щечку, благо волосы у певицы сегодня собраны наверх и все прикрывают, и удалился к своим участникам. Всю дальнейшую репетицию Тина постоянно украдкой поглядывала на Потапа, наивно полагая, что никто этого не замечает. Плохое утреннее настроение сняло как рукой. Все-таки очень важно ощущать поддержку, а особенно если это поддержка любимого человека. Несмотря на то, что это была первая репетиция после новогодних праздников, она была до самого вечера, потому что каждый тренер хотел сделать выступления своей команды максимально качественными: участников много, а внимание нужно всем. Тина за этот день успела выпить, кажется, стаканов семь теплой воды — Леша знает лучше, ведь именно он чаще всего за ними бегал, так как Пашка сегодня отсутствовал. В павильоне так холодно, что ему не раз пришлось накидывать на ее плечи свою джинсовку, чтобы его девочка не замерзла. А она ведь еще упрямая, носит свои секси-наряды даже на репетиции. Сегодня она без красной помады, что облегчает им жизнь в перерывах между репетициями, когда есть возможность ненадолго уединиться в чьей-нибудь гримерной, как правило, Лешиной, ибо она ближе. Кароль заходит сюда уже как к себе домой, даже в его отсутствие. Кажется, что здесь немного теплее. Однако никто за весь день не поднял самой главной темы, ждали вечера, более подходящего момента, потому что поговорить об этом необходимо, им нужно расставить все точки над i, нужно раскрыть друг другу душу и отпустить. И она не готова к этому разговору точно так же, как и не готова к тому, что он может не простить. Певица просто не впускает подобные мысли, блокируя их в глубине сознания. Долгожданное объявление о конце репетиций, можно выдохнуть. Обнять участников, чувствуя Лешин взгляд на себе, а потом подойти к нему и по-дружески тоже обнять, поздравив с успешным окончанием. Еще следует поздравить остальных тренеров, даже с Бабкиным Тина мило обнимается, не чувствуя к себе негатива. Все настолько устали, что сил злиться и обижаться не осталось. Малая покидает сцену очень быстро, желая как можно скорее очутиться у Леши дома, в его крепких объятиях. И больше ей в этот момент ничего не нужно, просто сидеть и обнимать, чувствовать его тепло и нежность. В такие редкие моменты даже поцелуи уходят на второй план. Лишь слияние двух душ, не физическое, ментальное, оно гораздо сильнее. Вышли из павильона вместе, хоть Леше и пришлось немного подождать Тинку — девочка все-таки. Но ехать решили каждый на своей машине, чтобы потом меньше заморачиваться. Легкий поцелуй перед тем, как сесть в автомобиль, и вот они уже выезжают на трассу, которая сейчас, кстати, почти пустая. В шальную голову Кароль моментально пришла идея поиграться, блондинка любит экстремальную езду, но вообще-то предпочитает так развлекаться в авто-клубе, а вовсе не на дорогах Киева — максимум за городом. Но как же устоять перед соблазном покрасоваться перед любимым мужчиной. Не дав себе времени на раздумья, Кароль выжимает газ, обгоняя рендж ровер Потапа, не забыв стрельнуть глазками в момент обгона. Кажется, мужчина в этот момент тоже совсем не задумывается о безопасности на дорогах, моментально принимая вызов. Скорость увеличивается, и рендж идет на обгон, задевая самолюбие отчаянной любительницы экстрима. Они еще несколько раз будут обгонять друг друга перед тем, как доедут наконец до дома Леши. Мужчина благородно уступает даме первое место, а она, думая, что выиграла абсолютно честно, не может сдержать искренний смех и отпускает в адрес Леши парочку колких комментариев. А он любит, просто любит. Ему нравится видеть ее такой счастливой, эти глаза светятся, как будто она — маленький ребенок, которому наконец купили желанную игрушку. Но нет, это всего лишь маленькая победа в автогонке. И он мог бы сейчас повозмущаться и поругать ее за столь опасное поведение на дорогах, но ее счастливые глаза не дают ему такого права. Он поругается потом, он обязательно скажет ей, что водить на такой скорости опасно, но не сейчас, когда она так искренне счастлива. Смеясь, блондинка тянет его за руку в лифт, однако здесь их встречает какая-то женщина, которая, очевидно, спешит домой, и смех, разносящийся по всему подъезду, ее явно раздражает. Но даже недовольное лицо этой женщины, что ехала вместе с ними в лифте до пятого этажа, не может испортить обоим настроение. Он крепко прижимает к себе блондинку, не понимая, как столько времени мог существовать без нее. И он точно знает, что сегодня они не будут говорить о том, что так тревожило его все эти дни, а просто побудут счастливыми. А она не думает. Вот просто не думает ни о чем. Она поддалась эмоциям, отпустив разом все сомнения и ненужные мысли. Наверное, в первый раз за все это время рядом с ним она не думает о том, что будет завтра.

***

— Тигренок, дай телефон, пожалуйста, — Леша мягко забрал из рук певицы ее смартфон, встречаясь с обиженным взглядом ярко-синих глаз. Они уже несколько часов сидят на диване в гостинной, распивая шампанское из его бара, — а то ты, когда выпьешь, иногда начинаешь писать всякую ерунду. Нам же с тобой это не нужно, да, малыш? — Я не бу-уду, Ле-ешик, — она потянулась, чтобы поцеловать своего мужчину, а он лишь смеялся со своей пьяненькой девочки. Леше нравилась пьяная Тинка, такой она бывает нечасто, но зрелище это еще то. В такие моменты проявляется ее мягкий кошачий характер, но стоит на секунду отвлечься, как моментально блондинка может стать непослушной и начать вытворять какие-нибудь не совсем адекватные вещи.