Брай: роджжжжжжииииииииииии
Роджер застонал, услышав раздражающий звук уведомления. Он узнал сигнал, установленный им для сообщений Брайана — только это заставило его перевернуться и взять в руки телефон. Он быстро разблокировал его, и в его мозгу возникла лихорадочная мысль о том, что нужно будет написать что-то в ответ, несмотря на то, что экран слепит глаза, и это никак не поможет справиться с убийственной головной болью.Брай: пчему ты не приешл?
Роджер нахмурился, увидев нехарактерные для Брайана ошибки в сообщениях. Не хватало и неизменной подписи «- Брай», на которую Роджер постоянно жаловался. Потом он вспомнил, что Фредди повел Брайана в самый новый бар, моднейшее место под названием «Верона», которое ему безумно нравилось, оставив их с Джоном на произвол судьбы. Насколько ему было известно, Брайан никогда не напивался, или, точнее, не напивался до момента появления в его жизни Роджера, что его вообще не радовало. Не то, чтобы ему не нравилось, когда Брайан веселится или ходит по клубам с Фредди и Джоном, но он не мог не волноваться о том, что плохо на него влияет — что ведет себя так же, как Тим. Он заморгал, надеясь на то, что пьяные ошибки ему привиделись, но нет, они были на месте — доказательство, ясное, как день, и болезненное, как яд. Роджер быстро набрал ответ, не желая, чтобы Брайан решил, что его игнорируют.Тейлор: ты пьян?
Роджер начал нервно кусать губу, думая о том, чем еще он может заразить Брайана. Его температурный мозг был только рад дать ему ответ: всем, от ужасного вкуса в одежде и любви к кей-попу (именно!) до курения — иногда даже косячков или более вредных веществ. Ответ Брайана его никак не успокоил.Брай: утт мило! Брай: было бы лушче еслб ты был здсь
Роджер выключил телефон, не ответив ему. Улечься не получилось. Он сбросил с себя одеяло и, шатаясь, побрел на кухню. Ну и что, что он болеет? Ему было отчаянно нужно выпить стаканчик — или два — хотя остальные жители дома запретили ему пить, потому что он дрожал от лихорадки и пил лекарства от своего сильного кашля и больного горла. Неделю назад они играли концерт на уличной сцене, и Роджер начал плохо себя чувствовать — у него закружилась голова и начался жар. Чем дальше, тем хуже ему становилось, и к моменту окончания концерта он уже чувствовал себя полностью больным. После финальной песни небольшая толпа посетителей ресторана аплодировала им, но, когда остальные ребята почувствовали прилив адреналина, Роджеру просто хотелось выпить горячего и отдохнуть где-нибудь, например, в гробу. Наутро он проснулся с больным горлом, насморком и жаром. В груди давило, как будто на ней кто-то сидел, а при попытке встать с кровати ему казалось, что он сейчас потеряет сознание. От того, что он спал один, легче тоже не становилось. С момента его переезда Роджеру больше не надо было спать в кровати Брайана — и, кажется, это был единственный недостаток в этой ситуации. Также, живя с ребятами, он постоянно наблюдал то, что сделал с Брайаном, и после этого не был уверен, что заслуживает спать с ним в одной постели. Роджер открутил крышечку на бутылке дешевой водки, которую он прятал в глубине кухонного шкафчика и налил себе стакан. Он знал, что друзья были бы очень недовольны, если бы узнали, но в этот момент ему было, в принципе, наплевать. Он остановился только, долив до половины стакана. Прозрачная жидкость переливалась под светом лампы, обещая какое-то облегчение. Роджер завинтил крышечку обратно и запихнул бутылку обратно на место. Его план нажраться в говно, к сожалению, сорвался, когда он обернулся и увидел, что в дверях стоит Джон, склонив голову на бок и скрестив руки на груди. В его взгляде читалась не злость и не раздражение, а скорее смесь любопытства и тревоги. - Я уверен, что мы просили тебя не пить, пока ты болеешь. Пальцы Роджера дрогнули и он сжал стакан крепче, побаиваясь, что Джон его отберет. - Мне нужно выпить, - объяснил он. Джон вздохнул, кивком указав Роджеру идти за ним в гостиную, и тот почему-то пошел. Они сели на диван, скрестив ноги. Затем Джон сказал удивившие его слова: - Если ты дашь мне убедительную причину, почему тебе надо выпить, я разрешу. Может, даже присоединюсь. Роджер распахнул глаза и хотел спросить, что на него нашло, но тут Джон перебил его: - Мы обсудим это или что-нибудь другое, если захочешь, потом домой приползут Фредди и Брайан и будет тут четверо пьяных вместо двух. Я тебе обещаю, но ты должен убедить меня. С тех пор, как Роджер переехал к ним, Джон, хотя и был тихим интровертом, всегда поддерживал его и помогал держать себя в руках, когда ему начинало казаться, что комната вокруг него начинает бесконтрольно вращаться. В такие моменты, как сейчас. Он со спокойной улыбкой глядел на Роджера, положив одну руку на колено, а вторую протянув к нему, чтобы Роджер мог поставить ему на ладонь свой стакан. Причина в обмен на выпивку — кажется, сделка вполне честная. Роджер кивнул, соглашаясь, и передал Джону водку. Джон улыбнулся, поставил стакан на стол, повернулся к Роджеру и начал лениво выписывать круги пальцем по коленке. Роджер дважды шмыгнул (чертов насморк) и подумал о том, что сказать. «Пошло оно все нахуй», - подумал он и слова полились сами. Ему казалось, что за него говорит кто-то другой, рассказывая Джону все, что его волнует, что вызывает в нем чувство вины. Но при этом он очень внимательно следил за реакцией своего друга на эти слова. Он видел, как в его глазах отражаются разные эмоции. Его выражение лица сменилось с нейтрального на злое, затем на грустное. Роджер слышал свой собственный голос, свой тон, мягкий, грустный и тревожный — даже если не контролировал полностью свои слова. Затем он заметил, как нежно Джон потянулся за салфеткой, чтобы вытереть слезы (и когда он начал плакать?), катившиеся по щекам Роджера. Когда Роджер вернулся из своего… он мог назвать это разве что «выходом в астрал», но это как-то не очень правильно звучало… он отвернулся от Джона. Вдруг он понял и застыдился того, что, во-первых, он плохо помнил, что сказал, и, во-вторых, скорее всего, вывалил слишком много на того, кто не собирался слушать про его внутренние конфликты. Это отличалось от того момента, когда он делился переживаниями с Брайаном. Тогда он полностью осознавал каждое произносимое слово и то, как его воспримет Брайан, взвешивая их, чтобы не казаться дураком. Но сейчас его мозг как будто переключился на автопилот, а он сам мог только наблюдать эмоции Джона и думать: «Господи, что же я делаю?» Он просто собирался объяснить ему, почему ему так надо напиться, и в следующее мгновение уже распахнул душу, обнажив ее перед Джоном. Он был готов к его злости или отвращению или к тому, что Джон скажет ему то, чего он боялся больше всего — что он прав. Что ему надо максимально отдалиться от Брайана. Вместо этого Джон, самый несентиментальный участник группы, нагнулся к нему и обнял за плечи. Он положил одну руку Роджеру между лопаток, а вторую на затылок, и уткнулся головой ему в шею. То ли виновата температура, то ли он всегда был слишком хрупким, но этот жест добил Роджера. Он схватился за рубашку Джона и не мог перестать плакать горячими слезами. Джон просто обнимал его, не отстранялся и не упрекал в том, что он наверняка устроил целую лужу из слез и соплей у него на рубашке. Просто позволил ему плакать столько, сколько было нужно. Когда он наконец отстранился он Джона, тот прижался своим лбом ко лбу Роджера и улыбнулся. - Знаешь, я люблю тебя, Родж, - он ободряюще сжал его плечо. Это рассмешило Роджера. Последние слезинки покатились по его лицу, но никто не стал их вытирать. - Я тоже тебя люблю, Джон. Уж не знаю, как мы сообщим об этом Фредди и Брайану. Джон улыбнулся, радуясь, что увидел хотя бы проблеск обычного Роджера. Они сидели так еще несколько минут, закрыв глаза и прижавшись друг к другу лбами. Затем Джон отодвинулся. Роджер хотел возмутиться, но тот взял его за руку. Не совсем то же самое, но все равно это успокаивало. Джон глубоко вдохнул. - Ты не такой, как Тим, Родж, ты же это знаешь? Роджер распахнул глаза. Он посмотрел на Джона. Тот смотрел на него серыми глазами, серьезный и искренний. Вдруг Роджер почувствовал вспышку гнева. - Как ты можешь так говорить? Джона, казалось, никак не задел его гнев. - Правду говорить легко и приятно. - Джон… - Роджер, - его тон не был злым, но он уверенно прервал его возражения. Роджер виновато замолчал, слегка дрожа. - Ты — не он. Ты никогда им не станешь. И то, что ты научил Брайана пить больше одного бокала, не означает, что ты идешь по его пути. - Но, Джон… - Брайан когда-нибудь отказывался от выпивки? Роджер задумался. - Нет, но… - Ты заставлял его пить? Он нахмурился. - Ну вроде… - Да бред! - воскликнул Джон. - Ничего ты его не заставлял, Роджер. Да, Брайан мягкий человек, но порой он просто упрямый сукин сын. Если бы он хотел не пить, он бы не пил — просто послал бы тебя или пил бы какую-нибудь колу незаметно. - Но если я не влияю на него плохо, почему он начал больше пить? Джон пожал плечами. - Ему просто нравится. - Поэтому, - настаивал Роджер, - я в этом виноват! В том, что Брайан полюбил алкоголь! Так же, как Тим был виноват в том, что я начал курить. Последовала оглушающая тишина. Взгляд Джона смягчился. - Послушай, Роджер, я знаю, что в это нелегко поверить, но Брайан вообще-то пробовал алкоголь и до тебя. Я не хочу просто сидеть и смотреть, как ты казнишь себя за то, в чем не виноват! В этом никто не виноват! Брайан просто ходит тусить и делает все, что нормально для двадцати одного года. Ты разве что помог ему расслабиться, немного вытащил его из раковины. Это хорошо! - Дики… - Нет, я серьезно. Пока это не стало разрушительной привычкой, я не вижу никакого вреда. Роджер немного обдумал сказанное. - Если вы поможете ему бросить, если все выйдет из-под контроля… Джон фыркнул. - Конечно, поможем! Мы же семья. Он сказал это так спокойно, между делом. Роджер отчаянно хотел такого чувства родственности. Ему стало тепло от мысли, что когда-нибудь он станет частью их семьи. Однажды его назовут братом Дики, «постоянным раздражителем» Фредди. Может быть, даже «второй половинкой» Брайана. Но пока его вполне устраивает звание друга, соседа и участника группы. - Так насчет водки… Джон застонал. - Я-то надеялся, что ты о ней забыл, - он потянулся за стаканом, отхлебнув из него, прежде чем передать Роджеру, - но обещание есть обещание. Роджер поднес стакан к губам, но вдруг замер. - Погоди, думаешь, будет плохо, если я выпью после таблеток? Джон покачал головой. - Не, они же без рецепта. Убить не убьет, но накидаешься быстрее, чем обычно. На лице Роджера появилась хитрая улыбка. - Прекрасно. Забавно, что, когда Брайан и Фредди наконец через час доползли до квартиры, это им пришлось нести Роджера и Джона в постель, а не наоборот. Пять месяцев после Случившегося Следующим «Я люблю тебя» Роджеру сказал Фредди. Когда Роджер проснулся, в квартире стояла тишина, если не считать тихого храпа, раздававшегося с брайановской половины комнаты. Он повернулся и нахмурился, увидев, в какой безбожный час открыл глаза. Но ему было гораздо лучше с тех пор, как он оправился от своего отвратительнейшего гриппа, и он только улыбнулся странно милому храпению Брайана. Решив все же встать и сварить кофе, он стянул с себя одеяло и как можно тише вышел из комнаты, чтобы не разбудить его. Медленно закрыв за собой дверь и повернувшись к кухне, Роджер понял, что он не один не спит. Фредди, обычно спящий до полудня, был глубоко сосредоточен — он что-то черкал на бумажке, сгорбившись. Его волосы были завязаны в низкий хвост. То и дело он что-то бормотал, и Роджер решил кашлянуть, чтобы не испугать его, зайдя в кухню. Фредди обернулся, и Роджер тут же заметил, что у него глаза на мокром месте и нос слегка покраснел. Он метнулся к Фредди и положил руку ему на спину. - Фред, что с тобой? Ты же не заразился от меня гриппом? Фредди махнул рукой. - Нет, нет, все в порядке, Роджер. Не знаю, что на меня нашло. Так, вот теперь Роджер заволновался по-настоящему. - Ты не так часто плачешь. - Я знаю. - А если плачешь, то не на людях. - Почему ты столько обо мне знаешь, учитывая, что мы еще и первый альбом не записали? - Я наблюдательный, - пожал плечами Роджер. - Скоро запишем. Не меняй тему, Фредди. Что случилось? Тот прикусил губу и посмотрел на Роджера затуманившимися глазами. Постепенно он понял, что Роджер не отстанет, пока не получит ответ. Взгляд его карих глаз скользнул на бумагу и Роджер тоже посмотрел на нее. Было не очень понятно, рисунки и стихи словно переплелись в одной какофонии цветов и нот, но это была песня. Между набросками цветов, переплетенных пальцев и загадочным рисунком человека с закрытыми глазами, ртом и ушами можно было увидеть самые искренние слова из всех, какие читал Роджер. Казалось, он уже слышал грустные ноты баллады, нежное звучание бас-гитары Джона и Red Special Брайана, чувствовал печаль этой песни и почему-то боялся дочитать ее до конца. Потом он прочел последнюю строчку и всё понял. «...потому что, что бы я ни говорил, я так и не набрался смелости попросить прощения». Он увидел, что переплетенные руки были похожи на его собственные и Брайана. На одной был характерный шрам, который был у Роджера на большом пальце, а на другой ногти были накрашены белым. Цветы по бокам казались случайными, но он достаточно долго общался с Фредди, чтобы понять, что Фредди редко рисовал что-то случайное. И только всмотревшись, Роджер понял, что нарисованный человек был похож на него — длинные светлые волосы, женственные черты, молчаливое страдание. Он знал, что Фредди прекрасно рисует, но это… Они долго молчали. Роджер думал, проснутся ли Брайан и Джон до того, как они смогут высказать друг другу то, что думают. Казалось, слова застряли внутри него и он не мог отвести взгляд от бумаги. Роджер не знал, сможет ли заговорить с Фредди даже, если захочет. В конце концов ему не понадобилось. - Я ведь так и не попросил прощения за то, что сделал, - тихо сказал Фредди. Когда Роджер наконец повернулся к нему, ему стало больно, потому что друг искренне верил в то, что был каким-то образом виноват в случившемся. Что он почему-то должен был знать, что его старый друг за закрытыми дверями вел себя, как мудак, и что мир оказался настолько тесен, что Брайан был влюблен в бывшего парня Роджера. - Не нужно, - его голос прозвучал жалким хрипом и он мысленно выругался. - Конечно, нужно, дорогой, - прошептал Фредди, - конечно, нужно. Если бы не я, ты бы пригласил Брайана на свидание тогда. Если бы не я, ты бы прекрасно провел вечер. Если бы не я, он бы не… Фредди отвел глаза и поспешно смахнул выступившую слезу. - Это я виноват в том, что всё прошло так ужасно, а самое худшее, что я так и не набрался смелости извиниться. Впервые в жизни Роджер Тейлор был счастлив, что проснулся в шесть утра и решил встать, вместо того, чтобы перевернуться на другой бок и заснуть обратно. Иначе, бог знает, поговорили ли бы они об этом. Роджер был рад, что в квартире тихо, что не спят только они двое. Только благодаря этой тишине Фредди смог услышать то, что прошептал Роджер. - Фредди, посмотри на меня. Тот неохотно повернул голову, и Роджер встал на колени рядом с его стулом, чтобы посмотреть ему в глаза. - В том, что произошло тогда, я виноват так же, как и ты. Фредди открыл рот, чтобы возразить, но Роджер прижал палец к его губам. - Я имею в виду, что ты совсем не виноват. В какой-то из спален скрипнула половица, но Роджер решил не обращать пока на это внимания. Ему нужно было выговориться. - У меня ушло несколько месяцев на то, чтобы понять, что в произошедшем виноват только Тим, - он наконец убрал палец с губ Фредди. - Несколько месяцев, и у тебя тоже может уйти столько же, но это нормально. Если ты опять подумаешь об этом, я снова напомню тебе. Наступила короткая пауза. Потом Фредди улыбнулся: - Это я должен тебя утешать. - Не-а, - сказал Роджер, впервые за эти месяцы не чувствуя себя хрупким и разваливающимся на части. - Я уже выслушал все причитающиеся мне утешения. Теперь твоя очередь. Дружба же — понятие обоюдное? Фредди по-совиному моргнул, что он делал очень редко. - И как мы только жили без тебя, дорогуша? Что делали? - Все портили, страдали и безжалостно издевались над бедным Брайаном? - пожал плечами Роджер. Тут оба расхохотались. Роджер нагнулся и положил голову на колени Фредди. Тот провел пальцами по его светлым прядям. - Серьезно, Фредди, ты не должен просить прощения. - А если я этого хочу? Роджер обдумал эту фразу. - Тогда, видимо, я тебя прощаю. Но только, если ты говоришь мне это в последний раз, хорошо? - В самый последний? - Нет, дурак, на эту тему последний! Я тебя не первый день знаю, поверь. Ты наверняка рано или поздно опять облажаешься. Раздался короткий низкий смешок, наполнивший сердце Роджера любовью, а потом Фредди нагнулся и чмокнул его в затылок. - Прости меня, дорогуша. За все. Мне так жаль. - Я знаю, Фредди, - ответил Роджер. - Все хорошо, я тебя прощаю. Обоим стало до странного легко на душе. На секунду Роджер задумался о том, как ему могло так повезти, найти этот почти родной дом, этих людей, которых он так хорошо понимал. Его мальчиков, с которыми он мог ругаться и мириться через несколько часов, словно ничего не произошло. Он не понимал, как жил до этого, до встречи с ними. - Знаешь, у меня появляются какие-то романтичные мысли о том, как сильно я тебя люблю, - прошептал Фредди, продолжив гладить его волосы, и чувства Роджера, кажется, усилились в триста раз. - Ох ты господи, - шутливо и слегка приглушенно сказал он, - и ты, и Джон? Теперь нам точно придется объясняться с бедным Брайаном. Фредди игриво шлепнул его по голове и Роджер засмеялся. - Я тоже люблю тебя, Фред. Очень-очень. Наступила еще одна длинная пауза, во время которой Роджер думал, может ли он прикрыть глаза и задремать. Было не очень удобно и он не то, чтобы сильно хотел спать, но руки Фредди словно зачаровывали его. Он выпал из своих грез только, когда Фредди снова заговорил. - Ладно, я знаю, что Брайан сказал, что тебя совершенно запрещено доставать, но честно, дорогуша, я умираю от любопытства. Роджер с сожалением приподнял голову, чтобы взглянуть на него. - Ты о чем? - Ты в него влюблен? - спросил Фредди. - Он тебе хотя бы немного нравится спустя столько времени? Роджер понял, что ему не становится неловко, когда он говорит об этом с Фредди. Возможно, из-за искреннего любопытства в его голосе или от того, как они открывали друг другу душу сегодня утром. Он мечтательно вздохнул. Затем поморщился от собственной реакции. - Фредди, ты даже не представляешь, - простонал он, поднимаясь и садясь на другой стул, чтобы смотреть на него. В его голосе больше не было мечтательности, скорее, раздражение на себя за то, что с такой легкостью выдал свои чувства. - Я думаю, что глупею из-за него! Просто не могу иначе объяснить свои чувства. Когда он заходит в комнату, она словно становится светлее, когда он играет на гитаре, она звучит идеально, а когда он улыбается… господи, мне лучше не начинать говорить об этой улыбке, - он с мягким стуком ударился головой об стол. Фредди засмеялся. - Я смотрю, у тебя совсем все сложно? - Невероятно, - ответил он, как будто это само собой разумелось, и снова поднял голову. - Серьезно, Фред, это уже становится смешно! Он может попросить меня покататься по полу, как собака, и я даже не спрошу, зачем. Тут Фредди расхохотался во весь голос, запрокинув голову и прижав руку к груди, а Роджер сидел напротив и чувствовал себя жалко. - Это бред, полный бред. Фредди хитро поглядел на него. - Тогда расскажи ему. Роджер почувствовал, как часто забилось сердце, услышал этот стук. Мысль о том, чтобы стать кем-то для Брайана невероятно его пугала, ему казалось, что он стоит на краю обрыва, еще один шаг — и скатится вниз. У него вспотели ладони. Роджер часто думал, что отношения чем-то похожи на прыжок с парашютом. Ты ставишь всю свою жизнь на карту, прыгая в неизвестность, и твои действия или неисправный парашют могут стать делом жизни и смерти. Как можно это делать, не зная, чем все кончится? Роджер чувствовал, что не может положиться на то, что не испортит все катастрофически. Во-первых, он даже не знал толком, каково это — быть в отношениях. Во-вторых, бывают ли они вообще удачными? Роджер не был уверен в этом, оглядываясь на свой прошлый опыт. Он ведь не мог так поступить с Брайаном? Он не мог рискнуть и начать отношения со своим эмоциональным багажом, неопределенностью и нарушенной способностью справляться с романтическими чувствами. Черт возьми, Брайан и сам признался, что не знает, что делает! Это пугало и соблазняло одновременно, но он не знал, может ли дать Брайану то, чего он заслуживает — но господи, как же хотелось попробовать. - Ты никогда не поймешь, пока не начнешь, - сказал Фредди. Боже, Роджер и не понял, что сказал последнюю фразу вслух. - Возможно, я безнадежный романтик, но мне дороги мои друзья. Между тобой и Брайаном явно что-то происходит, дорогуша, ты не думаешь, что это стоит того, чтобы рискнуть? - Думаешь? - Знаю, - заявил Фредди, - и еще я знаю, что вся эта фигня «если любишь — отпусти» - полный бред, и я убью тебя, если ты решишь так поступить с Брайаном. - Не убьешь, - уверенно сказал Роджер. - Почему это? - Очень просто, - ответил он, поднимаясь, чтобы сварить кофе, - а кто тебе будет помогать костюмы выбирать? Дики? Брайан? Фредди скорчил рожу. - Господи, ты прав, убить тебя я не могу. Но я отомщу тебе иначе, Тейлор! Шесть месяцев после Случившегося Неудивительно, но последним «Я тебя люблю» сказал Брайан. Они только что закончили записывать первую песню для альбома после долгих часов записи и переписывания слов. Но к концу вечера Seven Seas of Rhye наконец была готова. Оставалось всего девять песен до завершения первого альбома. Брайану и Роджеру был дан прямой приказ не заходить этим вечером в квартиру, если они не хотят услышать то, что травмирует их навсегда, поэтому после записи они отправились на поиски кафе. Того, где они могли бы отпраздновать эту (значительную!) маленькую победу, этот первый шаг к славе и известности. Они бродили по центру в поисках заведения, которое выглядело бы прилично, но достаточно дешево, чтобы они могли устроить маленький пир, и в итоге остановились на ресторане в стиле 80-х. Их привлекли яркие лампы и цвета, а аромат, доносившийся с кухни, заставил остаться. Ресторан выглядел многообещающе — разумные цены, прекрасная музыка и жирная еда прекрасно подходили к ситуации. У Роджера заурчало в животе от мысли о бургере с картошкой фри. Они забрались в кабинку, и он начал отстукивать ритм на столе, раскрашенном под кубик Рубика. - Как думаешь, нам бы лучше подошли восьмидесятые? - вдруг спросил Брайан. Вопрос застал Роджера врасплох, но он ответил, не задумываясь. - Шутишь? Конечно, нет! Ты с ума сошел? Что бы в восьмидесятых сказали про четырех геев в глэм-рок-группе? Газетчики бы нас просто сожрали! Брайан засмеялся и пожал плечами. - Наверное, ты прав, но наша музыка хорошо бы подошла к той эпохе, разве нет? - Идеально, - согласился Роджер. - И сценические костюмы. Но опять же, я бы не хотел скрываться и быть несчастным, нет, спасибо. - На каком концерте ты бы хотел сыграть? Роджер поднял брови. - Что за вопрос? Конечно, на Live Aid. - Из-за Led Zeppelin? - Из-за Led Zeppelin, - Роджер представил себя на той сцене, как он играет для миллионов зрителей и дышит тем же воздухом, каким дышали Led Zeppelin за несколько часов до него. - Я бы убил за то, чтобы там сыграть. - Я тоже, - согласился Брайан. Появился официант с меню, прервав их разговор, и начал рассказывать им о специальных предложениях. В итоге они заказали гамбургер от шефа с сырной картошкой и один молочный коктейль на двоих. Официант улыбнулся и оставил их наедине. Он ушел, соблазнительно качнув бедрами и подмигнув Брайану. Роджер заметил привлекательность этого парня, его песочного цвета волосы, большие карие глаза и длинные ноги. Не будь он по уши влюблен в Брайана, он бы даже подумал о том, чтобы узнать его номер. Но куда там! Гитарист сидел рядом с ним, похожий на бога восьмидесятых в своей просторной белой рубашке, в обрамлении каштановых кудрей. А вот на Брайана сильно повлияло внимание официанта. Роджер увидел румянец на его щеках. Он слышал, как его сердце — и Фредди — громко запротестовали, когда он положил ладони на руки Брайана. - Ты можешь спросить у него номер, знаешь? Я не хочу стоять у тебя на пути. Брайан нахмурился и непонимающе наклонил голову. - Ты о чем? Роджер кивнул на стойку, к которой прислонился официант, разговаривавший с шеф-поваром, видимо, об их заказе. - О том блондинчике. Его явно интересовал не только твой заказ. - Ну, он должен был подумать, прежде чем делать намеки тому, кто очевидно занят, - возмутился Брайан. Оба замолчали. Смысл слов Брайана наконец дошел до Роджера, и вечер быстро превратился в соревнование «кто гуще покраснеет». - Боже, мне так стыдно, прости меня, Роджер. Это было грубо, определенно даже скорее грубо, чем стыдно. Я знаю, что мы не… что ты не мой… еще… но я как-то… я не знаю, что на меня нашло, Родж, прости. К нему пришла непрошенная мысль: «Брайан такой милый, когда ревнует», и Роджер не смог сдержать смешок, булькавший в горле. Это было нервное хихиканье, которое вырвалось против его воли. Но, начав смеяться, он не мог прекратить, хотя и понимал, как это было неловко. После всего, что он натворил, его тело решило начать хихикать, как двенадцатилетняя школьница. И хотя ему и понравилось, как весело смотрел на него Брайан — словно он сотворил чудо, на самом деле это было совершенно не смешно. Он выглядел, как дурак, смех был дурацкий, и он никак не мог прекратить. Он пытался прикрыть рот рукой, но, к его огорчению, кажется, Брайан подумал, что так еще милее, судя по его выражению лица. - О господи, - сказал он между своими смешками, - я себя ненавижу. Этого хватило, чтобы Брайан присоединился. Он начал тихо хихикать, пытаясь закрыть лицо руками, и позорно не смог сдержать смех. Может быть, дело было в усталости, может быть, в недосыпе из-за работы, учебы и записи альбома, или в эмоциональном напряжении от попыток подавить свои чувства друг к другу, но, когда официант вернулся с заказом, они не сказали почти ни слова, но от смеха у них болели животы и слезились глаза. Они смогли сдерживаться достаточно долго, чтобы поблагодарить официанта, но как только тот отошел, Брайан посмотрел на Роджера хитро блестящими глазами. Роджер вытер слезы. - Брайан, нет. Пожалуйста, остановись. Мне больно уже. Тот поднял руки вверх. - Я ничего не делаю! Я просто пытался извиниться за секунду до того, как у тебя началась истерика. - Ну да, - начал защищаться Роджер, - а кто со мной смеялся? - Я не мог удержаться, - сказал Брайан. - Ты просто слишком милый. Вдруг Роджеру расхотелось смеяться. Он дико покраснел и опустил взгляд на свой жирный бургер и картошку. Кажется, Брайан почувствовал изменение его настроения и сразу же попытался загладить свою вину. - Прости, я не знаю, что со мной сегодня. Все время ляпаю что-то не к месту. - Все хорошо, Брай, правда, - сказал Роджер, запихнув в рот ломтик картошки, - просто я не привык к тому, что это я краснею. - О, - Брайан поднял брови. - Почему это? Роджер пожал плечами. - Ну, обычно я флиртую, а не бормочу и краснею. Видимо, ты изменил меня, Брайан Гарольд Мэй. - Правда? - Очевидно, - Роджер посмотрел на Брайана сквозь ресницы. Тот глядел на него с любопытством. - Я не думал, что захочу отношений с кем-нибудь после… ну, ты понял. Он закинул в рот еще ломтик, прожевал и проглотил, прежде чем продолжить. - Выбравшись из той ямы, я искал только отношений на одну ночь. Я никогда не думал, что мне кто-то понравится так, как ты. - И поэтому ты пытаешься свести меня с официантом? Роджер пожал плечами. - Мне кажется, я не заслуживаю такого, как ты. Я не заслуживаю того, чтобы ты ждал меня, гулял со мной, терпел мои истерики и перемены настроения. Я всего этого не достоин, Брайан. Брайан Мэй никогда открыто не матерился на людях, поэтому, когда он почувствовал, как гитарист хватает его за руку со словами «что за хуйня», Роджер понял, что попал. Он приготовился к сердитому объяснению, что Брайан думает о его словах. Может быть, даже к фразе «Дики предупреждал меня об этом», но все получилось гораздо лучше, чем он ожидал. - Я люблю тебя, Роджер Тейлор, - начал он, и Роджер вскинул голову так быстро, что чуть не повредил шею. - Я люблю тебя за все, что в тебе есть, и за все, чего в тебе нет. Мне нравится, как ты играешь на барабанах, как ты заботишься о других, как ты улыбаешься, как ты хихикаешь в самый неподходящий момент. Так случилось, что я считаю тебя самым интересным человеком на Земле. И если тебя не стоит ждать, я не знаю, кого стоит. - Брайан, я… - Нет, дай мне договорить, - перебил его Брайан, - я знаю, это может показаться глупым или просто бредовым, от человека, которого ты встретил только семь месяцев назад, притворяясь моим парням, но я думаю… кажется, я влюблен в тебя. Нет, я знаю, что влюблен. Я настолько по уши влюблен, что хочу ждать тебя. И если мне придется прождать своего первого настоящего поцелуя или первого настоящего секса хоть пятьдесят лет, значит, так тому и быть. Я три года ждал человека, который того не стоил. Я могу прождать гораздо дольше того, кто достоин всего. Впервые в жизни Роджер действительно потерял дар речи. Он сидел и ел лучшую картошку фри в своей жизни, глядя на Брайана Мэя, а тот смотрел на него так, словно Роджер — самое прекрасное существо во вселенной. Ему казалось, что он забыл, как говорить, забыл, как двигаться, как дышать, как думать. В мозгу наступило короткое замыкание, когда он попытался найти ответ на слова Брайана. Затем, когда мозг, кажется, вообще отключился, Роджер открыл рот и сказал первое, что пришло в голову: - Я… я тоже тебя люблю. - Хорошо, - Брайан откинулся назад и закинул в рот ломтик картошки. - Это все, на что я мог надеяться, - улыбнулся он. - Но я еще не готов, - предупредил Роджер. - Это тоже нормально. Роджер моргнул. - Ты шутишь? Брайан поднял бровь. - А что, похоже? - Нет. Брайан сделал глоток молочного коктейля. - Потому что я не шучу. Я серьезно готов ждать тебя. Столько, сколько понадобится, если ты тоже меня любишь. Роджер подумал о его представлении о любви — необычной, терпеливой, альтруистичной любви. Он будет ждать, пока Роджер будет готов. Это было… вау… ему показалось, что он плывет, словно земля и все его проблемы остались в тысячах миль позади, когда Брайан поощряюще улыбнулся ему в ответ. Его сердце забилось от чего-то, подозрительно напоминающего надежду. - Ты правда не против? - снова спросил он. Брайан пожал плечами. - Я прожил двадцать один год без отношений. Думаю, протяну еще немного, если буду получать свою ежедневную дозу обнимашек. По блеску в глазах Брайана было видно, что он шутит, но Роджер все равно улыбнулся и кивнул. - Иногда я буду ловить тебя на слове. - Хорошо, - ответил Брайан с улыбкой. Они доели свой ужин, подшучивая друг над другом и болтая обо всем на свете. Роджер чувствовал, как расслабляются плечи и все мысли растворяются в этом разговоре. Брайан вдохновленно говорил о звездах, о гитарных аккордах, потом про песни о звездах, и Роджер не мог не подумать о том, что несмотря на все драматические события, он когда-то сделал правильный выбор, свайпнув вправо. В конце вечера, когда ресторан начал закрываться и было достаточно поздно, чтобы идти домой было безопасно, Роджер чувствовал невероятную усталость. Они шли, держась за руки, болтая и смеясь. А, когда дошли до дома, Роджер потянул Брайана в сторону. Ему хватило одного взгляда в карие глаза Брайана, чтобы решиться. Он приподнялся на носочках и поцеловал его в уголок рта. Это был короткий и целомудренный поцелуй, но Брайан выглядел так, словно выиграл в лотерею. - Что это было? - Подтверждение. - Чего? - Того, что случится, дурачок. А теперь открывай дверь, я замерзаю!