***
Вечером, за день до слушания, Элайза наконец решила проверить свою давно появившуюся теорию. В этом ей помогла героиня, вокруг которой и стоит теории — Ария Эстер. — Так все же. — неожиданно отложила книгу староста факультета. — Что ты будешь делать завтра на слушании? — О чем ты? Мисс Сальваторе две недели назад, по ее же просьбе, прислали книги, заключающие в себя всю информацию про все Рода, которые когда-либо входившие в Первые Двадцать Пять темных Родов. Так как это была не одна, а целая серия из огромных томов по столетиям, то девушка попросила книги за последние пять веков. И не прогадала. Каждая книга имеет подробное описание всех внешних особенностей, особых навыков, связей, положений, вкладов и действий каждого члена каждого Рода на время, пока Род является одним из Первых Двадцать пять темных Родов. Такая система была придумана на самых ранних этапах одним из умнейших Темных Родов — Луцендия, для того, чтобы Темный Род мог отслеживать их действия. Но Сальваторе потеряли доступ к этим книгам, так самый первый из Темных Родов был родом из Англии, что заложило в основу — сейф Темного Рода***
— Да как ты смеешь! Ты всего лишь …! — вовремя спохватился Лорд Торенто. — Думаю, нам всем нужно успокоиться и не переходить на личности. — судья обвел взглядом всех магов. — Благодарю мисс Сальваторе за подмеченные ошибки. — кивнул головой мужчина. — Но давайте все же выслушаем сторону обвинения. Регент Пуссон, начинайте. Было видно, что уверенность мужчины была поддернута такой критикой. Все мужчины в зале суда, были высокопоставленными аристократами, которые уважают и всегда следуют традициям своих Родов, а такое грубое пренебрежение титулами и нарушений правил наследования опустило Регента Пуссон на самое дно в их глазах. Он не сможет реабилитироваться в их глазах еще очень долгое время, если вообще сможет, конечно. Ситуацию ухудшало то, что мужчина после указание на ошибку, не поблагодарил, а проигнорировал и теперь не может и слово сказать. — Регент Пуссон? — судья повернулся к молчавшему мужчине, страх и мыслительный процесс которого можно было увидеть с самого дальнего места. Элайза усмехнулась про себя. Она читала про этого мужчину. Микаэль Пуссон — младший сын Рода Пуссон. Всегда жил в тени старшего брата, разница с которым была всего в два года. Из-за небольшой разницы в возрасте их всегда сравнивали, победителем в глазах остальных был явно не Микаэль. В связи с постоянными упреками, недостатком внимания, заботы и любви со стороны родителей, мальчик вырос озлобленным, охотливым до власти, с комплексом неполноценности и неспособным адекватно воспринимать критику. Всеми этими качествами Сальваторе не побрезговала воспользоваться в свою пользу.***
— Против тебя будут выступать больше пятидесяти человек и практически все мужчины в возрасте. Они будут давить на тебя своим авторитетом. А ты еще собралась пить Веритасерум?! — Ария совсем не аристократично вытаращилась на соседку по комнате. — Веритасерум очень облегчит мне задачу. — взяла одну из книг на столе Сальваторе. — Что? Каким образом? — девушка вскочила с кровати. — Веритасерум — это Сыворотка Правды! Ты расскажешь им все, что знаешь! Вся правда вскроется и тебя запрут в Азкабане! — А что есть правда? — покрутила книгу в руках. — Правда — это то, что соответствует действительности. Действительность же — это то, во что мы верим. — Что за чушь! Правда — это не то, во что мы верим, а то, что есть в действительности. — Хорошо. — кивнула Элайза и показала книгу с одной стороны. — Какого цвета эта книга? — Что…? Она черного цвета. — Ты в этом уверена? — Да. — Это правда? — склонила на один бок голову Сальваторе. — Да! — повысила голос девушка, а глаза ее стали шире. — Почему ты думаешь, что это правда? — Я же вижу, что она черная! — как само собой разумеющееся ответила Эстер. — И под Сывороткой Правды ты бы сказала, что эта книга черная? — К чему ты клонишь? Она ведь черная! Это и так понятно! Зачем ты меняешь те… — Но ведь книга красная. — показала другую строну девушка. — А внутри она желтоватая. — раскрыла книгу и показала страницы. — Чернила и вовсе синие. На лице Арии застыло неверие. Она понимала, что только что ее вывели на эмоции. Задали глупый вопрос с очевидным ответом в серьезном разговоре и вывели тем самым из равновесия. Спокойный вид, пристальный взгляд, что не упускал ни одной детали, и милая полуулыбка, ухудшали положение, раздражая девушку, которая хотела говорить совершенно на другую тему. — Так какого цвета книга?***
— Регент Пуссон? — Д-да? Да. Я здесь. — немного расслабил галстук заикающийся и обильно потевший мужчина. — Ваша сторона обвинения. — напомнил ему судья. — Вы обвиняете мисс Элайзу Сальваторе в жестоком убийстве. Это так? Глаза Регента бегали из стороны в сторону. Главы других Родов смотрели на него осуждающе — он посмел присвоить себе чужой титул. Его снова будут упрекать, унижать, осуждать. С ним снова не будут разговаривать и сравнивать с братом, что тот бы никогда так не поступил. И все из-за одного… Все из-за одного замечания этой девки! Все это из-за нее! Она посмела меня унизить перед такими уважаемыми людьми! — Да! Я обвиняю ее в этом! — с жаром воскликнул мужчина прежде, чем подскочить с кресла. — Пожалуйста сядьте. — холодно посмотрел на него судья. — Да-да. — послушал совет Пуссон, но жар не убавил. — Мой родной старший брат и его старший сын — мой племянник были убиты этой бесчеловечной, жестокой и надменной девушкой! Все знают, что Дома Сальваторе и Пуссон не ладят, но это ведь не повод убивать невинных людей! Девушка усмехнулась, она ставила на вывод на эмоции этого человека, но рассчитывала на более весомые аргументы со стороны обвинения, а не обычные эмоции с малой долей фактов. И как с таким обвинением дело довели до суда? Кто-то влиятельный приложил руку? — Доказательства. — четко проговорил судья после двух минут верещания Регента. — Мне нужны доказательства. — Есть! Есть воспоминания одной из жертв!***
— Абраксас, как думаешь, кто обвинил Элайзу? Два Слизеринца сидели под деревом в солнечный день и отдыхали, пока слушание шло полным ходом. — Она ведь Сальваторе. А по твоим словам, то все их боятся. Хоть Том и стремится стать одним из величайших волшебников, но многого он не знает о волшебном мире и его иерархии (хотя еще буквально год назад думал, что уже все об этом знает, а тут появляется девушка, которая путает и выворачивает все его знания на изнанку). — Это правда. Сальваторе очень страшны, но это не сокращает число их врагов. — парень вздохнул, ему еще два дня ходить с цветами Гриффиндора. — За действиями Элайзы сейчас следят не только маги Англии и Европы, но и многие Рода с других континентов. Сейчас я не могу рассказать тебе всех подробностей, но, возможно, позже. — Значит, один ее неверный шаг и она упадет в пропасть? — При таком раскладе уж лучше в пропасть, чем то, что ее ждет в случае провала. Тома жутко раздражало незнание всей картины и то, что все крупицы информации он может достать только из Малфоя, который не может говорить прямо из-за какого-то запрета. — Так все же. Есть кто-нибудь на примете? — Да. Целых три Рода. — почесал подбородок парень. — Пуссон, Торенто и Дионикс. Благодаря принадлежности к Роду Малфой, у Абраксаса есть информация практически на кого-угодно и что-угодно. — Про Дионикс ничего сказать не могу. Десять лет назад на их поместье было совершено нападение и вся семья была убита, но Род не считается мертвым, значит где-то должен быть Наследник, которого все ищут уже очень долгое время. И ни у кого и намека на успех нет. — вздохнул Слизеринец. — Родом Пуссон сейчас управляет не очень хороший Глава. Надеюсь, до совершеннолетия младшего Наследника он не спустит Род на дно. — Что? Почему? — Он был Главой младшей ветви и едва держался на плаву за счет старшей. У него жутко расточительная жена, которой он не может противостоять. — зевнул блондин с красными волосами. — И есть Торенто. Самые опасные из этой тройки. Хоть их Глава и выглядит толстым и безобразным, это не отменяет его способностей в политике и манипуляторстве. Их Род не настолько богат как Малфои или Блэки, к примеру, но все равно купаются в золоте… Думаю, если кто-то из этих Родов стал действовать, то скорее всего Торенто через Пуссон. Или Наследник Дионикс решил объявить о себе.***
— Воспоминания должны проверить на подлинность. — отметил судья. — Конечно-конечно. Я не буду препятствовать. Спустя некоторое время подлинность была успешно подтверждена и воспоминания просмотрены. — Так в чем состоит доказательство? — посмотрел на Регента судья. — Как видно из воспоминания, убийца носил эмблему Дома Трейдор, к которому принадлежала мать подозреваемой. Она могла надеть форму другого Рода и подставить человека, который уже мертв. С мертвого мы ведь не спросим. — В этом нет смысла. — перебила мужчину Элайза. — Мисс Сальваторе… — начал было судья, но и его девушка перебила. — Прошу прощения, господин судья, но в этой теории нет смысла. — Да как ты смеешь что-то еще говорить после такого поступка! Убила собственного дядю и кузена! — прокричал кто-то из зала. Вот почему не было никого из официальных представителей других стран, они просто подкупили судей и гостей. — Тишина! — постучал молотком судья. — Что Вы хотите сказать, мисс Сальваторе? — Я хочу сказать, что в теории Регента Пуссон нет смысла и доказательства — не более, чем фарс. — Да как ты смеешь! В зале поднялся шум, все перекрикивали друг друга в обвинении девушки. — Было бы нелогично с моей стороны надевать эмблему дома Трейдор, ведь мы с ними в родственных связях, подозрения бы сразу пали на меня… Элайзе не давали говорить, перебивали и старались перекричать, заглушить ее голос. — А сможешь то же самое сказать под Веритасерумом?! — под общим ажиотажем Регент Пуссон осмелел. — А можно? — Что? В одно мгновение в зале образовалась тишина. Все взгляды прикованы к главной героине. — Можно мне дать показания под Веритасерумом? — переспросила девушка у судьи. — Вы не совершеннолетняя, мы не имеем право использовать его на Вас, мисс Сальваторе. — Понимаете, я не хочу, чтобы после суда остались недопонимания. Пусть все знают, что я невиновна. Мой опекун не будет против. Он мне верит. — в подтверждение ее слов директор Хогвартса кивнул. — Хорошо. Принесите Сыворотку Правды.***
— Книга… она… черная. — наконец ответила Ария. — Ты уверена? — Нет… — А буквально минуту назад ты это заявляла со стопроцентной уверенностью. — К чему ты клонишь? — староста обращалась к сидящей напротив Сальваторе. — Пока ты видела только одну сторону, ты была уверена в своей правоте, и ты считала это правдой. Но стоило мне показать другие стороны, твоя уверенность пропала, ведь ты не можешь больше утверждать, что книга черная. Значит то, что книга черная — уже не правда. — Элайза усмехнулась. — Ты уверена в том, что видишь. Иными словами, правдой является то, что мы видим и то, во что верим. — Значит, если я не буду видеть остальные цвета книги, а только черный, то это и будет правдой… Книга будет полностью черной.***
— Ваше полное имя. — Элайза Эбигейл-Лилит Сальваторе. — Дата рождения. — Двадцать восьмое января тысяча девятьсот двадцать седьмого года. — Где Вы были десятого августа текущего года? — В приюте Вула. (Не весь день, но была ведь) — Это Вы убили двадцать три человека, трупы которых так и не нашли? — Нет. — Вы причастны к убийству этих двадцати трех человек? — Нет. (Я их даже не трогала) — Отдавали ли Вы приказ на убийство этих двадцати трех человек? — Нет. (Это было желание, а не приказ) — Думали ли Вы об убийстве этих двадцати трех человек? — Нет. (Никогда не думала марать о них руки) — Желали ли Вы смерти тем двадцати трем людям? — Да. — Почему? — Как можно не желать скорой смерти людям, что убили твою семью? — И то верно. — пробормотал судья себе под нос. — Думали ли Вы об убийстве? — Да. — твердо ответила девушка, на что сразу полетели комментарии из зала. — Какого рода убийство и кого Вы хотели убить? — Суицид. Я думала убить себя. — голос не дрогнул, а в зале снова висит тишина. (Думала, но не желала себя убивать) — Почему? — Семья убита, поместье разрушено, переезд в другую страну, перевод в другую школу, новое окружение… Мне было трудно. В зале никто не говорил и не перешёптывался, все с жалостью смотрели на девушку в центре, что опустила голову насколько могла и закрыла лицо волосами. Мужчины стали тактично отворачиваться — нельзя смотреть на человека, когда он пытается скрыть слезы горечи и утраты. — Чтож. — пару раз кашлянул судья прочищая горло. — Последний вопрос. Убивали ли Вы когда-нибудь человека? — Да. — голос девушки дрогнул, а весь зал ахнул, хоть все и должны были на это настаивать, никто не мог сказать и слова. — Когда это произошло? Расскажите в деталях. — Это произошло около десяти лет назад. — подняла голову Элайза. Голос больше не дрожал, взгляд был устремлен сквозь всех, будто она возвращалась в прошлое. — На наше поместье напали. Мне тогда было пять или шесть лет. Пока родители и брат сражались, няня решила спрятать меня в комнате и отвлечь. Но у нее не получалось. Она беззвучно плакала, а я слышала грохот и крики людей. В один момент дверь распахнулась, появилась тень и «Бомбарда!». Меня больше не обнимала няня, я не чувствовала ее прикосновений и не слышала ее плача. Я видела только свою комнату, что была вся в крови и внутренностях. На моих любимых игрушках, на моих вещах, на стенах, на потолке, на полу и даже на мне. Везде была кровь. Кроме мужчины, что стоял ухмыляясь и направлял на меня палочку. Я не слышала что он говорил, только губы его шевелились. А потом лицо стало меняться. Ухмылки не было. Не было и тени улыбки. Был страх и неверие. Его палочка стала рассыпаться прямо в руках, а предметы в комнате стали ломаться и заостряться. Мужчина, дергаясь, поднялся в воздух. Он стал эпицентром, вокруг которого на ужасающей скорости стали выстраиваться острые предметы. Еще момент и к крови няни прибавилась кровь того мужчины. — взгляд Элайзы вернулся к судье. — Это был мой самый первый магический выброс настолько ужасающий. Он был и последним. В зале стояла тишина. Никто не мог поверить рассказу прикованной девушки, но она была под Сывороткой Правды и врать не могла. — Думаю, допрос можно завершить. Принесите антидот. Цепи, что на протяжении всего процесса сковывали движения, распутались и стали спадать на пол. — Элайза Сальваторе, в связи с полученной информацией, с Вас снимаются все обвинения. Вы невиновны в деле о «Жестоком убийстве двадцати трех человек». — Благодарю. Была рада помочь. — девушка поклонилась и последовала на выход. Но практически перед самой дверью развернулась. — Кстати. Клинок, который Вы воссоздали из воспоминания, принадлежал моему дядя — Айрону Трейдору. Покидая пределы зала суда, Элайза Сальваторе улыбалась всем присутствующим добродушной улыбкой победителя. С мертвого ведь не спросят.