Не потеряв, не обретёшь.

Какаши устало привалился к перилам моста и огляделся вокруг. Утренняя Коноха тихо дышала лёгким ветерком в кронах деревьев и лёгкими шагами Сакуры, которая шла на работу. Заметив Шестого, она на секунду сбилась с шага, но почти сразу продолжила движение. — Как ваши глаза, сенсей? — напряжённый взгляд ирьенина впился в лицо мужчины. — Не причиняют неудобств? — Уже лучше, по крайней мере, научился быстрее активировать и диактивировать их, — с виду непринужденно ответил он, и Учиха уловила улыбку в его голосе. — Хорошо, — она не знала, что ещё сказать, потупилась. Неудобное молчание повисло напоминаем о прошлой встрече. Какаши открыл рот, чтобы извиниться, но отдаленный грохот заставил обоих взвиться в воздух. — Что бы это могло быть, сенсей?! — крикнула Учиха, когда они одновременно прыгнули на крышу ближайшего дома и направились в сторону звука. Когда они очутились на полигоне, откуда доносился грохот и вихрем вилась пыль, перед ними предстал Хокаге, взмыленный и, как не странно, радостный. — Сенсей, вы не поверите, но Боруто жив! Смотрите! — он сунул под нос Какаши какую-то желтоватую бумагу и сам же прочитал: — «Пап, это я, Боруто, са мной все хорошо, но я на 120 лет провалился в прошлое. Я ни знаю как вернуться в будущее, но если вы там придумаете что-то дельное… Я очень жду. Маме привет». — Узумаки замолчал и в очередной раз пробежался глазами по посланию из прошлого. — Это точно его каракули, сенсей, и ошибок куча, — дрожащим голосом поведал он. — Откуда это письмо? Судя по состоянию бумаги, оно действительно очень старое. — Помните, когда Коноха была ещё маленьким поселением, наши потомки писали «письма в будущее». Ну, там, вроде «откройте это письмо в такой то день, в такой-то год» — дату писали на конверте. — Да-да, мы поняли тебя, — взволнованно произнесла Сакура и нахмурились: — А почему он выбрал сегодняшний день, а не тот, в который исчез? Или дату более раннюю, тогда бы он, возможно, вообще не исчез. — Возможно, что-то случилось с памятью при перемещении, травма, что-то в этом роде, — первым догадался Хатаке и печально посмотрел на Наруто. — Если это действительно твой сын, то он нашел весьма действенный способ сообщить о себе. — Узумаки передал ему старое письмо и тетрадь Боруто, в которой мальчик писал до исчезновения. Какаши использовал Шаринган — сличил почерки и согласно кивнул. — Стопроцентное совпадение. Это точно он. Погоди, я знаю, что ты хочешь спросить, — Шестой остановил Наруто взмахом руки. — Боруто боялся повлиять на будущее, поэтому мы ничего не знаем о нем, как сложилась его судьба. Представь, если бы он кричал на каждом углу, что из будущего, что сын Седьмого. Его приняли бы за сумасшедшего. Вдруг вы бы с Хинатой вообще не встретились или еще что-нибудь пострашнее… Ты приказал открыть все послания из прошлого? Наруто кивнул: — Да. Чего только не всплыло. Даже признания в убийствах и предательстве. Но больше ни одного письма от Боруто пока не обнаружено. Ах да, он подписался как Боруто Ичизаки. Думаете, он правда жив? — ему хотелось услышать это хоть от кого-нибудь, чтобы надежда в душе загорелась с новой силой. Узумаки почти отчаялся найти сына, бесследно пропавшего шесть месяцев назад. Никаких следов, ни одного свидетеля исчезновения — ничего. И вдруг — послание из прошлого. — Сенсей? — радость Наруто слетела как с гуся вода, стоило ему заметить сочувствующие взгляды друзей. — Наруто, — Сакура сжала его руку, — понимаешь… — Что? — поторопил ее Узумаки, боясь услышать ответ. — Сто двадцать лет прошло, Наруто, — ответил вместо Сакуры Хатаке и отвел взгляд, не в силах видеть боль на лице Хокаге. — Его давно не… — Не говорите так! — оскалился Наруто и затравленным зверем посмотрел на друзей. — Не надо! — Какаши и Сакура так и остались стоять, с горечью глядя вслед убегающему Хокаге. Оба отчётливо понимали, что Наруто знает: он больше никогда не увидит своего сына, если это письмо — весть от Боруто. Как такое можно пережить?! — Так вы сможете помочь? — голос куноичи задрожал — она поставила себя на место Хинаты и Наруто. — На что способны ваши глаза? Пространственно-временные дзюцу вам по силам уже? Орочимару же добавил в ваш ДНК ген того странного шиноби с временными техниками. — Так далеко в прошлое невозможно переместиться, Сакура. — Хатаке привычным жестом взъерошил волосы. — Но я постараюсь. — Это безумная надежда, сенсей, шансы почти равны нулю, так ведь? —  Это как раз по-нашему, — хмыкнул Шестой, и в глазах обоих зажёгся азартный огонёк предвкушения чего-то значимого, опасного. Оба желали вновь окунуться с головой в омут приключений. Слишком спокойная и мирная жизнь — это, конечно, замечательно, но они не могли бросить друга в беде, предать самих себя. — Через четыре дня, в девять вечера, в лаборатории Орочимару. — Он приблизился на шаг и краткий миг вглядывался в бесстрастное лицо женщины. Повернулся к ней спиной и исчез, оставив Сакуру в одиночестве. Она тяжело вздохнула и медленно направилась к сторону госпиталя. *** Четыре дня Какаши усиленно тренировался и принимал спецкапсулы, выданные Сакурой для увеличения чакры. Мерзкие на вкус, они ещё и уменьшали потерю чакры, увеличивали физические показатели. Если бы не адское пекло на улице, Хатаке чувствовал бы себя почти счастливым; теперь он не ощущал беспомощности и ненужности. Жара на улице ни в какое сравнение не шла с пожаром в его душе. Горе Наруто, абсолютно невразумительные отношения с Сакурой… все это выкачивало моральные силы, разрывало его на части. Он запутался в своих чувствах, беспомощно забился в сетях виртуозного и непредсказуемого охотника — судьбы. — Хватит раскисать, — Хатаке на несколько минут ушёл в себя, успокаивая сознание, свободно выдохнул и обрёл привычные спокойствие и холодную сосредоточенность. *** Второй раз дался Какаши ещё сложнее. На этот раз он переместился на шестнадцать лет назад, на поле боя с Обито и Мадарой. По возвращению он чувствовал себя выпитым досуха. Чакра почти кончилась, а разрывающая боль в глазах едва не сводила с ума. Его заметно потряхивало. — Лежите, сенсей, — Сакура надавила ему на грудь, заставляя лечь обратно на кушетку. Змеиный саннин протянул стакан с чем-то дурно пахнущим, и Хатаке залпом выпил. — Что это такое? — с нескрываемым интересом и уважением спросил Какаши полчаса спустя, поднимая стакан. — Чувствую себя вполне сносно, даже глаза перестали болеть. — Лучше не знать, — ехидно усмехнулся Орочимару, что-то записывая в тетрадь с заметками. — Наш с Сакурой-чан маленький эксперимент, — шутливо отсалютовал куноичи. — Сакура? — Он прав, сенсей, это лекарство надо хранить втайне. Оно восстанавливает чакру и силы буквально за считанные минуты. Представьте, если начнется война, и все станут применять его. Кромешный ад… Эйфория от собственной силы и вседозволенность — не самые лучшие помощники. Слишком лакомый кусок для мира шиноби. — Все трое немного помолчали, переваривая сказанное. — Так что, будем еще пытаться или лучше не рисковать? Мне безумно жаль Боруто, но рисковать прошлым и, возможно, будущим, мы не имеем право. И… — Я ни во что не вмешиваюсь в прошлом, Сакура, не волнуйся на этот счет. — Я не только об этом, — она уставилась на скрещенные пальцы. — Не хочу, чтобы вы пострадали или, не дай демоны, погибли, — тихо закончила она и поймала сосредоточенный змеиный взгляд. Орочимару криво усмехнулся. — Помню, ты сказала совсем другое, когда я впервые предложил опробовать мои глаза в действии, — как он не пытался, отголосок обиды горьким напоминанием повис между ними. Сакура вскочила и уперлась взглядом в лоб Шестого. — Вы знаете, я сказала это на эмоциях! То, что произошло было неправильно с вашей стороны. — Это было абсолютно естественно, — не согласился Хатаке, жалея, что начал этот разговор. Учиха стремительно развернулась на каблуках и направилась к выходу из лаборатории, на полпути услышав тихое шипение — Орочимару, как бы между прочим, бросил через плечо: — Бедный Саске-кун. — Замолчи! — голоса, запальчивый и хладнокровный, прозвучали в унисон. Сакура вылетела из дома Змеиного саннина и бросилась прочь, не разбирая дороги. Во-первых, ей было стыдно за свои слова, сказанные две недели назад. Это было подло, низко, не по-дружески. — А разве он вел себя по-дружески?! — оправдывала она себя и тихо бесилась, что не извинилась перед Шестым. Во-вторых… — Ох уж это во-вторых… Шаннаро! — Учиха прижалась спиной к стене своего дома и закрыла глаза, вспоминая тот день. Они обсуждали возможности его нового Шарингана, когда он внезапно приблизился на опасное расстояние и оперся руками о дверь, заставив Сакуру вжаться в нее. Сенсей не прикасался к ней, нет, но его учащенное дыхание на ее виске и скуле и его непристойная близость сказали многое. Слов не потребовалось. Его внимание смущало, льстило её женскому достоинству, Учиха понятия не имела, как теперь правильно вести себя с Какаши Хатаке. — Лучше сделать вид, что ничего не произошло, — сама себе не веря, прошептала женщина. *** Три дня спустя они вновь собрались в лаборатории. — В архиве нашли еще одно послание от Боруто. На этот раз он пишет о его новой семье. Наруто приказал найти сведения об этих людях, но беда в том, что архив тоже был разрушен, когда Пейн напал на деревню, — сообщил Какаши Сакуре и Орочимару. — Пока никаких данных… и о Боруто Ичизаки тоже. — Вы все же решили еще раз рискнуть, сенсей? — Да. Я усовершенствовал временную технику. — Хатаке закрыл глаза и сосредоточился. Активация Мангекье Шарингана заняла на удивление мало времени. — Ты весьма необычный человек, Хатаке Какаши, и Шаринган тебе подстать — черная двойная спираль на красной радужке. Не знаю, как вы этого добились, — саннин поочередно посмотрел на своих подельников, — но это вызывает восхищение. — Возьмите, сенсей! — куноичи протянула Шестому секретное лекарство и маску члена АНБУ — улыбающийся кот. Они решили, что никто не должен узнать Хатаке в прошлом. Мало ли. Какаши сложил печати временной техники, дополняя ее силой левого глаза, и исчез. ***  — Его нет уже пять дней! — Сакура влетела в лабораторию и залпом опорожнила половину графина холодной воды. — Не могу сидеть сложа руки! — женщина бесцеремонно выдернула саннина из самого удобного кресла и развалилась в нем, обмахиваясь газетой. — Да еще эта ненавистная жара, — простонала она. Орочимару едва сдержался, чтобы не напустить на нее сотню ядовитых змей, — так она его достала за последнее время. Неожиданные появления в его доме, звонки посреди ночи, нытье по поводу долгого отсутствия Хатаке. — Я ведь повторял сто раз: как только он появится — сообщу, — он немного помедлил, прежде чем продолжить: — Но ты права, его слишком долго нет, такого еще не было. Надеюсь, он не похерит наше прошлое и настоящее, — подобно клубку змей, внутри копошилось странное предчувствие. Знал бы он, что выкинет Хатаке... _ _ _ Пять дней назад. Какаши использовал почти всю чакру во время перемещения в прошлое и сразу выпил гадость под названием «гениальное лекарство». Огляделся. — Это точно не Коноха сто двадцатилетней давности, — тихо произнес он, крутясь на месте. Внезапно совсем близко раздался безумный детский крик. Какаши прыгнул на ближайшую крышу и замер. Всюду валялись изуродованные тела, а посреди этого хаоса — Саске и Итачи. Значит… день резни клана Учиха. Младший брат упал без чувств, а Итачи направился прочь из квартала своей семьи, но… — Что за херня? — Хатаке впервые в жизни выругался так скверно, — на пути старшего брата возник Обито, держащий на руках маленькое тельце. — Наруто? — Это означало только одно! Там, в далеком прошлом, Боруто все же повлиял на ход истории, изменив положение фигур на шахматной доске судьбы. Какаши не мог позволить свершиться еще большим изменениям в будущем. И не сомневался, когда бросился вслед за бывшим другом и его родственником. Когда все трое оказались в темноте леса, Шестой возник на пути двоих Учих — одних из самых опасных шиноби мира. Хатаке уже чувствовал себя неплохо — двойная порция лекарства восполнила силы. — Оставьте пацана — и можете убираться, — измененный голос Хатаке прозвучал хрипло и глухо. Он сделал шаг навстречу Обито и посмотрел ему в глаз. Учиха как будто споткнулся, выронив джинчуурики. Какаши схватил мальчика и скрылся за деревьями, но Итачи не собирался отдавать девятихвостого. — Ха-хах, неплохо, сильное гендзюцу, — наигранно беззаботно сказал Обито, нагоняя Итачи, который преследовал неизвестного в маске АНБУ. Какаши не собирался драться с ними, но в голове засела назойливая мысль: если он одолеет Учих, война вообще может не начаться, и все, кто погиб на поле боя останутся живы, а Саске не уйдет из деревни. Хатаке понимал, что его знания могут спасти сотни и тысячи жизни. Он знал о дислокации Акацуки, о плане Орочимару напасть на Коноху через несколько лет, знал, как погибнет Джирайя, Асума и многие другие. Так не спасти ли всех этих людей, не поделиться ли с Третьим и старейшинами своими знаниями? Голова и сердце — вечные соперники. И что выбрать — здравый смысл или веление сердца — иногда понять невероятно трудно.