Не потеряв, не обретёшь.

Наруто вылетел из здания архива и чуть не сбил с ног прохожего. Хотел было извиниться, но замер с открытым ртом. — Сенсей? — Узумаки впервые в жизни видел Шестого без маски, в белой майке и свободных бриджах. Наруто ни за что не дал бы ему сорок пять лет: Какаши выглядел очень молодо. Узумаки вспомнил, что в руке у него очередные послания от Боруто и захотел поделиться с бывшим сенсеем. Когда Хатаке закончил чтение и вернул письма, Наруто произнёс: — Поверить не могу, я — дедушка! —  широко улыбнулся и осторожно провел пальцем по хрупкой, пожелтевшей бумаге. Как странно, радостно и грустно держать в руках привет из далёкого прошлого и знать, что рука Боруто, его сына, скользила по этому листу. — Надо же, он вырос, а каракули и ошибки остались прежними, — голос предательски дрогнул. — Столько лет прошло, Наруто, ты уже не только дедушка, но и прапрадедушка, — мягко поправил Хатаке и улыбнулся. — Данные по Ичизаки Боруто нашли, о его потомках что-нибудь известно? — Какаши внимательно всмотрелся в лицо Хокаге, на котором аршинными буквами читалась счастливая тоска. — Нет пока. Вы сами знаете, старый архив был разрушен, а то, что осталось от него, свалили на складе вместе со всяким хламом. Первое послание и то нашли случайно. Теперь приходится разгребать завалы. — Как прошёл совет Каге? — бесстрастие в голосе Шестого могло бы соперничать с вечной мерзлотой. — Не знаю, сенсей. — Какаши вопросительно поднял брови, и Узумаки пояснил: — Вроде остальные Каге скептически отнеслись к обвинениям Казекаге. Но это пока не проверили фотографии на подлинность и не взялись за нас всерьез. Надеюсь, завтра не появятся новые изменения в Конохе, — он нервно дёрнул щекой и почувствовал напряжение сенсея. — Что-то не так? — Наруто! — звонкий голос Сакуры прозвучал откуда-то сверху, а через секунду появилась она сама. С растрепанными ветром волосами, в коротком сарафане, который выгодно подчеркивал фигуру и почти не прикрывал стройные ноги. Наруто накрыла мощная эмоциональная волна, исходящая от бывших сокомандников. И сенсей, и Сакура явно испытывали сейчас очень сильные чувства. Узумаки вытер пот со лба и всмотрелся в лица друзей. Хатаке Какаши, как и следовало ожидать, выглядел безразличным. А Сакура стояла в расслабленной позе и с вежливым интересом глядела в глаза друга. Ее выдавали рваные красные пятна на щеках и лихорадочный блеск в глазах. Узумаки попытался абстрагироваться от их чувств, но получилось так себе. Слишком велико было эмоциональное напряжение между ними. Но если сенсей справился с собой почти сразу, то Сакуре понадобилось гораздо больше времени. Наруто нахмурился. «Этого ещё не хватало. Всегда думал, что Сакура никого кроме Саске не замечает, а…». «Она обычная женщина с пороками и желаниями», — заворочался в подсознании лис. «Знаю. Я просто не хочу видеть страдания моих друзей. Если эти двое натворят дел, страдать будут все: и Саске с Сакурой, и сенсей». «Тебе что, мало своих переживаний? Решил и это на себя взвалить?» — клацнул зубами Курама. Наруто не ответил, но решил проверить свои догадки. — Ваша обостренная чувствительность ещё даёт о себе знать? — он скользнул взглядом по лицу Шестого. — Даже маску не можете носить? — Могу, но весьма неприятные ощущения, когда ткань прилегает плотно к коже. Хорошо, что немногие узнают меня без маски, — смущенно улыбнулся Хатаке, — иначе вся деревня сейчас обсуждала бы мое лицо. — А вы ничего так — выглядите молодо. Женщины глаз оторвать от вас не могут, — и в упор уставился на Сакуру. Она стрельнула глазами по сторонам, выискивая этих самих женщин, и обратила внимание на молоденькую Мизукаге. Сэйто как раз проходила мимо и с восторженным блеском в глазах рассматривала Какаши, как заморскую диковинку. Учиха недовольно фыркнула и поджала губы, подтверждая опасения Наруто. — Ты что-то хотела? — угрюмый взгляд впился в её лицо. — А? — очнулась Учиха, провожая глазами спину Мизукаге. — Нет. То есть да. Хотела спросить, как прошел совет Каге? И что насчёт Боруто, есть новости? — негромко спросила она. Наруто так же тихо поведал ей то же, что и сенсею. — Это же здорово, Наруто, — ее светлая улыбка согрела сердце друга, — у тебя есть потомки. Верю, ты найдешь кого-нибудь из них. Вдруг ты хорошо их знаешь! — Хочется в это верить, — энтузиазм Сакуры вселил в Наруто ещё большую надежду. — Спасибо, мне действительно важна ваша поддержка.  И я… я хотел сказать, сенсей, — но в горле застрял комок вместе с очень важным решением. — Боруто был счастлив — это самое главное. И не имеет значения, в каком времени, правда? — Седьмой глубоко вздохнул несколько раз, успокаивая сознание, и твёрдо произнёс: — Не нужно больше пытаться, не рискуйте возвращаться в прошлое. Это приказ! — отчеканил он. — Да, Наруто! — Копирующий, отточенным за много лет движением, поклонился Хокаге. Какаши и Сакура видели, как колеблется их друг, хочет сказать что-то еще, но не решается. Твердость во взгляде сменилась неуверенностью и волнением, Наруто потупился и тихо произнес: — Завтра очередное собрание Каге. Если понадобится помощь, я вам позвоню, сенсей. — Как думаете, что он еще хотел сказать? — задумчиво глядя вслед Узумаки, спросила Сакура. — Он догадался насчёт нас. — И напомнил, услышав ее сдавленный вздох: — Он же сенсор и немного эмпат. Они постояли в тишине жарких сумерек, ощущая настойчивую потребность поговорить о сложившийся ситуации. Каждый желал и боялся услышать о чувствах другого, высказать свои собственные. Какаши так и не смог разобраться в урагане чувств, понять себя, но желание ощущать близость этой женщины не ослабевало. Он ненавидел себя за предательство друга, разрывался между доводами разума и велением сердца. Спроси его кто-нибудь, хочет ли он навсегда связать свою жизнь с Сакурой, он вряд ли смог бы ответить однозначно. Стойкая, добрая, чувственная, взрывная женщина, которой он без сомнений доверял и без промедления отдал бы за неё свою жизнь. Рядом с ней Какаши был собой, снимал все маски, не боялся показаться слабым и быть ненужным.  — Не знаю, что это — наказание или милость, — но мне трудно сдерживать себя, особенно, когда вы рядом. Это какое-то наваждение, сенсей, — она помотала головой. — Я не могу сказать, что люблю вас, но… Я не знаю, люблю ли Саске. Кажется, я окончательно запуталась. — Лицо Сакуры болезненно скривилось. Её любовь к мужу претерпела изменения. Сакура уже не была уверена в ее непоколебимости. Годы одиночества оставили неизгладимый отпечаток в душе, пока муж скитался в неведомых далях. Да, Саске оставался родным и близким человеком. Она готова была оберегать его и заботиться о нем, но иногда ей казалось, что любовь превратилась в неискоренимую привычку. А Какаши? Преданный, всегда готовый поддержать в трудную минуту и искренне радующийся её успехам. Какаши, над которым до сих пор довлеют ошибки прошлого, который боится быть счастливым и ненужным. Сдвоенные шаги гулким эхом отлетали от стен в узком переулке, пока Какаши и Сакура молча шли к главной улице. Внезапно Хатаке схватил её за руку и потащил в сторону. Они забежали в пустой школьный двор и, как малолетки, жадно целовались, пока лёгкие не свело от нехватки воздуха. — Как нам теперь быть? Ничего уже не будет как прежде, сенсей. Мы оба это понимаем, — в голове Учихи царил полный кавардак. — Давай оставим пока всё, как есть, а дальше — посмотрим, — Какаши прижался лбом к ее лбу, выравнивая дыхание. — Не нужно принимать поспешных решений. Он говорил что-то ещё, и его спокойный голос отодвинул опасения и переживания, сделав их менее болезненными. Сакура обняла его за талию, и они исчезли в дымке дзюцу — переместились в дом Хатаке. Куноичи закрыла глаза — так ощущения обострялись до предела, и ей это безумно нравилось, вдвойне возбуждало. Нравилось, как сильные руки сжимают ее талию, гладят по разгоряченной спине и ласкают потяжелевшие груди. Как нежные губы оставляют огненные цветы на каждом миллиметре её кожи. Они оба отринули гнетущее чувство вины перед Саске, забыли обо всём, что тревожило, отгородились от осколков дня, словно прыгнули в небо — гремящий грозами поток. Чтобы улететь к безумству высоты и эфемерными птицами парить над миром. Нежно и трепетно. Только вдвоем. Вместе. До конца. От заката и до рассвета. *** Следующим вечером Джирайя примерял купленные Сакурой вещи и недовольно поглядывал на неё. — Я всю жизнь носил гэта*, и не буду надевать вот это, — мягкие сандалии полетели в угол. — Я уже устала повторять: вам необходимо носить обувь с мягкой и гибкой подошвой. Из-за травмы ноги вы не можете ходить в гэта! Если не нравится, — Сакура окончательно вышла из себя и, схватив купленные сандалии, сначала отлупила ими саннина по плечу, а затем выкинула их из окна, — ходите босиком! — зеленые глаза метнули молнии, и куноичи вихрем пронеслась мимо мужчины. — И это — мой лечащий врач? Вот стерва зеленоглазая, — беззлобно хохотнул Джирайя, — бедный Саске, досталось же ему сокровище. — Отшельник проследовал за Сакурой в гостиную и сел на стул напротив неё. — Спасибо, — от души поблагодарил, — за все. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить тебе за то, что вытащила меня с того света, но ты всегда можешь рассчитывать на меня. Сакура хотела съязвить, но замолкла на полуслове, стоило поднять глаза. Пристальный, полный признательности, взгляд саннина мог бы сказать больше любых слов. — Не стоит, господин Джирайя, вы бы поступили точно так же на моём месте. — Она неопределённо хмыкнула: — Пожалуй, вы самый сложный пациент за последние несколько лет, — призналась куноичи, — а то в основном одна рутина. — Сакура улыбнулась кому-то за его спиной, и саннин проследил за её взглядом. — Какаши?! Чёрт, у тебя, я смотрю, новый стиль! — воскликнул Джирайя и крепко пожал протянутую руку. — Неожиданно. Неудивительно, что с погодой творится черт-те что, — и засмеялся над своей же шуткой. Сакура не особо вслушивались в разговор двух мужчин, пока Жабий мудрец не спросил: — Узнали что-нибудь об убийце Гаары? — Теперь мы знаем имена этих братьев: Кио и Кэзуки Тиба из Страны Волн, — кивнул Какаши. — Пока их отец был жив, мог контролировать своих сыновей. Кио (убийца Гаары) был психически нездоров. Мы так и не смогли добиться вразумительного ответа, зачем он убил его. Судя по воспоминаниям, его брат тоже страдал психическим расстройством. Именно поэтому, я считаю, Кэзуки не использовал свои уникальные способности для спасения брата. Любой нормальный человек поступил бы именно так, чтобы предотвратить трагедию. — У шизиков идеи абсолютно улетные, невозможно проследить их логику… Что-нибудь ещё удалось узнать о Боруто? — очередной вопрос саннина. — Ещё два послания нашли, — вместо Какаши ответила Сакура, и мужчины повернулись к ней. — Боруто написал, что остался бы там, в прошлом, даже если бы мы отыскали способ вернуть его. У него жена и двое детей. Его можно понять. Он счастлив, а это, как сказал Наруто, — самое главное, — женщина печально вздохнула: — Боруто мечтал ещё хоть раз увидеть родителей. Сакура хотела сказать что-то ещё, но в кармане Какаши зазвонил телефон. — Да, Наруто, — дальше он слушал молча. По мере того, что говорил ему Узумаки, Шестой бледнел на глазах. Когда Какаши дал отбой, лицо его не выражало ничего, оно было не просто бесстрастным — неживым. Несмотря на душный вечер, Сакуру прошиб озноб, а сердце бешено забилось от скверного предчувствия. — Сенсей, что случилось? — попыталась заглянуть ему в глаза. — Пока не знаю.  Я к Наруто, — ответил он, не глядя на Сакуру, и покинул дом. — Не паникуй раньше времени, — Джирайя наблюдал за страдальческим выражением на лице куноичи, — мы пока даже не знаем, что происходит. — Какаши солгал, не говорите, что не поняли этого. А его лицо… — она скомкала салфетку и бросила на стол, — случилось что-то из ряда вон. Очень давно не видела у него такого выражения. Сенсей изо всех сил старался скрыть сильные эмоции. Джирайя был с ней полностью согласен, но видя ее расшатанное состояние, желал подбодрить. Смотреть на неё было больно. *** Какаши стоял перед столом Хокаге и держал в руках доказательство того, что с Саске случилась беда. В контейнере находился риннеган. Кто-то вырезал его из глазницы Учихи. — Где его нашли? — Возле разрушенного храма огня, на границе с Суной. — Наруто с силой сжал кулаки. — Два члена АНБУ должны были встретиться там с Саске, но вместо него на месте нашли только убитого ниндзя, — Седьмой нервно переложил несколько папок с одного место на другое и обратно. — Наруто, этот ниндзя — из Листа? — догадался Хатаке. — Да, поверенный АНБУ, много лет в отряде, один из самых лучших, понимаете? В одной руке у него был кунай, в другой — изуродованный ренниган, — он опустил голову. — Как думаете, кто мог сотворить такое с ним? Саске один из самых сильных шиноби мира, — Седьмой изо всех сил сдерживал рвущиеся наружу злость, бессилие и страх за жизнь лучшего друга. Хатаке не ответил — напряжённо думал. Одну из гипотез можно было проверить прямо сейчас. — Кто знал, куда отправился Саске, кроме тебя, Наруто? — Двое АНБУ, которые должны были встретить его в назначенном месте, сам Саске и Шикамару. АНБУ отправились на его поиски, сейчас их нет в деревне. — Тогда проверим Шикамару. Вызови его. — Сенсей, вы подозреваете его? — Наруто не верил своим ушам. — Нужно всегда проверять все варианты, — с нажимом произнес Копирующий. Узумаки согласно кивнул и позвонил своему советнику. В ожидании Шикамару Какаши поинтересовался ощущениями Наруто от прошедшего сегодня совета. — Райкаге и Цучикаге все ещё колеблются, не могут поверить, что кто-то смог проникнуть в прошлое, а Сэйто определенно поверила Изури. Она настроена против нас, хотя наша вина еще не доказана. Самое странное, что Изури сегодня выглядел нервным. Нервозность и злость — именно так я бы охарактеризовал его поведение. — Значит, произошло что-то, что пошатнуло его уверенность, — задумчиво произнес Шестой и прямо посмотрел на Наруто. — Если тебя решат проверить, я должен буду стереть все твои воспоминания о том, что мы с Орочимару и Сакурой нарушили Закон, и о Джирайе тоже. Пока все не уляжется, — пояснил он. — Д-да, хорошо, но даже ваши способности не дадут гарантий, что спецы не смогут заметить следы вмешательства. Как по тоненькому льду идём, — вздохнул Хокаге, и в ту же секунду дверь открылась. В кабинет вошёл Нара и со скучающим видом спросил о причине позднего вызова. Наруто нетерпеливо прохаживался по кабинету, ждал, когда Шестой закончит «читать» воспоминания Нары. — Чёрт, — сквозь зубы прошипел он, всеми фибрами души предчувствуя очередную подлянку судьбы. И оказался прав. — Шикамару всё рассказал Казекаге о Боруто и о миссии Саске, — без выражения произнёс Хатаке, поднимаясь со стула. — Вот тебе и объяснение странного поведения Казекаге; он знает, что у тебя есть причина для того, чтобы найти способ путешествовать во времени, но он не может пока доказать это. Хорошо, что ты не рассказал Шикамару о Джирайе и моих перемещениях во времени, иначе бы… сам понимаешь. — Шикамару — предатель? — Седьмой бросил взгляд на советника, который сидел без сознания. — Я не верю! Все, что хотите говорите, но я не верю в это! Я много лет знаю его, сенсей, — он подался вперёд. — Должна быть крайне веская причина для этого. — Ты прав, Наруто, — красные глаза встретились с ясно-голубыми, и Узумаки увидел во взгляде сенсея потаённый страх. Какаши Хатаке боится? Этому могло быть лишь одно объяснение: он боится за близкого человека, не за себя. — Сенсей, я слушаю! — поторопил Хокаге.