Причуда Судьбы

      Когда родился Тор, то гром бушевал в небесах Асгарда, а роженица мучалась от боли. Малыш был большим, сильным и крепким. А плач был похож на один из раскатов грома. Надежды на прекрасное будущее взросли с одного взгляда на малыша. Будущий король. Правитель Асгарда. Один был горд. Фригга несомненно тоже, но в меньшей мере. А всё из-за проклятия. Но не радоваться появлению на свет сына, было бы слишком грешно, да и всё же она любит его. Хотя опасений море и океан. -Сегодня мы скажем народу, что у нас родилось два мальчика. — Сказал Один, смотря на другого малыша, которого в руках держала одна из доверенных слуг. Повернув голову в сторону повитуха, твёрже продолжил мужчина, — если информация выйдет за пределы этой комнаты…       Продолжать правителю и не пришлось. Женщина лишь кивнула, понимая всё. Она, конечно же, не знала откуда этот мальчик и даже боялась делать предположения, но она понимала, что судьба мальчика будет сложнее, если обнародуется то, что он приёмный. Женщина такой судьбы мальчику не желала. -Интересно, какой он будет, Один. Будет ли такой же красивый, как и ты, такой же мудрый. — Прошептала Фригга, смотря на дитя. В её шепоте море нежности и любви, но есть и нотки тревоги.       «Он не будет правителем, дитя.» — Как не кстати вспоминаются слова той ведьмы с Земли. От этих слов тело бросает в дрожь. Ему пророчат великую судьбу от мала до великого, а одна ничтожная женщина с Земли заявила подобное. Но таким уверенным тоном, что тогда у неё перехватило дыхание и закружилась голова. -Всё будет хорошо, любовь моя. — Говорит Один, низким, но уверенным тоном, что поверить в эти слова было невозможно. — Через несколько дней ты убедишься, что он альфа и, что он унаследует трон.       Фригга лишь смахнула слезу. Она надеется. Очень надеется. Но душу терзают сомнения и демоны страхов. Ребёнка забрали в другие покои, дав женщине отдохнуть после родов. А Один вышел сообщить, что королева родила двух сыновей. Двух замечательных, сильных сыновей! Полились реки вин всяких сортов, божественный нектарный напиток, много еды и громкие возгласы подобные рёву чудища. Асгард наполнился радостными криками в честь замечательных сыновей Одина, хвала и пожелания хороших битв.       Но через несколько дней запах матерей с тел юных мальчиков спал, обнажив их собственный. У Локи он проявился на день раньше, повергнув всех в ужас. Хиленькое тельце оказалось пристанищем сильного альфы. Замок потрясла тревога, запах быстро распространился по уголкам, достигнув, если не каждого, то многих. А с таким объёмом свидетелей Один справиться не мог. А у Фригге будто выросли крылья. Она приняла Локи, как своего сына, когда Один принёс его, а сейчас и вовсе души в нём не чаяла, но не обделяла и Тора. Её, к слову, первой обнаружили возле сыновей, когда на запах стали приходить остальные.       Один умело скрывал свою тревогу. Он должен полюбить их одинаково, но на троне он хотел бы видеть Тора, его истинного сына. И будь проклят мир, если Тор, его сын, не будет альфой. Он просто не имеет права им не быть.       Судьба — шутница, в сговоре с Матерью Природой лишь насмешливо оскалились на его проклятия и мольбы. На следующий день замок потряс уже другой запах. Запах Омеги. И все, даже не видя воочию, знали кому он принадлежит. И каждый был вытянут по струнке. Один молча бушевал, и, если по внешнему виду этого нельзя было сказать, то по волнам негатива это было вполне ясно. Замок погряз в напряжённую тишину. А по всему Асгарду поползли слухи разного рода, в том числе и о ложном родстве Одина и его сына, Локи.       На следующий день, когда запах Тора устоялся и скрывать смысла уже не было, Один всё же собрался и объявил новость народу. Боги выдохнули спокойно. А мужчина признал, что вёл себя так лишь из-за происхождения мальчика. И так не могло продолжаться дальше. Он обещал себе, что вырастит брошенное дитя в любви и заботе наравне с собственном сыном. И не будет никакого разделение. Отбросив все сомнения, Один поставил их наравне, и, подарил нужную малышу любовь.       Но юный принц, будто понимая и зная обо всём, решил наказать отца большей любовью к матери, нежели, чем к нему. Кара настигла правителя, который не сдержал слово, данное себе и жене.