***
Слегка подвигав затянутой в бинты непослушной рукой и прошипев ругательства от прострелившей её резкой боли, мальчик прикрыл глаза, отдыхая после разговора. Старик действительно не врал и болью отзывалось каждое движение. Было очень неприятно, но пока терпимо во многом благодаря медикаментам. Бинты, бинты и бинты — нельзя было найти и кусочка голой кожи, настолько сильно его замотали. Пропитанные вонючей медицинской гадостью они словно охлаждали многочисленные ожоги. Припекающий жар под влажными и вонючими бинтами отнюдь не содействовал хорошему настроению. А может бежать прямо сейчас? Конечно, он обещал и всё такое, но при этом почти каждый раз все равно сбегал из Госпиталя в первый день после поступления. Провалы случались и его иногда ловили, потому пару побегов ему удавалось вырваться только на второй день. Сейчас последовать старой доброй традиции помешала боль ожогов и тонкие цепочки, связывающие его щиколотки с кроватью, звякнувшие при движении ног. — Он мне не поверил. Хотя на его месте я бы тоже так сделал. И почему он солгал про тех людей, я ведь точно помню, что там был огонь? Там точно обгорело несколько человек никак не меньше, чем я! — с возмущением пробормотал обожженный мальчик. Усталость от ранений и разговора навевала сон. Старик солгал и теперь обещание о побеге сдерживать не надо. Жаль, что бегство откладывалось на неопределённый срок, хотя бы до тех пор, как ему освободят от бинтов руки, и он сможет открыть замки на цепочках. — Вот почему именно со мной? Почему я? — уже засыпая пробормотал он, продолжая погружаться всё глубже и глубже в сладкую дрему.***
Сколько он себя помнил, он отличался от других детей. Это была не столько внешность или черты характера, сколько едва уловимая дымка, некоторая тяжесть, что давила на окружающих его людей. Это чувство чуждости было с ним всегда, как бы он не старался изменить это. Почти с самого рождения его жизнь была связана с миром шиноби. Приют для сирот, который отличался от подобных ему учреждений тем, что в него переводились в основном те дети, что имели шанс повзрослев стать шиноби, определил его характер и жизненный путь. Большинство его одногодок не понимали того, что путь, которым они шли связан больше с потом и кровью, чем с героическими подвигами и победами над непременно глупыми и слабыми врагами. Чаще всего в их образе выступали шиноби Камня или Молнии. Долгое время и он не понимал этого. Дети о подобном не задумываются, такова уж их природа. Он был как все — весел, задирист и полон сил. А потом... потом случилось первое событие, которое изменило в нём многое, открыло ему глаза на окружение и отдалило от сверстников, — в приют пробралась кошка. Он увидел её и это потрясло его сознание. Израненный зверь, уже стоя на пороге смерти из последних сил пытался спрятаться в густых кустах приютского двора. Ещё слишком живая и слишком неправильная из-за глубокой раны на животе, ободранная, покрытая многочисленными царапинами она лежала на боку. Лишь едва заметная дрожь лап говорила о том, что она ещё жива. От одного единственного прикосновения, одной попытки взять её на руки длинная глубокая царапина разошлась, обнажая внутренности. В этот момент к кошке подошли и другие дети. Они стояли и смотрели на неё — им было смешно. Только ему было страшно от этого вида. От крови на своих руках Этот страх шёл изнутри, стуча ударами сердца в виски, шепча, что и он может оказаться на её месте. Ведь он тоже живой и у него тоже есть кровь! Под тихие поскуливания умирающего животного, что ещё пыталось куда-то уползти, Наруто выворачивало остатками приютского завтрака вперемешку с желчью. Позже, ночью, он, лёжа в кровати, судорожно ощупывал себя, пытаясь отогнать страх того, что и он «раскроется» словно та самая кошка. Эти воспоминания почти стерлись из его памяти и с течением времени, и по воле детского желания забыть этот кошмар, но они все же повлияли на его характер. Второй случай произошёл несколько позже, всего за год до его поступления в Академию. Именно он изменил его больше всего, успокоив его нрав. Наруто признавал, не мог не признать, что больше всего он хотел добиться внимания. Внимания и признания. Именно с этого начались его попытки привлечь чужое внимание своими шутками. В первое время в этом участвовал не только он — приютским детям понравились развлечения такого рода, а позже к ним присоединились и другие. Весёлая ватага носилась по деревне вызывая лишь усмешки у прохожих. Веселое время, как ни посмотри, которое подошло к концу после того, как они, шутки ради, подмешали немного одной интересной травки вредному пекарю. Ух, как он терпеть не мог шатающихся по улицам молодых спиногрызов, вечно отгоняя их от своей лавки. Засушенный пучок травы прихватил у своего отца-шиноби один из их товарищей даже не подозревая, что тот ядовит. Итог: четыре человека отравились свежим хлебом, едва не скончавшись, ну а дети понесли своё наказание. Все, кроме Наруто. И так каждый раз, когда их наказывали. Приказ Хокаге, доброго дедушки, который приходил на помощь. Месяц, другой и мальчик превратился в изгоя, которому все сходило с рук. Тихие слухи, что называли его демоном, превратились в голос толпы. Благоволение Хокаге стало не помощью и защитой, а прицельной меткой на его спине. Его не ругали никогда, просто в какой-то момент рядом появлялся молчаливый шиноби в маске и возвращал его в приют, где, поджав губы, его уже ждали воспитатели. Своей цели он добился и привлек к себе внимание людей, только вот ценой этого внимания стало одиночество и презрение. В какой-то момент он уже не смог остановиться, рискуя всё больше и больше, переходя ту тонкую грань от шутки к… преступлению. Наказания не последовало. Свою встречу и разговор с настоящим шиноби он запомнил на всю жизнь. Той ночью, чуть ли не высунув от усердия язык, он разрисовывал украденными красками стену одного из домов. Таланта к рисованию у него отродясь не было, но по специфическому головному убору с кандзи Огня в кривой фигуре можно было различить Хокаге. Дымящая трубка тоже намекала, кто был изображён на этой карикатуре. Кто-то другой после подобного мог навеки исчезнуть в подвалах допросных, но ему не грозило ничего. — Что это ты делаешь? — чужая рука схватила его за шиворот, приподнимая над землёй. Униформа, короткие чёрные волосы и красные глаза с одним томое — он попался, сейчас его держал полицейский Учиха. Когда-то давно, Учиха были приветливы и добры к нему, иногда даже подкармливая сладостями. Увы, но те времена уже прошли. Полицейскому, который постоянно вынужден отпускать преступника, пусть и просто хулигана, сложно испытывать к тому тёплые чувства. — Рисую. — Рисуешь, — от этого укоряющего взгляда ему даже стало стыдно. — Ты знаешь, сколько людей недовольны твоим поведением? — Много? — Много, — кивнул полицейский. — Терпение кончилось, один человек хочет поговорить с тобой из-за этого. Советую серьёзно обдумать его слова. — Дедуля? — что мог сказать старый дед кроме своих нудных нотаций, которые он даже не слушал? Ничего. — Нет, — от тона Учихи холодок пробежал по его спине. До нужного места они добирались долго, несколько раз петляя по узким улочками, иногда проходя здания насквозь. Человек, который хотел с ним поговорить, стоял перед ним всем своим видом являя олицетворение идеального шиноби. Такой, как его описывают книги. Он подавлял, ему хотелось довериться. Это было странно и неправильно, но Наруто не замечал этого. — Расскажи мне всё, — просто сказал он, а томое в его глазах развернулись принимал вид рисунка — три вращающихся кривых вокруг зрачка с тремя точками возле каждой, которые закручивались вокруг зрачка против часовой стрелки. Наруто рассказал всё. Долгое время он ни с кем не разговаривал, а тут его словно прорвало. Его жизнь, мечты и желания — он рассказывал всё. — Тогда зачем тебе их внимание? — … я хочу… — Чего же ты хочешь? — Я хочу стать Хокаге, — это было стыдно, но, после того как он сказал это, с души словно свалился тяжёлый груз. Говорить это каждое утро было легче, чем сказать в лицо этому человеку. — Ты хочешь сделать это ради жителей Конохи или для того, чтобы они тебя признали? Ради славы и известности? Или из чувства ответственности? — … — в другой раз он бы ответил, но не сейчас. — Ты ведь знаешь, что тебя ждёт в будущем? — Нет, — мертвая кошка тихо мяукнула у него за спиной. То, чего он хотел забыть, то, чему не было места в его счастливом детском мире было здесь. — Ты знаешь, — теперь Учиха не спрашивал. — Ты должен задуматься над этим и решить, что ты будешь делать дальше. Я знаю всё о тебе. — Вы… — Сегодня ты украл краску, — рисунок в глазах провернулся. — Ты будешь красть её всё больше и больше, избегая наказания. Этот путь губителен. Придёт время и за украденную краску придётся заплатить, — эти глаза подавляли, заставляя смотреть в них, заставляя погружаться всё дальше и дальше, засасывая его всё глубже. Они говорили ещё, но эти разговоры остались в тумане. Они спорили, его убеждали, но он не соглашался, понимая, что упорствует зря. Слишком правильные слова, которых он не помнил, как и лица этого странного Учихи. — Не беспокойся, ты обязательно станешь шиноби, — напутствовал он его. Этому человеку хотелось верить. — Я могу тебя заверить, что в будущем ты станешь очень сильным шиноби, ведь даже сейчас я вижу твою силу. — Мою силу? — слишком давно его кто-то хвалил. — Твою силу, — кивнул Учиха. — Сила бывает разная, но в тебе я вижу силу воли. Исправь свои ошибки, у тебя ещё есть время измениться. Глава клана Учиха стёр кровавую слезу, что выступила из его глаза после того, как за джинчурики закрылась дверь. Он не соврал и сила воли этого ребёнка, который был способен сопротивляться даже в иллюзии Мангёкьё, поражала. Пусть он не смог выполнить своего обещания в прошлом, не удержав сына Минато у себя, сейчас он, возможно мог исправить это. Если ребёнок унаследовал хоть что-то от своих родителей — он сможет выбрать верный путь. После этого разговора прошёл месяц. Месяц без происшествий, пусть это и не сказалось на уже сложившемся негативном мнении людей о мальчике. В приют периодически приходили шиноби. Они рассказывали интересные истории, показывали фокусы, играли с детьми и, как позже понял Наруто, проверяли уровень развития источника чакры. — Дядя шиноби, дядя шиноби-сан, — подергал он его за штанину. — Да? — Шиноби ведь убивают? — взрослый мужчина даже вздрогнул от той детской непосредственности, с которой ребёнок задал вопрос. — Мы защищаем наш дом, нашу деревню, — ответил он, но Наруто продолжал держать его за штанину. Совсем скоро этот мальчик пойдёт в Академию, где и так ему объяснят многое. — Да, убивают. — А они тоже умирают, да? — Таков наш долг, — ответить простым «Да», глядя в эти наивно-голубые детские глаза, он почему-то не смог. В тот день Наруто решил, что он умирать совсем не хочет. Плата за украденную краску была слишком высока.***
— Добро пожаловать, — взрывом прогремел над головой громовой рык, от которого ребенок шуганулся и, запутавшись в ослабевших от страха ногах, рухнул с головой в воду. Окунувшись с головой в холодную воду, он с ошалевшим видом вскочил снова и замер, увидев перед собой многометровые прутья клетки. Стряхнув стекающую в глаза воду, озираясь в поисках источника звука, он поднял голову выше. — Добро пожаловать, — улыбнулась во всю пасть лисья голова, освещенная полыхающим в основании решетки пламенем. Пасть с зубами, каждый из которых был как минимум в два раза больше замершего в ужасе ребенка, снова открылась: — Всё нормально? Замерший в ужасе перед клеткой мальчик с мощным всплеском упал на спину, снова погружаясь в воду. Протянувшаяся от Лиса к ребенку чакра исчезла, стоило только ей дотянуться до прутьев клетки. — Ожидаемо, — фыркнул монстр из чакры, отмечая усиление защиты темницы, стоило только ребёнку появиться здесь. Первоначальный план с попыткой затянуть мальчика внутрь клетки отменялся — теперь придется налаживать отношения, что было всяко лучше, чем бесконечное ожидание в одиночестве заточения. — Тук-тук, пропусти меня или он там захлебнется, — постучал Лис по вратам. — Если он там помрет — это будет на твоей совести, решетка. Разряд желтоватых молний снова ударил в направлении Лиса, безвредными искрами стекая по его шерсти. Когда ты получаешь постоянно по разряду, то ты либо привыкаешь, ну или недостаточно долго сидел под каскадами молний.***
— Я тебя не трону. Малыш, успокойся уже, — снова басовито прогудел ужасающий узник. — И давай там аккуратнее, а то снова в ногах запутаешься и упадешь. — Я-я-я, т-т-тебе н-не ма-а-алыш, — заговариваясь отполз от прутьев и огненной стены за ними Наруто. Мгновенно переместиться из безопасной палаты в холодную воду, да ещё перед рычащим чудовищем, многого стоит. Сначала от этого рыка он запутался и упал, а потом, когда он увидел вот ЭТУ хтоническую тварь прямо перед собой, замер от страха. Почти как кролик перед змеей, причем в роли кролика. Только откашлявшись от попавшей внутрь воды и отойдя на безопасное расстояние, он понял, что на него никто не бросается. Могучие врата, пусть и закрытые на не совсем могучего вида замок, прикрытый одной бумажкой, внушали и позволяли надеяться, что до него чудищу не добраться. — Так кто ты такой и где я сейчас нахожусь? — наконец-то переведя сбитое дыхание спросил Наруто. Лис не нападал, а даже пытался его успокоить, так что можно было попытаться поговорить. — Все, что ты видишь вокруг — это вроде как отражение тебя самого, твой внутренний мир. Ну а я здесь живу, — обвел клетку своей лапой Лис и придвинулся ещё ближе к прутьям. Разряды полыхнули по вратам и прошли по телу лиса, стекая с него вниз. — Рад приветствовать, — продолжило чудище, словно не почувствовав удар молнии. — Ну, ничего себе, — протер после ослепляющей желтой вспышки глаза Наруто. — Вот это бахнуло. — Бывает. Я почти привык, — сарказм из ответа Лиса так и сочился. — После сотого раза уже привычно. — Подожди, — нахмурился Наруто, возвращаясь к своей главной мысли, — Если это все вокруг — это часть меня, то, что ты здесь делаешь? Или у каждого человека есть такое? — Я здесь заперт, — полыхнули огни в клетке, разгоняя тьму и позволяя рассмотреть ее обитателя. Поднимаясь на четыре лапы, он словно рос вширь, становясь все больше, подавляя собеседника. Девятью огненными свечами взмыли вверх хвосты, заставляя отступать ребенка еще дальше. Гас оранжевый огонь, бездымными шарами полыхающий вокруг лиса, гас, погружая темницу обратно в темноту. В воде перед ней поднимался снова упавший мальчик и теперь в его глазах был отнюдь не страх. — Хватит меня пугать, если не хочешь говорить нормально, то я сам найду отсюда выход, — двинулся он во тьму коридоров, снова откашливаясь от нового погружения. — Да-да, — помахал ему в спину Лис. — Как найдешь, покажи и мне. — А вот и найду! Отойдя от прутьев, я вернулся к своей лежанке. За все время моего пребывания в этом месте она претерпела серьезные изменения, превратившись из кое-как поцарапанного когтями пола в овальную выемку с несколькими углублениями для лап и живота. Добавьте к этому ещё несколько вырезанных форм для того, чтобы положить хвосты и прекрасное спальное место готово. Можно вечность дремать, прямо как я сейчас, ожидая возвращения Наруто. Рано или поздно он вернется сюда после бесцельных поисков, а там можно будет и поговорить. Жаль затащить его сразу в клетку не удалось: защита этого места выросла в разы, стоило ему здесь появиться. — Сколько ты здесь сидишь? — постучал по решетке ребенок. Набродившись по лабиринту, он, как я и думал, вернулся обратно. Сначала постоял в темноте, потом посидел, почти по пояс в воде, а потом неторопливо потопал ко мне. — Я не знаю, — пришлось отвечать, хотя я и сам сейчас задумался над этим вопросом. Действительно, а сколько? — Мне сложно определить время. — Мне одиннадцать лет, — решил продолжить разговор с монстром Наруто. — Точнее уже двенадцать, вчера исполнилось. Может быть тебе это поможет. Огромный глаз, раза в полтора больше самого ребёнка приоткрылся, фокусируясь на нем. — Я сказал что-то не так? — Я ценю твою доброту, но ещё до тебя я пребывал в заточении, — веко опустилось. — Можешь считать, что я пребываю в заточении много-много лет и ещё одиннадцать сверху. Снова молчание, прерываемое лишь шипением там, где вода соприкасалась с огнём. — Ты девятихвостый демон-лис, который напал на Коноху! Почему ты это сделал? — Понятия не имею, — мгновенно отвечаю, так как действительно сам не знаю. Я вообще не знаю, кто такой этот Девятихвостый. — Я мало что помню об этом. — Издеваешься? — встал он прямо перед клеткой. — По твоей вине погибли тысячи людей, а ты не знаешь? За дурака меня принял? Два глаза открылись алыми озерами вглядываясь в дрожащего и промокшего обвинителя. А ведь совсем не боится, а дрожит скорее от холода. — Я проснулся не так давно и единственное, что могу вспомнить, так это то, что меня заставили сражаться не по моей воле, — лучше я предстану в роли пострадавшего, чем агрессора. — То был не я. Пришлось передвинуться ближе к ребенку, снова принимая на шкуру такие привычные разряды молний. Пожелание, контроль своей чакры и передо мной зажигается ещё один бездымный огонёк, копия тех, что освещают темницу. Остается только толкнуть его вперед. — Погрейся. Инстинктивно протянув руки к лисьему огню, он сначала даже отпрянул, ощутив идущий от него жар. Сначала настороженно приближаясь к источнику тепла, потом он едва ли не обнял его, спасаясь от влаги и сырости. В этот момент вода вокруг него отпрянула в стороны, совсем как живая. Всё же это его внутренний мир, и он здесь хозяин. Уже забыв про меня, он со слабой улыбкой уселся рядом с шаром. Пусть посидит, погреется, не буду прерывать это. — Ты же Девятихвостый Лис! Ты же должен напасть на меня, как напал на Коноху! — вдруг очнулся от дремы, навеянной теплом лисьего огня, Наруто. Мирная атмосфера, тепло от всё ещё висящего рядом лисьего огня и пол, внезапно ставший мягким и удобным словно кровать — всё так и располагало к неге и сну. Особенно сильно выделялась огромная туша Лиса, который нагло дрых, даже не собираясь нападать на него. Почему-то Наруто ощущал себя расстроенным, когда живая страшилка всей деревни повела себя настолько мирно. — Да почему всё так получилось? — А зачем мне нападать на тебя? Я здесь один. Я устал сидеть в этом месте и смотреть на голые стены или эту проклятую клетку, — уставился на него осуждающе алый глаз с узким звериным зрачком. — Любой устал бы, будь он на моем месте. — Вот бы и мне только и делать что спать, — вырвалось от мальчика чувство неприкрытой зависти. — А то вечно старик и сенсей меня пилят: сделай то, сделай это, учись хорошо, слушайся старших… — Ты бледнеешь, — прервал поток слов Девятихвостый. — Э? Что? Я себя чувствую как обычно, что со мной? — встревоженно рассматривал себя Наруто. — В чём дело? — Может просыпаешься? Тебе должно быть виднее, — резонно ответил Лис. — Давай, иди уже обратно в свой мир, — развернулся он от прутьев решетки, уходя в полумрак. — Просыпаюсь? — рассматривал мальчик свои почти просвечивающие руки. — Эй, Лис, а это точно не сон? — Точно-точно, — покивал он. — Я помню огонь, который оградил меня вчера, это был ты? — мысль об огне появилась у него в голове совершенно внезапно, навеянная воспоминанием о разговоре со стариком Хокаге. — Может быть, — уклончивый ответ, но вот его тон говорил слишком о многом. — А я могу тебе чем-то помочь? — крикнул он снова в спину удаляющегося монстра. Слишком сильно напоминал сейчас Лис его самого, тогда, когда от него отворачивались другие мальчишки не желая пускать в свои игры, когда отворачивались люди, если он пытался заговорить с ними. Точно так же уходил он от них, получая в спину только издевки и оскорбления. Чувство, что он отталкивает его, зная, что он уйдет. — Просто заходи сюда иногда, этого будет достаточно. Человеку сложно понять моё одиночество, — мягко рыкнул ему в след Лис. — Может быть, — помахал ему в ответ полупрозрачной рукой светловолосый мальчик, возвращаясь обратно из своего сна в реальность. — Человеку сложно понять моё одиночество, — повторил слова своего нового знакомого проснувшийся в палате ребенок, которого ненавидели почти все и каждый в его родной деревне. Быть вечно запертым совсем не так весело, пусть он и мог спать вечно и его никто не трогал. Только представить на мгновение, что вокруг никого нет, а он сам, Наруто, находится в заточении. А ведь он отнесся к нему совсем не так как остальные люди… Неужели для того, чтобы его перестал ненавидеть каждый встречный, этот встречный должен быть Девятихвостым Демоном-Лисом? — Да кто его знает, — ворвался в его мысли исполненный власти и силы чужой голос. — Я над подобным никогда не задумывался. Тебе тоже, кстати, не советую.***
Потянуться, всё ещё лежа в кровати, а затем резко взметнуться, вихрем проносясь по скромной комнатушке, одеваясь в разбросанную вчера перед сном одежду. Раздвинуть занавески, впуская лучи восходящего солнца и поставить разогреваться чайник, позже вытаскивая из шкафа и выставляя на стол упаковку с лапшой быстрого приготовления. Вроде всё, обычное утро, обычного дня. Ах да, остался последний штрих… — Доброе утро, Коноха! — крикнул он в открытое окно так, чтобы услышала вся улица. Привычка подниматься в шесть часов утра, привитая ещё в приюте, обеспечила веселое пробуждение всей улице с момента его заселения сюда. — Да иди ты… — прилетело в ответ с улицы от прохожего, а в стену и потолок почти одновременно ударили из соседних квартир соседи. — Дай поспать, псих малолетний, — донеслось из-за стены. — Ох, как хорошо… — потянулся, начиная утреннюю разминку будущий шиноби. Комплекс упражнений Академии шиноби, который вдалбливали каждому ученику, заставляя отрабатывать их до автоматизма для всестороннего и гармоничного физического развития выполнен почти полностью за то время, пока закипала вода. — Доброе утро, Наруто, — ещё недавно пробирающий до дрожи, теперь голос демона уже казался привычным. — Доброе утро! Доброе утро! — дублируя и в мыслях и голосом ответил мальчик своему недавнему знакомому, заливая кипятком свой будущий завтрак. — Привыкай думать, а не говорить вслух, иначе люди тебя посчитают сумасшедшим, — мгновенно пришел ответ демона. — И начни уже готовить нормальную еду, на этой гадости, что ты сейчас ешь, долго не продержишься. — Я стараюсь. Это не так и просто, взять и чётко подумать. И не надо мне тут указывать, что мне есть. Уминая за обе щеки разогретую лапшу с редкими вкраплениями мяса, Наруто активно думал, как же ему занять этот день. Оставалось совсем ничего до выпуска и завершения Академии, а там начнется уже совсем другая жизнь. Как же быстро прошли эти несколько месяцев с его выписки в октябре из госпиталя. Целых четыре месяца, а кажется, что это было вчера. Знакомство с демоном, обитающим внутри него, а потом и их разговоры к которым он уже почти привык. Ну а дальше ведь все будет ещё интересней: приключения и опасности, суровые миссии в знойных песках и холодных горах, возможно тяготы походной жизни, которые он будет разделять со своей командой — всё это сейчас представало перед его воображением. А там и денежки появятся, и он переберется в место получше чем это общежитие, куда его переселили несколько лет назад из приюта. Закинув опустевшую миску в раковину, он вылетел наружу, обуреваемый идеями чего бы такое сегодня сотворить. Лис оказался диким занудой, которого было невозможно расшевелить. А его ехидные замечания, когда он пытался несколько раз подшутить над жителями Конохи, вообще сбивали весь настрой. Может быть раскрасить или подорвать что-нибудь? Или тихонько спереть ценную вещичку и заставить того толстого торговца искать её? Все было так мелочно, а в последние две недели перед выпуском хотелось чего-то более масштабного. А как насчет старой проказы, когда он почти раскрасил лица Хокаге? Ах, точно, после прошлого раза там стоит такая суровая охрана, что теперь его даже близко к ним не подпустят. А если и пустят, то вёдра с краской от патрульного не спрятать. Пиная найденную по дороге консервную банку, Наруто слонялся всё утро по деревне. — Лис, эй, Лис, чем мне заняться? — снова обратился он внутрь себя, прислоняясь к перилам небольшого мостика. Шелест текущей внизу воды навевал воспоминания о том времени, когда он ещё не мог в любой момент времени обратиться с вопросом к демону внутри себя. — Иди на занятия, первый урок ты уже пропустил, но если появишься сейчас, то тебя ругать почти не будут, — даже не задумываясь ответил тот. — Я и так тебя послушался и ходил почти на все занятия в прошлом месяце. Осталось всего десять дней, и я стану настоящим шиноби, зачем мне эта учеба? Что я там узнаю нового?! — Тогда иди в библиотеку. И ещё сегодня зайдем на полигон, мне надо проверить одну идею. Кто о чём, а этот демон об учебе. Едва только они смогли немного поладить друг с другом, как демон, который, как оказалось, мог видеть то же, что видел и он, почти смотреть его глазами, начал задавать ему вопросы. Огромный список вопросов, на многие из которых Наруто сам не знал ответа. Там было почти всё: география, история, математика и, самое страшное, теория чакры. Если открыть карту и указать основные страны и крупные города мира, рассказать историю родного селения и пролистать учебник Академии по математике он ещё кое-как смог, то вот с теорией чакры всё было совсем плохо. Общего учебника по этой дисциплине вообще не было в общем доступе, а в Академии учителя их учили по специальным методичкам, даже не давая в них заглянуть ученикам. На самих уроках в основном учили только нескольким упражнениям на контроль и простейшим техникам, мало затрагивая теорию, во всяком случае на тех занятиях, которые Наруто не пропустил. — Ты странный демон, — как-то раз сказал он этому воплощению всех бед и пороков мира. Ну или предвестнику апокалипсиса, по версии некоторых религиозных культов. — Я знаю, — только и ответил Демон-Лис, после чего потребовал идти в библиотеку для того, чтобы ознакомиться с полной версией истории о своем собственном нападении на Коноху. Слишком странный и мирный демон, который в последнее время вообще почти перестал с ним общаться, постоянно отвечая, что он занят и работает с его системой чакры. Несколько раз при этом он просил его потренироваться или, несколько реже, попытаться воспользоваться частичкой его чакры, обещая при положительном результате увеличение сил. Каждый такой новый опыт он объяснял анализом каких-то данных по работе чакры в его организме. — Стоять, — выдернул его резкий окрик из воспоминаний. От знакомого голоса Наруто чуть было не свалился в воду через перила мостика. — Попробуй только дернуться.***
После первого появления Наруто около моего обиталища у меня появилась возможность, некоторым образом, вливать чуть больше своей чакры и впоследствии говорить с ним. Чуть позже получилось и видеть окружение из его глаз. Теперь можно было понять, что и как устроено в этом мире. Я хоть смогу узнать, что же я такое и почему сижу в этой клетке. Жизнь немного наладилась, а я наконец смог утолить свой информационный голод. Некоторое опасение, что грызло меня с момента моего появления в этом теле, по поводу этого мира почти исчезло. Пообщавшись с местным жителем, Наруто, а позже и убедившись своими глазами, глядя на окружение через глаза невольного тюремщика стало ясно, что пусть это и не мой мир, что в нем существуют сверхъестественные явления, демоны и многое другое люди здесь остаются людьми. Окружающие жили своей жизнью, радуясь и горюя, заводя семьи и рождая детей, вели войны и убивали врагов — ничего из того, чего было бы невозможно осознать, хотя и приходилось учитывать восточный менталитет и культуру этого общества. Постоянные войны, клановость, древние традиции с их нормами долга и чести слишком сильно переплелись друг с другом, создав при этом ту самую касту шиноби, смесь японских ниндзя из моего мира и боевых магов из фантастики. Самого мальчика, кстати, я представлял несколько иначе, так как здесь он больше представлял из себя спокойную и даже несколько закрытую личность. По всей видимости на его развитии сказывалось негативное отношение окружающих его людей. Но при всем его спокойствии иногда его как будто прорывало и несколько сносило голову, заставляя делать абсолютно необдуманные и даже дурацкие поступки. Только долгими уговорами удавалось отговорить его от новых хулиганств и направить на учебу, к которой он испытывал явное отвращение. Ой, не оказалось рядом с ним в нужный момент того человека, что показал бы ему радость от получения новых знаний, ой, не оказалось. При всем этом отвращение он испытывал в основном только к обучению в местной Академии шиноби, а не вообще. Интересную для себя информацию и знания он схватывал буквально на лету. Тяжело шли мои опыты со своей чакрой. С одной стороны печать на вратах резала как контроль над ней вне темницы, так и её объем, выпуская лишь крохи, а с другой стороны тело ребенка очень плохо воспринимало её, по всей видимости неспособное подстроиться под эту силу. Слишком концентрированная чакра, слишком агрессивная для человека. Но время шло и небольшой прогресс в адаптации наметился уже совсем явно. Очень интересный мальчик, способный так быстро привыкнуть к частичке чакры демона, циркулирующей в его собственной. Наконец через долгие уговоры удалось получить доступ к самому для меня главному — истории о Девятихвостом Демоне-Лисе. Целый сборник похождений этого демона лежал в местной библиотеке. Пусть многие данные были отнюдь неточны и приблизительны, но понять, что это за зверь такой удалось. Ох и много же этот Лис в свое время городов и деревень разрушил, кланов уничтожил, что встречались ему по его пути. Своими разрушениями даже географию некоторых регионов мира изменил, реки переворачивал, дочиста выжигал лес, превращая те места в пустыню. Даже несколько торговых путей, что проходили по ущельям в горах страны Молний, по версии очень многих исследователей были ничем иным как следами плавившего столетия назад эти горы Лиса. После такого было действительно страшно осознавать, что за сила находится в моих… лапах. Заодно и узнать обо всей, во всяком случае официальной, истории с нападением Лиса на Коноху двенадцать лет назад. Диверсия, враг не дремлет, героическая гибель Четвертого Хокаге и многие другие популярные высказывания, которым было крайне сложно поверить. А и пусть, если повернется так судьба я правду о тех событиях и так узнаю.***
— Стоять, — от знакомого голоса Наруто чуть было не свалился с перил моста. — Попробуй только дернуться, — попытался схватить его за шиворот мужчина. — Ирука-сенсей, а что вы здесь делаете? — едва ли не елейным тоном отозвался хулиган, увернувшись и отпрыгнув в сторону от явно недовольного сенсея. Совсем недавно Ирука-сенсей пообещал, что силой будет водить его на занятия, но, так как такие угрозы он получал по нескольку раз в учебном году, то и на эту Наруто тоже не обратил внимания. А ещё он ходил почти всегда в течение прошлого месяца по настоянию Лиса, но для Ируки-сенсея это, по-видимому, не было весомым доводом. И за сегодняшний пропуск, сегодня Ирука-сенсей похоже решил воплотить свою угрозу в жизнь. — Тебя ищу, — мрачно отозвался сенсей. — Тебя сегодня не было. Будешь отрабатывать, живо за мной! — Посылай его да подальше, нам уже пора на полигон. В вашей Академии занятия все равно давно закончились, он явно с них идет, а тебя по пути случайно увидел, — дал подсказку Лис. — Так сегодня занятия окончились, Ирука-сенсей. Давайте я завтра приду? — попытался выкрутиться наверно самый злостный прогульщик Академии за всё время её существования. — Я проконтролирую, — суровый взгляд сенсея Наруто встретил привычной улыбкой. От сенсея удалось отвязаться и, пусть сегодня не произошло ничего интересного, но Лис обещал показать что-то на их импровизированном полигоне! Вперед к тому заброшенному дому на окраине деревни! Потом перекусить в раменной старика Теучи и домой. И не забыть выйти завтра из дома пораньше, Ирука-сенсей такой человек, что действительно может потащить его в Академию силой. Добравшись к полуразрушенному дому, где на чердаке Наруто давным-давно оборудовал себе небольшое убежище, где он прятал свои придумки для приколов над жителями и иногда прятался сам, они наконец приступили к эксперименту. — Ляг и расслабься, — голос демона сейчас звучал мягко, словно урчание домашней кошки. — Почувствуй свой источник чакры. Настройся на это чувство и удерживай его. — Я чувствую его. Я чувствую, как выходят и возвращаются в него потоки. Я готов, — лежа на старом тюфяке, мальчик сосредоточился на своей чакре. — Скажи мне, если почувствуешь неприятные ощущения, — продолжил Лис, а в очаг по ощущениям словно подбросили топлива. — Тяжело и жарко. Слишком сложно удержаться, — вышла по всему телу испарина. — Ещё немного, мне необходимо понять её уровень. Совсем чуть-чуть… — жар отступал, оставляя после себя усталость и пот. Неприятный запах жженых тряпок наполнил чердак — на местах тюфяка, которых касались руки ребенка, остались слегка дымящиеся отпечатки ладоней. — Ух ты! — разглядывал свои отпечатки, несколько раз приложив к ним ладони рук для сравнения, Наруто после того, как потушил тлеющую ткань. — Что это было и почему ты не предупредил меня заранее? — Говори про себя, ты снова забылся. Это была моя чакра, мне было необходимо узнать можешь ли ты её использовать в достаточных количествах или нет. А потом я сам удивился, что он загорелся. — А я смогу так сделать сам? Смогу использовать эту силу? — Всё потом. Несколько таких попыток и только тогда можно будет говорить точно. А сейчас беги в свою раменную, ты потратил сегодня много сил.***
— Ты молодец, что уже собрался, — встретила его очень добрая улыбка сенсея, заставляя отступить назад. — Нам с тобой как раз по пути. — По пути? — шансы отвязаться от назойливого сенсея таяли с каждой его фразой. Он пришел за ним прямо в шесть утра. Можно было ещё попытаться сбежать, но это будет совсем уже неуважительно. Да и стыдно, ведь сенсей его наверняка поймает. — В Академию. Живо! — уговаривать хулигана в этот момент никто не собирался. — Упс! — качнувшись спиной назад, Наруто перевернулся через перила опоясывающей общежитие общей лестницы на улицу, падая вниз на мостовую. Мягко приземлившись, перекатом уйдя от прыгнувшего следом за ним сенсея, он рванул вниз по улице, стремительно набирая скорость. — Стой, хуже будет! — раздался сзади рык мужчины, который был вынужден почти час караулить своего ученика под дверью. — Попробуйте догнать! — обернувшись, Наруто показал язык сенсею. Такой погоней он был не прочь отметить окончание Академии. — Если не поймаете, то я не буду ходить на уроки до выпуска! — А ну стой паршивец! — изменился в лице Ирука, вспоминая своё обещание Хокаге позаботиться о посещаемости Наруто. Тот как раз начал ходить на все занятия… И ведь если он его не поймает, этот шантажист действительно сдержит это глупое обещание не появится в Академии до выпускных экзаменов. — Я тебе сейчас покажу, как спорить с учителем! Лавируя среди немногочисленных прохожих и срезая путь сквозь узкие улочки, Наруто пытался сбросить с хвоста настойчивого преследователя, что подбирался всё ближе и ближе. Только знание местности вокруг дома и маленький рост помогали ему каждый раз уворачиваться от захвата сенсея. Только вырвавшись на одну из центральных улиц Конохи ему удалось затеряться в толпе и оторваться от настырного сенсея, упустившего беглеца. Его крики всё ещё раздавались где-то там, далеко позади. Шмыгнув в проулок, Наруто остановился, восстанавливая сбившееся дыхание. Ирука-сенсей так и не смог поймать его, а значит теперь целую неделю можно было не ходить на занятия! Ещё раз прислушавшись к шуму улицы и не услышав новых гневных выкриков сбившегося со следа сенсея, он уже не торопясь отправился подальше от этого места, шанс встретить сенсея был всё ещё очень велик. — … Наруто… — совершенно случайно вычленил он своё прозвучавшее совсем рядом в чьём-то разговоре имя. Будто весь мир остановился, когда мальчик за мгновение осознал, что Ирука-сенсей так и не оставил попыток найти его и опрашивает прохожего о нем! Рванувшись с центра улицы в ближайшую подворотню он со всего маху влетел в неторопливо идущую перед ним женщину. Врезавшийся мальчик пусть не заставил её упасть, но вот выпавший из рук небольшой мешочек, в котором от соприкосновения с камнями улицы что-то громко звякнуло, её явно разозлил. Извернувшись, пропуская руку женщины над своей головой, когда она попыталась схватить его, Наруто всё же успел проскользнуть, убегая дальше по узкому проходу. Когда он уже почти выбрался на другую улицу его вдруг сзади за шиворот схватила чья-то сильная рука. Треск крепкой ткани воротника костюма, который выдержал резкий рывок беглеца, сообщил о завершении погони. Мгновенно перебрав в уме все те кары, что сейчас обрушит на него сенсей, Наруто, состроив самое печальное выражение лица, обернулся. — Ирука-сенсей, прос… — слова замерли у него на языке, когда он увидел, что держит его отнюдь не сенсей, а та женщина, в которую он врезался только что. — Простите? — Простите? И это всё?! — прошипела она с неожиданной силой приподняв его в воздух прямо за воротник рыжего комбинезона. — Ты хоть знаешь, что ты сейчас натворил? Ты разбил результат моей работы!