— Как же давно я не чуял запахов, — вздох полной грудью донес запахи огня и дыма. Противные раньше, сейчас они казались изысканным букетом, после тюрьмы внутреннего мира мальчика. Звуки там были и работали как в реальности, чего нельзя было сказать о запахах. Бытие в нечеловеческом теле также накладывало особенности восприятия. О, ещё и эти вкрапления пыли и грязи, витающие вокруг меня в воздухе на месте снесенного дома. Насколько великолепно сейчас вернуть эти несколько подзабытые человеческие ощущения. Наслаждение…
Хмыкнув, перевожу взгляд на себя. Объятый покровом немного пощипывающей алой чакры, в грязных и порванных темных шортах и светлой майке. Всё это та самая одежда, что подарила мальчику тогда Сенджу. Она совсем рядом, я чувствую, даже скорее слышу ускоренный ритм биения её сердца и осязаю всю ту ненависть, что она сейчас испытывает по отношению ко мне. Эти глаза напротив меня, горят огнем гнева и душевной боли несмотря на то, что она наполовину засыпана кусками дерева и обломками камней стены.
Осматриваю руки. Ещё один хмык, когда я вижу, как под действием моей чакры верхний слой кожи сначала немного сгорает, а потом под её же воздействием восстанавливается. Вот откуда у меня эта легкая чесотка по всему телу.
Непрерывное давление обрушилось на меня после того, как я уже второй раз целенаправленно помог Наруто, а именно справиться с Мизуки-сенсеем. Эта небольшая помощь вызвала моментальную реакцию со стороны моей темницы. Да, чунин даже не успел, да и не смог бы среагировать на ту скорость, с которой был нанесен удар, из-за чего их бой окончился одним ударом. С раскрошенными ребрами особо не повоюешь. А вот у меня в клетке мгновенно, словно кто-то переключил рубильник, полностью отрезав от Наруто. Сопротивление моим действиям, что постепенно росло до этого дня, перешло на качественно новый уровень, отчего, даже не обращая внимания на всю мою силу, меня буквально распластало по полу клетки. Никакого движения, только постоянно усиливающиеся давление, грозящее рано или поздно раздавить о пол. Когда уже начали хрустеть мои псевдокости из чакры, а голову уже вжало в тиски, пришло облегчение. Давление печати исчезло, словно его и не было, а меня почти принудительно что-то начало выдавливать наружу. Пусть не полностью, а только частично, но вот сама скорость истечения туда чакры впечатляла. Хотел свободы, так получи же её… рванулся я изо всех сил в приоткрытую дверцу. Если есть шанс, то им надо пользоваться. Мимолетно пролетели перед глазами врата, до этого непреодолимые, а сейчас пусть и не без сопротивления, но приоткрывшие замок. Небольшое движение вперед, словно змея в узкой норе и целый океан образов и чувств валится на меня. Вкус, запах, ощущения, передаваемые едва ли не каждой клеточкой этого тела — как же давно я чувствовал всё это. Закованный в пусть и неуязвимом теле из чакры я даже не осознавал, чего же лишился в бытие не человека, а биджу. И плевать на то, что вся эта система, по которой двигается чакра, сейчас просто полыхает от преобладания моей, а не родной для неё чакры. Выбрасываемые излишки чакры формировали настоящую алую пленку вокруг тела, при этом, как и остальная моя чакра, не забывая жечь его. Да, я сейчас фактически медленно сгораю изнутри и снаружи, но даже эта боль доставляет большее ощущение жизни и реальности окружающего, чем прошлая темница. И всё это окружение бьет словно кувалдой, заставляя просыпаться в глубине тщательно мною подавляемое с самого начала чувство всемогущества, что наверняка являлось ведущим качеством Лиса.
Бессильно ткнувшийся в грудь метательный нож заставил вернуться к окружению, где как раз закончила оседать пыль, после моего появления в физическом мире. Жалкие людишки, что продолжают копошиться под моими величественными лапами… Люди десятками прибывали на место происшествия, в большинстве своем резко меняя выражение лица, стоило только им рассмотреть тот ураган, непрестанно бушующий вокруг меня, подпитываясь за счет вырывающихся протуберанцев алой чакры.
Легкий взмах ладонью, поддержанный желанием-приказом к окружающей меня чакре, вызвал мгновенную реакцию в виде в конец разрушенных обломков дома, на которых я и стоял, а также внезапно из всех щелей полезших шиноби. Не слишком сильный толчок от себя, небольшое приложенное мысленное усилие и этот ураган неконтролируемой ударной волной расходится вокруг, вызывая подобие локального землетрясения. Сметаемые хрупкие восточные домики, собранные из дерева и бумаги, мгновенно загорались, вызывая лишь ещё большую панику. Более основательные дома из камня всё же сопротивлялись натиску ветра и огня. Слабо, слишком слабо, больше, ещё больше силы!
Толчок из живота, из самой печати, откуда всё это время идет непрерывный поток энергии. Боль, словно раскаленная добела тонкая леска прошла по всем каналам чакры, валит с ног, заставляя рухнуть наземь. Так и хочется встать на четыре лапы, обмахиваясь хвостами, но нельзя забывать о том, что я все ещё человек. Оглядываюсь… так и есть, второй хвост вышел, а вместе с тем в несколько раз увеличилась плотность Покрова. Чем теперь могут ответить мне эти жалкие черви? Одного моего плевка хватит для того, чтобы…
— … — сквозь покров моей ноги касается человек. — Отпусти его, — с руки этой женщины слоями сходит кожа, не выдерживая воздействия Покрова, но она удерживает мертвой хваткой мою лодыжку. Раздавить её ногой, эту сумасшедшую, что пытается уговорить меня. Даже если бы я и выбирал, я бы всё равно выбрал этот путь! Как итог из этой самоуверенности — полет в уцелевший кусок стены, куда меня не глядя отправила Цунаде, одним скользящим движением встав и излечив обугленную руку. Ещё в полете в меня дополнительно прилетело несколько воздушных ударов от подобравшихся несколько ближе шиноби — в живот, грудь и дополнительно небольшой, но очень мощный и плотный огненный шар в плечо. Последний, вообще-то, нанес наименьший урон, просто распавшись, едва коснувшись огненного покрова. Воздушные удары добавили ускорения делая посадку в стену ещё жестче.
— Стой на месте, тварь, — только звериные рефлексы и инстинкты спасают меня от этого удара. Инстинкты, что просто кричат не попадать под эти кажущиеся с виду слабыми удары. Пригнув голову, я уклоняюсь, чему способствует и мой маленький рост. Стена, что только что выдержала мое приземление, вывернулась едва ли не цветком из разлетающихся во все стороны кирпичей и пыли от места попадания женского кулачка.
— Защитить Цунаде-сама, — с криком вылетают на меня несколько шиноби. Кого от кого ещё защищать надо? На них ещё даже нет жилетов чунина, просто дети по моим прошлым меркам. Четырнадцать-пятнадцать лет… жить и жить, а не стремиться к своей смерти. Огненный шар положил конец их жизням, оставив только выжженные тени от тел на стене соседних развалин с едва различимыми остатками расплавленного металла и костей.
— Отпусти его, — снова бросается саннин в бой. Упорная. Снова уклониться, пропуская над собой полыхающий грязно-зелёным цветом удар, ловя женщину на противоходе, впечатывая сполна запитанный моей чакрой кулак ей прямо в солнечное сплетение. Удар ушел словно в монолитную постройку, а не в тело человека, даже не заставив её пошатнуться. Больше, нужно больше силы, стать ещё сильнее и быстрее. Сокрушительный ответный лоу-кик прилетает в правый бок, даже не замечая блока. Словно пушинку, несмотря на всю мощь я улетаю в сторону.
Меняем тактику, больше скорости и никаких попыток блокировать, правая рука только после одного этого блока напоминает немного пожеванный кусок мяса. Усилить Покров чакры с противными щелчками кости встают на место, срастаясь. Мне нужен максимум — она снова идет в атаку.
— Я сказала отпусти его, — прилетел новый удар и только ещё большее ускорение спасло от неминуемой смерти. Промахнувшись мимо меня и ударив прямо в землю, она вызвала теперь уже самое настоящее землетрясение. Просевший на несколько метров уже точно разрушенный район намекнул, что уворачиваться наше всё. Уже сейчас от неё разрушений даже больше, чем от меня. Секунда остановки после атаки позволила провести двойку в корпус, наткнувшись кулаками прямо на две “подушки безопасности”. Быстрее, ещё быстрее перемещаться вокруг не настолько быстрого противника, постоянно уворачиваясь от почти смертельных ударов, успевая выдать четыре-пять ударов на её один. Как можно ближе и всегда немного в стороне, заставляя корректировать каждый удар. Как маленький рост детского тела, так и её явное нежелание нанести слишком серьезные или смертельные раны помогали играть на этом. Постоянно влезающие под руку другие шиноби скоро казались всего лишь помехами, что лезли в бой, вылетая из него после первого же удара. Получая ранения и погибая, они все же выигрывали себе время. Подловить саннина на её левом хуке, провести несколько ударов в корпус и, разогнавшись выбросом чакры, подшагом уйти в вбок от контратаки. Два хвоста вылетают из-за спины, цепляясь за запястья противника, разводя руки в стороны. Во всяком случае пытаясь их развести… Насколько же, она сильна, если даже сейчас она может двигаться? Пусть и несколько секунд, но этого хватает для того, чтобы провести апперкот под полным ускорением с максимальной концентрацией чакры прямо в челюсть. Сдвинутая вбок челюсть, поплывший взгляд и… ответный пинок, который меня, держащего её руки двумя хвостами из чакры отправляет вертикально вверх. Теперь уже Цунаде схватив меня за один из хвостов возвратила обратно на землю, прямо на летящий в лицо кулак.
Только новый импульс чакрой вокруг себя спасает меня, сбивая траекторию полета и заставляя саннина пошатнуться. Огненный шар, прилетевший в ответ от меня, рассыпался всполохами от касания её кулака. Второй, третий, четвёртый — всё больше и больше огня только для того, чтобы остановить её продвижение. Последний шар, в который была вложена, казалось, вся душа, вышел более чем десять метров в диаметре, лишь опалил, и так уже потрепанный и засыпанный пеплом, светло-зеленый плащ.
В прыжке бросившись на нее, захватываю её руки, пытаясь повалить. Противостояние в голой силе, где она ещё и нависает надо мной используя преимущества взрослого тела над телом ребенком. Голая сила, разламывает нам обоим пальцы, дробя их слабые плоть и кости, но даже здесь она превосходит меня. Пользуясь тем, что она приложила слишком много сил, пытаясь додавить меня, пропускаю её мимо, ослабляя хватку. Упав, Сенджу словно кошка перекатывается по земле, пытаясь встать, но мой толчок отбросил её в воронку от её же удара. Сконцентрировать чакру… Уже отросшие пальцы вошли ей прямо в открытый бок, проникая внутрь. Импульс! Ладони и пальцы снова разворочены, после того как через них прошел поток чакры, но и женское тело улетает дальше, радуя меня полностью развороченным и обугленным боком.
Два парня бросились мне навстречу, когда я двинулся в сторону упавшей. Девушка, явно их сокомандница, держалась немного позади. Перехватить их, сначала разбив ладонью на осколки катану первого, и, не обращая на удар куная противника, что застрял в Покрове чакры биджу в считанных сантиметрах от моего лица, разорвать второго надвое ударом своего хвоста. Ещё два хвоста рванули к недоуменно уставившемуся на обломок клинка в своей руке человеку, пробивая его торс сквозь защитный жилет и выходя из спины, следующим движением разрывая его на куски. Рык отбрасывает и сбивает с ног бросившуюся к погибшим девушку. Уже освободившийся хвост пробивает её насквозь, прибивая к земле под её дикий вопль. Импульс сквозь хвост прямо в развороченную спину, взрывом разрывает противницу на куски. Саннин от такого осталась жива, значит и тут есть прямая зависимость от чакры.
Земля вздрогнула, когда из завала, куда я её только что отправил, выбралась эта сумасшедшая. А ведь ещё несколько дней она так мило пила саке, посмеиваясь на нехитрые шутки собеседников… Развороченный бок, где можно было увидеть её внутренний мир напрямую, уже сиял чистой, только очень светлой кожей.
Скинув обгорелое одеяние, оставшись теперь в потрепанной светло-серой тунике, Цунаде сделала несколько нетвердых шагов вперед. Нетвердых, но от каждого из них вздрагивала сама земля!
— Хрен вы у меня заберете ещё хоть что-то, — выкрикнула саннин, бросаясь в новую атаку. Это она мне или для себя? Несколько минут прошло с начала нашего боя, а окрестные развалины уже заполненный наблюдающими за боем шиноби. Уяснив опыт товарищей, что бросились в бой сразу без раздумий и так же мгновенно погибли, сейчас они в основном закидывали меня метательным железом, которое даже не проходило сквозь покров чакры, явно поджидая подхода более серьезных сил.
Гнев не лучший союзник, особенно в таком бою. У моего противника подавляющий боевой опыт вкупе с силой и навыками, а у меня лишь моя чакра, которая несколько уравнивает шансы. Поддавшись чувству гнева, она допустила новую ошибку, снова попав не в меня, а в разрушенную мостовую. Красивый джеб летящий точно в висок, в который мне удалось вложить целую прорву сил и чакры и который она всё же успела заблокировать. Одновременный удар рукой и Покровом чакры, который почти взорвался, вырастая иглами в сторону противника.
Да это же невозможно, она выдержала его! Просев и уйдя почти по колено в мостовую, женщина всё же удержалась на ногах. Что за?.. А теперь приходить в себя пришлось мне, после того в ответ меня одной левой в буквальном смысле перебросили через себя и зашвырнули в одно из немногих уцелевших зданий вокруг. Уцелевшего, потому что каменного, что и продемонстрировали несколько пробитых мной кирпичных стен. Не столько больно, сколько унизительно. Зато прочищает мозги, заставляя вспомнить, что я вообще-то не драться собирался, а бежать куда подальше от противников, пытаясь сберечь обретенную свободу. Чакра и то, что всё ещё дремлет в виде инстинктов и рефлексов Лиса глубоко во мне слишком сильно бьют по мозгам.
— Теперь наша очередь, — выступил перед всё же немного покачивающейся после моего последнего удара Сенджу знакомый мне старик. Третий Хокаге этой деревни, тот самый человек, наверняка способный скрутить меня и в одиночку. — Положись на меня.
— Благодаря вашей помощи нам удастся взять его живым, — обратился к ней замотанный в бинты мужчина. — Похвальная самоотверженность.
Теперь мне только и остается, что швырять в стороны выдуваемые языки пламени и разрывать слишком близко подбирающихся врагов. Сбежать просто так эти зубры мне не дадут. Печать напомнила о себе новым импульсом чакры, повышая мои шансы. Приложив ещё больше сил, наверняка удастся продвинуться ещё дальше.
— Ааа!.. — прямо на глазах обугливается кожа, когда сзади начинает вырастать уже третий хвост. Это тело всеми силами уже просто кричит, что больше нельзя! Я не могу остановиться, особенно сейчас, когда я в шаге от свободы и когда чакра идет полноводным почти безграничным потоком.
— Ещё! — над разрушенными домами раздаётся рев почти сгоревшего человека. Четвёртый хвост… ещё немного и четвёртый хвост. Если до этого их атаки рассыпались о Покров, то что будет дальше? Всё моё естество клокотало. Ещё чуть-чуть и свобода! Плевать на мальчика! Свобода! Ещё чакры!
— Выпусти! — кричу сейчас я, раздираемый бурлящей силой. В этот момент я понимаю биджу. Ведь это я — биджу! Я — девятихвостый, которого они заточили! Десятки лет проведенные прикованным обжигающими золотыми цепями к камню, а потом ещё, только во мраке и влаге темной клетки. Я сотру их всех с лица земли! Тот миг, когда остатки человека дрожат перед инстинктами зверя, что наконец вырвался на охоту. Сразу за четвертым взмыл и пятый хвост, разрывая такую слабую плоть. Кровь вышла из разошедшейся рваными лоскутами кожи, смешиваясь с бушующим вокруг штормом чакры. Бурлящая алая чакра окрасилась в кровавый тон, преобразовывая Покров чакры в сплошной слой темно-красной чакры.
Букашка, что пытается сопротивляться. Эти бесполезные усилия остановить меня, почему я боялся её раньше? Зачем бояться, когда можно просто поймать так медленно движущийся ко мне удар, останавливая его голой силой!
Удар саннина вошел в поднятую багровую ладонь, кулак женщины как влитой остановился в хватке чудовища. Ударная волна от силы удара ушла дальше, частично проходя сквозь тело одержимого, дробя и перемешивая остатки зданий, частично разметывая окружающий мусор. Не в силах вырвать завязшую руку Сенджу остановилась, подставляясь под удар. Грязевая волна, поднявшаяся по воле Третьего, бессильно разбилась о Покров демона.
— Цунаде-сама! — закрыл от меня законную добычу жалкий человечек, нанизавшись своим телом на мою лапу, заставляя промахнуться и выпустить женщину. Совсем немного и эта самка уже лежала бы разорванная на куски.
С рыком расходится вокруг новая ударная волна, снося окружающих. Пять хвостов и пять крушащих ударов вокруг себя, что разрубали обломки, саму землю и тела моих врагов. С двух рук срываются многометровые языки насыщенно багрового цвета пламени, поливая окружение. Пришло время работать по площади, попробуйте это! Усилиться ещё больше раскалывая всё окружение ударами удлинившихся лап из чакры. Пять хвостов и две руки из плотной чакры сокрушающими многометровыми плетями смели всё вокруг. Где эта сучка, что бросала меня из стороны в сторону?
Приняв на блок мой удар, она снова попыталась пробить мою защиту. Попытайся! Снова завязла в багровом Покрове, а ведь это только пять хвостов! Удар под дых, подбрасывая её в воздух, чтобы перехватить за ногу и, размахнувшись, обрушить на торчащие остатки фундамента. Ещё и ещё раз, пока от неё не останется кусок сочащегося мяса. Удар, сместиться в сторону от прилетевшей от Хокаге воздушной волны и, используя её тело как дубину, размазать подобравшегося слишком быстро чунина. Помог зеленый жилет? Не думаю.
Бросив выглядящей как поломанная кукла с вывернутыми в разные стороны ногами и руками Сенджу прямо в летящий в меня новый Огненный шар, перемещаюсь к стоящему чуть в стороне замотанному в бинты старику. Так и не вступая в бой он только стоял чуть в стороне, раздражая ожиданием подлянки. Теперь он не помешает. Словно с ленцой приняв мой удар на блок, он, сложившись пополам от силы удара прямо в воздухе, объятым пламенем дымящимся снарядом улетел далеко в сторону.
Прыжок вверх на несколько десятков метров, оглядываясь вокруг. Приближающиеся толпы людей порадовали новым размахом битвы. Ещё больше и больше червей погибнет от моих лап. Больше силы и больше хвостов, пока жалкий человечек машет на меня своим посохом.
Снова ударить вокруг себя ударной волной, но теперь уже прямо в воздухе. Видимой пленкой расходящегося слегка передернутого алым воздуха она врубилась в землю перемалывая и перемешивая в мясной фарш слишком слабых. Приземление, одновременно с этим толчком выпуская импульс чакры себе под ноги, вызывая новое колебание почвы.
Левее, четыреста метров, я чувствую их страх. Это манит, заставляя двигаться ещё быстрее. Разрывая пылевую завесу, несусь в ту сторону. Многометровый прыжок, используя всю мощь напитанного чакрой тела. Первая, вторая, третья секунды полета для того, чтобы врезаться всей массой в грудь противнику. Клыки обагряются кровью, разрывая ему шею, переламывая позвонки в труху, тогда как руки вкупе с хвостами перемалывают остальное. Порыв ветра сбивает в сторону пылевую завесу, открывая вид на целую толпу передо мной. Этот манящий страх, что охватывает их великолепен!
Пинком отправляю оставшийся от жертвы торс прямо в толпу и иду на сближение. Ближайший ко мне мужчина блокирует удар закованной в камень рукой, пытаясь остановить. Прыжком бросаюсь прямо на него, помогая себе оттолкнуться от земли двумя хвостами, тогда как остальные три удлиняясь обходят его с боков. Мой Покров плавит каменную броню человека, но он продолжает держаться, пытаясь сбросить меня с себя, нанося в Покров всё новые и новые удары свободной рукой. С обошедших его хвостов в остальных противников срываются сразу три потока огня, превращая остатки улицы в огненный ад. Сбросив меня, он попытался упасть сверху, нанося удар ещё и массой каменной брони. Упавшее тело замерло едва ли не в сантиметре надо мной, повиснув на проткнувших его хвостах и моей правой руке, что, проплавив камень вошла в грудь, разорвав сердце. Прямо перед лицом рассыпалась в крошку лицевая пластина, открывая вид на его ошеломленное лицо. Ещё живой, до чего же упорный. Моё дыхание, наполненное огненными искрами, превращает эту голову в обугленный череп.
Прямо сквозь лежащее на мне тело в меня вонзают клинок, к счастью остановленный, как и все их атаки до этого Покровом. Ударная волна вверх от себя разрывает на куски мертвое тело в каменной броне, осколками этой брони отрубая руку с клинком, тому кто решил меня им потыкать, пока я остановился. Удар лапой разорвал скорчившуюся передо мной девушку, которая сквозь слезы пыталась наложить себе жгут на культю. Не тыкала бы катаной — осталась жива.
Из окружающего марева пыли и дыма вылетел удлинившийся конец посоха, что, неведомым образом пробив Покров, отбросил меня в сторону.
— Да как вы посмели?! — я практически ничего не вижу, но чувствую, что куда-то лечу. На одних животных рефлексах приземляюсь и ко мне возвращается зрение. Сейчас от мирного городского пейзажа почти ничего не осталось: окрестности разрушены до фундаментов, вся поверхность усыпана телами и обломками построек, деревья повалены и споро занимаются огнем, посреди улицы кратер, а небо от дыма многочисленных пожарищ больше похоже на филиал ада. Где-то там, на другой стороне этого странного кратера, созданного вышедшей из-под моего контроля чакрой, стоят люди. Третий, Цунаде и какой-то шиноби в странном шлеме и с сияющей зелёным рукой! Я хочу, просто всей своей душой желаю уничтожить вас!
— Р-р-рау-у-у-у! — раздается мой рев на многие километры вокруг. Звуковая волна этого вопля такой силы, что даже ветви деревьев ломаются от неё. Рефлексы и инстинкты движут мной в этот момент, когда покрытый пламенем я из глубин разума приходит воспоминание о мощном оружии. Я же теперь знаю, как его создать. Что же это? Бомба? Биджу? Не понимаю, но инстинкты берут свое. Собрать и спрессовать свою чакру в некое подобие шара, но с хаотичной, а не стабилизированной структурой, и ослабить противоположную от себя сторону! Не думая, просто взять и сделать, тогда, когда Зверь внутри стал сильнее Человека.
***
Сдерживать вырвавшегося биджу до высвобождения пятого хвоста было ещё возможно. Сложно, получая урон, но не невозможно. Да, он слишком быстрый, да, ей приходится сдерживаться для того, чтобы не убить ни в чём не виновного Наруто, тело которого захватил Лис, но, при крайней необходимости, она могла завершить этот бой несколькими ударами. Во всяком случае так считала последняя Сенджу. Признавая, при этом, что победить и не убить самого мальчика у неё не получится, из-за чего и приходилось сдерживаться и большей частью отвлекать на себя монстра. Эти идиоты вокруг, бросались на непробиваемого биджу, словно мотыльки на свет, мгновенно сгорая, не нанося ровным счетом никакого урона. Благо, что смерть нескольких десятков бойцов несколько отрезвила остальных и они перешли большей частью на дистанционные атаки, хоть немного отвлекая демона. Одержимый всё больше и больше наращивал темп, комбинируя атаки, после чего перешел на атаки чакрой, словно учился и старался опробовать как можно больше. Оставалось только тянуть время, ожидая подмоги, которая запечатает вырвавшегося биджу.
С пятым хвостом стало ясно, что сдержать его не получится. Особенно, когда он в открытую явно насмехаясь остановил мой удар.
Он смог выдержать в новой форме мой удар? Вырвать из ставшей такой плотной и вязкой демонической чакры руку не удалось с первого раза, а он атакует снова…
Зачем я только настояла на то, чтобы разобраться в той ментальной закладке?
***
— Бомба! Этот чертов биджу создал Бомбу! Небеса спасите нас! Ками, защити!
— Держи и используй правильно, — повесила на шею шиноби в странном шлеме свой амулет Цунаде.
— Ямато! — надсаживаясь закричал Третий. От этого оружия почти нет спасения, но не тогда, когда под рукой есть владелец мокутона!
— Мокутон!
— Насколько же силен этот демон! Он же вырвется! Да на него ничего почти не действует! Его просто невозможно коснуться! Эта чакра выжигает почти всё. Цунаде Сенджу, Третий, Ямато, Какаши, даже Данзо! Сильнейшие шиноби деревни! Одна его бомба снесёт всю деревню! — продолжали хаотично метаться мысли людей после чудовищного взрыва.
— Ещё бомба! — новый порог отчаяния пройден.
— Все ко мне! Мокуджо Хеки!
— От этих Бомб только Ямато защитить и сможет! — устало вытер пот Хокаге, присоединяясь к своим людям укрывающимися за древесной преградой. — Сам бы я потратил намного больше сил.
— Я отрезал его! — выдохнул Ямато, удерживая биджу чакрой стихии Дерева с помощью талисмана химе Сенджу.
— Запечатывай его обратно! Дави его ещё сильнее!
— У него четыре хвоста! Уже не пять!
— Удерживайте его!
— Держать, не отступать! Мы обязательно удержим его!
***
— Сдохните! — рычу я, выпуская технику из-под своего контроля.
— Мокутон: Мокуджо Хеки! — раздался чей-то крик. После моего удара мир вокруг уже сгорел. Только багровое небо и огромный кратер, рядом с которым торчит обугленная деревянная раковина, из-под защиты которой выходят мои враги. Потрепаны и обожжены, но не настолько, чтобы прекратить бой.
«Они выжили! Чертов Первый с его техниками! Кто такой Первый? Ещё чакры! Больше хвостов, ещё больше силы! Ты ничего не сделаешь, Первый!». Во мне как будто смешались мои чувства и чувства старого Лиса. «Почему я думаю о Первом? Они смогли его оживить? Кто это вообще такой?» Сейчас всё слишком сильно смешалось, отвлекая от боя.
— Держи его! … Хокаге-сама! … Воздушное лезвие! … Призыв! Дотон: Доруй Тайга! … не дайте … четыре хвоста! … Футон: Шинку Ренпа! … Ямато! Чидори! — я не вижу уже ничего, окружающее смешалось в одну непрестанно вращающуюся картинку. Только ярость, одна только ярость клокочет внутри, вырываясь наружу всё новыми и новыми атаками. Убить всех! Растерзать!
— Запечатывай! Запечатывай его чакру! Четыре хвоста! Мокутон!
— Удержим! — можно было расслышать нотки надежды в неистовом реве десятков людей.
Вставшие вокруг меня деревянные столбы, пожалуй, впервые вызвали из самой глубины чувство опасения. Опьянение уходило, возвращая трезвый рассудок. Невидимая преграда оттолкнула меня обратно, не позволяя выбраться из круга. Тень сверху, внезапно заслонившая солнце, заставила поднять голову только для того, чтобы попытаться вырваться снова, но теперь спасаясь от гигантской, размером с небольшой холм, капли воды, падающей прямо на меня.
Чувство противного скрежета, словно поворачивали исправный, но несмазанный механизм, пришло изнутри. Живительный канал перерезали, так и не позволив открыться печати полностью.
— Особая Техника Хокаге: Полное Очищение Закрытой Ладони! — раздается на грани слышимости.
Пятый хвост исчез, осталось четыре! Почти ломается некая граница внутри и возвращается такое знакомое старое противодействие темницы. Ещё бы чуть-чуть, ещё немного…
Полыхающая клеть посылала всё новые и новые разряды в паразита, что сейчас насильно пытался выкачать чакру биджу. Противостояние затягивалось, а вырвавшийся из темницы Лис получал всё больше и больше сил, продолжая бой и нанося всё больше увечий телу джинчурики своими действиями. Ментальный паразит с каждым мигом всё больше и больше ломал сопротивляющуюся из последних сил структуру печати. Замок на вратах провернулся ещё на несколько делений, увеличивая рвущийся наружу багровый поток чакры ещё больше. Делением больше и уже шестой хвост вырвется.
Объятая золотом фигура выступила из центра печати, срывая своим приходом эти планы. Возложив руки на приоткрытый замок, она ненадолго замерла, контролируя его внутренние процессы. Хрустнул замок, возвращаясь на деление назад. Ещё на одно и ещё, начиная отсчет обратно.
— А ведь я вычистил всю эту гадость, — словно копье из желтых молний сорвалось в сторону черного паразита, заставляя его сжаться и прекратить свою работу. Всё новые и новые разряды пронизывали ударами молний его дрожащее дымчатое тело, когда как уже открытые деления замка на печати закрывались обратно. — И проверял ещё несколько раз. Надо же, что-то уцелело.
Удар посохом прилетел прямо в голову, пока я пытался прийти в себя после обрушившегося сверху удара многотонной массой воды. Прямо в висок, едва прикрытый ослабевшим Покровом, выбивая сознание. Снова крутящаяся темнота вокруг меня и вид залитых водой коридоров, будто я возвращаюсь обратно. Не бывать этому!
Возвращаясь обратно за клетку, пытаясь схватиться за что угодно в попытке удержаться. Когти скользят по стенам, оставляя за собой багровые царапины, но не в силах они сейчас зацепиться. Уже перед самыми вратами прикладывая максимальные усилия, замирая на месте. Всего пара секунд, чтобы увидеть: маленький и совсем незаметный он лежит сейчас почти прямо перед закрывающимися вратами. Уже летя в темницу, прикладываю последнее титаническое усилие лапы для того, чтобы зацепить маленькое тело и затащить его в клетку, ещё и на бешенной скорости. С оглушительным грохотом захлопнулись врата прямо перед моим носом, когда меня впечатывает набранным ускорением в стену старой темницы. Вот и полувырыто-полувыгрызенное спальное место рядом…
— Где мой сын, шавка помойная?! — прошипело мне прямо в морду некое существо. Объятая пламенем, с вертикальными зрачками и стоящими огненно-рыжими волосами, она просто излучала силу одним своим присутствием. Что смотрелось не так грозно, после завершившегося моим поражением боя. Случаем не это создание изнутри помогло моим противникам?
— Смотри мне в глаза, тварь! — мой противник что-то сделал и моё тело прошил болевой разряд. — Отвечать на вопросы! — сама стена оттолкнула меня вперед, заставляя рухнуть на пол. Давление печати вжало в пол, не позволяя пошевелиться. Скосив чуть глаз, я всё же смог разглядеть упавшего совсем рядом Наруто, которого я успел зацепить, влетая в клетку. Золотые объятые молниями колья вошли в тело, прибивая меня уже капитально. Ещё немного, совсем чуть-чуть, продираясь сквозь многочисленные барьеры, сковавшие меня, сквозь золотые колья, которыми я сейчас прибит к полу, я всё же смог приподнять лапу над лежащим в воде мальчиком.
— А теперь мы поговорим серьезно, — я слаб и наружу выходит не рык, а тяжелый хрип. Слишком измотал меня этот бой, да еще и это возвращение обратно в клетку вкупе с возвращением старой пытки. Вот как раз за то, что он меня остановил в одном шаге от столь желанной свободы я взыщу с этого типа по полной. На вопросе с сыном он и прокололся, этот момент необходимо использовать по полной. — Вытаскивай из меня это говно, — насколько мне дает давление печати киваю на торчащие по всему телу колья, — если не хочешь, чтобы я раздавил пацана, и ответь: ты кто такой и какого хрена вернул меня обратно?
***
— А я говорил тебе, что рано или поздно придется менять его? — стоя над закованным в деревянные оковы джинчурики прошипел Данзо. Пусть он и не принимал серьезного участия в сражении, но опаленный от удара бок явно не способствовал к доброте и прощению того, кто его нанес. — Печать нестабильна, даже Кушина не смогла создать полностью стабильную систему. Она всегда была далека от талантов Мито, перенимая только готовое. Мы просто обязаны сменить джинчурики! Пока ещё не поздно!
— Он ещё жив, — осматривая тяжело дышащего лежащего без сознания ребенка с ожогами разной степени почти по всему телу, произнес Хокаге. — Пока он жив, тебе известно мое мнение.
— И он погибнет, едва только Ямато освободит его! Он живой труп. Хирузен, ты должен понимать сам, что после того, что он сотворил здесь, люди не выживают. В двенадцать лет выжить после пятихвостой формы джинчурики — это уже подвиг. Он уже калека и никогда не станет шиноби снова.
— Цунаде поможет нам вылечить его, ей многое под силу.
— Твоя ученица лежит в обмороке прямо за твоей спиной, — кивнул Данзо. — Её гемофобия не позволяет ей использовать свой потенциал и знания полностью, ты же знаешь об этом. Увидела его после того, как спал Покров биджу и упала, позорище. Она уже долгое время не проводила настоящих операций, ограничиваясь внешним воздействием. Бесполезна, как всегда.
— Чтобы ты не говорил, ты его не получишь, — АНБУ уже аккуратно забирали закованного в дерево джинчурики. — Я этого не позволю.
— Я посмотрю, что ты будешь делать после того, как он сегодня умрет, а посреди Конохи вылезет не жалкая пятихвостая пародия, а настоящий Девятихвостый, — гневно поджал губы Глава Корня. — Только тогда будет слишком поздно.
— У тебя есть кандидат? — уже когда унесли Наруто, развернулся к старому другу, а затем и сопернику, Сарутоби Хирузен.
— Есть, — нехотя ответил Данзо. — Четырнадцать лет, мать из Сенджу, пусть и вторичная ветвь, но гены есть гены, — пожал он плечами, признавая, что чакры и жизненных сил у кандидата до неприличия много. — Нашли его не так давно, и он уже как год проходит обучение здесь в Конохе, — намекнул он. — Есть и другие, но они хуже, временная замена на несколько лет.
Неприятная пауза повисла в разговоре и ни один из его участников не желал прервать её. Прервать первым эту паузу сейчас, означало показать свою слабость оппоненту.
— Подготовь всё, — глядя на пепелище, бывшее центром торгового района, прервал молчание Сарутоби. — Если он действительно… действительно будет умирать, действуй.
— Только если он не сможет выкарабкаться, — кивнул Данзо, возвращаясь к неспешному наблюдению за копошащимися в обломках рабочими. — Только тогда.
***
— Куда ты лезешь? — металл и кровь звучали в каждом слове старика. Этот сложный день стремился к завершению, на центральных улицах уже зажгли фонари, разгоняя ночную тьму, тогда как в кабинете Хокаге проходил сложный разговор старого учителя и бывшей ученицы. — Девчонка, — веско упало оскорбление, заставив вскинуться сидящую напротив женщину, — и я могу тебя так называть, не пытайся спорить, — добавил Хокаге. — Я уже жалею, что предложил тебе вернуться. Обошлись бы мы и без нового токсина. Не за такую цену точно.
— Я тоже...
— Молчи, — устало прикрыл глаза старый наставник, — просто молчи. Ни одного слова! Вот зачем ты к нему полезла? Молодость заиграла и на мальчиков потянуло? Так найди себе кого-то! Или материнский инстинкт на старости проснулся?
— А что в этом такого? — зло прошипела Сенджу, окидывая его непокорным взглядом. — Если бы я знала, как живет сын моей подруги, то не позволила бы вам вытворять с ним подобное!
— Он был жив и здоров до твоего появления, а ты появилась в его жизни и всё испортила!
— Не я это начала, чтобы портить!
— Я ведь многое продумал, — выдохнул новый клуб табачного дыма старик. — У него не было бы проблем еще несколько лет, если только я внезапно не погиб. Проклятое равновесие кланов, старейшин деревни, меня и Данзо, которое хранилось годами! Я смог обеспечить ему достойные условия, и он даже не стал ничьей марионеткой! Несколько лет генином, на не слишком сложных миссиях, и отдать его на обучение Джирайе или даже тебе. Всё шло по плану, а потом вмешалась ты, — ткнул он в нее пальцем. — и этого не изменить. Не пытайся оправдаться.
— Я все равно уже замешана во всем этом, — отмахнулась ирьенин от табачного дыма. — Скажи мне, где он сейчас?
— И ты, Цунаде, даже поклянешься не бежать за ним сразу? Боюсь, что я не могу сказать тебе этого. По крайней мере сейчас. Просто знай, что сейчас он в надежном месте под защитой моих людей.
— Защитой? От кого? — сарказм так и сочился из ее губ.
— От себя и от окружающих. Никому не нужен бушующий посреди Конохи Девятихвостый Лис.
— Скажи это своему другу.
— Он под охраной моих людей, — свел брови Сарутоби. — Моих, а не Данзо, если ты об этом.
— Что будет с ним дальше? — видно было, что эти слова несколько остудили её пыл.
— О нём позаботятся, — выдохнул новый клуб пряного дыма Сарутоби. — Я сам о нём позабочусь. Нужно время, чтобы понять, что делать дальше.
— Я могу помочь в его лечении, — столь явный намек нельзя было трактовать как-то иначе.
— А я не могу подпустить тебя к нему, — словно маленькому ребенку пояснил Хокаге свою позицию. — Никто не может гарантировать, что ты не выкинешь какую-то глупость. Уровень наших ирьенинов ты знаешь, а с ним будут работать самые лучшие.
— Тогда, что насчет…
— Хокаге-сама, — прямо через окно проник в кабинет посыльный АНБУ. — Джинчурики Девятихвостого бежал, полностью перебив охрану.
— Весь Госпиталь? — новость была ошеломляющей. Потерять за одну ночь одно из важнейших учреждений было кошмаром.
— Госпиталь? — сам посыльный был удивлен не меньше. — Уничтожена четвертая база отделения Корня АНБУ.
— Ох, —помассировал переносицу Третий, несколько поморщившись от головной боли, что преследовала его сегодня с окончания сражения с Лисом. Снова Данзо, трактующий его приказы как ему хочется. Как же он устал от этих проблем, что доставлял ему старый друг. Да, он был полезен, в некоторых случаях без него даже нельзя было обойтись, но ведь и проблемы, которые он создавал… впечатляли. Впрочем, раз он не видит из окон резиденции стоящего посреди Конохи Лиса, то самое страшное не случилось. — Где он сейчас? — спросил он у посыльного и мгновенно перевел взгляд на ученицу: — По твоей вине сегодня уже второй район Конохи превратится в руины.
— Он ушел пространственной техникой. Во все направлениях отправлены группы разведки.
— Джинчурики и пространственной техникой, — подробности вызывали сомнения в рассудке посыльного.
— Хирузен… — в кабинет зашел Данзо, — джинчурики…
— Мне здесь не место, — глядя на устало прикрывшего глаза наставника перебила Главу Корня, поднимаясь из кресла, Цунаде. — Теперь меня уже ничего здесь не держит.
— Ты же понимаешь, что мы найдем его быстрее? — всё же бросил ей в спину Глава Великой Деревни. — Мы на одной стороне, забудь свои обиды и возвращайся. Вспомни о долге своего клана!
— Если от тебя бежит джинчурики, которому ты даже не способен дать место, которое он назовет своим домом, то о каком долге ты можешь говорить? Больше слушай советов своего друга, — слегка поклонилась Шимуро Данзо последняя Сенджу. — Всего хорошего, сенсей.
— Я говорил, что необходимо её устранить, — склонился перед Хокаге Глава Корня. — Ещё тогда говорил. Сейчас она стала слишком опасна, одно слово и мои люди позаботятся о этой проблеме.
— Ищи нашего джинчурики, — головная боль лишь усиливалась. Эти идиоты, что его окружают, не понимают, на каком волоске держится мир в Конохе. Каждый хочет урвать свой кусок власти, а здесь ещё и открытое предложение устранить одного из саннинов. Они и так уже годами почти не появляются в Конохе. — Пока он не будет у нас в руках, я не собираюсь ничего выслушивать.
— Но…
— Найди мне его, — от рыка Третьего вздрогнуло само здание. — Найди мне его немедленно!
