Курама

      — Тревога, тревога! — прогремел встревоженный голос с пронзительными нотками паники и в тон ему грохнул топот множества ног, вырванных из царства сна людей.       Грохот суматошно мечущегося от комнаты к комнате дежурного был способен поднять даже мертвеца. Привычным жестом заправив водолазку за ремень штанов, я вбил ноги в голенища сапог. Технически были нужны портянки, которые я одно время носил, но естественная регенерация позволяла себе игнорировать даже такое. И хорошо ещё, что перед отправкой ко сну я решил не раздеваться полностью. Мягкая ткань платка заняла своё место, закрывая мне голову, а на плечи лёг темный глухой плащ. Несколько неудобный, сделал я несколько движений, и стесняющий движения. Прошлый был лучше, да и разносить я его успел. Что поделать, совершенно новая вещь, старый сгорел вчера вместе с кожей лица и рук. Страшное ранение для любого человека и несколько часов сильной чесотки для меня при условии использования большего количества чакры. Адреналин и общая нечувствительность к боли сыграли свою роль, так что во время боя ранений я не почувствовал, но вот чуть позже пришлось ими заняться в авральном режиме — мне ещё возвращаться к своим.       К полудню кожа успела восстановиться, пусть для этого и пришлось вломиться в чей-то полузаброшенный дом и просидеть там несколько часов под Покровом. Можно было и быстрее, я провёл несколько экспериментов, но больший выброс подозрительной чакры мог привлечь излишнее внимание. Жаль только, что волосяной покров от такого экстренного лечения восстанавливаться не спешил, так что я теперь не только с ярко-розовой кожей младенца, но и безволосый и безбровый. Экстремальная эпиляция огнём то еще зрелище я вам скажу, надеюсь, что со временем волосяные луковицы восстановятся.       Теперь оставалось узнать причину тревоги или найти место происшествия.       — Вышел, — от моего голоса мужчина дёрнулся, отпрыгивая прочь от кровати.       — Так… я… — заикаясь он пытался что-то сказать, но я и сам успел всё увидеть. — Это самое…       Да какой из него мужчина? Бугай он был только со спины. Хах, на меня смотрело простоватое юношеское лицо, лет семнадцати максимум, к которому кто-то шутки ради прикрепил тело качка — именно так он выглядел. Усиленный паёк и ежедневные тренировки сделали своё дело.       — Живо, — толика моего недовольства стеганула ему по нервам.       — Ух… — его скрутило на месте, но даже так он продолжал сопротивляться.       — Ты меня понял?       — Да-да, — резко кивая головой, он, пятясь вдоль стены, вышел из комнаты.       — Сколько же грязи…       На мгновение мне захотелось выйти за ним и сильно-сильно ударить. Ударить из-за того мерзостного поступка, за которым я успел его поймать. Ударить так, чтобы его зубы расплескались по стене, так, чтобы он запомнил и уяснил на всю свою жизнь, что делать можно, а что нельзя.       — Четвёртый размер, — благодаря своему слуху я услышал его разгорячённый шепот и ответ кому-то другому. — Такие тяжёлые, ещё мягкие. Жаль этот урод пришёл, теперь зайти нельзя. Обождать придётся…       — Думаешь он там надолго? — с волнением в голосе уточнил тот, другой. — Пиздец он жуткий, когда посмотрит.       — Не знаю, но у тебя ещё будет время, пока она не окоченеет.       — Так сейчас её унесут… — разочарованно протянул тот. — А этот урод не пустит.       — Упустил ты свой шанс сиську пожмакать, ха-ха. Свою щупай, аха-ха. Ты жирный, есть за что схватиться.       — Да иди ты!       Она лежала на своей кровати. Лицо чистое: ни боли, ни насилия. И четвертый размер, тот самый, что привлек этих молодых ушлёпков и мягкой тяжестью давил мне на плечо совсем недавно. Забудь про эту пустую глазницу и покажется, что она спит. Или накрой её платком, как сделали уже до меня, возможно, тот самый парень. Рядом её подруга, та успела проснуться или почувствовать боль, из-за чего лицо искажено в гримасе. И тоже пустая глазница с уже вытекшим глазом — два удара в мозг через глазницу и два бездыханных тела.       На столике несколько бутылок довольно дорого саке и ещё одна с вином. Бутылки уже пустые, лишь вина едва осталось на дне. А ведь она меня вчера настойчиво приглашала к себе. По всей видимости, так и не дождавшись, она позвала подругу, и они оформили всё спиртное сами.       — И знаешь, отчего мне сейчас так больно? — присел я рядом на край кровати. — Будь я тут и сейчас ты была жива, — медленно оправил я упавший на ей на лоб локон тёмных волос. — Доставучие, порой непонятные, такие странные, я никогда не пойму, что женщины делают на войне, но… И ты тоже была бы жива, — коснулся я лба второй девушки. — И те, кто лежат тут рядом, вы все были бы живы.       Посидев так ещё минуту, я всё же вышел из комнаты. А того излишне гормонального парня-переростка я ещё найду. Найду и поясню, что хорошо, а что плохо.       Им ведь, по правде говоря, просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Четыре женщины на несколько десятков мужиков. Единственные куноичи поселились рядом с друг другом в трех крайних комнатах, что выходили в один коридор с окном на улицу. Именно через это окно в дом и проник диверсант, оно было разбито, а на раме до сих пор висел крюк кошки. Отступал он тем же путём, кровавые следы вели обратно к окну. Там уже стоял Ямамото, вглядываясь в ночную мглу. Стоял он так, кстати, совершенно зря — в полном отсутствии у него боевых навыков я уже убедился, так что от «случайного» куная или стрелы с улицы он увернуться не успел бы.       — Он давно ушёл?       — А?! — резко дёрнувшись, он обернулся ко мне. — Напугал меня! Да пару минут как свалил.       — Пару минут? — доломав раму, я высунулся в окно, пытаясь разглядеть хоть что-то. — Ты видел его?       Цепочка кровавых следов терялась в ближайшей луже, спасибо погоде за это. Дальше следов уже видно не было.       — Эй, ты чего? — странно отреагировал Ямамото. — Это же наш Анбу. Забыл его что ли?       — Так что, это он всех перерезал? — остановился я посреди оконной рамы.       Это получается, что Кролик всё же с ума сошёл или что? Перерезал женщин и решил убежать? Я бы больше поверил, что он продолжит кровавую бойню в доме, чем сбежал.       — Нет, ты что, — сразу же опроверг мои подозрения Ямамото. — Он за этим козлом побежал. Сказал, — тут Ямамото скривился и напряг связки: — «Сидите в доме и не высовывайтесь», и поскакал по его следам, — опроверг он мои предположения, передразнив бесстрастный голос Кролика. — Устал я уже от его высокомерия, если совсем честно. Вроде он и пытается это скрыть, но прорывается иногда из него… — покрутил он пальцами в воздухе, — эдакое.       — Ага, — залез я обратно в дом, — прорывается. Эдакое. Это ты точно подметил.       — Тут вообще глупо получилось, — махнул он рукой, начиная объяснять произошедшее. — Эти дуры вон, потребовали, чтобы парни у их дверей не тёрлись, а здесь окно — одна из точек обхода, — указал он рукой. — Ну так этот идиот на патруле и решил не заходить сюда. Только посреди ночи додумался хоть раз зайти и проверить что тут и наткнулся на этого, — хапнул он воздуха от обуревающих его чувств, — ур-р-рода. Тот как раз всех перебил, а как увидел нашего дебила сразу же свалил. Тот тоже идиот, а чего тут уже говорить… — ударил он кулаком в стену.       — Что с ним теперь?       — Ничего уже, — уже серьезно ответил Ямамото, — его Шелест забрал.       После нападения весь штаб стоял в боевой тревоге до самого рассвета. Только тогда, когда вернулись отправленные в погоню Кролик и ещё несколько наиболее опытных шиноби, тревогу сняли. Убийцу, как уже понятно, они так и не нашли. Тревогу сняли, а во дворе появилось ещё пять могил — четыре для погибших куноичи и одна для мужчины, что их не уберег.       «По закону военного времени», — именно так выразился Шелест, которого я застал во дворе.       Пока я полушепотом уговаривал Шелеста отложить или изменить такое наказание, мужчина трясущимися руками продолжал копать. В какой-то момент он беззвучно зарыдал, прекрасно понимая, что будет, когда он докопает последнюю могилу. Его руки были разбиты в кровь: все могилы он копал голыми руками. Не было ни просьб о помиловании, ни лишних звуков, как бездушная машина он продолжал выбрасывать горсть за горстью землю.       — Достаточно, — рука Шелеста легла на оружие.       — Подумай последний раз и дай ему шанс.       — Слишком добрый, — к нам подошёл лже-Анбу. — Он нарушил приказ и должен умереть.       — Защищаешь? — косо посмотрел на меня Шелест, не обращая внимания на слова анбушника.       — Да.       — Умрёт в бою, — до белых костяшек сжал рукоять катаны Шелест. — И так людей нет.       — А теперь засыпай свою могилу, — добавил я, когда Шелест, несколько сгорбившись, пошёл прочь, — и считай, что сегодня родился заново.       

***

      — Вопросы?       — Такие приказы вызывают у меня сомнение, — неторопливо протянул Ямамото. — Я предлагаю…       — Меня не интересует, что ты предлагаешь, — перебил его Анбу/Кролик. — Предлагать будешь в другом месте. Мои документы видели оба? Сомнения есть? — обвёл он их бесстрастным взглядом. — Или желание оспорить приказы появилось?       — Появилось. Прямо сейчас появилось, — уточнил Шелест.       — И что же ты сделаешь? — продолжил провоцировать его Анбу/Кролик.       — Я могу не подчиниться, — резко набычился Шелест. — У нас тут чрезвычайная ситуация, а вы отдаете такой приказ.       — Отправим донесение и подождём ответа.       Движение Анбу из присутствующих смог увидеть лишь я, для остальных это выглядело так, словно тот «телепортировался» сквозь стол. Миг и он стоит уже вплотную к Ямамото.       — Мне напомнить, что ты тут никто? — не обращая внимания на то, что Шелест уже держал ладонь на рукояти катаны, он продолжал нагнетать обстановку. — Мне напомнить, что всё, что у тебя есть — это приказ прошлого командующего? А я даже не помню, как его звали, настолько мелкой сошкой он был. Так вот его приказ… Приказ, который я отменю и казню тебя как предателя революции прямо сейчас? Предлагаешь ждать? Ждать, когда осталось убрать всего нескольких человек и город ваш?       И ещё больше обстановка накалялась от тона, от того, как были произнесены эти слова. Гнев, злость, злорадство? Холод, смерть и безразличие — вот, что звучало из его слов. А если вспомнить, что он никакой не Анбу, что он непонятно каким образом занял это место и сейчас просто манипулирует этими людьми, то ситуация выглядит ещё страшнее.       — …       — И, если я услышу от тебя сейчас хоть одно слово, — ткнул он в грудь переговорщика пальцем, заставляя отшатнуться назад, — ты умрешь.       — Тогда скажу я, — всё такой же хмурый Шелест решил вмешаться. — Потери будут неоправданно высоки. За такое не похвалят нас всех, — попытался он свести разговор от взаимных претензий к фактам.       — Задачей твоих людей будет лишь контроль оцепления вокруг поместья, — сразу же оборвал его Анбу.       — Если мы будем просто стоять вокруг, то кто же сделает всю работу внутри? — задал резонный вопрос самурай. — Они могут сидеть там целый месяц, еды им хватит.       — Я, — просто ответил Анбу и этого было достаточно без всяких объяснений.       

***

      — Посты по периметру: здесь, здесь и здесь, — обводя места карандашом расстелив на столе план городского муниципалитета и прилегающих к нему территорий, начал инструктаж Шелест. — Ещё один на крыше, вот это маленькое окошко, — ткнул он в план.       Городской магистрат представлял собой довольно большое каменное здание, выходящее на улицу парадными воротами и оградой. Также вокруг дома был разбит и небольшой двор-сад с несколькими тропинками и лавочками. Естественно, что всё в камне, на себе чиновники никогда не экономили.       — Соседние дома?       — Два с этой стороны, там примерно десять человек. Шиноби не замечено, просто стража, — ответил он на безмолвный вопрос. — Ещё один дом с севера, точная численность пока неизвестна, но также в районе десятка. Численность противника в центральном здании постоянно меняется, точных данных у нас нет. Известно лишь о том, что там находятся шиноби: пятеро от Ягуры и двое из Звука, — тут он кивнул мне. — Ориентировочно все они чунины, — эти слова дались ему с трудом, ведь начни он штурм сейчас и от его людей в лучшем случае останется треть. А вот если не повезёт, погибнут вообще все.       — Охранение выставлено, — доложил посыльный и вытянулся во фронт.       — Если всё именно так, время действовать, — прохрипел Анбу. — Дома на вас?       — Я сожгу, — добавил я.       — Что? —       — Неважно, — оборвал его Анбу. — Жду твоего сигнала.       Заставить гореть свою чакру было легко, самое сложное было оставить её на уровне огня, не позволяя прорваться вовне в «чистом» виде. Объятый алыми всполохами, похожими на обрамление короны, огненный шар сорвался с моих рук, врезаясь и пробивая стену указанного здания. Ударной волной от взрыва вынесло окна ещё и в соседних домах. Языки слишком неправильного алого пламени взметнулись вверх, стремительно поглощая здание.       — Мы, пожалуй, лезть внутрь не будем, — бойцы с опаской посмотрели на дело моих рук. — Снаружи всех примем.       По плану они должны были ворваться внутрь после моего удара, только вот не учли силы взрыва и огня.       — А тебе не кажется, что они связаны друг с другом? — спросил Ямамото. — Или что они знают намного больше, чем мы?       — Может быть… — начал было Шелест, но Кролик уже начал свой путь к кованным воротам. — Биджу, не нравится мне всё это.       Он шел медленно, словно желал, чтобы на него обратили внимание. Было и так ясно, что противник знает о нас, ведь мы почти не скрывались, да и общее оцепление дома тоже это подтверждало, но даже так, идти в открытую… он считал их недостойными, слишком слабыми.       Несколько стрел размытыми линиями метнулись к Кролику, но он не замедлился и даже не попытался увернуться — все четыре стрелы вонзились в землю вокруг него. Второй залп был более точен и три стрелы едва не задели цель… которая просто разрубила их прямо в полёте. Такой скорости реакции он на наших тренировках не показывал, ведь даже я, пусть и вижу полет стрелы, разрубить её перед собой ещё не успеваю. Он разрубил сразу три. Одним движением.       К лучникам присоединились и шиноби — огненный шар полетел точно в Кролика. Резко шагнув вперёд, он словно «обтёк» его и проскользнул дальше, минуя ещё летящие в воздухе огненные всполохи. От второго шара он уклоняться уже не стал, одним ударом разорвав его надвое. Целая гроздь огненных всполохов встретила его после и только теперь он стал уклоняться. Не надо забывать, что все это происходило при постоянном обстреле лучников. Отбивая летящие стрелы и уклоняясь от огненных вспышек, он продолжал продвигаться, едва ли не в лоб продавливая вражескую оборону. К огню присоединилась вода — водяной кнут выстрелил, пытаясь схватить цель, но лишь бессильно распался, обрубленный в полёте костяным оружием. Стремительным рывком Кролик наконец-то добрался до стены, окружающей поместье. Секунда и вот он уже на той стороне.       — Твою мать… — сквозь зубы выдохнул стоящий рядом Шелест.       На протяжении всего прорыва самурай до побелевших костяшек стискивал рукоять катаны, сначала не веря в удачу предприятия, а потом… потом просто от увиденного.       Грохот взрывов, ругательства и звуки битвы было слышно совсем недолго. Меньше минуты и шум за оградой исчез, основные защитники были уничтожены.       — Они его даже не задели, — покачал головой Ямамото. — Сейчас самое время атаковать и нам. Они ослабили оборону на остальных направлениях, мы легко прорвём их.       — Ты помнишь план, — оборвал его самурай. — Он сказал, что справится сам, значит справится. Ты сам сейчас увидел, что мы все тут лишь ему обуза.       — Да понимаю я, — сжал тот кулаки, — но неправильно это. Не по-человечески.       — Он тебя чуть не зарубил, — пробурчал себе под нос Шелест, — а ты тут его ещё и защищаешь.       Протяжный душераздирающий крик донёсся до нас даже на таком расстоянии. Долго, протяжно, человек кричал, срывая голос, от нестерпимого ужаса. Сквозь стены дома, даже через такое расстояние было явственно слышно это вопль души, оборванный спустя несколько секунд.       — Понял, — с дрожью в голосе ответил Ямамото, утирая внезапно выступивший пот со лба. — Никуда не идём, сидим и ждём, пока за нас, ха-ха, всё не сделают.       — Сидим, — добавил Шелест. — И ждём.       Ещё несколько криков, уже не настолько ужасающих, как самый первый донеслось до нас. Минута тишины, воцарившаяся после этого, казалась бесконечной. Два мощных взрыва, после которых обвалилась крыша и повалил дым из крайних окон третьего этажа уже заставили обеспокоится — каким бы он крутым не был, но внезапная засада может нивелировать даже такое преимущество. Я сразу же вспомнил, как меня едва не спалили заживо, воспользовавшись эффектом неожиданности.       Местная пожарная бригада, кстати, расположенная не так далеко отсюда, уже прибыла к поместью, но не решалась подступиться ближе из-за нашего охранения. Ну и обещания их порубить на куски, если они решат куда-то свалить.       Голова дракона словно сотканного из нитей пламени на мгновение поднялась над домом, падая вниз. От нового взрыва вздрогнула земля под нашими ногами и вылетели последние оставшиеся окна в окрестных домах. Несчастные городские пожарные, что прибыли почти сразу, оказались не настолько устойчивы и попадали на землю от удара и неожиданности.       Ещё один хлопок и тишина, только треск осыпающейся и занимающейся пламенем кровли остался.       — Думаю, что он уже закончил, — обернулся я к собеседникам после ещё нескольких минут тишины.       — Биджу, — прошептал Ямамото, глядя куда-то мне за спину.       Обернувшись, я тоже замер на мгновение — из-под закрытых ворот прямо на наших глазах начинал свой ход ручей. Кроваво-алый ручей тонкой ясно различимой струйкой вырывался из поместья и весело сбегал вниз по улице, смешиваясь с городской грязью и мусором. И всё это в отблесках разгорающегося пожара.       — К этому сложно привыкнуть, — пожал плечами Шелест, словно видел подобное каждый день.       Если так подумать, то да, пусть и не каждый день, но кровь он видел часто. В отличие от него, более молодые бойцы прямо сейчас расставались с содержимым своих желудков. Меня же… наверно, я уже тоже привык ко всему этому. Как бы я не гнал от себя эту мысль, но мои руки уже по локоть в крови. А ещё я знаю, что само моё естество где-то далеко в глубине жаждет её настолько сильно, что даже сейчас я чую этот металлический запах, забивающий моё обоняние.       Разбивая утреннюю тишину, в поместье с глухим грохотом упало что-то тяжелое. Скрипнула створка ворот, выпуская оттуда человеческую фигуру, отчего все собравшиеся мгновенно ощетинились оружием. Все, кроме меня, я слишком много времени провел рядом с ним, чтобы ошибиться.       — Воды, — развел он руки в стороны, подходя к нам.       Две отрубленных головы мотнулось в его руках.       — Живо, — порывисто глотая воздух, указал Шелест пожарным на вышедшего из дома. — Воду сюда, сгною!       Он был чёрен до темноты космоса. А ещё металлический запах крови вперемешку с гарью… Кого-то из менее твёрдых желудком вывернуло прямо на улице.       — Принесли, быстро, — рявкнул Ямамото, с неверием смотря на шиноби.       Ведро за ведром люди обливали его пока его одежда не стала из черной просто тёмно-красной от намертво впитавшейся крови. Его одежда, перчатки, маска — всё сменило свой цвет на насыщенный чёрный, так много крови впитала в себя ткань. Пока он шел к нам, с него продолжал стекать кровавый ручей, который оставался темно-багряными лужами на мостовой.       — Достаточно, — в какой-то момент опустил он руки, отчего водоносы наконец-то смогли поддаться своим чувствам и отойти него.       Одного вырвало сразу, остальные успели отойти к ближайшей стене. Оттуда скоро донеслись похожие рвотные звуки.       Где-то там уже раздавались приказы и указания, бойцы вступили на территорию магистрата и только мы остались на улице. Никто не имел желания стоять рядом с человеком, способным на подобное.       — В порядке?       — Да-а-а, — несколько задумчиво протянул он, посмотрев сначала на несчастных водоносов, а потом на головы у себя в руке. — Это они? Держи. Подарок.       Он протянул мне головы. С некоторым трудом, они обе были обожжены, а у одной ещё и не было челюсти, но я узнал так доставших меня шиноби Звука. Бесславная и глупая смерть.       — Да выкинь их, — брезгливостью я не страдал, но брать «это» в руки желания было мало.       — Ну ладно, — с тихим шмяком обе головы упали на брусчатку. — Что дальше? — его глаза прямо сквозь отверстия в маске пилили меня со странным выражением.       — Пойдём домой? — После моих слов он шагнул чуть ближе, ещё больше всматриваясь в меня. — Или есть дела тут? И, эм… — Ну не то, чтобы это меня так смущало, ведь и я сам бывал заляпан чем-то подобным, но… — может просушить тебя?       Он молчаливо развёл руки, позволяя мне высушить его одежду. Совсем как тогда, когда его обливали. Положив руки ему на плечи, своим контролем Огня пробежал разогретым воздухом.       — Достаточно. Пойдём теперь куда? — переспросил он на эдакий старомодный манер.       — Домой? — ещё раз уточнил я, так как этот псих пребывал словно в некоторой заторможенности всё это время.       Впрочем, учитывая скольких он там перебил, мало кто остался бы после этого в адекватном состоянии.       — Пошли.       

***

— Это всё было спланировано, — внезапно разорвал он наше молчание.       — Вообще всё? — уточнил я.       — Всё. Они дилетанты, просто мясо, которым затыкают дыры. Ни мозгов, ни опыта — это было легко.       Он продолжал меня поражать. Казалось, что я привык уже почти ко всему, но эта расчётливость все равно выбивалась. Сначала он вычислил и схватил нескольких агентов повстанцев, вызнав примерную дату прибытия очередного курьера с донесениями. Затем, перехватил этого курьера, подделал бумаги, прикомандировав себя к этому подразделению и стал во главе. Единственное что могло ему помешать, так это прошлое командование.       — И их смерть тоже? — уточнил я про «внезапно» погибших командиров.       — Такие люди редкость, особенно во время войны, — так ответил он на мой вопрос. — Они ждали и оттягивали начало боя до самого конца, пытаясь сберечь своих людей и обучить новобранцев чуть большему. А вот остальные… Этот Шелест… он самурай, он старый вояка и не стал бы спорить против приказов, потому и выжил. Мне нужно было оставить хоть кого-то для видимости легитимности власти. Как бы он не гонял людей, он знал, что они лишь смазка для клинков настоящих шиноби. Сегодня он убедился в этом.       А мешало ему ещё и потому, что он не хотел со своими поддельными документами оставаться в городе, куда в любой момент могли приехать настоящие Анбу для проверки.       Когда показался огонь масляного фонаря над дверью нашего условно «дома», он сбавил шаг. Подойдя к границе света фонаря и тьмы ночи, он остановился совсем, не выходя на свет и пропуская меня вперёд к двери.       — Тогда какова цель всего этого? Сначала нападать на якудза, потом и этот штурм? Я вижу здесь выгоду только для революционеров, а не для тебя.       Он так и не ответил, проигнорировав мои вопросы.       — Я не трогал их, как ты и хотел.       — О чём ты? — уточнил я.       Сначала не поняв о чём это он, я вспомнил про настоящих хозяев дома. Старик-старьевщик и девушка, но при чём тут они?       — Я получил чего хотел, ты тоже.       — Уходишь? Вот так? — Отчего-то мне стало его жалко.       — Но на большее нет времени, — согласился он. — Я получил от тебя всё, что хотел.       — Тогда…       — Сейчас, — ответил он и шагнул в темноту.       Выброс чакры и его фигура опала водяными брызгами применённого ниндзюцу. Словно в туманной пелене зайдя в дом, я рухнул на первое попавшееся кресло. Отчего-то я не осознавал, насколько же больно это по мне ударило. Несколько минут и пустота в сердце.       — Господин, — моей руки коснулась девушка, имени которой я так и не спросил за всё это время. — Вам не стоит вспоминать о нём.       Позади нас стоял её дед и, тяжело прислонясь к косяку, рыдал совершенно не скрываясь. А ведь недавно он всей душой желал убить меня, и я даже поймал его на этом.       — Почему ты говоришь со мной именно сейчас? Я ведь такой же, как и он.       — Нет, — едва касаясь, она мягко погладила меня по плечу, — вы добрый. Намного добрее, чем все остальные. Я же вижу, они другие, и вы другой.       Сжав ещё раз мою ладонь, она вернулась к своему деду, оставляя меня в одиночестве. Снова.       Поднявшись наверх, я остановился у его комнаты. Если мне не изменяет память, заходил я туда всего раз. Сейчас всё и решится, было ли это спонтанным поступком или спланированным планом.       Одним рывком распахнув дверь я замер на пороге: комната была пуста и девственно чиста, словно здесь никто и не жил больше месяца. Лишь лёгкий едва знакомый кисловатый аромат едва заметно ощущался в ней.       Это не было спонтанным решением, он решил уйти ещё раньше. В который уже раз я остался один.