Total Institution

В тот момент, когда эти слова выскользнули у него изо рта, Баки повернул голову в его сторону, а между его бровями залегла маленькая складка от смятения. Его глаза следили за Стивом, словно изучали его намерения, пытаясь определить, чего он от него хочет. В прошлый раз, когда Баки предположил, что Стив хотел инициировать сексуальный контакт, все закончилось… плохо. Стив расстроился. Он отказывался от прикосновений. Он этого не хотел. И как бы это было ни удивительно для жестко запрограммированного разума Баки, но, похоже, Стив и сейчас этого не хотел. Он не проявлял признаков возбуждения... а…скорее, заботы… следов беспокойства. Баки чуть больше развернулся в его сторону. - Стив… - неохотно начал он, а кончики его пальцев из плоти и крови неуверенно легли на ткань его свитера. Он был удивлен, почувствовав в своем сердце ядовитое, тянущее ощущение стыда при мысли о том, чтобы раздеться для Стива. - Оно некрасиво… Я… мое тело… оно уродливо… Баки мог ошибаться, но в глазах Стива промелькнуло что-то вроде агонии. - Бак… - нежно начал он, желая сразу же сказать ему… сказать ему, что никогда не сможет рассматривать любую часть него, как уродливую, но… точно так же, как при заверении в том, что сестра его не отвергнет или в том, что Стив не хотел добиться от него секса, Баки требовалась логика и стратегический расклад, прежде чем на него смогут повлиять слова и эмоции. Стиву нужно было усмирить его тактическое мышление, прежде чем он сможет добраться до его сердца. - Бак, мне нужно убедиться, что ты не ранен… это все, чего я хочу, обещаю. Пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе… Взгляд Баки заметался, устремляясь то вниз, то в сторону, а затем снова взметнулся обратно к Стиву. После момента промедления Баки дернул головой в нерешительном кивке, и его руки потянулись за спину, собирая свитер в две полные пригоршни и стягивая его через голову с беззвучной дрожью. Из легких Стива внезапно выбило весь воздух. Первое, что встревожило сердце Стива – это увиденные синяки. Ребра и лопатки Баки пестрели насыщенными, темными синяками. Большинство из них заживало, становясь тошнотворно-желтыми и зелеными по краям. Другие же все еще оставались черными и яркими, практически неестественных фиолетовых и красных оттенков. Стив не мог не вообразить, как именно он их получил. Ребра и лопатки были легкой целью, чтобы бить туда связанного человека… Баки, должно быть, лежал на полу, связанный и беспомощный, пока ему причиняли боль. Участки кожи на его ребрах были свезены до ссадин от трения комбинезона под градом ударов, оставляя после себя огромные пятна неглубоких струпьев. Но, по крайней мере, больше не было волдырей от химических ожогов, как на шее. Второе, за что уцепился разум Стива – это его фигура… Тело Баки было произведением искусства из филигранно отточенных сухожилий и мышц. Линия его шеи переходила в четко очерченные мышцы вершины плеч, а затем устремлялась дальше, по соблазнительному изгибу позвоночника, который так красиво спускался вниз. Крепкие жилы, выразительно говорящие о силе, которую Стиву еще даже не довелось увидеть, сбегали по его правой руке с твердыми бицепсами; мышцы прослеживали красиво очерченную выпуклость его груди, а темные коричневатые соски затвердели от прохладного воздуха. Центр его живота был четким и рельефным, а отчетливый клин адонисового пояса исчезал под поясом джинсов в нескольких дюймах ниже пупка. Баки был потрясающим… А потом были шрамы… Баки медленно повернулся, неосознанно пытаясь прикрыть себя, когда Стив подался вперед. Баки опустил голову и отвел взгляд. Он ничего не мог с собой поделать… Он хотел сделать так, как просил Стив, и… и ему хотелось, чтобы тот о нем позаботился, ему действительно этого хотелось… но Баки не мог сдержать дрожи, когда пальцы бывшего охранника коснулись места, где его левая рука соединялась с телом… Шрамы были глубокими, рельефными и шершавыми. Они были старыми и темными, красновато-коричневыми на фоне бледной плоти Баки… Рубцы вились вокруг всего сочленения, от верхней части его ключицы до самого низа левой грудной мышцы, и дальше шли к боку. Там были шрамы от разрезов, где механизмы руки глубоко проникли в его грудные мышцы, скорее всего, будучи прикрепленными к его скелету. Кроме того, встречались и более неровные шрамы, словно глубокие нарывы на его теле от попыток зафиксировать эти механизмы, которые пошли не так, как было запланировано… от этой воображаемой картины Стива затошнило… Его пальцы медленно оторвались от соединения плоти и металла, без спешки продвигаясь по спине Баки. Там тоже были глубокие рубцы от шрамов. Но они больше походили на следы ударов плетью, перекрещивающих спину Баки, словно какую-то садистскую шахматную доску. Они наслаивались друг на друга, как будто его били множество раз, поэтому новые шрамы залегали снова и снова, ложась очередным пластом поверх старых… Пальцы Стива нежно нашли два неровных шрама, оставшихся от пулевых ранений на его ребрах, один рядом с другим. На правом плече был третий, а четвертый находился опасно близко от его левого легкого. Плоский узкий шрам на правом бицепсе наводил на мысль, что там его тоже задело по касательной. Остальные отметины регистрировались воспаленными глазами Стива, словно в тумане: удары ножом, колотые раны, уродливый шрам от какого-то ужасающе глубокого разреза на левом боку… Баки был усеян шрамами… едва ли оставалось несколько свободных дюймов плоти, которые так или иначе не пострадали. И после восьмидесяти лет использования в качестве ходячего оружия, Стив даже не смог заставить свое страдающее сердце удивиться этому факту. - Стив… Голос Баки был хриплым и напряженным, его плечи поникли, пока пальцы Стива так нежно касались его изуродованного тела. Ему говорили, что он был уродлив. «Блядский разодранный кусок мяса», «Получил новый шрам, Солдат?», «Просто открой рот, если бы я хотел почувствовать отвращение, то сказал бы тебе снять форму». Ему не хотелось, чтобы Стив это видел… ему не хотелось, чтобы он испытывал отвращение… он хотел, чтобы тот перестал смотреть… Стив наклонился и очень бережно прижался губами к плечу Баки. У мужчины перехватило дыхание, и Стив выдохнул, осторожно целуя рубцы на стыке металлической руки. Рот Баки приоткрылся, его губы подергивались от задушенных, невысказанных слов, а взгляд был устремлен строго вперед. - С…Стив? Стив снова прошелся поцелуями по всей линии рубца, на этот раз продвинувшись чуть дальше – к самому верху плеча Баки. Ресницы Стива затрепетали напротив щек Баки, а руки легли на его бедра. - Твое тело не уродливо, Бак… - пробормотал он в его кожу, целуя шершавый след от пули рядом с его шеей. – Это тело выжившего… Кончики пальцев невесомо скользили по шраму на левом боку, пока Стив нежно целовал один из следов от разреза, пересекающий верхнюю часть его ключицы. - Все эти шрамы… они просто показывают, какой ты сильный… что ты боролся и вышел из этого боя живым… это прекрасно… ты прекрасен… Баки смутно осознал, что он не дышит… ему следовало об этом сообщить, предупредить кого-то, чтобы он смог получить медицинскую помощь, но… внезапно все это, казалось, перестало так много значить. Руки Стива на его покрытом синяками и шрамами теле были теплыми и мягкими. Его губы осторожно касались глубоких, безобразных следов на его плечах и шее, но… он не считал их уродливыми… Стив не смотрел на них так, словно видел дефект, как это делал Баки… он видел силу, и у Баки это в голове не укладывалось. Он чувствовал, как теплые, мягкие губы Стива прослеживают отметину за отметиной, и в животе Баки все сжалось, когда они коснулись кожи чуть пониже пузырящегося шрама на его затылке. - Стив? Рука Баки медленно поднялась, сдвигаясь, чтобы легко коснуться затылка, а его брови нахмурились, образовав крошечную складку. В его груди что-то сжалось. Что-то, что вызвало тошноту и спазм, и Баки поверхностно и надрывно выдохнул. - Почему он делал это со мной? Я исполнял то, что мне говорили… не было никакой причины… Его слова были тихими и беспомощными, и Стив почувствовал, как у него разбивается сердце. Боже… сколько же всего сотворили с этим человеком, что это перестало иметь смысл. На него снова и снова обрушивали все больше и больше боли без каких-либо объяснений, пока он не оказался разобранным до основания. Он просто хотел знать, почему… Почему это происходило, когда все, что он пытался сделать - это выжить? За что мир так сильно жаждал причинить ему боль? Стив издал вымученный вздох, его глаза закрылись, а грудь сдавило от печали. - Потому что, Бак… - тихо начал он. – Людям это нравится. Они слышат истории и думают, что ты опасен. Они ожидают, что ты будешь агрессивным и доминирующим… а когда ты оказываешься не таким… это заставляет их чувствовать себя более могущественными, чем персона, за которую они тебя принимают… Внезапно такой человек видится сам себе более сильным, чем Зимний Солдат… это дает ему ощущение могущества… - взгляд Стива смягчился, и в его глазах промелькнула боль. – И люди вместе с этим могуществом совершают ужасные поступки… Баки опустил глаза, уставившись на прохладную плитку под ногами и позволяя Стиву еще раз наклониться, чтобы нежно поцеловать его в шею. На короткое мгновение взгляд Баки метнулся назад, из его губ рвались слова, и он произнес их, быстро выдыхая: - Стив, я его чуть не убил… - признался Баки, не удивленный тем, что прикосновение Стива замерло. Баки снова опустил взгляд, а его живые пальцы сцепились с металлическими, которые он выставил перед собой. - На самом деле несколько раз… я мог видеть это в своей голове… как убиваю его за причиненную мне боль. За то, что он распускал руки. Я продумывал каждое движение, я… я представлял, как он умирает… представлял, как наблюдаю за этим, пока мое колено давит ему на горло. – Его губы поджались, а взгляд стал решительным. – Но я этого не сделал… Эти слова были произнесены практически с сожалением, но Стив уловил также и крошечную нотку гордости, промелькнувшую в его голосе. Он это сделал. Он решил его не убивать. Больше никого не убивать. Из взгляда Баки исчез холод, и он медленно сместился, разворачиваясь навстречу Стиву, который прикасался к его лицу. Баки медленно и осторожно протянул руку, и его металлические пальцы легко заскользили по челюсти Стива. - Я знал, что больше никогда тебя не увижу, если сделаю это… Стив встретился с ним взглядом, посмотрев в эти прекрасные, измученные, серо-голубые глаза и потянулся вверх, нежно прижимая руку Баки ближе к себе и мягко целуя кончики металлических пальцев. Он поцеловал его ладонь и запястье, как часто делал с ним Баки, когда они держались за руки через щель в двери. Стив притянул его ближе, мягко и медленно, а другая его рука поднялась к челюсти Баки, когда он втянул его в нежный поцелуй. У него не находилось слов для любви и уважения, которые затапливали его грудь. Его Баки… которого тренировали и усиливали для того, чтобы убивать на протяжении всей жизни, сознательно решил пощадить даже того, кто его мучил. Баки отказался быть убийцей, которым, как ему твердили, он и являлся. Он терпел, потому что знал, чего хочет… вернуться к Стиву… к тому, кто относился к нему с добротой и заботой, и Стив не мог уважать его еще больше… Он был таким сильным… таким сильным. Стив долго, не спеша, целовал его, позволяя Баки обмякнуть под нежностью поцелуя, прежде чем отступить назад, задев ресницами его щеки. - Мы поступим по справедливости… - мягко выдохнул Стив, и его глаза почти закрылись, хотя он все еще смотрел на Баки, взмахивая длинными темно-золотистыми ресницами. – Мы можем позвонить Мэтту и Фогги… убедиться, что ему не сойдет с рук то, что он причинил тебе боль… убедиться, что он не навредит кому-то еще… но сейчас позволь мне позаботиться о тебе… - пробормотал Стив, нежно перебирая его волосы. – Ты заслуживаешь этого, Баки… хорошо? Позволишь мне позаботиться о тебе? Взгляд Баки метнулся вниз, прежде чем устремиться обратно к Стиву, его голова дернулась в согласном кивке, и губы Стива приподнялись в легкой улыбке. - Боже… - прошелестел Стив, ласково целуя Баки в лоб, прежде чем отстраниться, отступая от него на шаг, чтобы перекрыть поток теплой воды, льющейся в ванну. – Ну вот… - тихо сказал он, обернувшись в сторону Баки. – Давай-ка ты туда заберешься. Кажется, у меня в шкафчике есть немного соли для ванн, которая может немного помочь с синяками. Баки кивнул, на его лице мелькнула крошечная вспышка благодарности, и Стив отвернулся. Пока Баки заканчивал раздеваться, Стив неторопливо рылся в шкафчике, прислушиваясь к тому, как ткань его джинсов и боксеров упала на пол, и как одна нога плавно и робко погружается в воду. Губы Стива тронула улыбка, когда изо рта Баки вырвался низкий, неосознанный стон. Единственный способ, которым он мог очищать себя в течение многих лет – обмывать голову и тело в раковине, в которой текла только холодная вода. Тепло должно было ощущаться божественно. Стив все еще не поворачивал спины, неторопливо отмеряя соль для ванны, пока не услышал, как Баки полностью погрузился в воду, и с его губ сорвался еще один тихий стон от роскоши этого тепла. Стив повернулся и зашагал к ванне в одних носках, легко опускаясь на одно колено с замирающим в груди сердцем. Баки сидел в ванне, чуть согнув колени, его рот приоткрылся, пока он смотрел на воду. Его глаза были наполнены мягкостью, влагой и недоумением, как будто он не мог поверить, насколько хороши были ощущения… словно он не мог поверить, что ему позволено это заполучить. Он пробежался пальцами по воде, чувствуя, как руку покалывает от тепла, и позволил себе погрузиться немного глубже. Его копчик скользнул по дну ванны, когда Баки решил полностью погрузиться в воду. Нежно улыбнувшись, Стив насыпал соль, тщательно выполняя свою задачу, в то время, как Баки снова низко застонал, закрывая глаза. Он едва отреагировал, когда Стив закатал один рукав и опустил руку, чтобы размешать воду. Баки просто откинулся назад, его бледное горло было великолепно открыто, а волосы разметались по воде. Он смочил губы, пока Стив добивался того, чтобы плотные комки лечебных солей растворились, и пенящаяся вода вихрем кружилась вокруг Баки. - Эй… - выдохнул Стив, скользя ладонью под затылок Баки, прежде чем тот мог погрузиться еще глубже, помогая ему сместиться, и глаза Баки беспокойно приоткрылись, вспыхивая от замешательства. Губы Стива слегка сжались. - Приподнимись немного, Бак, я хочу немного обработать кое-чем этот ожог. Секунду спустя Баки кивнул, доверчиво поворачиваясь спиной к Стиву прямо в воде, где его тело было уязвимым и обнаженным. Он никогда не сделал бы такого с другим своим охранником. Он никогда бы не сделал такого для кого-то еще, но Стиву он доверится во всем… он не навредит ему. Подойдя к шкафчику, Стив вытащил небольшую аптечку, прежде чем присесть позади Баки, нежно касаясь участка кожи рядом с травмой. Стив осторожно смазал его прохладным бальзамом, который сильно пах мятой и нашептывал тихие, мягкие слова похвалы, пока накладывал на обработанную область марлевую салфетку, закрепив ее полосками пластыря, чтобы повязка держалась на месте. Помимо этого Стив вытащил полиэтиленовый зип-пакет и при помощи маленьких ножниц, входящих в комплект аптечки, вырезал квадрат большего размера, чем марлевая повязка. Он продуктивно работал, прикрепляя полиэтилен поверх марли. Повязка не выдержит погружения в воду, но, по крайней мере, предохранит от попадания какого-то количества влаги. Баки просто не мог намокнуть выше лопаток, чтобы не повредить повязку, и взгляд Стива переместился на его жирные волосы. - Эй… мы должны держать эту повязку сухой, так что… не возражаешь, если я вымою тебе голову? – спросил Стив, а его тон был нежным и открытым, и взгляд Баки задержался на нем. Лицо Баки все еще ничего не выражало; взгляд был неуверенным. Он не помнил, чтобы кто-нибудь раньше хоть раз мыл ему голову, но чем больше Баки позволял себе погрузиться в эту идею, тем сильнее ослабевала его нерешительность. Это звучало… приятно. Он мог представить сладкий запах шампуня… почувствовать успокаивающее тепло воды, льющейся ему на макушку. Мысль о сильных пальцах Стива, массирующих кожу его головы, заставила его живот вспыхнуть от жара, и Баки судорожно кивнул. После мягкого обмена кивками они погрузились в тишину. Баки впитывал тепло и просто наслаждался прекрасной роскошью ванны. Стив отклонился назад, снял с раковины высокую пластиковую емкость, в которую обычно ставил бритвы, и наполнил ее теплой водой из крана. Он осторожно поливал кожу головы, смачивая длинные волосы. Движения Стива были неспешными и нежными, пока он тщательно промывал его волосы. Его руки были бережными, когда Стив, наклонив его голову вперед, втирал в его волосы освежающий, пахнущий древесными нотками шампунь. Он пах свежим воздухом, деревьями и дождем, и Стив втирал его в каждую прядь, вплоть до самой кожи головы, пока давний кислый запах не стал только лишь плохим воспоминанием. Они не разговаривали, пока Стив промывал волосы или когда распределял между прядями легкий кондиционер с запахом кокоса. Баки взял мыло и мочалку, которые предложил ему Стив, и вымыл свое тело, пока Стив аккуратно споласкивал волосы во второй раз. Он не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал себя так хорошо. Он ощущал тепло… но ничего общего с удушающей кислой жарой, которая досаждала ему в камере. Это было сладкое тепло… беспечное тепло. Запах шампуня, мыла и кондиционера был потрясающим, и Баки позволил себе вдохнуть его и расслабиться. Здесь не нужно было проявлять бдительность. Он был здесь в безопасности. Баки провел в ванне почти час и, верный своему слову, Стив оставался рядом с ним. Он растирал его спину и плечо, снимая напряжение и касаясь его так мягко, что горло Баки сжималось от облегчения. Он едва ли мог поверить, что ему позволено испытывать такой комфорт… такую безопасность… такое счастье. Он… он был счастлив… и это чувство, вероятнее всего, возникло впервые за восемьдесят лет. Через час вода остыла и сделалась чуть теплой, и Стив вышел, оставив Баки сохнуть и переодеваться в уединении. Он хотел, чтобы Баки знал, что у него всегда есть это право – ему всегда разрешалось уединяться, даже когда он жил в доме Стива. Ему всегда предоставлялось время и пространство для себя, и ему всегда позволено решать, насколько много или мало Стив будет смотреть на него и прикасаться к нему. Поэтому он пересек зал и прошел в свою комнату, опускаясь на краешек постели и медленно и глубоко выдыхая. Все закончилось. Баки был здесь… находился в безопасности… и все, наконец-то закончилось. Взгляд Стива взметнулся, когда дверь в его спальню осторожно приоткрылась и Баки замешкался у двери с опущенными глазами. Сомнения вернулись, и его пальцы играли с трещинками деревянной дверной рамы, а ступни в носках шагнули на ковер, и губы Стива растянулись в успокаивающей улыбке. - Привет… - едва слышно пробормотал он, наклоняя голову в ободряющем кивке, и Баки скользнул из дверного проема внутрь. Его голова все еще оставалась низко опущенной, а тело было напряженным, когда Баки неспешно приблизился. Он выглядел тихим, чистым и уставшим. В его глазах была написана неуверенность, но Стив ясно помнил, чего хотел Баки. Он хотел отдохнуть… и он хотел этого здесь… рядом со Стивом. Баки хотел, чтобы он присматривал за ним. Не сказав ни слова, Стив стянул покрывало, переместился на кровать, чтобы укрыть ноги, приподнял один конец одеяла и ободряюще кивнул Баки. - Давай же, - с улыбкой предложил Стив, и его сердце внезапно затрепетало в груди, когда Баки осторожно приблизился к краю кровати. Его пальцы заскользили по простыни, а глаза упивались мягкими подушками и толстым ватным одеялом. Его бедра прижались к матрасу, и через секунду Баки осторожно улегся. Стив наклонился, укутав Баки одеялом, пока тот нерешительно подполз, ложась рядом с ним, все еще наполовину опираясь на локти… тело продолжало цепляться за остаточное напряжение. Но Стив просто сместился, положив голову на подушку и подсунув под нее руку. Баки долго смотрел на Стива, изучая его позу и то, каким ничтожным было напряжение в его теле, и постепенно он устроился точно так же. Несмотря на робость, они оба начали двигаться одновременно, словно две кометы, притягиваемые гравитацией друг друга. Их лбы сдвинулись достаточно близко для прикосновения, и Стив поймал себя на том, что его рука мягко очерчивает челюсть Баки. И когда их ноги соприкоснулись под одеялом, Стив придвинулся ближе, чтобы нежно и интимно переплестись с ним ногами. Когда Баки расслабился, Стив почувствовал, что он с таким же успехом придвигается ближе. Его левая рука скользнула вверх по ребрам Стива, чувствуя слабое эхо сердцебиения под идеально откалиброванными датчиками. Он прижался еще ближе, их губы почти соприкасались, а дыхание смешивалось, становясь общим. И на мгновение… в самый первый момент во всей жизни Баки… это было идеально. Оставалось всего несколько дней до того, как минует год… целый год с тех пор, как Стив подошел к тяжелой стальной двери, имея на руках только слухи о монстре, который за ней заперт. Целый год с тех пор, как он понял, насколько ужасающе, ужасающе ошибочными были эти слухи. Стив позволил своим векам резко распахнуться, его взгляд ласкал линии скул и челюсти Баки, упиваясь бледной гладью его великолепного горла. Целый год… И Стив был влюблен в него больше, чем когда-либо… Он был прекрасен… Его Баки был так, так красив…Он выжил после ужасов, которые уничтожили бы любого другого человека. Баки подвергали стольким мучениям, и все же, каким-то образом, он еще сохранил в себе так много нежности и человечности… Он был удивительным… Он был удивительным… и Стив получил возможность быть с ним, вот как сейчас. Каким-то образом после всего этого Стив держал Баки в объятиях, показывая ему, как сильно он его любил. Единственным источником света в комнате была тусклая лампа на тумбочке. Она мягко мерцала над затылком Стива, подчеркивая великолепные скулы Баки и рассеивая свет сквозь его мягкие ресницы. Он выглядел таким умиротворенным… Стив придвинул подбородок и осторожно сократил оставшиеся между их губами миллиметры. Он легко и сладко поцеловал его, прикрыв глаза и ладонью обхватив челюсть Баки. Он позволил себе на мгновение задержаться, несмотря на то, что дыхание Баки на его коже оставалось ровным, а его рот был расслабленным и мягким под губами Стива. Он не отказал себе в удовольствии продлить поцелуй с Баки еще на мгновение, прежде чем снова опустить подбородок, мягко разорвав контакт и лаская обожающим взглядом его спящее лицо. - Я люблю тебя… Эти три весомых слова беспомощно выскользнули изо рта Стива, и его глаза закрылись, словно из его груди на поверхность поднялось что-то разрушительное и болезненное, и теперь на него нахлынуло прохладное и приятное облегчение. Стив смочил губы быстрым движением языка, а его нос мягко коснулся носа Баки, когда тот прижался ближе. - Я люблю тебя… - снова пробормотал он, просто на выдохе… просто шепотом. – Так сильно… ты не представляешь… я так сильно люблю тебя, Баки… Когда он выдыхал свое нежное признание в губы Баки, Стив почувствовал дрожь, а его сердце замерло в тот момент, как ресницы Баки медленно приподнялись и ошеломленные глаза уставились прямо на него. У Стива перехватило дыхание, а легкие застыли в течение этого напряженного мига, когда взгляд Баки сделался острым, ясным и до боли настороженным. Он моргнул раз… другой, и в этот момент абсолютного прояснения живот Стива внезапно скрутило в узел, когда лицо Баки окатило волной беспокойства. Баки, точно так же, как и Стив, внезапно обнаружил, что у него сбилось дыхание. Его грудь неподвижно замерла, а взгляд сосредоточился на Стиве, когда находящегося на пороге сна Баки резко оттуда вырвали, захлестывая вены ледяным потоком шока. Стив никогда не говорил такого раньше… никто не говорил. Никто на памяти Баки никогда… никогда не говорил, что любит его, и, к его полной неожиданности, Баки понятия не имел, как на это реагировать. Мышцы Баки снова начали напрягаться, а грудь медленно расширялась, пока он делал глубокий вдох. И в тот момент, когда Баки захватила острая паника, в его мозгу вспыхнуло множество нейронных импульсов. Он не знал, как с этим справиться… От него осталось так мало… так мало неповрежденного или разрушенного, и его инстинкты, касаемые любви, не остались нетронутыми. Любовь воспринималась как дефект. Слабость. Что-то такое, за что гарантированно получишь наказание. Любовь – это то, что ему будет больно выразить… любовь – это то, что выжигалось из Баки на протяжении восьмидесяти лет. Стив увидел эту панику, и его сердце резко сжалось от боли. Это робкое признание, снявшее тяжесть с его груди, распахнуло в любимом человеке врата беспокойства, паники и страха по причине… по причине, которую Стив знал с самого начала. Баки так же хорошо разбирался в любви, как и в согласии; то есть теоретически и применительно только для того, чтобы причинить боль. Он не знал, как любить Стива в ответ, и не знал, как выразить это словами. Стив мог видеть это в его глазах… он мог видеть, как Баки пытается подобрать слова, которые, как он думал, хотел услышать Стив. «Я тоже тебя люблю», «Я люблю тебя, Стив». Он мог видеть, как Баки пытается заставить свои губы сформировать эти слова, и в его груди внезапно пышным цветом расцвела боль. - Баки… - резко отчеканил Стив, а его голос был низким и отчаянным, отчего обеспокоенный взгляд Баки устремился вверх, полуоткрытые губы застыли, а глаза заметались от замешательства и страха. Стив снова осторожно скользнул рукой вверх, возвращая ее на челюсть Баки и притягивая его ближе. Их взгляды встретились; пронизанные страданием и болезненной любовью. - Все в порядке… - тихо пробормотал Стив, нежно потираясь носом о нос Баки, и это проявление чувств разрушило неуверенный страх внутри него. - Все в порядке, Бак… тебе не нужно ничего говорить. Тебе не нужно этого говорить… клянусь тебе, я не сержусь… - прошептал Стива, и когда Баки судорожно выдохнул, он захватил его губы мягким быстрым поцелуем. – Я не сержусь… обещаю… Он медленно моргнул, глядя на то, как мерцают глаза Баки, и как выражение его лица поменялось, вспыхивая чувством вины, а пальцы, лежащие на ребрах Стива, беспомощно дернулись. - Стив… - сбивчиво попытался произнести он, постоянно моргая и немного ежась от промчавшейся дрожи. Почему он не мог этого сказать? Он же чувствовал что-то… он… он доверял Стиву. Он нуждался в нем, он… он обожал его… так почему это не было любовью? Почему он не может посмотреть Стиву в глаза и сказать, что он влюблен в него? - Прости… - выдохнул он, а его голос задрожал. – Стив… прости. Стив в тот же миг подался вперед, притягивая Баки к себе и прижимаясь к его шее, издавая при этом тихие звуки, возникающие глубоко в его груди. - Нет… нет, Баки, все в порядке… - пробормотал он, зажмурив глаза и закрываясь от любви, боли и противоречия внутри себя. – Все в порядке… я понимаю… все в порядке… все хорошо…это ничего не меняет… посмотри-ка сюда… - тихо попросил он, отодвинувшись достаточно, чтобы обхватить подбородок Баки, просто для того, чтобы заглянуть ему в глаза, наполненные мучительной болью. - Посмотри на меня… я люблю тебя, а ты меня нет, но… знание этого факта? Оно ничего не меняет… все по-прежнему в порядке… Мы по-прежнему в порядке… Беспокойство в глазах Баки медленно переходило в замешательство, и что-то внутри него умоляло Стива ответить на вопрос, который он не мог задать, умоляло объяснить, почему он в него не влюбился, в то время как все, что Баки принимал за правду, твердило, что с ним должно было это произойти. Он должен любить Стива. Он должен был в него влюбиться… К тому же, Стиву следовало разозлиться от того, что Баки этого не сделал, но… он не сердился… Стив не злился, а Баки не был в него влюблен… И ни то, ни другое не было справедливым, но Стив просто продолжал ласкать его щеки и все так же нежно его целовал. - Стив? – тихо прошелестел Баки, на которого нахлынула изнуряющая усталость, уставившись на Стива и впитывая каждую черточку его лица при тусклом свете лампы. Стив прогудел в ответ, наклонил его лицо и осторожно поцеловал в уголки глаз, отчего рука Баки скользнула вверх, захватывая челюсть Стива. На протяжении секунды он так его и держал, чувствуя тепло его кожи и губ, ощущая его дыхание сквозь ресницы. - Я хочу этого… - пробормотал он; тихо и беспомощно. – Я… хочу любить тебя… не знаю, что со мной не так… Стив издал тихий звук, прижимаясь ближе и укладывая голову обратно на подушку. Он прижался губами ко лбу Баки, пока тот прислонился к его груди, согреваясь теплом. - Ничего… - тихо прошептал Стив, и его сердцебиение выровнялось, когда он принял уготованную ему судьбу. – В тебе нет ничего неправильного… ты так много пережил, Бак… так много, и ты очень, очень усердно работал, только чтобы впустить меня… чтобы поверить мне… Нужно хорошо потрудиться, чтобы полюбить кого-то, и тебе это дается сложнее, чем кому-либо… но ничего страшного… - Стив нежно поцеловал посвежевшие темные волосы, вдыхая его запах, когда глаза Баки закрылись. – С тобой все в порядке… я всегда приму тебя таким, какой ты есть… тебе никогда не придется меняться ради меня… я все равно буду тебе помогать и относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь… я все равно буду тебя любить… ладно? Баки моргнул, его ладони легли на грудь Стива, а лоб уперся ему в воротник. Он не ожидал этого вопроса, и его взгляд устремился на Стива, который прижался к его лбу еще одним любящим поцелуем, и Баки медленно кивнул. Он мог с этим справиться. С ним могли происходить эти удивительные, прекрасные вещи… Он мог разделить жизнь со Стивом… разделить с ним дом… и мог позволить ему любить себя. Баки мог оставаться собой; разбитым и поврежденным, каким он и был, и, не взирая ни на что, довериться Стиву, чтобы собрать себя воедино. Он мог с этим справиться. Он мог позволить Стиву любить себя и когда-нибудь попытаться научиться любить его в ответ. Когда Баки едва заметно кивнул, Стив глубоко вздохнул и прижался к нему, а Баки зарылся глубже в его сильные и безопасные объятия. Он никогда раньше так себя не чувствовал… он никогда не чувствовал себя таким защищенным. Таким уверенным. Потому что Стив примет его таким, какой он есть. Он нужен был Стиву, лежащий в его постели, в мягкой, чистой одежде и под теплым одеялом. Он нужен Стиву, пахнущий мылом, лесом и дождем. Он нужен Стиву, когда он был счастлив и доверчив, когда их лбы соприкасались, а его дыхание согревало губы. Стив был вознагражден осторожными улыбками Баки и небольшим клочком надежды, которую он до сих пор взращивал глубоко в своей груди. Но вдобавок Стив будет принимать его таким, какой он есть, и в те времена, когда с ним придется нелегко. Он нужен был Стиву в любом состоянии. Он нужен Стиву вместе со своей нерешительностью, осторожностью и страхом. Он нужен Стиву даже несмотря на то, что по-прежнему ранен и очень, очень поврежден. Он нужен Стиву вместе с его искаженным восприятием реальности и согласия, а так же вместе с его воспоминаниями, паническими атаками и ночными кошмарами. И Стив удостоился чести знать, что Баки доверял ему с тем, чтобы помочь медленными, нетвердыми шагами их преодолеть… он доверял ему обнимать себя, когда был наиболее уязвим; когда он рыдал и трясся, разваливаясь на части. Ситуация… не была идеальной. Никоим образом. Баки запутался. Он был сломлен, смущен и потерян. Его тело и разум были столь ужасающе, ужасающе изранены, и Баки понятия не имел, сможет ли когда-нибудь функционировать за пределами этого крошечного клочка нормальности, который у него сложился со Стивом. Он понятия не имел, сможет ли когда-нибудь научиться его любить. Стив лишился карьеры, ради которой горбатился, словно раб, отдав ей лучшие годы своей жизни, а его денег им хватит только на некоторое время. Он удерживал Баки, как мог, не давая ему развалиться на части, и в то же время удерживал свое собственное трещавшее по швам сердце, поскольку оно обливалось кровью от любви, которая не могла быть взаимной. Начало их совместной жизни было неопределенным. Оно было запутанным, неполноценным и болезненным, но это происходило в реальности. Это было самым реальным чувством, которое каждому из них двоих повезло испытать. Это было жестоко, неправильно и несправедливо, но это было по-настоящему… Потому что Стив любил Баки, а Баки сделает всё для Стива… и они оба будут защищать друг друга от суровости этого мира до того самого дня, когда из их легких вырвется последний, хриплый вздох. P.S. Автор сделала открытый конец и история была бы весьма неплоха и с ним, но я не любитель открытых концов, мне нужна определенность. К счастью, автор избавила нас от этой неопределенности, написав сиквел, который я уже начала переводить. И это как раз тот случай, когда сиквел не только не уступает первой части, но ИМХО по некоторым аспектам ее и превосходит. Так что, дорогие читатели, я с вами не прощаюсь, встретимся на страницах сиквела " Institution of Love". А конкретно под этот кусочек мне прямо на язык просилось это стихотворение https://www.chitalnya.ru/work/1207988/