***
— Нет, он вообще оборзел! — возмутился Чоджи, идя по широкому коридору первого этажа в направлении к большому залу, где должна была пройти пресс-конференция. — Он никогда мне не нравился, — поддержала мужчину идущая рядом Ино, что тоже пришла на конференцию, так как работала над телами по этому делу. — Этот шериф — мерзкий тип. — Я вас поддерживаю, ребята, — сказал идущий за ними Шикамару. — Зачем он вообще эту пресс-конференцию устроил именно здесь? Это ведь так проблематично… Можно же было провести её в главном отделении полиции, на фоне места преступления или просто на какой-нибудь площади в центре города! — Значит ты не споришь, что он — редкостный мудак? — усмехнулась Яманака. — Ино, ну ты же девушка! — возмутился толстячок. — Как можно так выражаться?! Ты вроде хорошо воспитана, из интеллигентной семьи. — Я виновата, что он — редкостная мразь? Лично я не могу понять, как он оказался на посту шерифа. Всем же понятно, что смерть Фугаку Учиха и его жены — его рук дело? Но дело даже не открывали, ссылаясь на несчастный случай. — Сейчас — это не наша забота, — фыркнул Шикамару. Он не любил ворошить прошлое.***
Шерифа просто закидали вопросами. Вправду, об этом убийстве говорили абсолютно все в городе. Журналисты огромным жужжащим роем вились вокруг представителя закона, пихаясь, выкрикивая, перебивая других. Сотрудники «KONOHA NEWS!» находились поодаль от этого пекла, уступая сначала место простым газетам и телеканалам. Зачем лезть в огонь, когда можно дождаться самого интересного и взять это холодным? Темари сжимала в руке диктофон, мысленно повторяя в голове все вопросы, что она задаст шерифу. Сдув русую челку с глаз, она посмотрела нефритовыми глазами на Шино, что перевязывал на голове бандану, на коленях которого покоилась тяжёлая профессиональная камера, и на Карин с огромным цветным блокнотом для заметок в руках, грызущей кончик простого карандаша. Узумаки со скуки любила грызть письменные принадлежности (только ручки и карандаши). В первый день работы стажёром, Темари застала эту бестию с чашкой кофе в одной руке и шариковой ручкой, с покусанным концом, в другой. Оказалось, что Узумаки со школы любит это делать либо от скуки, либо из-за стресса. По тусклым малиновым глазам было понятно, что первое. Позади шерифа помимо полицейских стояли криминалисты, среди которых Темари сразу узнала своего недавнего «знакомого». Мужчина с хвостиком из каштановых волос о чём-то тихо переговаривался с упитанным рыжим человеком, который чуть что, тихо посмеивался. Неподалёку, уже в компании двух прекрасных дам, находился бледный парень, что выводил Собаку-но с места преступления. Смотря на них, Темари ощутила, что её буравят взглядом. Это оказался тот самый криминалист. Если бы он мог, то давно бы уже сжёг журналистку лазерным лучами, выпущенными из чёрных глаз. Темари быстро повернула голову направо, делая вид, что увлечена рассматриванием домов в широком окне. Из боковой двери в зал, не привлекая лишнего внимания, тихо вошёл мужчина с седыми, зачесанными налево волосами, в тёмной одежде и с белой маской на лице. Единственное, что приходило в голову: «Он чем-то болеет?». Он прошествовал к месту рядом с шерифом, обменялся парой слов с криминалистами и заговорил в один из микрофонов, прикреплённых к большой тумбе: — Извините за опоздание — потерялся на дороге жизни. Я — Какаши Хатаке. Капитан криминалистической лаборатории Конохи, — представился мужчина. — Я расследую это дело. — Журнал «KONOHA NEWS!». Темари Собаку-но, — опередив всех других журналистов, нажав кнопку на диктофоне, девушка вышла вперед к мужчине с серыми глазами, в маске, чёрной кофте и серых брюках. Мнение Темари — смотрится фриково. Весь такой чёрно-белый — монохромный. Человек, наверное, пытающийся создать впечатление, что прошёл через всё, что можно пройти, и потерял все краски тела. Опустошение… Именно это слово пришло Собаку-но первым в голову. Мотнув головой — тем самым отгоняя от себя ненужные мысли, журналистка продолжила. — И первый вопрос: нам известно, что у тел кровью были выведены по кругу три запятые. Это было ритуальное убийство? *Шизуне пыталась найти что-либо похожее на тамое во «Всемирной Паутинке». Рыская по разным англоязычным сайтам, Като ничего не нашла за прошедшие полтора часа. Женщина уже не могла смотреть на эти пентаграммы и кресты. Всё настолько достало, что хочется застрелиться. Отхлебнув кофе, который она, как «нормальный человек», пила в час ночи, Шизуне одним щелчком мыши удалила все открытые на экране вкладки. — Нет, Какаши, — она стукнула кулаком по столешнице, от чего Хатаке подпрыгнул, схватившись за монитор своего ноутбука Lenovo. — Либо это какой-то незнакомый символ у недавно появившейся секты, либо, это не ритуальное убийство. — Я больше согласен со вторым. Улик в пользу ритуального убийства у нас становится всё меньше и меньше. Сама посуди, зачем человеку, тем более одному, врываться в дом знаменитостей и убивать их с целью жертвоприношения? Район — хорошо охраняемый. Можно было выбрать более простую цель. Убийца осуществил задуманное очень быстро — в течении пяти минут или чуть больше. Очевидно, что у него не осталось времени на молитвы и прочее. Мы не нашли ничего связанного с этими тамое в религиях и сектах, — почесав затылок, Какаши захлопнул книгу, лежавшую на столе, на развороте которой были изображены различные символы. — Очевидно, что это не ритуальное убийство. На его слова Шизуне положительно мотнула головой, вставая из-за стола и направляясь к окну. За стеклом ночь уже давно вступила в свои права. Редкие окна в домах еще горели в столь поздний час. Слегка одернув юбку-солнце, Като опёрлась об узкий подоконник бёдрами, устремляя взгляд в черноту неба и грустно улыбаясь. Когда много лет работаешь с человеком — выучиваешь его наизусть. Какаши знал это по себе. Шизуне за десять лет успела стать ему очень близким человеком, несмотря на их сложные рабочие отношения. Когда царапает кожу на ладонях ногтями — хочет кого-то разорвать на куски, а устремляет взгляд в потолок — вспоминает родных и тому подобное. Сейчас она грустно улыбается — это значит, что она радуется одному распутанному узлу в огромном клубке убийства… * — Однозначно говорю, что нет, — голос Хатаке Какаши звучал чётко и уверенно, несмотря на то, что мужчина сонно хлопал глазами и устало опирался о тумбу. — Хорошо. Мы предполагаем, что это — серийный убийца, а что думаете Вы? — В данный момент криминалистика не может ответить на этот вопрос. — Что-нибудь конкретное известно об убийце? — Нам уже известны габариты убийцы. *В маленьком кабинете на большом столе лежала когда-то белоснежная рубашка, в данный момент запачканная бордовой кровью. В районе живота на ткани было много светлых пятен, которые если соединить, то можно увидеть след от чьей-то обуви. Какаши что-то делал на компьютере, стоящем на краю стола, а в то время Чоджи сравнивал сделанные им слепки следов убийцы с отпечатком на рубашке. — Где-то я этот рисунок уже видел, капитан, — почесал маленькую рыжую бородку Акимичи. — Да, точно! — это было громко, отчего Хатаке который раз подумал: «Ну за что мне достались такие шумные коллеги?! Я что, в прошлой жизни отрубал головы маленьким дельфинчикам, что так нагрешил?!» — Вот, посмотрите ещё раз. Ромбики и полоски — крупные и мелкие. До Хатаке наконец-то дошло. Это очень популярная модель! — А ведь точно… — раздался звук открывающейся двери. — Шикамару, покажи свои кеды, — попросил Какаши, только что вошедшего с Саем Нара, вернувшегося со вскрытия. — Зачем? — изумился криминалист, не собирающийся снимать оригинальные белые потёртые конверсы. — Надо, — шутливо прикрикнул Акимичи, хлопая себя по круглому животу. Шикамару медленно развязал на кедах шнурки и подал обувь Чоджи, оставшись стоять на холодной плитке в серых носках. — Холодно вообще-то, — раздражённо сказал Нара, переступая с ноги на ногу и зевая. — Не дуйся, Мегамозг, — успокаивал того Акимичи. — Это для дела. — Модель одинаковая, но размер разный. У тебя Шикамару 42, а у убийцы скорее 39… Хм, это значит, что рост примерно 165-169* — Скажите, Вы уверенно заявляете, что это был не серийный убийца? — Не вижу смысла задавать этот вопрос повторно, мисс, — вмешался в разговор шериф. — В этом нет необходимости, — Данзо пытался остановить девушку. Что он тут всё это время пусто болтал о единичном убийстве знаменитости и безопасности населения. Это, можно было сказать, входило в его обязанности. А еще не хотелось лишний раз раздувать панику у жителей Конохи. — Да? Мистер Шимура, а что Вы скажете на это? Темари поманила к себе Абураме, который на ходу вытащил из сумки через плечо цветную фотографию формата А4, на которой была изабражена стена дома, исписанная черным маркером. Шино передал Собаку-но лист, а она в свою очередь шерифу. Краем глаза Темари увидела, как криминалист, наоравший на неё пару дней назад, хотел сорваться со своего места при виде действий девушки, но мужчину вовремя остановили рыжий, преградив путь большой, крепкой рукой, и женщина с темным каре, схватив того маленькими ладонями за плечи и чуть слышно шикнув: — Шикамару, что происходит?! Теперь Темари знала, что этого криминалиста зовут «Шикамару». М-да, прям достижение! Девушка мотнула головой, тем самым отгоняя ненужные в данный момент мысли, и продолжила свою речь: — Убийца оставил послание: «Первый убит. Попробуй поймать, если сможешь. Ха.» Исходя из содержания текста будут ещё жертвы, и это неизбежно. В следующий раз он напишет «Второй убит…» и так далее. Люди будут гибнуть. Что Вы скажете? После «выхода в свет» изображения и заявления журналистки пресса зашепталась, а фотографы пытались найти хороший ракурс для фото физиономии шерифа, которая искривилась в неповторимой гримасе. Гул становился всё громче и громче. Темари победно улыбнулась, дерзко смотря нефритовыми глазами на Шикамару, который отвечал не менее красноречивым взглядом, нашептывая что-то себе под нос (скорее всего проклятье в сторону русоволосой девушки с причёской четыре хвостика). «Шалость удалась!» — подумала Собаку-но. Её это радовало, как маленького ребёнка, выигравшего у друзей в догонялках на перемене в школе все конфеты. Ещё больше её радовало то, что она взбесила этого криминалиста. Услада — лицезреть закипающего каждую минуту всё больше и больше мужчину. — Да, но, — Хатаке Какаши вытеснил Данзо из-за тумбы, тем самым привлекая к себе больше внимания журналистов, — жертв не будет, если мы успеем поймать преступника. Клянусь, что криминалисты приложат все усилия для раскрытия дела.***
< Темари порхала. В прямом и переносном смысле слова. Пресс-конференция уже закончилась. Капитан Хатаке ответил еще на несколько интересных вопросов без утайки. Позади всей прессы, у задней стены зала все это время стояла Мей Теруми и наблюдала за работой своих подчинённых. Когда уже после всего этого Темари, Шино и Карин подошли к начальнице — она им мило улыбнулась и коротко сказала: «Вы справились», а после просмотрела записи Узумаки и фото Абураме. Идя по криминалистической лаборатории и ища дамскую комнату, Темари звонко стучала каблучками по белой плитке. Осталось пройти один коридор, но видно — не судьба. Журналистку кто-то сзади крепко схватил за локоть и потянул в один из открытых кабинетов. Темари взвизгнула и зажмурилась, пока кто-то распоряжался её телом. — Ты охренела? — Собаку-но открыла глаза и пред ней предстал никто иной, как Шикамару. В тёмном (из-за задернутых штор на окне) кабинете он прижал девушку к стене, не забыв заломать одну руку, а также сначала закрыть дверь изнутри. — Это ты охренел! — бросила Темари и ударила криминалиста каблуком в бедро отчего он ослабил хватку. — А если бы ты мне руку сломал? Да я бы на тебя подала заявление в полицию за избиение! — А каблук — это способ самозащиты? — спросил Нара (как было написано на его бейдже), потирая место, куда Темари заехала шпилькой. — Вот именно! — усмехнулась Собаку-но. — Ничего смешного! Ты что там устроила, дрянь?! Я предупреждал тебя о… — Темари заткнула ему рот своей ладонью, перебивая: — О публикации? Я не выставила фотографию в журнал, не продавала на телевидение! — выкрикнув это Темари остановилась ещё сильнее прижимаясь к стене, увидив руки по обе стороны от себя. Дверь закрыта. Поблизости никого наверное нет. Она одна в помещении с незнакомым мужчиной. А если он её изнасилует?! Но вместо того, что нафантазировала Темари, Шикамару продолжил словесную атаку: — Ты создала хаос среди населения Конохи! Мы, криминалисты, держали всё в тайне от шерифа! Нам не нужна была огласка некоторых фактов которые ты предоставила общественности! — Шикамару на одно долгое мгновение замер, а после издал тяжёлый грудной рык и отпустил девушку. — Убирайся, — прошептал он. — Живо! Темари, не помня себя, сорвалась с места и, еле-еле открыв дверь, убежала прочь. Шикамару открыл в кабинете окно и достал из кармана пачку сигарет.***
Слишком уж тяжелый эмоционально был день. Эта пресс-конференция отпечаталась в головах криминалистов надолго. — Нет, Какаши, шериф по сравнению с тобой смотрелся, как мальчишка, который нашкодил! — смеялся Чоджи. — Ты сегодня жжёшь, старик! — Ну хватит уже, — краснел Хатаке, хотя под маской этого не было видно. Дверь в общую комнату открылась, и к коллегам вошел Шикамару, раздраженный и злой. Все взгляды сразу сосредоточились на мужчине, который сел на подлокотник дивана, и схватил из контейнера на столе печенье и положил в рот. От него пахло сигаретами, хоть от него и всегда ими пахло. Это «амбре» было уж очень сильным — непривычным для Шикамару. Видимо он выкурил несколько сигарет одна за другой. Все непонимающе посмотрели на Нара, не зная, что произошло с парнем за эти двадцать минут, что его не было. Криминалисты переглянулись и взглядом договорились не спрашивать Шикамару ни о чем. — Вот морока, — протянул Нара и прикрыл глаза. — Кто печенье готовил? — неожиданно спросил криминалист. — Я, — подняла руку, как школьница, Шизуне. — Вкусно, — с таким же угрюмым видом ответил Шикамару. По всему помещению пронесся припев песни «All about us». На телефон Ино кто-то позвонил. Блондинка вытащила его из кармана узких джинс с заниженной талией HUAWEI и ответила. — Да, сейчас спущусь, — Яманака быстро встала с дивана и начала шарить в своей дамской сумочке. — Фуу, у меня налички мало. Давай вместе расплатимся. — Хорошо, Ино, — Чоумей лёгкой походкой прошествовала за блондинкой к выходу из общей комнаты, помахав смуглой ладонью. — Куда это они? — спросил Сай, сидевший в самом углу, отрываясь от своего альбома. — Чёрт этих женщин знает, — угрюмо ответил Шикамару. Через пару минут, а именно три минуты и шесть секунд криминалистки завалились в общую комнату с пятью коробками пиццы! Вот это было то, что надо, в данный момент, а то с утра все на подножном корме. Даже Шикамару едва заметно улыбнулся и потянулся за куском «Маргариты»…***
Шизуне любила сбрасывать здесь стресс. Темно, огни вечернего города, парк аттракционов, «американские горки». С каждым годом росло количество желающих, таких как она, пощекотать себе нервы и получить порцию адреналина. Ведь что может быть круче, чем проехаться по железной дороге с огромной высоты сверху вниз на бешеной скорости или совершить «мертвую петлю» под углом 90 градусов. Именно такие развлечения дарили Шизуне экстремальное настроение. — Один билет, пожалуйста, — когда в бледной руке оказалась яркая карточка, Шизуне, словно маленький ребенок, побежала к вагончикам и села на самое первое место. Вагончик начал медленно двигаться, а Като, уже улыбалась, как маленькая девчонка, которую родители впервые отпустили на вечеринку к подруге с ночевкой. Вагончик резко сорвался вниз, и Шизуне закричала, что есть мочи. Адреналин в крови зашкаливает. Перед глазами проносятся огни ночного города и других аттракционов парка. Сердце колотится ещё быстрее. Быстрее… Ещё быстрее…