***
В магическом мире происходит, что-то неладное, что гроза за окном, словно предзнаменование перед тем, что всколыхнёт спокойствие будних дней. И единственный, кто знал ответы на вопросы о происходящем — Дамблдор. В его кабинете присутствовала пара человек, те кому он мог доверять, среди них оказался и Бруствер Кингсли — аврор, доложивший о том, что защитное поле Министерства, с каждым часом слабеет, а охранные чары спадают, будто кто-то специально рушит их, открывая двери во все залы, включая и Зал Пророчеств. Подросток беспомощно переводил глаза, следя за движениями Дамблдора. Старик был, чем-то обеспокоен — серые брови нахмурены, губы сжаты в тонкую нить, и глаза растерянно пытаются, о чём-то сообразить. Внутри Гарри кипят эмоции, он продолжает заламывать пальцы рук до боли, до хруста, на худощавые плечи опустились тёплые материнские ладони, таких прикосновений не хватало. — Мне нужно видеть Северуса. Сходите, кто-нибудь за ним, приведите его сюда, — наконец произнёс Дамблдор. — Немедленно. Минерва, до этого тихо стоявшая в углу, поняв, что просьба была обращена больше к ней, чем к остальным, сухо кивнула и удалилась из помещения. В отсутствие декана львятника, Дамблдор успел связаться с единственным младшим помощником Министра, который выходил на связь, вытянув того из постели и поставив, словно оловянного солдатика, у себя в кабинете. — Я-я не знаю, где он! Он остался в Министерстве, сказал, что уйдёт, как закончит некоторые д-дела, — заикаясь, пробормотал испуганный Перси Уизли. Лицо бледнело создавая контраст с рыжими волосами. Грюм кашлянул, привлекая внимания. — Нельзя больше ждать! На Министерство в любом момент нападут — нельзя медлить, Альбус! — Нет. Мы потеряем слишком много людей. — Мы потеряем их в любом случае, часом позже, часом раньше. Директор медлит и кивает в ход своим мыслям, сдаётся. Здесь становится слишком тесно, орденовцы мельтешат, что пятнадцатилетний мальчишка еле поспевает поворачивать голову. Все спешат. Сириус возникает в дверях, получает указания Грюма и исчезает в камине. Даже Нимфадора дважды мелькает шевелюрой и растворяется из виду. И стоит силуэту Снейпа возникнуть в дверях, как все замолкают и смотрят на него в преддверии слов. — То, что происходит сейчас — не инсценировка. Предположения мистера Поттера верны — Тёмный Лорд достаточно силён, чтобы вернуться. Его тон угнетал, лицо оставалось беспристрастным, но Лили видела, как изнутри он закусывает щёки от боли, как ногти впиваются в ладони, и как рука расслабляется, стоит огню в метке чуть стихнуть. Она наблюдала за его болью, и как будто сама её чувствовала: сердце клокочет где-то в горле, не давая дышать, в ушах эхом раздаётся мерзкий, протяжный звон, а голова наливается свинцом. Ещё момент — и кабинет пустеет, оставляя женщину в полном одиночестве.***
Развязалась битва в атриуме. Никто не помнил во сколько она началась и не знал во сколько она закончится. От вспышек волшебники замертво падали на лакированный паркет, что приходилось перешагивать через трупы. Повсюду кровь: на стенах, на полу, даже мантии пропитаны алыми пятнами. Чёрная мантия — пожиратель, красная — аврор, а любая другая — работник Министерства, взявший ночную смену. Немногие успевали добежать до каминов — большинство из них было заблокировано —и отправиться домой, как лучи заклятий пронзали насквозь. — Постоянная бдительность! — напомнил старший-аврор Грюм, промазал — и луч света попал в стоящий в центре роскошный фонтан так, что откололось ушко домового эльфа. Ряды Пожирателей смерти пополнялись с каждой минутой, будто их было бесчисленное количество. Среди них мелькала макушка Беллатрисы Лестрендж — недавно сбежавшей из Азкабана, и рьяной помощницы Лорда Волан-де-Морта. Она прекрасно владела искусством дуэли, и группа новичков-авроров в считанные секунды убедились в этом, но стоило Эдгару Боунсу, отцу малышки Сьюзан, приняться за неё, как спустя пару мгновений его тело лежало среди прочих других погибших. Минуты тянулись вечно, битва не хотела кончаться, и как сторонников светлой стороны стало в разы меньше — Пожиратели отступили, рассеялись по зданию Министерства так, что задача орденовцев усложнилась в несколько раз. Главной целью Лорда Волан-де-Морта, недавно убившего Министра Магии, был Зал с пророчествами. Пожиратели разделились: кто-то остался на наблюдательных пунктах с палочками наготове, чтобы в любой момент прикончить, заявившегося внутрь помещения аврора или орденовца, а другие — исследовали Зал в поисках пророчества. — Оно з-здесь!.. — раздался громкий шепот среди рядов с хрустальными шарами. Послышались торопливые шаги — и вскоре с десяток волшебников в тёмных одёжах собрались вокруг Долохова. Несомненно, Лорд наградит его за заслугу, чем-то невероятно ценным, эхом раздался радостный смех Беллы, на женском лице возникла улыбка, хищная, чем-то схожая со зверем. Лицо Повелителя оставалось холодным, беспристрастным, словно застывшая маска, в его руках находился хрустальный шар, пальцы крепко сжимали гладкую поверхность. При любом прикосновении внутри виднелись всполохи искр, отголоски и отрывки Пророчества. Стоило уйти, пока не прибыло подкрепление со стороны Аврората, на этот раз победа может оказаться не за ними.***
После смерти Корнелиуса Фаджа на пост Министра Магии был назначен член Визенгамота, Амелия Боунс. Несомненно, талантливая волшебница, доверяющая действиям Альбуса Дамблдора, и сейчас стоя в его кабинете, она устремляла свой взгляд на тёмно-серое, почти чёрное небо за окном, которое постепенно поглощали свинцовые тучи. — Мои поздравления, мадам Министр, к сожалению, при столь трагических событиях. Амелия скупо кивнула, пробегаясь глазами по кабинету — ничего не изменилось с самого её выпуска. Проницательные глаза директора обращены к ней, видя насквозь и прожигая долгим взглядом, а потом он грустно улыбается и выглядит это жалко. — Каковы ваши намерения на этом посту? Она с неохотой отводит взгляд от диковин, пылящихся на полках, она всего лишь пытается занять свой разум, чем-то бессмысленным, чем-то таким, что не приносит боль, как смерть брата. — Несомненно, стоит сохранять осторожность ради безопасности жителей магической Британии, — раздался её сухой неспешный голос. Дамблдор недоверчиво взглянул на неё — строгие черты лица, водянисто-голубые уставшие глаза. Скоро вся магическая Британия узнает о новом Министре Магии. — При всём моём уважении, мадам Боунс, неужели, вы станете отрицать очевидные вещи и держать народ в неведении? — в его голосе проскальзывали нотки возмущения, лицо исказилось и стало угрюмым. Губы Амелии застыли в печальной улыбке. — Это были методы Корнелиуса — не мои. Об его смерти будет известно к утру, и разумнее всего сделать заявление о возвращении Сами-Знаете-Кого, всё-таки это не несчастный случай, а убийство. Дамблдор согласно кивнул. — Сколько погибших? — Не больше сотни, в основном молодые авроры, недавно закончившие обучение и вызванные среди ночи по долгу службы, — сухо констатировала Боунс, переплетая длинные пальцы перед собой и горько вздыхая, она замолкает и выдержав паузу, продолжает: — Их целью был Зал Пророчеств, вы знали об этом и не настояли об усиленной защите помещения? Старик не ответил, что-то заставило его отвлечься и перевести взгляд на Феникса — птица преспокойно чистила огненные перья. — Насколько сильные потери? — Зал практически уничтожен, нет ни единого не пострадавшего помещения. Во всяком случае, им удалось заполучить то, зачем они и заявились в здание Министерства. Он кивает, ему каким-то образом удаётся сохранять спокойствие и после молчания продолжает: — Мои соболезнования, Эдгар был поистине выдающимся волшебником. Губы женщины дрогнули — брат для неё всегда был опорой и поддержкой, а сегодняшней ночью его не стало. Она молчит, чувствуя ощущение горечи во рту и тяжести во всём теле. — Его убила Беллатриса, Беллатриса Лестрейндж. Каким бы сильным волшебником он не был, против неё у него практически не было шансов. Голос дрогнул, стал неживым, отстранённым после упоминании о брате, что директору потребовалось подойти поближе, чтобы расслышать, каждое слово новоиспечённого Министра. Дамблдор выдавил из себя пару сочувственных слов, понимая, что пустые разговоры ей не помогут, нужно лишь время, чтобы пережить утрату. — Я так понимаю, опека над Сьюзан переходит на вас. — Получается что так. Я её единственная кровная родственница. — Думаю, сейчас возникнет множество вопросов касательно этого, если вы желаете забрать девочку на пару дней, на выходные, то… — Было бы замечательно, мистер Дамблдор. Он проводил Амелию до самых ворот замка и вернулся к завтраку именно тогда, когда вся школа гудела о возвращении Сами-Знаете-Кого: ученики были в страхе, учителя озадачены, но по-прежнему сохраняли хладокровие. За профессорским столом не хватало Северуса, чьего спокойствия с лихвой бы хватило на всю школу, но сейчас, он наверняка остался в своих покоях, залечивает раны, восстанавливается. Объявление директора о том, что наступили тёмные времена и всем стоит быть наготове, заставило все разговоры за столами стихнуть, завтрак прошёл в тишине, никто так и не обмолвился словечком. Уроки пришлось отменить, небольшая часть учеников потеряла этой ночью родителей, дети были слишком подавлены и учёба была последним, чем были заняты их головы. Лили провела весь день в своём кабинете, пытаясь разобраться с бумажной работой, которая накопилась за предыдущие месяцы, но разум никак не хотел сосредотачиваться, приходилось возвращаться по несколько раз к одной и той же строчке, пытаясь вникнуть в смысл слов. В голове становилось пусто с каждым часом, мысли клубились, как туман, в котором ничего путного не разглядишь, никакой дороги, лишь ослепительно чёрная тьма, которая давила на душу. Когда переживания гложат изнутри, томительное ожидание неизвестного и сомнения изводят — она чувствует себя пугливой девочкой и совершенно не понимает, как вести себя дальше. Тело наливалось тяжкой мутью, кости ныли, стоило опуститься на подушку, сон никак не шёл, страхи изводили её, и она, как ни старалась, не могла с ними справиться. До рассвета оставалось несколько часов и ей удалось уснуть, но сон не был спокойным. Она всхлипывала — просыпалась, стонала — просыпалась, кричала — и вновь просыпалась. У бессонницы его ехидная улыбка. Не хватало воздуха, Лили не восстановив дыхание, поднялась с постели, прошлась по комнате, сходила в душ, туго завязала пояс на халате, ничем не интересуясь и лишь изредка поглядывая на чёрные стрелки часов, провела целый день за книгой, которая не помогала отвлечься. Гарри так и не заглянул — у него и своих проблем предостаточно, нечего беспокоиться о странном поведении матери в такое время, о её глазах, в которых поселилось отчаянье. Она знала, что с ним всё в порядке, он в башне под присмотром декана и друзей — и ей этого было достаточно. Он не сделает ничего глупого и безрассудного, пока Лили рядом — эта единственная мысль, которая успокаивает, пусть и ненадолго. К утру следующего дня добавилась и головная боль, так и до нервного срыва недалеко. Женщина не выдержала и покинула стены замка, свежий воздух после бессонных ночей взбодрил её, заставив слабо улыбнуться. Прогуливаться в Хогсмиде было небезопасно и глупо, когда там наверняка рыщут Пожиратели Смерти, в «Пророке» недавно писалось о нападение на одну из магазинных лавок. Лучше обойти окрестности школы, к тому же погода была неплохая, тучи закрывали всё небо, но дождя, кажется, не предвиделось. Дойдя до сияющей глади озера, раскинувшегося на территории школы, она заметила темную фигуру в пальто, подошла чуть ближе, узнала Северуса и остановилась рядом с ним так, что их плечи почти соприкасались. — Разве природа не прекрасна? — вздохнув, начала Лили. — Мне нравится находиться на свежем воздухе. Он не посмотрел в её сторону, медлил с ответом, тем самым выдав себя: он попросту не был готов заводить разговоры. Поднял с земли гальку и бросил в воду, рябь разошлась кругами, раздался булькающий звук, и камень утонул. — Да, чёрт бы побрал, это озеро, — проворчал себе под нос Снейп. Наступила тишина. Они молча смотрели друг на друга, изучая отблески и всплески на дне глаз. Лили не выдержала и улыбнулась, слабо, натянуто, а затем краешек губ Северуса пополз вверх, и он устремил свой взгляд вперёд после слишком долгого зрительного контакта. Она мотнула головой, волнистые пряди разметались по плечам, так и призывая притронуться к ним, пропустить тяжёлые огненные пряди сквозь пальцы, заставляя обжечься прикосновением. — Как ты?.. — спросила женщина, улыбка не сходила с её лица, только сейчас она стала какой-то грустной. — В порядке, как и всегда, — соврал он, ведь дышать было довольно неприятно, каждый глубокий вдох приносил режущую боль в горле, сдавливая чуть ли не до тошноты. При этом всём тело ныло от усталости, зудело левое предплечье, так что немели кончики пальцев, но ей это знать ни к чему. — Я знаю, что это неправда, Северус. Ты ужасный лгун. — И что же меня выдало? Он говорил насмешливо, словно ситуация забавляла его. — Ты сам только, что это подтвердил, — усмехнулась она и откинула мешавшуюся прядь волос назад, чтобы лучше разглядеть его, её глаза опять ласково засияли. — И я знаю тебя: ты говоришь одно, чувствуешь другое, а делаешь третье. Снейп многозначительно хмыкнул. — Как тонко, ты раскусила меня. Сколько часов провела, разгадывая загадку моей тёмной души? — Язва, — фыркнула она и тихо засмеялась. — Какой же ты язва! Ветер растрепал его тёмные волосы, он посмотрел куда-то вдаль и загадочно улыбался. Той самой, ехидной улыбкой.