Addiction

Девушка оживленно водила кончиками пальцев по полке со скляночками, но нужное лекарство никак не удавалось найти. Тем временем в больнице, больных становилось все больше. Оставшись на ночное дежурство, девушка уже жалела об этом, так как объем работы не прекращался ни на минуту. -Да куда же оно подевалось? – прорычала медсестра, начиная раздражаться от всей этой ситуации. Медсестра вновь стала водить по странице с медикаментами пальцем, судорожно перелистывая, отчитывая себя за невнимательность. Наконец найдя , что искала и схватив флакончик, словно трофей, и поставила на лоток. Собираясь провести обход и раздать необходимые лекарственные препараты, девушка провела рукой по больничному платью, расправила несуществующие складки. -Как ты умудряешься быть такой маленькой и значительной во всех смыслах? Ноги подкашиваются, пропуская разряды электричества. Сердце начинает медленный отсчет до безумного ритма. Страшно признаться, что она волнуется. Нет. Даже боится обернуться сейчас. Лучше она будет вечно рассматривать лоток, теребить больничное платье дрожащими пальцами, нежели повернется сейчас. Но. Поворачивается. Смотрит. Поджимает сухие губы и смотрит с укором, за которым кроется скользкий страх. Страх близости? Неведения? Она сама не знает, чего боится, но продолжает рассматривать его. Резко тянет руку вниз и задевает лоток, трескучий звук сопровождается её быстрым вздохом. Даже с такого расстояния парень видел маленькие веснушки, расположившиеся на носу. Слегка приподнятые брови, и поджатые губы. Леон приблизился к девушке, остановился в паре сантиметров от ее лица, и улыбнулся. Осторожно приближался, свободной рукой – кончиками пальцев - скользя по гладкой поверхности стола. Хиляль вспыхнула как солома. Если до этого она, немного покраснела, то сейчас ее щёки заалели. -Что ты себе позволяешь? -Тш-шш. Леон осматривал её лицо, медленно подняв руку, принялся водить кончиками пальцев по её щеке. Словно настаивая приближается, а Хиляль непроизвольно вжимается в тумбочка, мечтая слиться с ней. Только бы не млеть от его прикосновений. Невозможная близость. Их влекло друг к другу, как бы они не хотели это остановить. В одну секунду Леон обхватывает ее за талию, и прижимает к себе. Она готова была поклясться, что время остановилось. Именно время. Но не собственное сердце.. Она дурочка, потому что думает о том, какие на вкус его губы? Ласковые? Теплые? Одной рукой касаясь её шеи, другой обхватывая за талию, лейтенант едва ощутимо касается своими губами. Они мягкие. И…теплые. Заставившие на пару секунд замереть сердце. И почему-то в следующую секунду, уверенная, что будет жалеть об этом, приникла в ответ, чувствуя, как предательски закрываются глаза от этих ощущений. Почувствовав невесомые касания её языка, Леон заводится от того, как девушка впускает в себя и неуверенно хватается за его плечи. И его уносит… От этого тепла. От ласкающего кожу дыхания. От того как отдаешься и целуешь, целуешь, целуешь. Тяжело дыша, Леон оторвался от неё, но увидев ее припухшие губы, прижался вновь. И он поцеловал ее губы ещё три, четыре, пять раз. Девушка отрывается от него, выставив руку вперед. -Ты сошел с ума? -Да! Схожу с ума от тебя! **** -Почему именно сегодня? -Йылдыз, прекрати! -Не думала, что визит вашего отца будет вам невдомек. -Дело не в этом! -А как же. Скажите спасибо, что не рассказала отцу о ваших вечерних похождениях,-раздраженно ответила Азизе, которую тоже не прельщала мысль о визите,-Думаю Али-Кемаль должен успеть. Хиляль в пол уха слышала перепалку семьи. Все, что произошло с Лейтенантом, навалилось тяжелым грузом, придавливая к полу, словно беспомощное существо. Боялась отвечать на его чувства, боялась обжечься. Стараешься заставить себя ненавидеть его. Но находишь оправдания: его чувства к ней, доброта ко всему миру, в него невозможно было не влюбиться. Она старалась почувствовать ненависть, или хотя бы ярость от этой ситуации. Умом понимаешь, что надо. Но единственное что, чувствуешь - это жар во всем теле. И легкие покалывания на губах. Девушка была виновата.Она дала понять, что он что-то значит для неё. Позволила целовать себя.И не отвечал отказом, на его милые признания, и комплименты, от которых она полыхала .Правильным будет, если он исчезнет из её жизни. Проблемой было то, что девушка не хотела, чтобы он исчезал из её жизни.Претила мысль, что ей придется отпустить его. Она привыкла видеть его, ночью придаваться воспоминаниям, о том какого, быть на одной стороне с ним. А не напротив него. Размышляла, что если, она ответит на чувства и возьмет его за руку. Но к чему это приведет? К тому, что семья разозлится и откажется от неё? Друзья не поймут и возненавидят? Она не хочет, даже думать об этом. Задумавшись, девушка не заметила как пришел брат, кивнув ему, она поплелась на кухню. Помешивая шербет, девушка погрузилась в свои мысли, но периферийным зрением уловила изменения на улице. Подъехала карета, из неё вышел сначала Джевдет, а затем..Леон. Джевдет что-то ответил лейтенанту , и тот вернулся в карету. Услышав как ,открывают входную дверь, девушка поспешила с тарелками в гостиную. Ужин был в разгаре. Хиляль удивлялась, как было тихо за столом. Это впервые, когда её семья сидит в полном сборе . -Хиляль? Ты ведь собираешься продолжать свои занятия? -Хиляль закончит последний класс, - довольно в грубой форме ответила Азизе. - Девочке нужно обязательно закончить школу. Кто-то собирался её спрашивать? Конечно нет. Не было смысла пререкаться, окончить школу казалось не такой плохой идеей, нежели продолжать быть медсестрой. Видеть греков, когда они приходят делать обход. Нет. Они приходят насмешливо спрашивать достаточно ли лекарств для лечения ИХ солдат , осматривать их плотоядным взглядом, от которых хотелось сбежать и раствориться . Видеть самодовольные взгляды греков прикованных в постели, когда меняешь очередную повязку. Она ощущала ненависть и злобу. Бессильную злобу.Когда хочется содрать с себя кожу ,от этой ненависти. От всепоглощающей злобы. И ничего не можешь сделать.