Knights of the Death

Обнажённые ветви окружающих её деревьев беззастенчиво устремлялись ввысь, скрывая собой небо и солнце. И от того казалось что в лесу царствует вечная ночь, а сам он спит беспробудным сладостным сном, служа одновременно и колыбелью спокойствия и обителью хаоса. Густой жемчужно-голубой туман укрывал от любопытных глаз не только то, к чему страстно хотелось прикоснуться, но также и всё пугающее, от чего Эмили пожелала бы убежать. Под босыми ногами расстилалась тропа из ароматных кленовых листьев, однако, увядающих и обращающихся в пепел стоило наступить на них босыми ногами. Казалось, если бы они могли чувствовать боль и кричать, то уже возопили бы во весь голос, вынуждая девушку пробираться сквозь толщу тумана, не разбирая дороги. Каждый размеренный шаг давался ей с трудом, взывая к глубокой тоске по увядающей жизни. А в конце прямой и длинной тропы её ждал Кай — демон, облаченный в человеческую плоть. Тёмный принц с поистине чарующей обезоруживающей улыбкой, на краткий миг способной скрыть всю тьму, что питала его бесконечно одинокую изувеченную душу. Он с непостижимой лёгкостью готов был исполнить простую просьбу, тихо подзывая Эмили идти навстречу. Но едва узрев его, девушка поспешила остановиться и почти бессознательно поднесла ладони к лицу в желании спрятаться. Не только от его обманчиво тёплых объятий, нет. Она пожелала не видеть того, что творила помимо собственной воли, ступая по земле. Стоило поднести ладони к лицу, кожу вокруг запястий поразила режущая мимолётная боль, кровь рекой, подобно водопаду, хлынула вниз, орошая мёртвую листву. Каждая капля, достигнув земли, чернела, множилась, постепенно превращаясь в лужицу, затем разрастаясь до размеров маленького озера, и в конце обратилась глубоким смоляным морем. Очень скоро кроме него не осталось ничего… Эмили осмотрелась вокруг, безучастно наблюдая, как багровое пламя пожирает деревья, а линия тропы растворяется и в конечном итоге тонет, погребённая липкой чёрной субстанцией. Кляну я жребий свой, как одержимый, Рыдая о любви недостижимой. Не взирая ни на что, она вернула ладони к лицу, размазывая неустанно льющуюся из свежих ран кровь и тем самым создавая чудовищную маску. Когда Эмили приблизилась к осознанию, что мир вокруг лишь иллюзия воспалённого, борющегося с самим собой разума, из ставшего океаном моря к босым ступням девушки потянулись тысячи обожженных полуразложившихся чёрных рук. Норовя утянуть её на самое дно, направляя по избранному пути, те постепенно вынуждали избрать единственной тропой уготованную ловушку, в которой с каждым шагом девушка всё глубже погружалась в густые тёмные воды. Еще недавно лишь слегка касающиеся тела руки уже обвивали тонкую талию, обхватывали подбородок и закрывали влажные от слёз глаза. Руки испепелённых воздействием несмертной силы жертв тянули её на самое дно, не оставив ни единого шанса на сопротивление. Но если план обидчика раскрою. Его убью безжалостной рукою. И она не пыталась сопротивляться или кричать. Лишь застыла в ожидании грядущего, покорно решив впервые и единожды отдаться на волю коварной судьбе. Когда безликие объятия исчезли, а Эмили смогла открыть глаза, под ногами была твёрдая земля, а мир почти ощущался цельным, неделимым, настоящим… Однако достаточно было опустить взгляд к шумящему водопаду, бурлящему кровью падших, и узреть на дне воронки как безгранично безжалостный неизвестный выложил обугленные тела обладателей тех рук, что ещё мгновение назад тянулись к ней, от иллюзии не осталось ни следа. Взывали ли жертвы о помощи или всё же желали смерти тому существу, в которого девушка превращалась помимо воли? Эмили стояла на краю обрыва, не в силах отвернуться от мертвецов, из чьих глаз и ртов, завиваясь в кольца, выползали тысячи зеркально белых змей. Лишь низкий мужской голос за спиной заставил её собраться, поднять устремить к алеющему горизонту и узреть рыцаря в ониксовых доспехах, чьё лицо скрывал массивный рогатый шлем. Ни его голос, ни очертания фигуры не казались знакомыми. Однако от высокого тощего как Костлявая Смерть странника веяло слишком хорошо знакомой опасностью. — Однажды придёт и твой час… Его руки, облаченные в стальные перчатки, потянулись к тонкой шее. Бесстрастно, обезличено, почти механически. Словно девушка была всего лишь жалкой ничего из себя не представляющей и пустой куклой, которую легко вырвать из потока времени без каких-либо последствий. Дождусь, скорбя, когда мой час придёт. Умру. И память обо мне умрёт. Рыцарь поднял Эмили над землёй и с беспристрастной жестокостью сделал девушку частью «ока», добавив её обездвиженное тело в палитру человеческих красок. И новая смерть была лишена какого-либо смысла не просто от того, что её тело было одним из многих слившихся в единое однообразное целое, но и от того, что никто не заметит потери… Щелчок. Вспышка. Чьи-то пальцы снова обвили плечо и Хейл в беззвучном вопле, хватая ртом воздух, открыла глаза. И на сей раз по-настоящему вернулась в реальный мир. Казалось, она никогда не была так счастлива понять, что ей приснился кошмарный сон. Просто жалкий недофильм, высеченный в подсознании. Девушка принялась озираться по сторонам, но успокоилась окончательно лишь отыскав знакомое лицо. Пусть оно и принадлежало самодовольно ухмыляющемуся в злорадствующей манере Каю. — Что тебе снилось? Такое забавное выражение, посмотри — он перегнулся через водительское сиденье, поднёс телефон прямо к глазам Эмили, чтобы та могла увидеть своё миниатюрное нахмуренное лицо. — Такое драматичное! Эмили в свою очередь, даже не успев окончательно собраться с мыслями, только и могла что метнуть один из озлобленных взглядов в сторону своего соратника и отмахнуться от протянутого телефона с выражением глубокого разочарования его поведением. Она всё же совершенно не понимала логику поведения этого человека. Но ещё хуже было то, что даже не чувствуя себя в безопасности в его присутствии, девушка каким-то чудом смогла уснуть. Что с одной стороны было хорошо. По крайней мере, она будет бодрой при встрече с Маркусом. — Почему мы стоим? — Перебравшись на переднее сиденье, спросила она. Эмили сняла куртку, снова озираясь по сторонам в поисках хотя бы одного опознавательного знака, но разглядеть что-либо кроме очертаний деревьев и влажной от дождя дороги было трудно, даже имея в арсенале тысячекратно усиленные чувства и сенсорные способности. Стояла глубокая дождливая ночь, напоминающая одну из многих начальных сцен в фильмах ужасов, где маньяк-убийца подбирает на обочине ничего не подозревающую жертву и после её уже ничто в мире не способно спасти. «Забавно, Эмили, да? На прошлой неделе ты покончила с собой, а теперь так отчаянно цепляешься за жизнь, что это доходит до паранойи. Ирония, мать её!» Хейл с нескрываемым напряжением повернулась в сторону своего соратника. Отдаленно познакомившись с его убийственными привычками, она рискнула переспросить, заранее начиная жалеть, что имела глупость довериться ему и поехать куда-то никого не предупредив: — Кай, почему мы стоим? Богатое воображение рисовало картины расправы, ускоряя сердечный ритм. Он молчал. И у неё сами собой появлялись догадки, будто якобы самоубийство его прошлой соратницы было подстроено далеко от посторонних глаз. Все рассказы о жутких монстрах адептах и разрушительном воздействии их сил вдруг заимели законное основание считаться не просто устрашающими байками, а частью великой истории, фактах на которых ныне построено общество несмертных. Помимо подступающего к крайним границам сознания нервному тремору, Эмили почему-то отчётливо ощущала, что Кайден на подсознательном эмпатическом уровне уловил направление, в котором размышляла девушка. Более того, он наслаждался её беспомощностью и нарочно оттягивал время ответа. Но всё же не слишком долго, чтобы спутница не успела открыть дверцу авто и испытать силу своей удачи посредством догонялок в незнакомых лесах. — Что это? — указательным пальцем Кай провёл воображаемый круг, очерчивая ореол её лица. Он опять ухмылялся. — Снова это выражение. Ты что, боишься? Машина тронулась с места, а минуту спустя за границей лобового стекла показались мерцающие огни дешевого придорожного мотеля. Где-то в пяти часах езды от центра Сиэтла, далеко от обещанного конечного пункта. Кай вырулил на парковку и только потом продолжил почти начавшийся разговор, не выключая двигатель. — Тебя довольно трудно понять, если всё-таки да. Нормальные люди стараются не попадать в поле зрения тех, кто их пугает. Не грубят им и тем более избегают любого повода, по которому придётся остаться наедине. Исходя из прошлого опыта, могу сказать, что ты нарушила все пункты. И всё равно это… — на сей раз Кай слегка тыкнул девушку в правую щеку указательным пальцем. — Ты что-то говорила про «логику поведения»? Она могла бы солгать, чувствуя себя пристыженной. Могла бы придумать убедительную прекрасную ложь, способную отгородить её от непозволительной откровенности, могла быть сдержанной и изворотливой. Но был ли в этом смысл, если подобные решения оставляли за собой шлейф из сожалений и горечи обид? Она не собиралась становиться открытой книгой, доступной для чтения каждому проходящему мимо любопытствующему. Но хотела быть откровенна в первую очередь сама с собой и больше никогда не возвращаться к саморазрущительным мыслям. Неотрывно наблюдая за собеседником, Эмили выдержала паузу и только после осмелилась заговорить: — Может потому, что всё довольно сложно? Я совсем не понимаю этот мир, я многого не знаю. И хочу узнать, хочу найти ответы и разобраться хотя бы в себе… для начала. Но всё что делаю с тех пор как попала в мир — она изобразила саркастичные кавычки — «себе подобных», это только отбиваюсь от нападок и отчего-то так активно интересующихся мной незнакомцев. Но самое кошмарное чего я не понимаю, так это смысла так называемых «соратников». Мы вроде должны поддерживать друг друга, учиться обороне от адептов? Вот только ты сам адепт, что, кстати, ничуть не смущает меня, потому что я не вижу разницы между «нами» и «вами». — Эмили выдавила из себя смешок — Просто ты тот ещё садист! И я понятия не имею, что ты выкинешь в следующую секунду. Ты то буквально сворачиваешь мне шею за какой-то провал, то вдруг решаешь защитить, то пугаешь до чертиков как сейчас. Я понимаю, что мы даже близко не друзья и, может быть, я тебя раздражаю, но… можно хотя бы день побыть нормальным? Он долго смотрел на неё в упор прежде чем совершенно серьёзно ответить: — Это кажется удивительным, но ты меня почти не раздражаешь. — Парень вынул ключ из замка зажигания, наклонился в сторону Эмили и открыл бардачок, доставая из того увесистый кожаный бумажник, что явно намекало о вынужденной долгой остановке, не оставляя за собой вопросов. — Даже когда определённо проецируешь на меня свои подсознательные страхи и ожидания, ищешь смысл там, где его нет, чтобы привычная картина восприятия оставалась цельной пока твой характер деформируются и меняется. — Он восторженно вскинул руки, воскликнув с восхищением: — Психология! Хочешь об этом поговорить? — Ой, да пошёл ты! — на сей раз шутливо отозвалась девушка, почти полностью успокоившись, хоть недавний сон и не желала покидать чертоги памяти. Эмили вышла вслед за парнем, захлопнула дверь и только потом поспешила спросить что они оба забыли всего в нескольких часах езды от города. — И кто из нас двоих садист? — изображая обиду, спросил Кай. Он вытащил из багажника шевроле рюкзак и отправился в сторону главного здания к дежурному администратору. — Хочешь оставить меня без отдыха? 3.00 В его рюкзаке была сменная футболка и спортивные штаны, заранее приготовленные для комфортного безмятежного сна в последнем свободном номере с двуспальной кроватью. Если бы кто-то из них втайне испытывал симпатию к другому, Эмили могла бы подумать что подобный расклад вполне предсказуемая деталь грандиозного и коварного плана по сближению. Она сидела на кровати, подогнув под себя ноги. Без конца переключала каналы в поисках пригодной к просмотру передачи и ждала когда же её новоявленный почти друг освободит ванную и ли предоставит возможность поразмыслить о смысле жизни, стоя перед зеркалом, бессмысленно растрачивая воду, пропуская холодный поток сквозь пальцы. Когда дверь слегка приоткрылась, а в проёме показался облаченный в упомянутые ранее серые спортивные штаны и футболку Кай. Эмили демонстративно обречено вздохнула: — Какой смысл в бессмертии, если всё равно нужно спать? На протяжении пути от регистрационной стойки и до номера на втором этаже, из окна которого можно было наблюдать красную неоновую вывеску придорожного «Эль-Рея», они обменивались бессмысленными фразами. Эмили смогла окончательно усмирить населенное несуществующими событиями и чудовищами воображение. Обстановка перестала казаться пугающей или напряжённой и на минуту ей показалось, что она снова сможет заснуть. Вот только стоило подняться на ноги и предстать в ярком зеленоватом свете несколько неухоженной ванной и взглянуть на свои ладони, кровавый водопад и выползающие из пустых глазниц тысяч и тысяч мертвецов змеи вновь предстали перед внутренним взором. — Это просто сон. Пусть и до одури реалистичный… Эмили вывернула краны с горячей и холодной водой на максимум и, глядя в глаза отражению, подставила руки под струю. Когда она посмотрела вниз, то вдруг заметила на идеально гладкой почти мраморно белой коже запястий тонкие линии от затянувшихся порезов. Но могли ли они перенестись из сна? Это казалось невозможным, но всё же имело место быть. «Или нет? Почему они не прошли?» — мысленно спросила себя Хейл, заодно отмечая, что со времени последней подпитки прошло приличное количество времени. Она успела неоднократно пострадать преимущественно по собственной глупости. Волосы перестали держать объем и больше не излучали здоровые сияние и блеск, кожа, пусть и осталась безупречно чистой, больше не напоминала шелк на ощупь. И внезапно девушка подумала как наивно было полагать продержаться тридцать дней, без конца страдая от голода и боясь прикоснуться к человеку. Немыслимая глупость! Но вот возможен ли способ питания, при котором никому не придётся умирать? Эмили распахнула дверь ванной, возвращаясь на исходную позицию. Она приземлилась на кровать рядом с Каем, отвлекая его от лицезрения экрана телефона, а затем пробубнила себе под нос. Достаточно громко чтобы парень смог услышать даже не имея в арсенале сверхъестественно обостренное восприятие: — Как я могу пойти завтра? Что если я случайно до него дотронусь и пфф… Маркус станет кучкой пепла? — Знакомство с зеркалом прошло удачно? — Кай закинул руки за голову, с комфортом растянувшись вдоль матраса, медленно закрывая глаза, словно готовился уснуть. И это просто сводило с ума! Хейл не ожидала от него сочувствия или помощи, но всё же надеялась воззвать к человеческой стороне единственного кто хотя бы на одну сотую долю мог войти в её положение и понять масштаб разворачивающейся трагедии. Она ненавидела просить о помощи и всю жизнь избегала любых ситуаций, располагающих к исходу где девушка нуждалась в общении, взаимодействии и каких-либо контактах в принципе. За малым исключением, когда она продолжала сохранять дистанцию, даруя окружающим элементарную иллюзию близости и внушая им мысль о дружбе. По крайней мере, Эмили нравилось думать что все её контакты и друзья всего лишь иллюзия, а сама она не испытывает чувства привязанности. Потому что быть одному намного проще, чем впустить в свою жизнь человека, позволить ему изменить себя, а затем медленно умирать когда он непременно уйдёт. Пусть с Каем подобное чувство хотя бы отдаленно напоминающее привязанность ей не грозило, Хейл вопреки всему во что верила долгие годы испытывала потребность в понимании, нуждалась в совете и помощи. Но не собиралась умолять снизойти до её уровня. Эмили, переступив через опасения и мгновенно воображенное предвкушение расправы, несильно стукнула парня по груди и, выслушав недовольное «эй» в собственный адрес, повторила произнесенную на парковке фразу. — Побудь нормальным хоть один день, Кай. — Только если ты раскаешься или, для начала, хорошо меня попросишь. — Ладно… — Эмили приняла позу «лотоса», подтянув ноги под себя, глубоко вздохнула и произнесла отрепетированное за секунду до слов парня предложение. — Я не знаю могу ли прикоснуться к кому-то не убив его. Мне бы не помешала помощь. — Кай обратившись в сосредоточие мудрости и театральной небрежности подмял под себя все подушки, садясь в кровати. Жестом правой руки он изобразил слово «продолжай» так, что девушка не смогла удержаться и не съязвить, за что была награждена долгим испытывающим пламенным взглядом. — Пожалуйста, помоги мне. О великий Кайден Элиас Хоган! — Я и так собирался поучить тебя, собственно, для чего мы и остановились здесь. Но раз ты так об этом просишь, значит, будешь должна. — Он потянулся к прикроватной тумбе, взял в руки потрепанную книгу в темно-синем матовом переплете из имитации кожи. Он открыл первую страницу. — Не могу позволить, чтобы мой соратник позорил меня на простейших испытаниях. Хочу я того или нет, но мы связаны, как и наши результаты. Придётся начать с основ. «Манипулятор… почти гениальный и совершенно бессовестный!» — чувствуя себя обманутой, в молчаливом негодовании заключила Эмили, но внимала каждому его слову. — Нергалы и неро, к которым ты относишься, питаются жизненной силой. Поглощение происходит посредством прикосновения. На высшем уровне развития, когда справишься с первыми метаморфозами, сможешь контролировать сознание жертв, полностью манипулировать им. Но это не самое основное за что все вздыхают и едва ли не преклоняются перед этим видом. Видишь ли, законы физики и самой вселенной гласят, что энергия не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. А значит, жизнь можно не только отнимать, но и возвращать к ней. — в его голосе просочились нотки зависти, впрочем, быстро усмиренной и исчезнувшей почти столь же незаметно как та и появилась. — Поглотив достаточно жизненной «ци» ты сможешь поделиться ей с другими и, теоретически, даже с высушенными. — «Высушенными»? То есть теми, кто лишился некрия? — Логика очевидна и хорошо прослеживается, а? — Кай заговорчески покосился на руки девушки. Прищурившись, он взвешивал стоит ли открывать «страшную тайну». — Хочешь услышать самое интересное? Думаешь, почему все суетятся вокруг тебя, навязывают дружбу и предлагают присоединиться к их маленькому клубу самодеятельности? — Смею предположить, что пока я наивна и слаба моим вниманием легко завладеть. И, судя по описанному выше, в перспективе я почти как рок-звезда. — Не только. Дело в способности отражать. Если достаточно упорно тренироваться, можно научиться обращать воздействие сил одних несмертных против других. — Он снова сделал паузу, раздумывая. — Даже таких, как я. Эмили было раскрыла рот, но на ум не приходило ни одного умозаключения. Девушка рассеянно опустила взгляд, пытаясь сфокусироваться на нечетком рисунке темного покрывала и выдать хоть что-то внятное. Однако описанные Каем перспективы были подобны отступившей от берега волны, что была готова вернуться и обрушиться на мирный город в любой момент. На спящий, ничего не подозревающий город. Вспоминая перепалку Меган и Лекса, нергалы появлялись недостаточно часто, чтобы каждому в пару достался идеальный защитник от угрозы адептов, а вниманием единственного представителя вида Ли Хон Нунга до появления Хейл никому завладеть не удалось. И вот все наперегонки бежали к ней, передавая друг другу эстафету и в свойственным их характерам манере заманивали ничего не подозревающую девушку в сети обещанной помощи, за которой обязательно последовала бы пулеметная очередь из просьб и одолжений. Зная человеческую натуру, легко было представить подобный исход. Люди, бывшие рядом в месяцы её становления, не чурались бы в будущем играть на чувстве долга и напоминать что именно благодаря их стараниям Эмили преуспела как несмертная. — Мерзость… Кай склонил голову набок. Словно прочитав все роящиеся в голове девушки мысли, он ответил: — Если хочешь жить, не стоит доверять кому попало. Доверие это — парень вытащил одну подушку из-под спины и протянул её Эмили, предлагая облокотиться о спинку кровати. — обоюдоострый меч. Никто не хочет остаться жертвой, а значит, все без исключения предпочтут им тебя пронзить. — Кто бы мог подумать, что ты можешь быть таким очаровательным? — Эмили приняла «приглашение» и, сцепив пальцы в замок, упокоила руки на животе. Она повернулась к Каю вполоборота, окинула внимательным изучающим взглядом так, будто они виделись впервые. И в её голосе не промелькнуло даже намека на столь привычные колкости. Не ожидая от себя, она была совершенно искренней. Как и в ночь наказания, когда они оба выбрались из заточения в подземной библиотеке, парень перестал источать угрозу. — Я всегда очарователен. Просто ты невнимательно смотришь. — С этими словами он взял руку Хейл в свои. На удивление самой девушки не встретил сопротивления или протеста. На секунду Эмили показалось, что её сердце вот-вот остановится, девушка нервно сглотнула и тут же поспешила освободиться, едва поймав себя на мысли что его прикосновение приятно. А сохранивший невозмутимость Кай только изумленно поднял брови:  — Успокойся! Я с тобой не флиртую. Ты совершенно не мой тип. — Я и не думаю… — поспешила оправдаться она, принимая вертикальное положение, все же исхитрившись освободить захваченную в заложники конечность. — С чего ты взял? — Эмили фыркнула, отмахиваясь от домыслов и допущений как от назойливого сигаретного дыма, по которому так скучало подсознание. — Я уже говорила, что не люблю, когда меня резко хватают. А от тебя вообще можно ожидать чего угодно. Не делай так больше! — Хорошо, но как тогда ты встретишься со своим художником? Не думаю, что в такое время ты найдешь толпы желающих подопытных для испытания контроля. — Кай бесцеремонно обхватил запястье девушки и вновь заключил её ладонь в замок из своих. — Постарайся не убить меня. Сейчас я подстроюсь под вибрации человеческой ауры и начну излучать её. Ты сразу почувствуешь голод, а затем инстинктивно начнёшь забирать энергию. Просто сопротивляйся. — Что значит «человеческую ауру»? Это вообще возможно? — Хочешь еще немного теории или приступим, чтобы ты не убила «любовь всей своей жизни»? — Он просто друг и сын арендодателя. Так что… —…«Пошел ты, Кай»? Это так грубо! — В этом вся я, ты привыкнешь. Так что с аурой? И еще… ты сказал про способность отражать. Разве это не то же самое, что ты сделал с той стервой Изабель? — Это немного другое. Видишь ли — продолжал он, однако не выпускал рук девушки из своего импровизированного плена. Вряд ли это что-то значило, но всё же Эмили неожиданно чувствовала тепло взамен недавнему смятению и желанию оказаться где угодно лишь бы как можно дальше от Кая. — мой вид принято считать производной мутацией от твоего. У нас есть похожие черты, но специфика несколько… отличается. — Я уже знаю, что вы лишены подсознательного «тормоза», который мешает убить другого несмертного своей силой. Ну и что? Можно подумать это преступление. — В какой-то степени так и есть. Нергалы отражают воздействие во время контакта, адепты делают это вне зависимости от источника и времени. Ты спросишь: «А в чем же разница?» А она в том… Если я забираю жизненную силу несмертного, могу также прихватить некоторые черты его вида и способ питания. Ничего предосудительного. — Он подмигнул. — Но в отличие от вас, мы всё время испытываем чудовищный голод и если его долго не утолять, нет разницы, кто это будет — человек или «собрат». Отсюда и умение воздействовать на всех. Мы хищники, а так вас намного легче приманить. Ну что? — Кай наклонился, почти вплотную приблизившись к её лицу и в этот миг его «излучение» начало приобретать манящий аромат человеческой души. — Боишься «каннибалов» несмертного мира? Эмили не знала ответить ли на вопрос прямо сейчас или сформулировать ответ в более отчетливой огранённой форме, так, чтобы достоверно отразить смысл послания. Осмелившись предположить, что сила неро несет в себе своеобразное созидание, а сила адептов отражение хаоса и разрушения, нельзя было не углубиться в размышления о способе подбора соратников друг для друга. Ветала, питающаяся плотью и питающийся духом «наблюдатель»; сирена с ядом в отрастающих за считанные секунды когтях и питающийся жизненной энергией неро; нергала и адепт… Столь отличные друг от друга, они всё же составляли структурную единицу обучаемой сопротивлению армии выживальщиков в академии имени Денали. Эмили вцепилась в ладонь парня, мысленно записывая в пункт текущих задач поиск дополнительного смысла подобных экспериментов. Меж тем глаза её налились кровью, в горле вспыхнуло пламя жажды и всё её существо обратилось в чистое неутолимое ощущение голода. Это повторялось несколько часов: Кай щелкал воображаемым переключателем, без конца перемещаясь от человечности к своему обычному состоянию и не давая окончательно опустошить запас сил. Но все же самоотверженно позволял терзать и испытывать себя до тех пор, пока Эмили не прекратила терять свой человеческий облик и свою человечность при виде потенциальной жертвы. Ей было нелегко сохранять самообладание, но в конечном итоге желание хотя бы в обозримом будущем существовать среди людей пересилило звериные инстинкты. Разум возобладал над плотью. Так, как и должно быть. К пяти утра жалеть осталось лишь о двух вещах, одной из которых было недостаточное время для сна. Второй же — в конце занятия Кай забрал всю поглощенную силу обратно, временно обретя способности неро как оплату за наставничество. Но о последнем Эмили задумывалась не слишком долго. Она испытывала безмерную благодарность за возможность увидеться с кем-то из «прошлой» жизни, при этом не становясь угрозой для окружающих. Однако, вопреки всем желаниям, вселенная словно взбунтовалась против Эмили Хейл. Всего в двух часах езды от города, где-то на отрезке между «Эль-Реем» и очередной придорожной забегаловкой, посреди глухого леса, машина сделала вынужденную остановку: из-под капота, клубясь, повалил белый пар с металлическим запахом. Кай вышел из машины, позвонил кому-то и констатировал когда вернулся: — Двигатель перегрелся. Но к счастью в миле отсюда есть автозаправка и свободные механики. Приедут как освободятся. И хотелось бы спросить его издевается адепт над несчастной соратницей или просто настолько беспечен что никогда не проходит техосмотр и надеется на счастливый случай, но Хейл к своей великой гордости воздержалась. Она отстегнула ремень безопасности, наклонилась вперёд и обреченно рухнула на подставку под голову в виде бардачка с передней панелью. Теплое чувство медленно сменяло нетерпение и в конце концов все на что девушка надеялась так это посидеть в тишине, пока путь не будет продолжен. Но у Хогана на сей счёт были абсолютно другие планы. Он достал телефон, затем покопался в нём несколько секунд и изрёк, словно представлял миру грандиозную идею: — Я придумал! Давай сыграем в две правды и одну ложь? — Зачем? — Это помогает… сблизиться? Без разницы. В любом случае убьём время пока ждём механика. — Думаешь это хорошая идея? Эмпат из меня так себе и я тебя совсем не знаю. — О, это будет легко! Я начну. Меня зовут Кайден, мне двадцать три и я — он смерил Эмили долгим взглядом — ужасно тебя ненавижу. — Второе? Тебе не двадцать три? — Не угадала. Но теперь мы хоть в чём-то согласны — ты и правда безнадёжна. 11.55 Как оказалось, причиной перегрева двигателя стала отошедшая крышка бачка, из-за чего на защитный щиток попала жидкость, которая, испаряясь, впоследствии и превратилась в таинственный белый пар. На устранение неполадки ушло гораздо меньше времени, чем на ожидание. Чему Эмили, вопреки неудачным обстоятельствам была беззаветно рада. Особенно когда в непосредственной близости оказались высокие крыши домов, а после и многочисленные небоскрёбы. Им даже удалось найти прекрасное парковочное место прямо напротив кафе, где её уже ожидал Маркус. Эмили опустила стекло и уже почти вышла, когда Кай схватил её за локоть и произнёс: — Стой. Не так быстро. Похоже, пришло время нового урока. Включай свой радар и присмотрись к своему другу внимательней. Посмотри: все вокруг светятся как рождественская ёлка, а его излучение приглушено. Знаешь о чём это говорит? Он сосредоточен, подготовлен сопротивляться… Твой Маркус охотник. — Не хочу показаться банальной, но что за бред? — Ну, знаешь… — ответил парень с щедрой долей злой иронии, как будто Эмили была глупым ребёнком, которому всё необходимо объяснять на пальцах. — Охотники это такие людишки, которые возомнили своим предназначением отрубать головы таким как мы. Ведь в историческом противостоянии двух сторон никогда не обходится без скрытой третьей.