Блаженный Сон

Сказать, что Гектор сердился на своего начальника – ничего не сказать. Управляющий вообще поймал себя на мысли, что он очень много волнуется и злится, а ведь на том свете это не приветствуется. Снова усевшись на диван, Гектор снял очки и закрыл глаза. Поправил часы. Почесал голову. Но всё равно не мог успокоиться. Начальник для него одномоментно морально опустился. Почернел, как его парадный костюм. Вроде бы важный человек – а позволяет себе… такое. Управляющий с радостью оборвал бы с ним все контакты и постарался бы забыть о его существовании… Но делать было нечего. Начальник на то и начальник. И если он – единственный, кто знал что-либо о настоящих родителях Златы, то должен был помочь! Помочь безвозмездно, не прося ничего взамен. Жадность и скупость играют своё. Чего Гектор ожидал от Бруно Хэмпфа, жуировавшего сутки напролёт прямо в кабинете, не забывая покрикивать на своих подчинённых как из окна, так и по телефону? Медина ведь должен быть человеком, для которого личное – не главное; уважение к Мудрому Вождю и его законам, к чиновникам и министерским пиджакам – вот что было главным. Ведь в огромной государственной машине каждый винтик, вроде Гектора, просто делает свою работу. Почему ты не откажешься от этого, Гектор? Что тобой движет? Скоро тебя ждёт игла в вену и вечный покой. Зачем ты мечешься с этими философскими вопросами о справедливости, смысле жизни, смерти? Разве ты не заслужил то, что предлагает тебе твоя Родина? Что для тебя Блаженный сон? Величайшая награда, или же расплата за грехи? «Да, это расплата» - ответил бы Гектор. Перед кем же ты так согрешил, Медина? А может, ты просто… боишься смерти? Ведь сравнивают же человека с яблоней. Пока яблоки созревают на ветках, наливаясь соком, становясь всё спелее, они не упадут, ибо крепко прикреплены к дереву. Яблоки – его неотъемлемая часть. Но когда они созреют, то с трудом будут держаться на ветках, склоняясь к земле под своей тяжестью. Несомненно, найдётся тот, кто поможет дереву и сорвёт сочные плоды: ветви дерева снова поднимутся к небу. Точно так же зрелый возраст человека оказывается концом его жизни. Но с годами зреет в нём и готовность к смерти. А Гектор не готов. У него, может, вся жизнь ещё впереди. До сих пор он работал управляющим многоквартирного доходного дома, особо не занимаясь ничем удивительным. Даже хобби у Гектора не было! Так жил ли он до сегодняшнего дня, или отдавал всё свободное время Родине? Однозначно сказать сложно. Гектор всё ещё плавал в этих мыслях, словно рыба в воде. Он забыл даже причину, по которой в эти самые мысли погрузился – предложения начальника. Управляющий прекрасно осознавал, что ходит вокруг да около – смерти ему не избежать, до неё остаются считанные дни. Стоит ли паниковать, если можно смириться с неизбежным и продолжать жить?.. Жить, пусть не так, как раньше, не со спокойной душой, но всё же жить! Теперь, когда каждая минута имела огромную цену, ему хотелось, чтобы время шло медленнее, спокойнее. Поубавило свой ход хотя бы на те две недели, что дали ему чинуши! И зачем дали – чтобы он отчаянно и безуспешно поцеплялся за свою жизнь?.. Из раздумий его вывел непродолжительный, даже сказать, слабый и робкий стук в дверь. Он поднялся с дивана, поправил галстук и надел очки. За дверью стоял Маркус Манишек. Увидев этого мальчишку, Гектор невольно вспомнил, как разговаривал с ним на прошлой неделе, заглянув во вторую квартиру. Он тогда хотел поиграть с управляющим: - Давайте играть в войну! - Прости, Маркус, но я заглянул к вам по делу. Родителей нет дома? - Нет. Я один, играю в войну! – гордо повторил Маркус. - Понятно. Тогда я пойду… - Подождите, дядя Гектор! Давайте поиграем! - Боюсь, мне правда нужно идти… - стыдливо ответил управляющий. - Жаль! – ничуть не загрустив ответил мальчишка. – Я уже построил окоп! А утюг будет танком! – добавил он. Гектор почему-то подумал, что мальчик уже знает о том, что случилось со Златой, и приготовился было успокаивать его и заверять о том, что с девочкой всё хорошо. - Здравствуйте, дядя Гектор! – поздоровался Маркус, стеснительно, но очень искренне улыбаясь. - Привет, Маркус, - Гектор улыбнулся в ответ. - Дядя Гектор, а вы не знаете, где Злата? Вы её не видели? Управляющий без промедления догадался, что Маркус не знает об утренней аварии. Хорошо. Он тут же нашёлся: - Злата? Та девочка, с которой вы вместе играете, верно? - Да, - Маркус опустил свои детские глаза от стеснения. - Хм. Не знаю, - ответил Гектор, - наверное, к бабушке поехала, - применил он заготовленный ответ, - скоро вернётся, надеюсь. - Правда? А когда? - Скоро. Но когда – не знаю, - честно ответил Медина. - Ладно, - мальчик опять посмотрел на управляющего. – А можно я вас кое о чём попрошу? - Конечно. - Когда Злата приедет от бабушки, вы мне скажите, хорошо? – доверительно попросил Маркус. - Обязательно, Маркус, обязательно. - Спасибо, дядя Гектор! – поблагодарил мальчик. – Ну, я пойду? - Да, конечно, - улыбнулся управляющий, и закрыл дверь после того, как мальчик весело скрылся на лестнице. Отойдя от дверной ручки, Гектор, наконец, расслабил мимические мышцы. Наигрывать улыбку перед Маркусом и не подавать вида, что совсем недавно случилось что-то плохое – это он умел. Но раньше ему приходилось актёрствовать перед нарушителями директив правительства, сегодня утром – перед полицейскими, а вот теперь – перед честным и искренним ребёнком. Прогнав мысли об этом, Медина подошёл к телефону и снова набрал номер Бруно Хэмпфа. - Хэмпф слушает. - Товарищ Хэмпф, это Гектор Медина. - Быстро же вы раздумываете, Гектор, над моими словами. Это похвально. Как же вы решили уладить проблему? Все варианты, предложенные Хэмпфом, так или иначе были ужасны. Он предложил заплатить немалые деньги за информацию о настоящих родителях Златы. Но кто будет платить? У Гектора такой суммы и в помине не было, да ему нужно работать несколько лет, чтобы накопить хотя бы сто тысяч, а Хэмпф просит сто пятьдесят. Если расходы возьмёт на себя Клаус, то его семья практически полностью обнищает. Не на что будет купить еду, не говоря уже о том, что средств на оплату операции у него точно не останется. Где же обещанная Мудрым Вождём доступная бесплатная медицина? Даже сейчас она начинается с платных бахил и медосмотров, хоть и компенсируемых, за свой счёт. С другой стороны, Хэмпф предложил Гектору организовать его свидание с Марией Шиммер. Это ведь бесплатно. Но так низко не падал ещё никто из тех, кого когда-либо знал Гектор. Сохранить жизнь ребёнка, рискуя распадом семьи… Чего уж таить, гарантируя распад четы Шиммеров и неясную судьбу Златы. Можно понадеяться на случай, что Клаус никогда не узнает о том, что сделала Мария ради того, чтобы узнать, кто же настоящие родители их дочери. Но ведь она любит Клауса, не Хэмпфа! Это должно быть понятно! Как любящая мать, она готова сделать всё ради своей дочери. Благородство? Отсутствие выхода? Последняя альтернатива – это потеря Клаусом работы. Он потеряет выгодную должность, позволявшую ему кормить семью на протяжении многих лет… К чему он в итоге придёт? Устроится на новую работу? Как скоро и кем? Дворником? Преподавателем на кафедре экономики? Справится ли Мария с заработком на жизнь, пока муж будет искать работу? Три варианта – а столько вопросов! Гектор именно этим и отличался от других – он умел предугадывать предстоящие события, обладал неким чутьём, которое подсказывало ему, как поведут себя люди и что в конечном итоге изменится от его выбора. Наблюдения за квартирантами создали в его мозгу некие логические цепочки, показывавшие, что и зачем обычно следует. Гектор уже давно подметил, что люди, сродни подопытным мышам, ведут себя одинаково, так что и здесь исход был вполне предсказуем. Достаточно было сделать верный выбор здесь и сейчас. - Я передам Шиммеру, что ему нужно уволиться, - скрепя сердце сказал Гектор. - Боюсь, у них будут огромные проблемы с деньгами. - Уверен, он с легкостью найдет себе другую работу. Я этому поспособствую, не переживайте, - успокоил его начальник. Хотел бы Гектор поверить, но ему мешало осознание всей подлости и мелочности, таившейся в душе низкорослого Бруно Хэмпфа. Сдержит он слово, или нет – уж этого Гектор не мог рассчитать стопроцентно. Служащие Министерства всегда были не слишком предсказуемыми людьми. Чтобы не подниматься наверх, Гектор достал из ящика рабочего стола свой журнал и пролистал его до закладки со списком аккуратно выведенных телефонных номеров. Найдя нужный и набрав его, управляющий прислонил трубку к уху. Ответ последовал только через полминуты: - Пожалуйста, перезвоните позднее, - Клаус, видимо, чересчур распереживался и начал употреблять алкоголь. - Клаус, постойте, - Медина едва не крикнул в трубку, - это я, Гектор, мне нужно… Послышались гудки. Гектор бросил взгляд на монитор. Он был неправ, Шиммер просто расстроился и сидел на кровати без спиртного или табака. Гектор решил позвонить ещё раз: - Я же сказал, - поднял трубку Клаус, - чтобы перезвонили позднее! - Клаус! – Гектор не дождался окончания реплики. - Что? Гектор? – Шиммер, видимо, не ожидал, что звонить ему будет сам управдом. Обычно Гектор предпочитал общаться лично в коридоре или на пороге квартиры. - Да. Гектор. Клаус, он хочет вашу должность для своего племянника. Если вы уволитесь, то он передаст информацию. - Проклятье! – выругался Шиммер. - Я знаю его племянника, он приходил к нам месяц назад в попытках устроиться. Экономист из него - как из навоза пуля! Он же два плюс два не состоянии сложить! Министерство Экономики заполонили сынки и племяннички влиятельных родителей. Неудивительно, что наша экономика идет ко дну, как прогнившая угольная баржа. Чем же я буду кормить семью?! - Клаус, мне больно это говорить, но для того, чтобы кормить семью, нужно сначала ее спасти… - пересиливая себя, Гектор говорил, не забывая поглядывать на монитор и оценивать выражение лица Шиммера. - Вы абсолютно правы, Гектор! – согласился он. - Устроюсь куда-нибудь, когда спасем Злату… Ну что ж, я готов, можете так и передать этому упырю. Я отдам ему свое место. - Держитесь, Клаус, мне очень жаль... - Не извиняйтесь, Гектор. Вы и так сделали для нас больше, чем все чиновники этой страны, вместе взятые. Гектор, попрощавшись, положил трубку, и в тревоге набрал номер Хэмпфа. Он боялся, что что-то может пойти не так. - Бруно, - обратился он, - я передал ваше предложение Клаусу, он согласен уйти с работы. - Вот и славно! – начальник словно бы потирал руки. - Мой племянник будет рад, а еще больше будут рады его родители. Я прямо вижу, - добавил он, - как меня награждают очередным орденом "За заслуги перед Министерством"! Всё, не отвлекайте меня больше, - хотел было Бруно повесить трубку. - Товарищ Хэмпф, - осёк его Гектор, - вы не забыли про информацию? - Какую ещё информацию? – Бруно Хэмпф сделал вид, что понятия не имеет об их прошлых разговорах. - Но как же? – Гектор не на шутку испугался. Ему казалось, что ещё секунда – и начальник отправит его куда подальше. - Кто настоящие родители Златы? Вы ведь обещали! – взмолился Медина. - Не повышайте голос! – строго отрезал начальник. - Завтра вы все получите. А сегодня у меня нет настроения заниматься делами. Мне нужно обрадовать племянника и отпраздновать с братом получение его сыном новой должности! – с этими словами он разъединил линию. Тревога, сковывавшая руки и ноги управдома, начала понемногу проходить. Совершив этот звонок и получив ответ, управляющий не знал, что ему делать дальше. Информация придёт только завтра, а что ему делать сегодня? У него каждая минута жизни на счету, не говоря уже о сутках. Из размышлений его вывел весёлый голосок Маркуса, певшего во всю Ивановскую незамысловатую песенку: Звонкая, звонкая, звонкая капель! Приходи, приходи поскорей апрель! Видимо, Медина забыл убрать звук у телевизора, транслирующего картинку с первой квартиры. Клаус Шиммер открыл дверь, а мимо как раз пробегал Маркус со своей песней. Экономист, скоро уже бывший, не очень обрадовался бесплатному граммофону в лице соседского ребёнка, теснимый горем. Он лишь закрыл дверь на ключ и пошёл по своим делам. Гектор отключил звук, надел пиджак, всё это время висевший на стуле рядом, и вышел из квартиры. В коридоре он столкнулся с Яковом Машишеком – отцом Маркуса: - Вы что-то хотели, Гектор? – спросил он, увидев управляющего, смотревшего ему прямо в глаза. – Простите, если Маркус вас побеспокоил, я попрошу его петь потише, - забеспокоился химик. - О, нет-нет, - успокоил его Медина, - всё в порядке, очень даже хорошая песенка. Просто хочу пожелать вам хорошего дня! – управляющий добросердечно улыбнулся своими усталыми от суеты глазами. - Спасибо! – улыбнулся в ответ Яков. – Не знаете, есть ли в городе хороший магазин игрушек? А то у Маркуса скоро день рождения, а в универмаге только деревянные игрушки, - посетовал он. – Маркус так хочет ракету! - Боюсь, в городе больше нет никаких других магазинов с игрушками, - сочувствующе произнёс Гектор. - Ну что ж, - вздохнул Манишек. - Придётся ещё раз сходить туда и выбрать хоть что-то. - Вы знаете, Яков, - решил подбодрить его Медина, - говорят, что деревянные игрушки - самые безопасные. Никакой аллергии, только натуральные материалы. - Натуральные? – всплеснул тот руками. - Ага, как же! Один товарищ с работы рассказывал, что прошлой зимой, как раз на праздники, у них кончился уголь. И они стали замерзать в квартире... - Ну?.. – Медина жаждал продолжения этой истории, помня о скорбной ситуации с углём не то, что в стране, а хотя бы в его доме. - ...в общем, они были вынуждены топить всем, что под руку попадется - даже мебель разобрали. И, несмотря на слезы сына, им пришлось бросить в печь подаренного на день рождения деревянного коня. Их разговор на минуту был прерван идущим на кухню Марком Ранеком, который, кряхтя, вынудил Якова и Гектора переместиться в квартиру последнего, дабы те двое не мешали старику трапезничать. Управляющий проявил гостеприимство, налил себе и Манишеку чая, усадил того в кресло и предложил остатки песочного печенья. Они продолжили разговор: - Ну, что там с конём-то? – сгорал от любопытства Медина. - Так вот, этот конь горел ровно восемь дней! Представляете?! - Восемь дней вместо одного? – Гектор сначала подумал, что Яков шутит, но после паузы добавил: - Звучит, как настоящее праздничное чудо! - Держите карман шире! – отхлебнул гость из чашки. - Я вам, как химик, могу сказать, что это звучит как пропитка из какой-то адской смеси парафинов! Вряд ли она полезна для детского организма. - В любом случае, - Гектор подлил ему кипятка, - таких деревянных коней неплохо держать под рукой на случай затяжной зимы. К тому же, угля и так не хватает, дома холодно. Может, хоть так топиться. - Может, вы и правы… Но, Гектор, в самом деле, август нынче теплом не радует, а у нас дома холодно, - пожаловался Яков. - Спорить не буду, - максимально тактично перебил его управдом, - холодновато. Я уже пытался звонить в Министерство теплоэлектроцентралей в прошлое воскресенье, но вы, думаю, догадываетесь, что мне там ответили. Простите меня, Яков. Мне стыдно за то, что приходится вот так вот перед вами оправдываться. В конце концов, моя работа… - Что вы, что вы! – химик слегка побледнел. – Я не хотел вас обидеть, Гектор. Я же вижу, сколько всего вы делаете для нашего дома. Это не ваша вина, что отопление настолько слабая. - Да, понимаю… Но я всё же буду пытаться. Ревматизм в последнее время обострился… - Вам бы к доктору, Гектор. - А, что он сделает, - махнул тот рукой. – Я ведь в подвале живу. Холодном и душном. Тут уж неудивительно. К тому же, очереди там… - Да, действительно… Разве что, по экстренным случаям. - Как с дочкой Шиммеров. - Вы знаете, что произошло со Златой? – удивился Яков. - Конечно, я ведь лично оказывал ей первую помощь. До сих пор картина перед глазами… - Простите, не знал. Просто… я же только сейчас вернулся. Всю ночь заполнял журналы, - перевёл он тему. – Сначала классные, потом их копии. - А, понимаю. Вы поэтому такой сонный, верно? - По мне видно? – спросил он. – А то не хочу, чтобы жена догадалась. Скажу, что ночью приходил и рано утром ушёл. - Нет, вы сохраняете внешнюю, как бы это, бодрость, - сказал Гектор, - просто чай на брюки пролили. - Ой, и правда... – огорчился Яков. - Не переживайте, стиральные машины работают, сам проверял пару дней назад. - Ну, так-то оно так, но порошка негде достать. Магазинный, - посетовал он, - ничего не отмывает, только дыру протрёшь, пока хоть капельку отстирается. - Так возьмите мой, - предложил Гектор, - у меня как раз осталось немного заграничного. «Скок» называется. На раз-два отстирывает. - О, нет, Гектор, благодарю вас, не нужно. - Я настаиваю. - Полноте, Гектор, неудобно же как-то, - смутился Яков. – вам ведь и самому наверняка нужно будет. - Мне-то? – улыбнулся Гектор. – У меня вещей немного. К тому же, совсем скоро он мне наверняка не понадобится, - на этих словах улыбка растворилась. - Не понадобится? – сначала не понял Яков, но через несколько секунд вспомнил: - О, боже! Гектор, простите меня! Я слышал новость о вашем юбилее, но не придал этому значения... Все эти новости из телевизора воспринимаются, как что-то далёкое, что не коснется близких и знакомых... - Вы тоже слышали о процедуре блаженного сна? - Слышал. Никому не говорите, но, как по мне, это чистой воды безумие! - Как вы думаете, это... больно? – робко спросил Гектор. - Да уж точно, не сахар! Только представьте: работал человек всю жизнь на благо народа и государства, а ему вместо заслуженного почета и пенсии - иглу с ядом в вену! Гектор… хотел бы я вам помочь, но ума не приложу… - Ничего, Яков, всё будет хорошо. Я справлюсь. Допив чай и помыв чашки, Гектор и Яков попрощались. Управляющий попытался дать химику свой стиральный порошок, но тот всё же наотрез отказался, сказав, что сам сделает из каких-то одному ему известных реагентов. «Наверное, просто подумал, что если возьмёт порошок, то это значит как бы воспользоваться тем, что человек скоро умрёт» - подумал Гектор, но не стал настаивать. Закончив, Медина вскрыл банку консервов для кошек и положил содержимое в миску Ордера, который не преминул подкрепиться. Закончив домашние дела, Гектор решил перейти к рабочим. Ведь работать ему оставалось не больше двух недель, а это довольно внушительный срок, если трезво посмотреть. Управляющему не хотелось досрочно оказаться в Центре Эвтаназии за невыполнение служебных обязанностей, а потому он проследовал к телефону и достал телефонную книжку.