Блаженный Сон

Злата. Дочь Марии Шиммер, чьё имя означает «золото». Мать действительно частенько называла дочку не иначе как «моё золотце» - так она привыкла, и на то была объективная причина. Злата была едва ли не единственной отрадой Шиммеров, да и вообще считалась очень красивой и доброй девочкой. Ей было шесть – в школу в таком возрасте не берут, а детские сады для рядовых семей так и оставались роскошью. Вот почему Злата практически всё время находилась дома, лишь иногда выходя погулять. Впрочем, она всегда находила себе занятие, типичное для любого ребёнка её возраста – игрушки. Играла она то в одиночестве, то с соседским мальчишкой Маркусом. Они не то одновременно придумали, не то сговорились, но стали просить Гектора построить песочницу. «Песочница – это лучшее что можно придумать!» - уверяли они управляющего как в один голос, так и поодиночке. «И вашему коту она бы тоже понравилась!» - уважительно добавляла Злата. Впрочем, как бы Гектор ни хотел угодить ребятишкам, сделать песочницу было крайне проблематично, что он не раз объяснял: «Весь добываемый песок уходит на строительство новых домов». После этого всё возвращалось на круги своя, Злата продолжала играть. Но зато как она играла! С толком, с чувством, с расстановкой, как сказал бы один известный дипломат и драматург. Когда Гектор пересматривал записи камер из столовой, он долго не мог понять, с кем это Злата ведёт такие продолжительные и увлечённые беседы. Ведь единственным собеседником на тот момент была стена. Девочка настолько уверенно и реалистично озвучивала свою игру с куклой, что Гектор даже был вынужден начать целое внутреннее расследование по поиску шпиона в подвале. Шпионом оказался Ордер, за что получил немного жареной курицы, оставшейся после ужина, в качестве компенсации. Злата вообще старалась дружить с Ордером и играть с ним. «Дядя Гектор, можно поиграть с вашим котом? Он такой милый, – спрашивала она управляющего, и тут же задавала совершенно другой вопрос, как бы боясь, что спросила что-то не то: - У вас есть конфеты?». Управляющему тоже нравилась такая смышлёная и весёлая девочка, и он с радостью угостил бы её конфетами, если бы мог. К сожалению, в последнее время они стали довольно дорогими, поэтому Гектору пришлось ответить: «Нет, у меня нет конфет. А с котом играй, конечно. Только помни, - предупредил он, - что он у меня уже старичок. Будь с ним мягче». Но игры тоже когда-нибудь надоедают. Видимо, на сей раз так и случилось. Злата решила самостоятельно, без взрослых, выйти на улицу. Ну что может случиться, если быть осторожной? По неудачному стечению обстоятельств мимо проезжала агитационная машина. Такой небольшой грузовичок образца ещё пятидесятых годов, на который была установлена радиостанция и несколько огромных рупоров. Всё бы ничего, но эти треклятые грузовички денно и нощно разъёзжали по улицам и крутили одно и тоже – пропагандистские речи наподобие: «Каждый гражданин получает всё необходимое для счастливой жизни – мыло, сахар, хлеб, и почётные грамоты!». Водителям этих адских установок выдавали специальные беруши и какой-то таинственный флакончик – не то с сиропом, не то с настойкой – что наверняка как-нибудь отвлекало внимание, или же, на худой конец, притупляло его. Один неверный шаг на проезжую часть – и маленькое тело Златы отбросило на несколько метров вперёд. Несколько переломов, множественные ссадины и ушибы – это лишь малая часть того, что пережила девочка. Она могла бы проститься с жизнью здесь же, на месте аварии, если бы не вовремя подбежавшие Гектор и Жорж де Латур. Управляющий тут же стал проводить необходимые реанимационные мероприятия – массаж сердца, искусственное дыхание – а художник помогал ему всем, чем мог. «Вызовите «скорую помощь»!» - прокричал Гектор собравшимся на крыльце зевакам, но такую ответственность никто не решился на себя взять. Даже мать – Мария Шиммер – ведомая тревогой поспешила не к телефону, а к дочери, произнося различного рода сочувствующие реплики. Её супруг, Клаус, к счастью, оказался менее шокированным, и убежал в квартиру набирать номер. Медики подъехали уже через несколько минут, погрузили пострадавшую в машину и помчались оказывать ей помощью. Сотрудники полиции же, вызванные уже Мединой, не спешили ехать на вызов, и прибыли только спустя полчаса. Толпа свидетелей рассосалась сразу, как захлопнулись двери машины «скорой», так что Гектор оставался почти единственным очевидцем ДТП. Как госслужащий, он обрисовал ситуацию полицейским. Подписав необходимые бумаги, слуги народа выписали штраф водителю агитмашины, после чего дружно уехали восвояси. Вместе с тем же виновником ДТП. Действительно. Госслужащие – это же важнейшие люди, которых нельзя просто взять и посадить. Как назло, камер снаружи у Гектора не было, и доказать хоть какой-то факт нарушения со стороны конкретно водителя не представлялось возможным. Во всяком случае, сейчас. Управляющий вытер со лба холодный пот, зашёл в подъезд и постучался в первую квартиру, дабы поинтересоваться, нет ли новостей о состоянии Златы. Дверь открыл Клаус. Поначалу он слегка растерялся, увидев на пороге Гектора, но быстро успокоился и настроился на разговор. Управляющий, поправив связку ключей, начал первым: - Здравствуйте, Клаус. Как ваши дела? – Гектор начинал разговор таким образом уже который раз, однако ответы Шиммера умудрялись разниться. В этот раз он промолчал. Управляющий вдруг понял, как бестактна была его реплика, учитывая недавние события, поэтому тут же сделал виноватое лицо и с серьёзным тоном произнёс: - Простите… Клаус, мне так жаль! Эта авария с вашей дочерью... Как ее состояние? – спросил Гектор. - Очень тяжелое, - Клаусу было трудно говорить об этом. - Но врачи говорят, что шансы есть. Ей нужна дорогостоящая операция и пересадка костного мозга. Сейчас мы ищем деньги на операцию. А вот с донором дела обстоят иначе. - Иначе? - В больнице сказали, что родственник должен подойти. - Так в чем же проблема? – не понял Гектор. - Неужели вы или ваша жена не можете пойти на это ради своего ребенка? – спросил он. - Гектор, понимаете ли… Дело в том, что Злату мы удочерили, - пояснил Шиммер. - И сделали это не вполне, скажем так, легально... Медина мог только слушать. Он вроде бы и знал, что Злата – приёмная дочь Шиммеров, но до последнего момента хотел верить, что это не так. Дело в том, что за несколько дней до аварии Гектор, осматривая личные вещи Шиммеров, наткнулся на медицинскую справку, выписанную Марии. Осторожно развернув и показав её объективу камеры, Гектор привёл всё в порядок и отправился на своё рабочее место. Усевшись, он перемотал запись и кое-как разобрал, что было написано на справке. Учитывая, насколько неразборчиво пишут в этой стране медработники, управляющему пришлось вглядываться в монитор так долго, что у него заболели глаза. Но суть была ясна: Мария Шиммер бесплодна. - Через официальные каналы узнать о том, кто ее настоящие родители, мы не сможем, - Шиммер был в некоторой растерянности. - Ох, Клаус… Мне так жаль. Как я могу помочь? - Если бы вы могли использовать свои связи, чтобы найти ее настоящих родителей... - Я с радостью помогу вам, чем смогу, - управляющий попытался приободрить жильца. – Только вы скажите, как и при каких условиях удочерили Злату? - Понимаете… - Клаус растерялся ещё больше. – В усыновлении нам помогал ваш начальник - Бруно Хэмпф. А сейчас мы никак не можем пробиться к нему на прием... - Да, такова реальность, - управляющему оставалось только посочувствовать, - но я постараюсь помочь. Всё, что в моих силах. - Огромное вам спасибо! - Подождите благодарить, - сказал Гектор, но дверь квартиры тут же закрылась. Шиммер подсказал управляющему, как им помочь. И больно всё складно вырисовывалось, как для Гектора; мужчина спустился вниз, вставил ключ в замочную скважину, повернул до приятного щелчка, после чего размеренной походкой добрался до мониторов. У управляющего похолодели кисти рук, но при этом остальное тело словно грелкой нагрели. И это в подвале, где обычно-то холодно! Гектор снял пиджак и повесил его на спинку стула, того самого, за которым он сейчас сидел. Его интересовала запись с камер в квартире №1. Играть в детектива интересно, но у управляющего была более глобальная и важная миссия. Чтобы не попасть впросак, он решил проанализировать ситуацию, начав с Клауса. Вот он вызывает «скорую помощь», а затем уже выбегает из квартиры. После аварии и отъезда медиков – нервно заваривает себе кофе в столовой. А затем возвращается в квартиру и нервно перемещается взад-вперёд. «Чёрт, прямо, как я вчера» - пронеслась мысль в голове Гектора. Далее Шиммер открывает дверь управляющему, беседует с ним, после чего стыдливо и скоро закрывается, усаживается в кресло и закрывает лицо руками. Но не плачет. Отключив режим перемотки и переменив кассеты, Медина переместился в другую комнату на диван. Почесав Ордера за ухом, управляющий улёгся, прикрыл глаза и начал выстраивать у себя в голове картину всех случившихся событий. Позвонить начальнику – Бруно Хэмпфу – не такая уж и плохая идея. Полежав ещё немного, Гектор потянулся, поправил галстук, после чего подошёл к телефону и набрал нужный номер. - Алло, - произнёс он, - товарищ Хэмпф? - Да, Гектор. - У меня есть просьба, скажем так, личного характера. - Гектор, вы же понимаете, что любое обращение с просьбами личного характера к должностному лицу выглядит, как злоупотребление полномочиями? – справедливо заметил Бруно. - В нашем Великом Государстве нет места личному. Есть лишь всеобщее благо! - чётко и ясно указал он. - Прошу прощения... – Гектор серьёзно взволновался и пожалел о своём звонке. - Я больше не побеспокою вас, - он хотел повесить трубку. - Эх, как же легко вы сдаётесь, Медина! – словно дружески подколол управляющего Хэмпф. - Всеобщее благо складывается из счастливых жизней обычных граждан, - выдвинул он новую трактовку термина. Бруно Хэмпф был крайне неоднозначной личностью. С одной стороны, неплохой начальник, но временами с ним всё же было неприятно работать. Мог повысить голос, сказать «не ваше дело» и всё такое прочее. - Готов поспорить, вы не для себя просите, - после паузы заключил голос в трубке. - Выкладывайте, что у вас там? - Понимаете ли, - Гектор немного замялся, - мне нужно узнать, кто настоящие родители Златы Шиммер. Видите ли, она… была удочерена… а сейчас, вот, попала в аварию. Ей требуется донор. - Удочерена? – Хэмпф сменился в лице – это Гектор почувствовал сквозь трубку безо всякого визуального контакта. - Да, припоминаю... Даже могу сказать, что отлично это помню. Да-да, ха-ха-ха… - начальник рассмеялся во весь голос. Гектор не понимал, отчего это он так веселится – ситуация-то нисколько не смешная. - Значит так! – успокоился он наконец. – Информация! да, информация стоит дорого. Я могу рассказать то, что вас интересует, но с условием. - С каким? - Я хочу, чтобы Мария Шиммер, - слегка стыдливо произнёс он, - оказала мне кое-какие услуги… личного характера. Устройте нам личную встречу, и тогда я добуду для вас нужные сведения. - Что?! – воскликнул Гектор. - Я не понимаю... – хотя всё прекрасно осознавал. Он был далеко не дурачком в очках, который путает чёрное и белое. - Все вы понимаете, Медина! – справедливо заметил начальник. - Не стройте из себя дурачка! Передайте Марии, что я буду ждать ее в своих апартаментах. Если ей от этого будет легче, скажите, что шампанское и фрукты тоже будут. Гектору было неприятно слышать такое от своего начальника. Он и думать не хотел о том, что существуют люди, способные пойти на такой бездуховный поступок. Начальник для него всегда был идеалом труда. Возможно, лишь потому, что он, Гектор, не задумывался о том, как чиновники получают власть, о том, как она развращает людей. Во всех смыслах. И если даже Хэмпф, близкий по службе к Медине, был человеком именно таких нравов, то что уж можно говорить об остальном госаппарате, состоящем из сотен, из тысяч таких же, как этот дядька с дипломатом, блестящей медалью на груди и лишним весом? - Но позвольте, товарищ Хэмпф! – попытался возразить Гектор. - Разве это не злоупотребление служебным положением? Разве такие желания не идут вразрез с интересами граждан и государства? – задавал он всё больше и больше вопросов. - А я, Гектор, не отделяю себя от нашего Великого Государства! – умело парировал по телефону Хэмпф. - Что хорошо мне, то хорошо и для нашего народа. И наоборот. Так что прекратите разглагольствовать. И начните уже работать! Гектор, кажется, уже сдался. - Но она же замужем! Как я могу сказать такое Марии? - Ртом, Гектор! – холодно и безразлично ответил ему начальник. - Люди разговаривают друг с другом ртом! На кону жизнь ее ребенка, она пойдет на все ради спасения этой юной жизни. А если будет артачиться, - добавил он, - скажите ей, что в прошлый раз, когда речь шла об удочерении, для нее не составило особых проблем явиться ко мне. Напомните Марии, что именно я организовал для их семьи этого ребенка! Ради их эгоистичного желания иметь детей, мне пришлось лишить другую семью этого счастья. У меня до сих пор сердце кровью обливается, - явно наигранно и фальшиво заключил он. - О боже! Вы отдали им чужого ребенка взамен на удовлетворение своей похоти?! – Гектор не на шутку разозлился. - Мне не нравится ваш тон, Медина, - осёк его Бруно, - и то, как вы извращаете факты. Я помог бездетной семье завести ребенка, создать полноценную ячейку общества. Это факт! - Неужели нет другого пути? – словно отчаявшись, спросил управляющий. - Есть еще один вариант. Мой племянник недавно закончил институт животноводства. Так вот, ему нужна хорошая работа. А Клаус у нас как раз работает в Министерстве Финансов, где штат полностью укомплектован… Медина упорно не понимал, как связаны животноводство и Министерство Финансов. - …так вот, пусть он организует вакансию. - Разве это ему под силу? – усомнился Гектор. - Гектор, где ваше воображение? Вакансию можно организовать, освободив место! Так вот, пусть Клаус уйдет с работы, - уточнил Хэмпф. - так сказать, передаст эстафету молодому и перспективному сотруднику. И тогда, может быть, я смогу им помочь. Наконец, деньги всегда могут решить вопрос… всегда можно договориться, - на этих словах Бруно Хэмпф точно ехидно улыбнулся. – Сто пятьдесят тысяч. - Мне нужно подумать... – растерянно обронил Гектор. - Вот и думайте, - вместо прощания сказал начальник и разъединил линию.