Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

       — Собрание книг по медицине Вэй Юнру достойно восхищения, — сухо обронила Вэнь Цин и с размаху бухнула о стол десятком свитков и четырьмя увесистыми книгами в переплёте.       Этот факт вызывал у неё чувство крайней досады: у какой-то девчонки из Юньмэн Цзян в библиотеке лаборатории хранились редчайшие свитки, о которых сама Вэнь Цин только слышала и мечтала получить хотя бы копию. А тут были оригиналы! Нет, вы только представьте себе: оригиналы, подписанные рукой великих учёных! Девушка едва не зарычала от досады, но тут взгляд её скользнул по фигуре Цзян Чэна и смягчился. Вэнь Цин длинно выдохнула, расслабляясь: к чему завидовать богатству другого, если сейчас для неё открылась возможность окунуться в бессмертную мудрость талантливейших целителей Китая.       «Позднее непременно сделаю себе копии этих работ», — пообещала себе девушка и подсела к Цзян Чэну, проверяя пульс и температуру тела.       — Несколько книг Аи подарили на церемонии представления миру заклинателей в четырнадцать лет, а остальные она собирала сама, — отозвался Вэй Усянь.       Он внезапно вспомнил, как сестра просила его и Цзян Чэна обращать внимание в книжных лавках на работы по медицине. Парень усмехнулся, проблема заключалась в том, что названые братья нечасто посещали эти самые лавки, предпочитая им различные увеселительные мероприятия и ночную охоту.       — О, ещё она несколько копий книг сделала в Облачных Глубинах, когда навещала нас во время обучения! — вспомнил Вэй Усянь.       Перед глазами тут же возник чистый и умопомрачительно красивый профиль Лань Ванцзи, ледяной янтарь его глаз и каменно-нефритовое лицо. В районе сердца разлилась лужица согретого солнцем мёда, а губ коснулась шкодливая улыбка: «Интересно, Лань Чжань даже сейчас сидит за своими книгами с каменным лицом? Эх, как хочется его увидеть!» Парень хотел было мечтательно прикрыть глаза, чтобы позволить памяти увлечь себя в безмятежность Облачных Глубин, но тут его взгляд обожгло палящее солнце на чёрном флаге, перекинутом через потолочную балку комнаты.       «Эти псы из клана Вэнь даже на мгновение не дают о себе забыть!» — взъярился Вэй Усянь и подскочил на ноги, сжимая кулаки.       Вэнь Нин сидел у небольшого стола и старательно перетирал в ступе лекарственную смесь. В момент внезапного порыва Вэй Усяня он вздрогнул всем телом и устремил на него затравленно-удивлённый взгляд.       — Ху-у-х, — заставил себя выпустить пар парень и нервно потёр шею. — Прости, Вэнь Нин.       Да, их спасители не были виноваты. Вэнь Нин ответил робкой улыбкой и вернулся к своему прежнему занятию, периодически поглядывая на импульсивного парня.       — Вэй Ин, ты знаешь, что Золотое Ядро Цзян Ваньиня больше не управляет потоками ци в его теле? — как целитель, Вэнь Цин не могла позволить себе слабости, а потому решила чётко высказать свои подозрения, несмотря на то, что в этот момент её собственное сердце скрутило болезненным спазмом.       Вэнь Нин и Вэй Усянь ошарашенно замерли, не в силах произнести ни слова. Спустя несколько мгновений послышался глухой удар и треск ломаемого дерева. Вэй Усянь в ярости опустил кулак на комод для хранения одежды, и сейчас же многострадальный предмет интерьера украсился довольно крупной дырой на крышке.       Вэнь Нин едва слышно вскрикнул от неожиданности, выронил из рук ступку с пестиком и тут же подлетел к Вэй Усяню. Откуда появилась смелость, он не знал, но вид руки парня, орошающей кровью комод, был для него точно сигнал к действию. Вэнь Нин даже не обратил внимания, что взгляд Вэй Усяня опасно полыхает алым пламенем, а руки сжаты в крепкие кулаки.       Вэнь Цин же и не думала отрываться от Цзян Чэна, только подняла строгий взгляд на дебошира:       — Поменьше эмоций, Вэй Ин. Ответь: ты знал об этом или нет?       Несколько ударов сердца парень не мог заставить себя произнести ни одного разумного слова. Перед глазами буйствовало пожарище гнева, а в горле стоял свирепый рык. Он едва сдерживался, чтобы не накинуться на суетящегося рядом Вэнь Нина и не придушить прямо на месте просто за то, что тот носил мантию Цишань Вэнь. Кулаки Вэй Усяня наполнились духовной энергией, засияли красноватыми всполохами. Это произошло настолько внезапно, что Вэнь Нин не успел отдёрнуть собственные ладони, судорожно прижимающие бинт к ране на руке Вэй Усяня. Вэнь Нин удивлённо охнул, а после вскрикнул, обжегшись: его-то руки не наполняла духовная энергия, а значит, и защиты никакой не было.       Вэнь Цин тут же прикрикнула:       — Вэй Ин, успокойся немедленно!       Вэнь Нин потрясённо прижал пострадавшие ладони к груди:       — Мо… Молодой господин Вэй, всё хорошо. Мы вам не враги.       Ему было явно больно, но он всё же легко коснулся плеча Вэй Усяня.       Окрик Вэнь Цин не произвёл никакого эффекта, но вот взгляд Вэнь Нина, до краёв наполненный искренним беспокойством и каплей сдерживаемой боли, будто путеводные звёзды потихоньку, шаг за шагом, вернул беснующимся в крови эмоциям тихое течение. Вэй Усянь с трудом сморгнул ярость и заставил себя разжать кулаки. На ладонях тут же расцвели кровавые дуги: он с такой силой сжимал пальцы, что ногти впились в кожу. Вэнь Нин расстроенно ойкнул и принялся стирать чистой тканью кровь.       Вэй Усянь, видя наполненные слезами глаза юноши, изломанные в сострадании линии бровей и закушенные губы, ощутил, как смягчается сердце. Он длинно выдохнул и сдавленно произнёс:       — Цзян Чэн ненадолго приходил в себя. Он рассказал, что эта мразь Вэнь Чжулю выжег его Золотое Ядро.       Зубы парня скрипнули — произносить спокойно это имя он больше никогда не сможет. Не сумеет, даже если собственными руками вырвет его чёрное сердце из груди! «Вэнь Чао и Вэнь Чжулю заплатят за то, что сделали с дядей Цзян, Мадам Юй и Цзян Чэном», — решимость Вэй Усяня свершить месть была столь же непоколебимой, как и Тяньмэншань.       Вэнь Нин осторожно, стараясь не делать резких движений (ненароком не причинить боль Вэй Усяню), вынимал занозы из ребра его ладони.       — Я видел молодого господина Цзян следующим вечером после нападения на Пристань Лотоса, — голос его был тих, но чёток. — Он забрался внутрь поместья по боковой башне, той, на вершине которой установлена фигура зверя, и скрылся во внутренних тренировочных помещениях. Больше я его не видел…       Парень потянулся за чистыми бинтами и наткнулся на жёсткий немигающий взгляд Вэй Усяня. В этот момент Вэнь Нин почувствовал себя жертвой, попавшейся в лапы хищника. Расплавленное серебро бурлило и пузырилось в кипении в этом взгляде воспитанника Юньмэн Цзян, лишённом всяких эмоций или разумных мыслей. Холодный пот выступил на спине Вэнь Нина и тонкими струйками побежал вниз по позвоночнику. Парень опасливо поёжился и продолжил, только голос его в самом начале фразы сорвался:       — Вче… Вчера я случайно услышал разговор нескольких адептов. Они обсуждали Карательный поход Вэнь Чао на Юньмэн и…       — «Карательный поход»?! — выплюнула Вэнь Цин, кривя губы. — Он теперь так это называет?!       Негодование её было странно для Вэй Усяня, ведь она была приближенной Главы Ордена Цишань Вэнь, но девушка не стала развивать свою мысль. Вэнь Нин же после небольшой паузы продолжил:       — …и то, что произошло с молодым господином Цзян…       Он понурил голову, словно не решаясь говорить дальше, поэтому Вэй Усянь глухо рыкнул:       — Чего замолчал? Что случилось?       Неприкрытая злоба и ненависть сочились в каждом звуке этой фразы. Вэнь Нин вот уже двадцать раз пожалел, что решился обо всём рассказать. Он сделал глубокий вдох и зажмурился, лишь бы не видеть реакцию Вэй Усяня:       — Они говорили, что Цзян Ваньинь принял на себя наказание, положенное молодому господину Вэй и его сестре…       Гробовую тишину комнаты нарушала только вечерняя песня цикад за окном. Воздух будто вмиг стал настолько тягучим и вязким, что сделать вдох оказалось невозможным. Очень долго ничего не происходило, а затем раздался надрывный шёпот Вэй Усяня:       — … его наказали за нас?       Вэнь Нин мгновенно распахнул глаза и уставился на абсолютно потерянное, потрясённое и какое-то по-детски обиженное выражение лица Вэй Усяня. В груди юноши начало нестерпимо жечь, и он понял, что за всё время молчания не сделал ни единого вдоха.       — О, значит, он пострадал за вас? — язвительные интонации Вэнь Цин отравили атмосферу комнаты ещё сильнее, сделав удушающую ситуацию совершенно невыносимой. — Что же, близнецам Вэй и правда благоволят Небеса, если сам наследник великого Ордена заклинателей Юньмэн Цзян пожертвовал собой ради их спасения!       — С…сестра, всё не так! — воскликнул Вэнь Нин, но тут ноги Вэй Усяня подкосились.       Он рухнул на колени там, где стоял, и сжал виски́ ладонями, будто пытался раздавить собственную голову. Вэнь Нин упал рядом с ним, увидел, что рот Вэй Усяня открыт в беззвучном крике, схватился за его запястья и изо всех сил потянул на себя:       — Молодой господин Вэй, подождите… послушайте! Молодой господин Вэй, очнитесь! Мы непременно что-нибудь придумаем! Непременно найдём способ спасти молодого господина Цзян! Ну же…       Голос Вэнь Нина срывался в рыданиях, по щекам катились слёзы.       Оборвала его Вэнь Цин:       — А-Нин, прекращай немедленно молоть чепуху! Как ты предлагаешь «спасать» Цзян Ваньиня? Откуда взяться Золотому Ядру в его груди?!       Несмотря на то, что девушка не кричала, её злобное шипение оглушало.       — Но… но, сестра, — зачастил Вэнь Нин, — ты же сама два года назад говорила, что Золотое Ядро заклинателя — материя мягкая и податливая, способная формироваться и растворяться, перетекая из спокойного текучего состояния в каменную твёрдость при активации духовных сил заклинателя!       — То были всего лишь исследования, А-Нин! Теория и только! Ты же слышал старейшин: это всё «нелепые и непрактичные фантазии»!       Вэнь Нин удивился той степени отчаяния, что прозвучала в словах сестры.       Находящийся во власти собственных эмоций Вэй Усянь внезапно встрепенулся, повёл плечами, словно скидывая плащ агонии, и вцепился в ворот мантии Вэнь Нина:       — Точно!..       Губы его зашевелились, но лишь после нескольких произнесённых слов зазвучали в голос:       — …чно… точно! ЭТО ОНО! Ещё неизвестно наверняка, что действие удара Сжигающего Ядра нельзя обратить… надо непременно попытаться!       Глаза юноши вспыхнули победным огнём:       — Аи говорила… — он с трудом сглотнул слюну, — сестра как-то рассказывала о том, что целитель из клана Вэнь, Вэнь Цин «Золотые руки», занимается изучением сущности Золотого Ядра и даже написала медицинские исследования о возможности перемещения Ядра от одного заклинателя к другому!       — Да это же всего лишь мои размышления и предположения! — взорвалась Вэнь Цин. — Мне, естественно, никто не позволил проверить это опытным путём. Да и ясно же, как день, что ни один заклинатель не согласится добровольно отдать кому-то своё Золотое Ядро!       — Конечно, — обронил Вэнь Нин, перебинтовывая руки Вэй Усяня, — ведь в таком случае человек сам превратится в ка…калеку и никогда не сможет достичь высот ни среди заклинателей, ни среди простых смертных.       — А если забрать Ядро у кого-то силой? Так сделать можно? — не сдавался Вэй Усянь.       Вэнь Цин раздражённо уставилась на него:       — Что в словах «из текучего в твёрдое при активации духовных сил» навело тебя на мысль, что Золотое Ядро можно у кого-то отнять силой? Не мели чепуху, Вэй Ин! Все манипуляции с сосредоточением магических сил возможны только на добровольной основе и полном осознании заклинателем происходящего!       — То есть заклинатель должен согласиться пожертвовать собой ради другого, так? — уточнил Вэй Усянь.       Лихорадочный блеск и яркий румянец на щеках воспитанника Пристани Лотоса насторожили Вэнь Цин. Она нутром чувствовала, что ничего хорошего это его состояние не сулит, а потому аккуратно попыталась завершить тему:       — Вэй Ин, письменный труд — всего лишь письменный труд, и совсем другое дело — воплотить написанное в жизнь. Я даже наполовину не уверена, что пересадка Золотого Ядра возможна.       Парень вырвался из рук Вэнь Нина и принялся метаться по комнате, приговаривая: «Вполовину, вполовину… половина — это значит, шансов немного, да? Но всё-таки половина — это уже хорошо!» Внезапно он замер перед кроватью Цзян Чэна и устремил взгляд на его спокойное, расслабленное лицо:       — Вэнь Цин, половина — это уже что-то, так ведь? Это значит, что шансы есть?       Девушка также неотрывно смотрела в лицо Цзян Чэна, но в её ответе на вопрос явно читался отказ:       — Никто до этого не пытался по-настоящему провести подобную операцию, поэтому даже оценить шансы её успешности невозможно. Может случиться так, что даже пять из десяти — это не более чем мечта, — она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. — Вэй Ин, как ты не понимаешь? Если что-то пойдёт не так, Золотое Ядро заклинателя просто рассеется, и тогда неизлечимым увечьем будут награждены не один человек, а двое!       Девушка подняла взгляд на возвышающегося перед ней парня, на его побелевшие от напряжения губы, натянутую до звона, скованную спину и крепко сжатые кулаки, на которых вновь сквозь бинты показалась кровь. Взгляд Вэнь Цин смягчился, а лицо расправилось и засияло ласковой улыбкой. Нежно и как-то печально она добавила:       — Вэй Ин, ты ведь хочешь отдать Цзян Ваньиню своё Золотое Ядро, да?       Парень ничего не ответил, а вот Вэнь Нин потерялся в испуге до такой степени, что выронил из рук лохань с грязной водой и разбил чашу с лекарством:       — Ч…что?! Отдать?! Н-нет! Молодой господин Вэй, нет! Слышите! Не надо! Молодой господин Вэй! Прошу вас!       Ноги его не держали, он медленно осел на пол и воздел руки к Вэй Усяню, словно обращался с мольбой к божеству.       — А-Нин прав, — улыбка девушки неуловимо изменилась, став милостивой и всепрощающей, — я не смогу гарантировать, что операция пройдёт успешно и вы оба останетесь живы. Не стоит так рисковать. Цзян Ваньинь жив, находится в стабильно хорошем состоянии, и через пару дней вы сможете покинуть Пристань Лотоса.       Вэй Усянь, наконец, подал голос, но звучал он крайне отстранённо, будто парень только что вышел из глубокой медитации:       — Вэнь Цин, шансы на успех ведь есть, так? Пусть небольшие, но всё-таки реальные. Аи говорила, что в твоих исследованиях только вскользь говорится об активном состоянии Ядра. В то же время единственным возможным его состоянием для пересадки является полная активность и концентрация заклинателя, правильно? Значит, Ядро должно принять свою твёрдую форму, чтобы его можно было отсоединить от одного тела и вшить в переплетения меридиан в другое. Сестра говорила, что такой степени активности можно добиться при наложении сложных чар или формировании печати заклинания.       Тут блаженное состояние слетело с Вэнь Цин. Брови её чуть нахмурились, а взгляд вновь стал острым:       — Да, всё верно. Что-то такое я читала в свитке, что нашла в лаборатории Вэй Юнру. Краткие записки, скорее даже пометки, сделанные её рукой. Видимо она писала их, пока читала мои исследования.       Девушка в задумчивости скрестила руки на груди и поднесла к губам согнутый в фаланге указательный палец правой кисти:       — Хм, а ведь действительно: во время наложения заклинания, Золотое Ядро запускает усиленную циркуляцию ци в теле, а само обретает чёткие формы и излучает массу духовной энергии. Чтобы о такое активное Ядро не обжечься, энергия целителя должна быть такого же характера, то есть добровольной. Тогда не произойдёт неконтролируемой вспышки духовных сил!       Вэнь Цин радостно усмехнулась, словно разгадала мучившую её долгое время загадку, и даже азартно щёлкнула пальцами.       Вэнь Нин в неописуемом ужасе наблюдал за этой беседой, до последнего отказываясь верить, что они всерьёз обсуждают, как забрать Золотое Ядро, нет, как убить Вэй Усяня и спасти Цзян Чэна!       — О, Небеса, не надо! Молодой господин Вэй, сестра, что же вы такое хотите сотворить?! Это же… Это же… — несчастный парень, казалось, был на грани истерики. Он терзал собственные губы в кровь и переводил умоляющий взгляд с одного на другого.       Вэнь Цин глубоко вздохнула, принимая сторону брата:       — Вэй Ин, это безумие. Не стоит рисковать. Даже если сделать операцию, где гарантия, что твоё Ядро приживётся в теле Цзян Ваньиня и он сможет им управлять? Нам стоит отступиться от этой затеи. Сейчас всё сложилось и без того трагично, не стоит усугублять ситуацию безрассудством.       Вэй Усянь по-прежнему молчал, а потому Вэнь Нин позволил себе облегчённо перевести дыхание, но вдруг раздался тихий, но решительный голос:       — Вэнь Цин, Вэнь Нин, вы, конечно, правы, но даже если есть малый шанс, что всё получится, считаю, надо попробовать.       Брат с сестрой Вэнь настороженно застыли, а Вэй Усянь тем временем опустился на колени перед целителем и осторожно положил ладони, а после и лоб на пол:       — Я понимаю, что прошу оказать мне непозволительно большую услугу, но всё же позвольте мне это…       Теперь была очередь Вэнь Цин прийти в ужас от происходящего: «Земной поклон! Да он совсем из ума выжил?!» — девушка ощутила, как щёки заливает краска стыда и заторопилась:       — Боги, Вэй Ин, что ты творишь? Незачем падать ниц передо мной! Вставай немедленно!       Парень медленно поднялся, но от своего не отступил:       — Пять шансов из десяти — это хороший вариант. У нас либо получится, либо нет. Если ничего не выйдет и моё Золотое Ядро исчезнет без следа, я не стану горевать о том, что теперь мне некуда идти. Найду сестру, и мы отправимся путешествовать по миру, как когда-то это делали наши родители. Но Цзян Чэн не такой. Слишком горделив, слишком серьёзен, он не сможет пережить потерю Золотого Ядра. Заклинательство — вся его жизнь. Если ему придётся провести остаток жизни, будучи всего лишь обычным человеком, которому ни в чём не добиться успеха, для него это будет хуже смерти. Поэтому… — на краткий миг голос подвёл его, — поэтому, целитель Вэнь Цин «Золотые руки», сделай операцию — пересади Цзян Чэну моё Ядро!       — Я не знаю, сколько может продлиться операция… — осторожно начала Вэнь Цин.       — Это не важно. Главное — результат! — тут же отозвался Вэй Усянь.       Категорическое бесстрашие и слепая уверенность нестерпимо ярким серебряным пламенем горели в этих глазах. Девушка поняла, что способов отговорить его от опасной затеи просто не существует.       — Ты понимаешь, что всю операцию придётся провести в сознании с постоянно активным Золотым Ядром? — Вэнь Цин прощупывала почву, будто ступала по топкой трясине.       — Понимаю.       — Значит, осознаёшь и то, что мне придётся резать на живую: без всяких одурманивающих сознание снадобий или припарок, облегчающих боль?       Краска отхлынула от лица Вэй Усяня, но он упрямо сжал челюсти:       — Осознаю.       — С-стой, сестра! Как это без обезболивающих составов? — Вэнь Нин уже было смирился с будущей операцией, но в этот самый миг побелел на несколько тонов сильнее Вэй Усяня. Ни кровинки не осталось в его посеревшем от ужаса лице.       Вэнь Цин устало прикрыла глаза и начала массировать точку между бровей. Складывалось впечатление, что необходимость объяснять очевидное выбивала её из колеи и нервировала:       — А-Нин, в процессе вырезания Ядра и отделения его от тела человек должен непременно бодрствовать, чтобы поддерживать активность Золотого Ядра. Если Вэй Ин уснёт под действием снадобий, это может оказать неблагоприятное воздействие на само Ядро и даже его полностью рассеять.       — Я понимаю, — быстро отозвался Вэй Усянь, хотя обращались вовсе не к нему.       Вэнь Нин хотел было что-то возразить, но лишь молча закрыл рот, повесил голову и тяжело вздохнул: его всё равно не послушают. «Значит, молодой господин Вэй должен на протяжении всей операции оставаться в сознании, видеть, как Золотое Ядро, связанное с каналами духовной силы, вырезают и вынимают из тела. Ощущать, как текущая по телу духовная энергия постепенно успокаивается, стихает, исчезает, становится подобной пруду со стоячей водой, волны в котором не поднимутся никогда…» — Вэнь Нин с трудом сглотнул ком в горле, вытер мокрые от слёз щёки и обречённо произнёс:       — Я помогу.       После недолгой паузы Вэй Усянь откликнулся немного хриплым, дрожащим голосом:       — Спасибо, Вэнь Нин, Вэнь Цин! Спасибо от нас обоих!                            ***              Перед началом операции Вэнь Цин дала ему кожаные жгуты и велела закусить, чтобы не кричать от боли, когда она будет тонким ножом разрезать кожу и вскрывать грудную клетку. Сначала боль была терпимой, только тело покрылось холодным потом. Но вот когда Вэнь Цин добралась до Золотого Ядра и начала постепенно отсекать каналы духовной энергии, Вэй Усянь чуть не взвыл. Он держался из последних сил, стараясь не издавать даже стонов, но от адской пытки скручивало все внутренности, и искры сыпались из глаз.       — А-Нин, привяжи его плечи крепче, — раздался жёсткий голос целителя. — Он слишком сильно дёргается.       — Да, сестра… — безжизненно ответил Вэнь Нин, подошёл вплотную к Вэй Усяню и затянул туже верёвку, которой тот был привязан к деревянной лежанке.       На коже парня мгновенно проступили красные полосы фрикционных ожогов. Вэнь Нин затаил дыхание и зажмурился: он своими собственными руками причиняет боль Вэй Усяню. Непростительно!       — Чего ты там застрял? — повысила голос Вэнь Цин, выводя брата из ступора. — Иди сюда. Вот, держи узел крепче! Неужели не видишь, что канал распадается? Пережми его и соедини с соседним, чтобы замкнуть поток! А-Нин, шевелись!       Вэнь Цин работала быстро и методично, резала жёстко и чётко, но без помощи Вэнь Нина она бы никогда не справилась. Пусть тот был медлителен, всё же движения его были точны, а действия гладки.       Порог боли, которую можно терпеть, Вэй Усянь давно перешагнул. Сейчас ему казалось, что с каждым взмахом ножа Вэнь Цин он умирает. Так за последние несколько часов он умер уже сто восемьдесят семь раз. «Хм, и зачем я это считаю?» — усмехнулся парень и выронил изо рта кожаные жгуты, сознание медленно угасало.       — Вэй Ин! Не смей спать, паршивец! А ну-ка проснись!       Он вздрогнул всем телом и ошарашенно открыл глаза, словно увидел призрака.       — Говорю тебе: не смей спать или дёргаться! Ядро потухает! Сейчас же займись делом!        «Мне показалось?» — взгляд Вэй Усяня принялся судорожно метаться между балками потолка комнаты. — «Да, видимо показалось… Я будто услышал, как на меня опять бранится Мадам Юй… Вот уж не ожидал, что от боли могут приключиться галлюцинации». Так, заклинание, надо срочно вспомнить какое-нибудь особенно сложное и длинное заклинание, чтобы поддержать активность Ядра.       — МММММ! — прикусил губы Вэй Усянь, пытаясь сдержать крик боли.       Показалось, словно у него только что отсекли все конечности сразу. По подбородку стремительно побежали две струйки крови, а рот наполнился металлическим привкусом.       — Не вздумай кричать! Хочешь, чтобы нас снаружи услышали? Веди себя тихо, — отрезала Вэнь Цин. — А-Нин, вложи ему в рот жгуты, иначе он язык проглотит.       — Молодой господин Вэй, откройте, пожалуйста, рот, я дам вам пару глотков воды, смочить горло, — юноша влажной губкой обтёр его лицо, очищая от пота и крови.       От боли Вэй Усянь не мог даже смотреть, не то что совершать какие-то действия, поэтому Вэнь Нин сам разжал ему челюсти, вставил внутрь два пальца и тонкой струйкой принялся вливать в глотку прохладную воду. Когда он понял, что Вэй Усянь даже проглотить её не может, Вэнь Нин стремительно наваливающейся паникой мелко затрясся всем телом:       — Мо… Молодой господин Вэй, проглотите! Проглотите! Вы же задохнётесь! Проглотите воду… Ну же, скорее!       Вэнь Цин стрельнула в брата острым взглядом, перевела его на серо-зелёное лицо Вэй Усяня и тут же забранилась:       — Вэй Ин, перестань изображать из себя мертвеца! Уж проглотить глоток воды ты в состоянии.       Несмотря на упрёк, она тремя пальцами провела по шее парня и передёрнула его гортань вручную, напомнив мышцам, как надо двигаться. Живительная прохлада потекла в желудок Вэй Усяня, приводя в чувства. Он с трудом кашлянул, делая глоток воздуха, но сразу напрягся, так как раздался приказ:       — Ядро, Вэй Ин! Заклинание! Сейчас же!       Очередной росчерк тонкого ножа, и рот Вэй Усяня наполнился тошнотворно сладкой слюной. Пришлось сглатывать трижды, прежде чем он смог сделать очередной вдох.       Вэй Усянь слепым немигающим взглядом уставился в потолок. От невыносимой агонии боли его сознание готово было в любое мгновение разлететься на кусочки. Но парень держался за реальность из последних сил, ведь Вэнь Цин предупреждала, что, отключись он во время операции, течение духовных потоков может нарушиться или замедлиться, и тогда станет невозможно пересадить его Золотое Ядро Цзян Чэну.       «Заклинание, заклинание! Ну же! Что-нибудь длинное и сложное!» И почему, когда это особенно надо, в голову абсолютно ничего не приходит? «О, есть кое-что!» — яркой вспышкой в сознании появилась долина в облаках и человек в траурных одеждах.       — Вот, так намного лучше, Вэй Ин! Молодец! Ядро сияет ровно, да и каналы стабильные. Отчего ты сразу так не сделал? — целитель не отрывала глаз от груди юноши.       «Интересно, она разговаривает со мной или с моими внутренностями?» — если бы мог, он бы скривил губы в улыбке.       Внезапно Вэнь Нин восторженно выдохнул, а Вэнь Цин спросила:       — Ого, что же за заклинание ты там вспомнил, что Ядро так сияет?       «Ну и как я вам отвечу в таком состоянии? — мелькнула в голове мысль, а за ней следующая. — Пожалуй, не стоит вам знать, что я по памяти вспоминаю три тысячи правил Ордена Гусу Лань со Стены Послушания… А-А-А, не, как такое вообще может быть? Почему, когда мне так больно, хочется смеяться?! Как же они соблюдают все эти бессмысленные правила?». Однако вместо смеха он подавился собственным дыханием и застонал в голос, повинуясь очередному движению хирургического ножа.       — Ночь на дворе, Вэй Ин, сейчас звуки особенно хорошо слышно, будь тише.       Вэнь Цин тремя нажатиями на гортань и нижнюю челюсть заблокировала его голосовые связки:       — Вот, теперь ты не сможешь говорить как минимум сутки.       В горле всё онемело и расслабилось. «Хорошо, что это не Заклятие Молчания Ордена Гусу Лань!» — порадовался Вэй Усянь и вновь сосредоточился на том, чтобы не дать Золотому Ядру погаснуть. Однако поток мыслей в его голове не иссякал: «Так странно: у меня вырезают Золотое Ядро, а из ощущений только чувство правильности происходящего… Что же будет, когда Цзян Чэн обо всём узнает? Порадуется, разозлится, поблагодарит? Мда, ни один из вариантов мне не нравится. Вот что я буду делать, когда он примется рассыпаться в благодарностях или метаться в бешенстве? Он ведь со своим характером всё равно будет помнить об этом вечность… Пусть лучше ничего не знает…»       Тут в памяти возник образ Юнру, их совместные тренировки и то, как они хвастались друг другу своими духовными силами и удивлялись, почему у Вэй Усяня потоки энергии алого цвета, а энергия Юнру сияет серебром. «Теперь такого больше никогда не будет же, да? Прости меня, сестрёнка…» — из глаз полились слёзы, но Вэй Усянь этого даже не почувствовал. Вэнь Нин тут же оказался рядом с чистой тряпицей: вытер солёные дорожки на его щеках.       Вэнь Цин методично вырезала из Золотого Ядра один канал духовных сил за другим, а перед глазами Вэй Усяня непрерывной лентой проносились сюжеты и истории его беззаботной, весёлой жизни в Пристани Лотоса. Поединки с Цзян Чэном, его безграничное стремление стать первым и вечное ворчание по поводу проигрышей, ночные вылазки за пределы поместья на охоту или ради шалостей, верные, заводные шиди, всегда готовые поддержать в увлекательной затее, занятия с наставниками и тренировки Мадам Юй — всего этого никогда с ним не случится вновь.       Сейчас Вэй Усянь предельно ясно осознавал, что больше не сможет достичь высот на Правильном пути заклинателей и подчинить себе светлую энергию. «Да и Суйбянь использовать я не смогу», — сердце в груди глухо ударилось о рёбра. — «Придётся ему без дела лежать до тех пор, пока я не умру…» Фехтование всегда было одним из его любимейших занятий. Эти тренировки он никогда не пропускал. «Теперь можно даже не мечтать о полётах на мече или участии в состязаниях…» — он вспомнил, что Суйбянь всюду был с ним, в самых трудных ситуациях и смелых проказах. Чего стоил один только эпизод, когда Вэй Усянь верхом на мече оседлал волны озера Билин! А ведь тот поединок с Лань Сичэнем на Соревнованиях Достойнейших тоже был хорош! И потом, когда они с Цзян Чэном сражались…       Вэй Усянь прервал себя на полуслове, не дав мысли завершиться: «Что проку сейчас вспоминать об этом?.. Золотое Ядро нужно Цзян Чэну. И раз он потерял своё по моей вине, значит, решение моё верное».       «К тому же, — продолжил парень, — мы с Аи всем обязаны ордену и дяде Цзян. Если бы он нас не нашёл, возможно, мы с сестрёнкой так и не получили бы шанса стать заклинателями». Они бы даже не узнали никогда, что на свете есть столь таинственный и непостижимо чудесный путь. «Я бы стал, самое большее, главой попрошаек или пас скот где-нибудь в деревне, а Аи пошла бы в прачки. Так бы мы и жили, собирая крохи со стола господ да иногда воруя овощи с чужих огородов…» И ничего, совершенно ничего не знали бы о заклинательстве или Золотом Ядре. От этих мыслей на душе Вэй Усяня стало легче.       «Да, всё верно. Пусть моё Золотое Ядро будет платой дяде Цзян за новый мир для нас с Аи. Ну, а если нет, тогда пусть станет наказанием мне за все ошибки, что я совершил, и беды, что принёс другим», — рассуждая так, Вэй Усянь позволил себе облегчённый вздох.       Вэнь Цин мгновенно встрепенулась, видимо решив, что он снова теряет сознание. Однако спокойное мерцание Ядра убедило целителя в обратном.       «Три тысячи правил Гусу Лань ещё не кончились», — хотел было пошутить Вэй Усянь, но только в беззвучном крике открыт рот, когда целитель отсекла очередной канал. Парень давно уже изорвал одеяло под собой в клочья, и сейчас его ногти скоблили по деревянным доскам лежанки.       — Молодой господин Вэй, не надо, пожалуйста… — Вэнь Нин осторожно подсунул собственную ладонь под кисть Вэй Усяня, — вы пораните пальцы и посадите занозы. Лучше сжимайте мою руку…       Вэнь Цин хмыкнула на брата, но ничего не сказала. Вэй Усянь же не решился причинять боль отзывчивому юноше и заставил себя расслабить руки.       Занятый своими мыслями и попытками справиться с болью, он даже не заметил, как ночь медленно сменилась утром, а после солнце перекатилось далеко за середину небосвода.       Вэнь Цин закончила с ним, когда небо густо окрасилось малиновым заревом заката. К этому моменту все трое были с ног до головы покрыты потом напряжения и тяжело дышали.       — Вот теперь всё, — медленно выдохнула целитель, позволяя себе устало прикрыть глаза. — Остался только последний канал духовной энергии, и можно будет вытащить Ядро.       Вэнь Нин подал ей чашу с тонизирующим чаем и спросил:       — Теперь надо подготовить молодого господина Цзян, да?       — Да, я также вскрою его грудь и проверю меридианы изнутри. Ты последи за Ядром Вэй Усяня и не давай ему отключиться.       Она с удовольствием выпила чай, вытерла лицо влажной материей и подошла к кровати Цзян Чэна:       — Здесь, надеюсь, будет быстрее. Цзян Ваньинь без сознания, да и потоки духовных сил у него неактивны.       Вэнь Цин позволила себе ещё некоторое время полюбоваться чертами лица Цзян Чэна, а после решительно расправила плечи:       — Надо поторопиться. Вэй Ин вряд ли продержится долго.       Хотя сознание Цзян Чэна блуждало где-то очень далеко, тугие, тренированные мышцы поминутно скручивало судорогой жестокой боли. Акупунктурная игла между бровями не позволяла ему прийти в сознание, но и не избавляла от мучений.       Руки целителя не дрожали, но Вэнь Цин искусала собственные губы в кровь и непрестанно хмурила брови, сознавая, что именно из-за её действий страдает любимый. Едва спазмом сводило очередную мышцу или сустав напрягался до дрожи, Вэнь Цин принималась массировать, разглаживать и расслаблять больное место. Только так, снова и снова, она могла облегчить эту пытку для Цзян Чэна.       Вскрыв его грудь, целитель поразилась пустоте в месте сосредоточения духовных сил заклинателя. Здесь когда-то билось жизнью яркое Золотое Ядро, а сейчас зияла глубокая дыра. Окончания потоков духовных сил были на концах обожжены, представляя собой клубок корней без ствола.       Вэнь Цин медленно и очень тщательно проверила каждый канал, каждое переплетение меридианов и облегчённо вздохнула, когда не увидела внутренних обрывов или посторонних спаек. Очистка травмированных каналов и подготовка их к привитию в новое Ядро заняло у целителя непозволительно много времени, в течении которого она не прекращала мысленно взывать к Цзян Чэну: «Потерпи, пожалуйста, потерпи ещё немного. Ваньинь, прости меня, что причиняю тебе такую боль… Пусть ты ничего не осознаёшь, но всё ведь прекрасно чувствуешь, да? Поверь мне, всего один раз я сделаю тебе больно и более никогда не посмею даже притронуться к тебе без твоего согласия. Поэтому… поэтому сейчас потерпи… умоляю…».       Тело юноши то и дело содрогалось в болезненных конвульсиях, отчего Вэнь Цин ещё больше хмурилась и в один момент даже была вынуждена парализовать его тело, чтобы тот ненароком не свалился с кровати.       За окном ярко светили звёзды, когда целитель, наконец, оторвалась от Цзян Чэна:       — Здесь всё готово. Можно пересаживать Ядро.       Она подсела к Вэй Усяню и впервые за всю операцию поймала его горящий почти безумием взгляд, заставляя сфокусироваться на себе:       — Вэй Ин, слышишь меня? Сейчас я отсеку главный канал духовных сил и выну Золотое Ядро из тела. Ты должен терпеть во что бы то ни стало! Ядро в хорошем состоянии и надлежащей форме.       После недолгой паузы Вэнь Цин набрала в грудь воздуха и твёрдо выговорила:       — Канал очень широкий, самый широкий из всех. Одним движением его не отсечь. Как только я закончу, А-Нин завернёт канал на четыре других, тем самым замкнув цепи духовных сил, чтобы избежать обрывов.       Вэнь Нин сидел рядом с Вэй Усянем с лицом белее снега, но взгляд его полыхал решимостью:       — Молодой господин Вэй, осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Последний раз. После я сразу всё зашью и закрою грудную клетку. Доверьтесь мне, пожалуйста…       Вэнь Цин взяла в руки нож:       — Вэй Ин, ты готов?       «И вот как мне сказать, готов я или нет, если я даже прохрипеть не могу?» — подумал Вэй Усянь, уставившись на целителя.       Вэнь Цин будто прочитала его мысли, одобрительно кивнула и обернулась к брату:       — А-Нин, сейчас ему будет невыносимо больно, держи крепче, нельзя, чтобы он двигался. Понял меня?       — П-понял, — с трудом ответил юноша и упёрся руками в плечи Вэй Усяня. — Простите меня, молодой господин Вэй.        «Да куда уж больнее, чем сейчас?! Это же натуральная пытка! Вэнь Цин надо было не целителем становиться, а палачом! С её талантом она бы мгновенно приобрела славу на всей территории Поднебесной!» — так думал Вэй Усянь, пока его тело, внутренности и душу разом не задушил такой спазм боли, что глаза едва не вылезли из орбит. Дыхание его замерло в беззвучном вопле, белая пелена заволокла взор, а тело изломало судорогой так, что поясница оторвалась от лежанки и вскинулась высоко вверх. Жгуты, опоясывающие руки и ноги, врезались в кожу, а пальцы скрючились и поджались.       — А-Нин, держи его крепче! — приказала Вэнь Цин и сама всем телом почти легла на грудь Вэй Усяня.       — Молодой господин Вэй, ещё немного, ещё чуть-чуть, совсем капельку, — причитал Вэнь Нин, пока пытался уложить парня обратно на лежанку.       — Закрой его глаза, иначе выпадут глазные яблоки!       — Простите меня, молодой господин Вэй, я сейчас просто прикрою ваши веки. Да, вот так, дышите глубже. Медленный вдох и выдох. Осталось самую малость, молодой господин Вэй… самую малость…       — Проклятье, он теряет сознание! — зарычала Вэнь Цин и прикусила от напряжения губу. Она нить за нитью отделяла канал и молилась, чтобы Вэй Усянь раньше срока не отключился.       Пронизывающая боль впивалась в каждый клочок тела Вэй Усяня, сверлила в висках, забиралась под кожу, зудела в голове, током проходила по телу и в жгуты стягивала мышцы, обрывая их судорогой.       И вдруг всё закончилось.       Совершенно. Всё.       Боль. Мир. Память. Сознание.       — С-сестра, — в ужасе прошептал Вэнь Нин, — он… он… Я не смог его удержать в сознании… Сестра!       Крупные капли слёз катились по его щекам и окропляли перемазанную кровью мантию.       — … всё в порядке, А-Нин. Мы успели!       Вэнь Нин потрясённо вскинулся на восторженные интонации в голосе сестры. Целитель, как завороженная, рассматривала лучистый сгусток энергии в своих руках. Отблески этого сияния раскрасили карие глаза Вэнь Цин густыми медовыми оттенками. Она баюкала в ладонях Золотое Ядро, а то трепетно билось и пульсировало, словно чувствовало последнюю агонию своего хозяина.       Целитель медленно поднялась и, осторожно ступая, будто боялась лишним дуновением ветра затушить Ядро, приблизилась к Цзян Чэну.       — А-Нин, очнись. Ты должен помочь Вэй Ину, — ласково и очень нежно, так, как обращаются к любимому ребенку, Вэнь Цин напомнила брату об обязанностях.       Тот тут же встрепенулся и принялся за дело, а целитель с трепетом в собственном сердце опустила Ядро в грудь Цзян Чэна.       Золотое Ядро не зря считается величайшей ценностью и самой сутью существования заклинателя. Стоило только ранее оборванным и выжженным каналам духовных сил в теле Цзян Чэна почувствовать живительную энергию Ядра, как движение ци в них тут же восстановилось. Вэнь Цин не успевала подносить их к телу Ядра, как каналы уже вживлялись, не образуя даже шрама. Однако чем больше каналов вплавлялось в Ядро, тем быстрее его сияние угасало. Стоило целителю закончить, как Золотое Ядро окончательно погасло, превратившись в пульсирующий сгусток светлой материи.       Операция определённо прошла успешно — Ядро было живо, но только пребывало в спящем состоянии. Вэнь Цин озадаченно нахмурилась, накрыла сгусток ладонями и послала слабый поток духовных сил. Ядро отозвалось тусклым проблеском и вновь погасло. Целитель попробовала ещё несколько раз, но результат был тот же.       — Может, самому Цзян Ваньиню надо его активировать? — напряженно прошептала Вэнь Цин и вновь прошлась с проверкой по каналам и пересечениям меридианов. Всё, как и раньше, было в полном порядке.       Глубоко выдохнув, она решила, что сделала всё, что смогла, и принялась аккуратно зашивать ткани мышц и кожу на груди Цзян Чэна.       — А-Нин, как у тебя дела? — бросила она через плечо и обернулась только через мгновение, когда не услышала ответа брата.       Вэнь Нин низко склонился над лежанкой и вливал собственную духовную энергию в тело Вэй Усяня. Глаза юноши были плотно сомкнуты, а губы шевелились, словно он молился. Аккуратный и ровный шов в районе солнечного сплетения на груди Вэй Усяня стремительно белел и заживал.       — А-Нин, прекрати немедленно! Ты хочешь всю свою энергию в него влить?       Юноша вздрогнул, внезапно очнувшись, и непонимающе уставился на сестру:       — Но… но ведь рана так быстрее заживёт и не будет больше болеть…       — Да, болеть не будет, но твоя энергия в его теле не задержится! — Вэнь Цин грозно хмурилась, пока отчитывала брата, но вдруг тяжело вздохнула и продолжила уже спокойнее. — Смотри, его раны почти зажили. Уже достаточно, А-Нин. Вэй Ин просто спит.       Юноша внимательно вгляделся в лицо Вэй Усяня, убедился, что сестра не ошибается, и медленно отнял ладони от его груди.       — Ты молодец, А-Нин. Теперь можешь отдохнуть, — чуть улыбнулась Вэнь Цин и вновь обернулась к Цзян Чэну.       Прежде чем повалиться без сил, Вэнь Нин снял все веревки и жгуты с тела Вэй Усяня, обтёр его тело чистым влажным полотенцем и укрыл одеялом.              Две ночи и один день длилась эта операция.                            ***              Вэй Усянь очнулся на закате, когда в комнате гуляли сумрачные тени, и сильно пахло травяными благовониями. Первое, что он почувствовал, была невыносимая слабость во всём теле, словно его несколько месяцев не отпускала жесточайшая лихорадка. Видимо, под действием благовоний голова тоже туго соображала. Далеко не сразу он понял, где находится, и вспомнил, что произошло. А как вспомнил, тут же попытался сесть, но с глухим стоном повалился обратно на лежанку.       Чуть в стороне завозились, и раздался сдавленный шёпот:       — Молодой господин Вэй? Вы пришли в себя?       Вэнь Нин спал рядом с ним на голом полу, положив под голову только собственную руку. Стоило Вэй Усяню пошевелиться, он сразу проснулся.       — Как вы себя чувствуете? Я залечил почти все ваши раны, но мог что-то пропустить. Где-нибудь ещё болит?       Он медленно подполз на коленях ближе к лежанке Вэй Усяня и принялся проверять температуру и ритм сердца.       — Н-ничего не чувствую, — хриплый голос Вэй Усяня сорвался в самом начале фразы.       Вэнь Нин чуть расслабился и облегчённо выдохнул:       — Это хорошо.       — Я совсем ничего не чувствую, — вновь повторил Вэй Усянь, — внутри пусто.       Вэнь Нин запнулся об абсолютно слепой взгляд Вэй Усяня и ощутил, как собственное сердце внутри крошится и осыпается мелким песком. Он с трудом сделал вдох и протянул парню чашу с укрепляющим настоем.       — Молодой господин Вэй, вам надо поспать и набраться сил. Выпейте это — вам тут же станет легче. Поговорим завтра.       Вэй Усянь не стал противиться — послушно разрешил напоить себя лекарством и вновь положить на лежанку. Сонливость навалилась внезапно и увела за собой в сон без сновидений.                            ***              Девушка вошла в комнату с большим подносом, уставленным пиалами и тарелками с едой. Сперва она подошла к Цзян Чэну, а после наклонилась к сидящему у подножия его кровати Вэй Усяню.        — Хм, взгляд чистый, пульс нормальный, и температуры нет. Видимо, ты чувствуешь себя сносно, Вэй Ин, — это было первое, что сказала Вэнь Цин.       Она выглядела крайне утомлённой, но весь её образ полнился чувством удовлетворения от проделанной работы.       — Как прошла операция? — спросил Вэй Усянь, игнорируя заботу целителя о его собственном теле. — Цзян Чэн всё ещё спит, но выглядит неплохо.       — Операция прошла успешно, — осторожно начала Вэнь Цин, присаживаясь на край кровати. — У вас на груди теперь одинаковые шрамы, но твой А-Нин почти залечил, — она пробормотала что-то вроде «непутёвый мальчишка — почти всю собственную духовную энергию перелил» и продолжила, — Ядро в теле Цзян Ваньиня встало ровно и хорошо прижилось.       На этих словах Вэй Усянь откинул голову на кровать названого брата и облегчённо выдохнул.       — Но Золотое Ядро пока неактивно, — вернула его в суровую реальность Вэнь Цин.       — Что значит неактивно? — насторожился Вэй Усянь. — Я же до последнего момента читал заклинания, оно не могло потухнуть!       — Нет, с этим всё хорошо, — поспешила успокоить парня Вэнь Цин, — при пересадке Ядро лучилось энергией, но когда оно вживлялось в плоть Цзян Ваньиня, потихоньку потухало и перешло в спящее состояние. И, подозреваю, оно не проснётся, пока Цзян Ваньинь не осознает собственную силу.       Сведённые брови, хмурый взгляд, Вэй Усяню не нравилось то, что он слышал, но верить в худшее совершенно не хотелось:       — О чём ты говоришь?       — Я говорю о том, что сейчас дух Цзян Ваньиня сломлен вместе со смертью Пристани Лотоса, пропажей родителей и утерянной верой в себя, — девушка поставила локти на собственные колени, а сверху на ладонях устроила уставшую голову. — Твоё Золотое Ядро прижилось в его теле, но пока не подчиняется ему. Я проверяла лично.       После операции Вэнь Цин убила несколько часов на то, чтобы простимулировать Ядро в теле Цзян Чэна, но так и не дождалась от него какого-либо разумного отклика. Она влила в тело парня такое количество собственной духовной энергии, что след на его груди от дисциплинарного кнута совершенно зажил, а шов от пересадки Ядра зарубцевался.       — Значит, Цзян Чэну надо будет вновь учиться управлять своими духовными силами? Начинать всё с самых азов заклинательства? — Вэй Усянь устремил внимательный взгляд на мирно посапывающего названого брата.       — Нет, не думаю, — покачала головой Вэнь Цин, — но должно произойти что-то, что заставит его по собственной воле вновь захотеть пользоваться собственными духовными силами. Пока его дух сломлен, Ядро не запылает вновь.        «И в этом моя вина, — повесил голову Вэй Усянь. — Вина, которую я никогда не смогу искупить. Падение Пристани Лотоса и кровь дяди Цзян и Мадам Юй никогда не отмоются с моих рук».       В комнате повисла тишина, но в это мгновение она никого не напрягала. Каждый был погружён в собственные мысли и переживания, будучи не в силах поделиться ими с другим.       Через некоторое время Вэнь Цин подала голос:       — Вэнь Чао возвращается завтра.       Вэй Усянь болезненно зажмурился:       — Мы уйдём сегодня же.       — Отдохните хорошенько. Ближе к ночи я расчищу от патрулей эту часть поместья. А-Нин поможет тебе вынести Цзян Чэна.       — Спасибо. Его действительно нельзя будить здесь.       — Это так, — девушка поднялась и прошла к окну. — Твоя слабость в большей степени пройдет через пару дней, но никогда не исчезнет полностью. Так что не перенапрягай собственное тело.       Вэй Усянь искривил губы в слабой улыбке, но ничего не ответил.                     ***              Тёмным покрывалом ночь укутывала когда-то гордую резиденцию великого Ордена заклинателей Юньмэн Цзян. Последние приготовления к дороге были завершены. Вэнь Нин с печальным выражением лица паковал в узел съестные припасы на несколько дней пути.       Вэй Усянь молча сидел у кровати Цзян Чэна и пустым взглядом изучал клановый узор на флаге Цишань Вэнь. Даже тени улыбки на его обычно смешливом лице не было заметно. Кожа его словно утратила внутреннее сияние, а под глазами легли глубокие тени.       — Пора. Вам надо уходить, — в комнату вошла Вэнь Цин, — адептов в этой части поместья не будет всего четверть часа. Постарайтесь уйти как можно дальше.       Вэй Усянь медленно поднялся на ноги и наклонился поднять себе на спину Цзян Чэна.       — Молодой господин Вэй, подождите! — тут же появился Вэнь Нин, — Позвольте мне понести Цзян Ваньиня? Вы ещё слишком слабы.       Вэй Усянь внимательно посмотрел на юношу и согласно кивнул.       — Хорошо, но только до хижины лесника. Дальше мы пойдём сами.       — Конечно-конечно!       — Вэнь Цин, Вэнь Нин, я хочу вас попросить никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывать о том, что случилось в этой комнате в эти несколько дней.       — Хорошо, — мгновенно согласилась Вэнь Цин.       Однако Вэнь Нин удивлённо уставился на парня:       — Не рассказывать даже молодому господину Цзян? Как же так?       — Вэнь Нин, особенно эту тайну надо хранить от Цзян Чэна. Пообещай мне, что ничего ему не расскажешь!       Вэнь Нин ещё некоторое время колебался, но после послушно кивнул:       — Конечно, если так хочет молодой господин Вэй.       — Спасибо, — выдохнул Вэй Усянь, и показалось, что с этим вздохом напряжение последних дней, лежащее на плечах всей троицы тяжёлым грузом, рассеялось без следа.