The taste of you

      — Дил, у меня кое-что есть для тебя!       — Выкладывай, любовь моя, — залпом опрокинув в себя чашку двойного американо без сахара, прохрипел Дилан и, сморщившись от ощущения горькой крепости на языке, тряхнул головой. — Я весь во внимании.       — Работала до самого утра, — Брук горделиво вздернула нос и с деловым энтузиазмом разложила перед мужчиной исписанные вдоль и поперек листки бумаги. — Я знаю, чем можно дополнить сезонную барную карту.       — Какая умница, — Дилан с трудом подавил зевок и облокотился на стойку, сведя темные брови к переносице и подперев кулаком довольно пухлую щеку. — Какие же у меня все-таки исполнительные сотрудники.       — Заканчивал бы ты таскаться с Питом по всем этим ночным тусовкам, — Брук хмыкнула, укоризненно взглянув на сонную физиономию хозяина бара и по совместительству лучшего друга ее бойфренда. — Он-то сейчас отсыпается, в отличие от некоторых.       — Солнышко, это не просто ночные тусовки, — бархатный голос Дилана, искренне возмущенный, аж взлетел на октаву выше. — Это неделя моды в Париже!       — В вашем случае неделя моды бессовестно превращается в неделю беспробудного пьянства, — Брук, конечно, не хотелось корчить из себя сварливую женушку, но факт оставался фактом — Пит, окончательно разомлевший от количества выпитого за ночь алкоголя, ввалился в их небольшую квартирку в центре Парижа ровно в тот момент, когда она уже напоследок подкрашивала губы перед тем, как уйти на работу. — Кажется, сами показы вас не очень-то волнуют.         — Странно слышать это от девушки главного ассистента Энтони Ваккарелло, — пробурчал Дилан. — Ты же помнишь, сколько они работали над новой коллекцией, дорогуша? Пит шел к этому всю свою жизнь, а ты, между прочим, могла бы вчера составить нам компанию. В этом году у «Dior» вышла довольно-таки бунтарская осенне-зимняя линейка. Только представь, они смешали нестареющую классику с элементами молодежной субкультуры пятидесятых годов. Как же ее…? Вспомнил — тедди-бои!         — Дил, — Брук сделала попытку мягко прервать разошедшегося мужчину, но тот ее даже не услышал.         — Нет, ты подумай: объединить романтику «нового облика» с мальчишескими панамами, а дерзкие кожаные куртки — с женственными юбками-макси! Я уж не говорю о том, что коллекция пестрит как стеганными рабочими комбинезончиками, так и новомодными платьями-бюстье. И все это выполнено в достаточно сдержанной цветовой палитре — исключительно черный, серый, красный и темно-зеленый тона. Ну, разве не броско? А разбавление крупной клеткой… Прелесть как вызывающе!       Брук оставалось только покачать головой и дослушать излишне воодушевленную тираду — Дилан совсем не разбирался в моде. Зато ловко повторять все сказанное во время показа Питом тот был совершенный мастак. Если бы Бруклин не знала Дилана столько лет, она бы, может, и поверила, что он действительно со знанием дела мог рассуждать о том, о чем сейчас рассказывал с таким жгучим упоением.       И, тем не менее, она никогда не заостряла на этом внимание — ей искренне не хотелось обижать мужчину. Дилан Лэнгфорд был славным малым, еще со студенческой поры близко дружил с ее парнем, а, когда они с Питом переехали из Лондона в Париж, без всяких нареканий взял ее к себе на работу бар-менеджером, прекрасно зная о страсти Бруклин Холидэй к созданию новых напитков.       Не то чтобы Брук были неинтересны дискуссии о новых веяниях в мире высокой моды, ведь, в конце концов, она жила бок о бок с состоявшимся дизайнером — представителем дома «Yves Saint Laurent», уже больше полугода работавшим под покровительством их креативного директора Энтони Ваккарелло. Она гордилась Питом, гордилась его успехами и карьерным продвижением. Восхищалась его талантом и упорством, всегда поддерживала и следовала за ним в любую точку мира. Но, как и все творческие люди, Пит Оллфорд — теперь более известный в элитных французских кругах и модных журналах как Пьетро Вистозо — принадлежал к числу наиболее увлекающихся своим делом, а потому разговоров о стиле, экстравагантных дизайнерских решениях и шмотках разного рода брендов Брук хватало с лихвой. Единственным местом, в котором она могла отдохнуть от них, была ее барная стойка — всем сердцем любимое рабочее место, где девушка давала полет собственной фантазии.       К сожалению, Пит не особо интересовался теми рецептами настоящих и грядущих коктейльных шедевров, что были аккуратно разложены по полочкам в голове Брук. Сказать честно, ее парень вообще не воспринимал профессию бармена всерьез. По крайней мере, не видел в этой роли свою будущую невесту и время от времени заводил утомительные разговоры о том, что Брук пора бросать заниматься ерундой. Она уже не обижалась на подобное пренебрежение и лишь упрямо продолжала поиски новых, оригинальных вкусовых сочетаний. Всеми силами отгоняя от себя обиду на то, что Пит в своей весьма эгоистичной манере даже не делал попыток понять, что создание напитков — такое же искусство, как и создание одежды.       — Дилан, это все очень интересно, но ты сам лично просил меня в срочном порядке заняться обновлением барного меню, — и для пущей убедительности Брук постучала указательным пальчиком по одному из листков.       — Да-да, что ты там придумала? — мечтательное выражение на лице мужчины сменилось на сосредоточенное, хотя его потяжелевшие веки с потрохами выдали абсолютную неготовность воспринимать какую-либо серьезную информацию.       — Горячие алкогольные пунши с облепихой, — Брук, схватив ручку, чуть ли не всем корпусом перевалилась через стойку и принялась увлеченно рассказывать о своей задумке. — Самое то для зимне-весенней погоды. Смотри, здесь четыре вкуса: банановый с финиками на основе «Бакарди Оакхарт». Это кое-что мягкое, в меру сладкое, с яркими нотками ванили и соевого молока и приятным лимонным послевкусьем. Прекрасно подойдет как альтернатива молочным коктейлям, плюс его всегда можно сделать безалкогольным. При подаче кладем сверху шпажку с насаженными на нее финиками.       — Хм, — Дилан, кажется, действительно заинтересовался и ближе придвинулся к Брук, одновременно пытаясь разобраться в ее записях, — продолжай.       — Еще один пунш, где можно пожертвовать алкоголем, но сохранить уникальный вкус — это персиковый с базиликом, — Брук сдула со лба мешающую прядь волос и, в последний раз убедившись в том, что ее внимательно слушают, продолжила: — К малиновой водке добавляем малиновый сорбет, персиковый сок и медовый сироп. А чтобы избежать приторности и придать пикантности, все это дело приправляем мускатным орехом, анисом и гвоздикой.       — Замечательно, — Дилан кивнул с восторженной улыбкой на губах. — И украшаем шапкой красного базилика.       — Именно, — Брук едва удержалась от того, чтобы не взвизгнуть — ей всегда доставляло невероятное удовольствие, когда ее работу оценивали по достоинству. — Подойдет для любителей экзотики. Едем дальше: смотри сюда, — она кончиком ручки указала на ближайший к мужчине лист.       — Грейпфрутовый с личи, — Дилан вскинул брови. — Интересное сочетание.       — Уверяю тебя, когда ты попробуешь его, то вряд ли захочешь выразить свои эмоции столь скучным эпитетом. На этот раз вся фишка именно в алкогольной составляющей — хвойный привкус джина уравновешиваем старым добрым «Трипл Секом» и усиливаем цитрусовый компонент грейпфрутовым соком, сиропом личи и лимонным сорбетом. А декорируем пунш сегментом грейпфрута, обваленным в красном сахаре. Поможет не только согреться, но и взбодриться.       — Брук, ты же знаешь, что я тебя люблю? — Дилан под звонкий смех девушки звучно чмокнул ее в щеку. — Если бы не Пит, прямо сейчас позвал бы замуж!       — Жаль, он не разделяет твоего энтузиазма, — демонстративно вздохнула Брук, не до конца понимая, что конкретно имела в виду — свою профессию или же официальное закрепление их с Питом отношений. — И наконец кое-что весьма специфическое, но, тем не менее, очень освежающее: цитрусовая водка, лимонный сорбет, немного сласти в виде медового сиропа, аромат жасмина и напоследок — слайс огурца прямо в бокал. Да, на слух кажется безумием, но на самом деле пунш достаточно хорошо сбалансирован, и я уверена, что он придется по душе всем, кто любит пробовать что-то необычное.       — Невероятно! — резюмировал Дилан, сгребая листы в одну кучу. — И все граммовки уже расписала. Как мне с тобой повезло, ты — просто сокровище!       — Тебе правда нравится? — Брук широко улыбнулась.       — Нравится? Да я в восторге, дорогая! — Дилан на радостях чересчур крепко сжал ее плечо и тут же поспешил извиниться.       — Тогда пробегись глазами по оставшимся позициям: я добавила несколько авторских чаев и усовершенствовала парочку крепких коктейлей. Завтра по плану инвентаризация, так что ситуацию с закупками алкоголя обрисую позже.       — Отлично! Завтра и свяжусь с поставщиками. Как только приобретем все необходимые ингредиенты, приступишь к обучению барменов. А сейчас я пойду поработаю в офисе, — Дилан, захватив с собой записи Брук и напоследок крикнув «ты за старшую», удалился в глубь бара, где находились все необходимые помещения для персонала.       Девушка только усмехнулась ему вслед, потому что весь внешний вид ее начальника говорил о том, что в офис он торопился не поработать, а хорошенько подремать, пока в часы открытия у них было не так много посетителей. Да и шефство брать было не над кем — обычно в дневную смену не требовалось больше одного бармена, а Брук любила сама вставать за стойку, иногда позволяя своим подопечным подольше отдохнуть. Вот и это утро не стало исключением, поэтому девушка, прошагав к входной двери, повернула в сторону улицы табличку со словом «открыто» и направилась обратно к своему рабочему месту. В голове все еще оставалось несколько новых идей по кофейным напиткам, и до самого первого посетителя Брук не отрываясь выводила на чистых листах рецепты и хмурила лоб, время от времени перечеркивая ингредиенты и корректируя пропорции.       Уже к четырем часам в баре сделалось достаточно шумно. Брук с удовольствием для себя отметила, что за восемь месяцев ее работы авторитет заведения значительно укрепился, и местечко стало весьма популярным не только среди французов, но и среди туристов. Бармены частенько передавали ей лестные отзывы посетителей, а, когда она сама вставала за стойку, тут как тут появлялись бойкие завсегдатаи, желавшие отблагодарить ее лично.       Напротив Брук опустился мсье Вилар — импозантный седовласый старичок в неизменном темно-синем велюровом костюме, обычно приходивший по вторникам и пятницам — радостно поприветствовал девушку и заказал свой излюбленный «Банановый Амальфи», в который раз затянув рассказ о проведенной в Италии бурной молодости. Брук нравилось его слушать. Нравилось смотреть, как от приятных воспоминаний загорались азартным огоньком его добрые серые глаза. Мсье Вилар любил поболтать с Брук о море и о Лондоне, постоянно интересовался ее делами, а на любое упоминание о Пите отчего-то щелкал пальцами и всегда выдавал одно и то же: «О, мсье Вистозо, какой же одаренный молодой человек». Оставлял щедрые чаевые и удалялся только после того, как выпивал чашку крепкого эспрессо с щепоткой корицы.       Брук, вообще-то, могла легко рассказать о привычках всех их постоянных гостей, и иногда ей самой казалось странным то, что столько информации помещалось в одной лишь ее голове. В такие моменты Бруклин Холидэй понимала, что она на своем месте.       Вместе с мсье Виларом за стойкой расположилась молодая пара, под разговор потягивающая из бокалов «Рислинг» урожая две тысячи одиннадцатого года, и средних лет мадам, ограничившаяся чашкой черного чая с бергамотом. Поэтому на вежливую просьбу старичка сварить ему «как обычно» Брук ответила любезным согласием и тут же, высыпав в рожок эспрессо-смесь, включила кофе-машину. Сквозь громкое жужжание автомата девушка не услышала, как хлопнула входная дверь, впуская в бар еще одного посетителя, растерянно оглядывавшегося по сторонам в поисках кого-то из персонала. Как только Брук, не забыв про корицу, взяла в руки чашку с ароматным кофе, за ее спиной раздалось негромкое покашливание. Девушка развернулась и столкнулась глазами с молодым мужчиной, занявшим последний свободный табурет рядом со стойкой.       Первое, что заметила Брук — его усталый вид и растрепанные на макушке светлые волосы. Он словно не спал несколько суток подряд и сейчас смотрел на нее равнодушным взглядом, в котором не было ничего, кроме откровенного изнеможения. Его помятое лицо казалось ей отдаленно знакомым — возможно, он уже бывал здесь до сегодняшнего дня. Но она могла поклясться, что, определенно, видела его раньше, только вот не могла вспомнить, где и когда. Брук вдруг стало несколько неуютно от того, что она непозволительно долго пялилась на мужчину в обход всех элементарных норм приличия, и лишь негромкий окрик мсье Вилара смог заставить ее оторваться от серо-зеленых глаз — почти под цвет его свитера, видневшегося из-под яркой рыжевато-коричневой куртки. Поставив кофе перед пожилым французом, Брук, поспешно улыбнувшись, обратилась к мужчине, на мгновение опустившему глаза в меню:       — Могу я Вам что-то подсказать?       Тот вдруг рассеяно поджал губы, слегка нахмурил густые брови и извиняющимся тоном выдал на чистом английском с ярко выраженным британским акцентом:       — Извините, я не говорю по-французски.       Брук снова улыбнулась, на этот раз ободряюще.       — Надо же, не каждый день встретишь здесь земляка.       — Вы англичанка? — незнакомец несколько приободрился, улыбнувшись, кажется, одними только глазами. Голос его, и без того низкий и хрипловатый, все еще звучал приглушенно. Боже милостивый, должно быть, он и правда сильно вымотался.       — Да, переехала из Лондона больше полугода назад, — Брук машинально принялась расставлять по местам баночки с ингредиентами для коктейлей, которые еще не успела убрать.       — Я сам оттуда. А мой хороший друг уже восемь месяцев как перебрался из Лондона сюда, в Париж, — выждав небольшую паузу, он отложил меню в сторону и попросил: — Не могли бы Вы сделать мне что-нибудь такое, что помогло бы продержаться без сна, как минимум, до позднего вечера?       — Плохо спали ночью? — участливо поинтересовалась Брук, ловко снимая с полки заварочный чайник.       — Вообще не спал, — коротко отозвался он, без отрыва наблюдая за ее действиями. — Тяжелый перелет из Лос-Анджелеса.       — Понимаю, — внезапно от одного только взгляда на мужчину напротив Брук вспомнила, что и сама за последние сутки не сомкнула глаз ни на минуту, полностью погрузившись в работу. Ей и самой не мешало бы взбодриться. — Тогда Вам нужно что-то весьма эффективное, — она потянулась к жестяной коробке, внутри которой были аккуратно разложены всевозможные цветные упаковки. — Вот так: по одной чайной ложке молочного улуна и пуэра на полторы женьшень улуна. Где-то читала, что помогает пробудиться, сконцентрироваться и активизировать мозговую деятельность.       — Звучит не очень-то аппетитно, — хмыкнул мужчина и сжал довольно-таки пухлые бледноватые губы в тонкую полоску. — Но, если это действительно поможет, то я готов потерпеть.       — Будет очень крепкий вкус, немного терпкий, немного горький. С мягкими, едва уловимыми молочными нотками, — Брук до середины наполнила чайник горячей водой из бойлера и с помощью пароотводника повторно прокипятила содержимое. Поймав заинтересованный взгляд незнакомца, она сама не зная, зачем — видимо, привычка рассказывать гостям о технологии приготовления напитков снова взяла над ней верх — пояснила: — Для раскрытия вкуса пуэр недостаточно просто залить кипятком.       Он ничего не ответил, лишь кивнул, показывая, что все прекрасно понял.       — Вот, — поставив перед ним чашку, Брук сразу же наполнила ее, вдыхая насыщенный аромат необычной чайной смеси. — Попробуйте.       Мужчина послушно придвинулся ближе и совсем как любопытный котенок чуть сморщил нос, втянув в себя запах женьшеня, сильно смахивающий на застоявшийся амбре многочисленных лекарственных средств, который всегда наполняет собой аптеки. Затем сделал маленький глоток и, подавляя желание выплюнуть к черту тот ужас, что оказался у него во рту, все же протолкнул горячую жидкость вниз по пищеводу.       — Кажется, денег мне с Вас лучше не брать, — Брук усмехнулась, глядя на то, как он с трудом сдерживал в себе порыв по-мальчишески скривиться и отодвинуть чашку подальше.       — Почему же? Нужного эффекта мы добились — это… своеобразное послевкусье точно не даст мне уснуть ближайшую вечность.       Брук неуверенно рассмеялась, и в этот момент мсье Вилар, по-видимому, приняв как данность то, что ее внимание окончательно переключилось на молодого гостя, попросил его рассчитать. Как всегда заплатил сверх нужного и, отвесив джентльменский поклон, удалился, оставив после себя пустую кофейную чашку, от которой ощутимо тянуло корицей. Брук убрала ее в раковину, мысленно наказав себе не забыть помыть скопившуюся там посуду, и вновь повернулась лицом к бару. Мужчина продолжал короткими глотками пить ее термоядерный чай и что-то увлеченно листал в телефоне, уткнувшись взглядом в широкий экран. Временами уголки его губ ползли вверх, но любое подобие улыбки почти сразу же исчезало за стенкой чашки.       И все-таки Брук не могла избавиться от ощущения, что когда-то уже видела его.       — Простите, мы не встречались раньше? — вдруг вырвалось у Брук, и мужчина поднял на нее вопросительный взгляд, удивляясь довольно внезапному вопросу. — Просто Ваше лицо кажется мне очень знакомым.       — Возможно, потому что я актер, — он чуть подернул плечом и произнес это так беспечно, словно констатировал тот факт, что он блондин. Наверное, потому его фраза и прозвучала столь подозрительно.       — Ага, а я глава англиканской церкви, — Брук даже не задумалась о том, что ляпнула, вытянув вперед одну руку и упершись ладонью в барную стойку. Из-под форменной рубашки по иронии судьбы показались очертания татуировки, оплетавшей большую часть левого плеча девушки.       — Я так и подумал, — он явно это заметил и впервые нашел в себе силы, чтобы весело ухмыльнуться. — Кажется, мы оба способны развеивать стереотипы о представителях своей профессии.       Брук не удержалась и фыркнула.       — За то, что я напоила знаменитость такой редкой гадостью, меня быстро предадут анафеме.       — Наоборот, поставят памятник за то, что удалось вернуть эту самую знаменитость к жизни, — мужчина с горем пополам допил остатки чая и полез в карман за портмоне. — Спасибо, сдачи не нужно, — и протянул ей купюру, с лихвой покрывшую всю стоимость напитка.       — Но это слишком много, — попыталась воспротивиться Брук, на что мужчина лишь махнул рукой и, спрыгнув с табурета, бросил напоследок:       — И духовенству надо на что-то питаться. Спасибо за то, что так ответственно отнеслись к моей просьбе!       Поправив воротник куртки, он засунул телефон в один из карманов и направился к выходу, ни разу не обернувшись на Брук и оставив ее еще какое-то время стоять, провожая взглядом широкую, чуть сутулую спину.       Неужели и правда актер? Брук тряхнула головой, отгоняя от себя непрошенное сомнение — даже если и так, какое ей дело до этого мужчины? Он приезжий и явно не задержится в Париже надолго. Случайный пассажир, об истинной профессии и вкусовых предпочтениях которого Брук так и не суждено узнать. Он произвел впечатление человека не особо разговорчивого, даже несколько замкнутого, да и, кажется, сильно зависел от собственного настроения. Даже шутки отпускал как-то небрежно, словно таким образом просто вынужден был подстраиваться под ситуацию.       Но тут Брук вспомнила его отрешенный взгляд и замученный вид. Возможно, он бы и вел себя куда дружелюбнее, если бы не сошел какое-то время назад с трапа самолета, прилетев не из соседнего французского мегаполиса, а — в прямом смысле — с другого конца света.       Свою работу Брук любила еще по одной причине — ей нравилось «коллекционировать» людей. Нравилось классифицировать их, изучать чужие привычки и повадки. Нравилось слушать истории из самых разных жизней, подмечая сходства и выявляя закономерности. Нравилось разбираться во всем многообразии человеческих характеров. Нравилось слушать и давать советы. Нравилось смотреть на гостя перед собой и в одно мгновение определять его любимый напиток.       И сейчас, когда на еще недавно занятый табурет опустился темноволосый кудрявый француз, вежливо поздоровавшись с ней, Брук поняла, что так и не смогла сразу угадать, что предпочел бы выпить тот, кто сидел напротив нее несколькими минутами ранее. Будь у него подходящий настрой, само собой.       — Привет, Брук, — раздалось совсем рядом с ее ухом, и девушка вздрогнула, выныривая из омута собственных мыслей. Рядом с ней, на ходу поправляя передник, уже вовсю порхал Мартен — старший бармен, который пришел к началу вечерней смены, чтобы ее подменить. — О чем задумалась?       — Пустяки, — Брук приветственно махнула ему рукой. — Дилан просил заняться обновлением барной карты, так что в голове полная сумятица.       — Уже есть что-то конкретное? — глаза Мартена азартно блеснули — парень любил свою работу не меньше Брук и любые нововведения принимал с большим энтузиазмом.       — О да, уверена, что тебе понравится, раз даже хозяин оказался в восторге.       — Да уж, ты умеешь удивлять, — Мартен подмигнул, когда Брук по-хозяйски потрепала его по плечу. — Слушай, а ты не опоздаешь?       — Куда? — недоуменно уточнила девушка.       — Как же, сама просила меня выйти к пяти, чтобы ты успела на показ к своему знаменитому бойфренду-модельеру.       — Черт! — Брук кинула беглый взгляд на наручные часы. — Что, уже пять?       — Ну, ты даешь! — Мартен качнул головой. — Я ведь здесь. Совсем заработалась, Брук, тебе бы побольше отдыхать.       — Мне бы для начала поспать, — Брук напоследок оглядела стойку, а затем вдруг вспомнила про сваленную в раковине посуду. — О Боже, Марти, прости за беспорядок на рабочем месте, я могу остаться и все убрать.       — Звучит так, словно это я твой начальник, — парень задорно улыбнулся и, видимо, сжалился над Брук из-за выражения ее лица, а ля «без слез не взглянешь». — Иди домой и, если успеешь, отдохни немного. Я сам все сделаю.       — Напомни мне в конце месяца выписать тебе премию, — Брук довольно улыбнулась, в благодарность коротко сжала предплечье Мартена и поспешила в сторону помещений для персонала, бросив напоследок: — И, умоляю, сделай кофейку с собой, иначе я и до дома не доеду.       Мартен кивнул, а затем обворожительно улыбнулся материализовавшейся рядом со стойкой парочке девиц, которые умудрялись наведываться к ним в бар исключительно в его смены.       Дилана на своем месте большого босса почему-то не оказалось, но Брук не сильно этому удивилась — их начальнику было свойственно пропадать куда-то в середине рабочего дня и никого об этом не предупреждать. Не исключено, что он уже умчался готовиться к очередному ночному рауту — сегодня настало время модного дома «Yves Saint Laurent» демонстрировать свою новую коллекцию «Ready-to-Wear», над которой в поте лица трудился и Пит. Собственно, там же предстояло появиться и Брук в качестве сопровождения своего «знаменитого бойфренда-модельера».       Только сейчас, когда до самого показа оставалось не более трех часов, Брук вдруг почувствовала какой-то благоговейный трепет, будто находясь в предвкушении чего-то грандиозного. Она словно только что осознала, птицей какого полета был теперь ее парень, и, если она не поторопится, этот парень просто прибьет ее на месте. Брук и сама не хотела лишний раз нервировать Пита, прекрасно понимая, что тому сейчас и без нее непросто. Ему хотелось, чтобы все прошло максимально гладко, а его старания оставили поистине значимый след в истории всемирно известного бренда.       Благо до дома Брук нужно было проехать всего лишь пять остановок на автобусе. Буквально взлетев по лестнице до четвертого этажа, она нащупала в кармане ключи и только хотела вставить их в замочную скважину, как дверь внезапно распахнулась, чуть не ударив девушку по лбу.       — Пит, осторожнее! — Брук едва успела увернуться и прошла внутрь.       — Милая, ты же обещала не задерживаться, — Пит галантно помог ей стянуть пальто и повесил его на старинную вешалку из отборного темного дуба, которая принадлежала не то к концу восемнадцатого, не то к началу девятнадцатого века, и которую он за бешеные деньги приобрел на одном из лондонских аукционов еще два года назад. — Ты режешь меня без ножа!       — Не волнуйся, я все успею, — звонко чмокнув Пита в щеку, Брук впорхнула в спальню, на ходу стаскивая с себя повседневную одежду. — Сначала в душ, а затем подкрашусь и сделаю укладку.       — Могу тебе с этим помочь, — в дверном проеме выросла улыбающаяся, точеная девичья фигура, облаченная в черный шелк явно дорогого брючного костюма.       — Вив? — Брук засмеялась и бросилась навстречу неожиданной гостье, заключая ту в объятия. — Как же я рада тебя видеть!       — Бруклин Беатрис Холидэй, не смейте так вероломно портить мой образ! Ткань сильно мнется, — шутливо отчитала ее Вивьен и схватила за запястья, ненароком осматривая ее внешний вид. — И вообще, не испытывай наше с Питом терпение, он и без того весь день как на иголках. Шагом марш в ванную, а я пока закончу собирать твоего парня. Он от волнения ничего сам сделать не может.       — Это на него похоже, — хмыкнула Брук, подхватывая с сушилки банное полотенце. — Спасибо, Вив, ты чудо! Что бы мы без тебя делали?       — Боюсь, добились бы того, что вас обоих признали бы самой безвкусной парочкой во всем мире парижской моды.       — Не исключено, — согласилась Брук и пролетела-таки мимо девушки, чтобы наконец принять душ после работы.       С Вив она познакомилась еще в первую неделю своего пребывания в Париже. На тот момент Вивьен Лавуа, будучи одной из самых востребованных во Франции стилисток, уже заключила контракт с «Yves Saint Laurent». И как раз в тот период, когда улаживались последние вопросы по взаимовыгодному сотрудничеству, Брук налетела на Вивьен в одном из коридоров приватного ателье, пока искала рабочее место Пита. Вив понравилась ей сразу — она была добра и легка на подъем, а еще в ней не было ни капли пафосного снобизма или напускного высокомерия, обычно присущего представителям богемы. Лавуа оказалась незамысловатой в общении, не скупилась на шуточки и спокойно могла выбраться с Брук в места более приземленные, чем дорогие рестораны, роскошные бутики или помпезные галереи. Но зато во всем, что касалось работы, она действительно была серьезной и требовательной; а еще относилась к своей профессии как к самому настоящему искусству, в котором постоянно находила место экспериментам. Неудивительно, что в ее услугах заинтересовался один из самых известных модных домов.       Иногда в список обязанностей Вивьен перед показами входила не только подготовка моделей, но и модельеров. И их непутевых спутниц, конечно же.       Брук как следует ополоснулась под контрастным душем, надеясь окончательно избавиться от налетов сна, едва сдерживаемых последним стаканчиком двойного капучино, и, завернувшись в полотенце, вернулась в спальню. Вивьен уже ждала ее там, сидя на краю кровати и листая ленту Инстаграма.       — Ну, что, пора делать из тебя королеву, — заметив присутствие Брук в комнате, Вивьен тут же отбросила телефон в сторону и деловито кивнула на туалетный столик, призывая свою подопечную наконец позволить ей приступить к работе.       Брук со смиренной улыбкой кивнула и уселась на стул, задержав взгляд на собственном отражении в зеркале напротив. Пока Вив раскладывала перед собой всю необходимую ей косметику, время от времени забираясь в запасы Брук, девушка успела посмотреть в сторону шкафа и заметить там приготовленный специально для нее наряд: легкая темно-синяя блузка с длинными, прозрачными рукавами-фонариками, стягиваемая спереди атласными завязками корсета и неким подобием черного узорчатого шелкового пояса; и такая же темно-синяя юбка гофре, доходящая до самых щиколоток и состоящая из двух частей: нижней — более плотной и короткой, и верхней — более длинной и воздушной. На полу рядом с брошенной коробкой из-под обуви красовались замшевые ботильоны на тонкой шпильке, и при определенном повороте головы можно было заметить, как сверкали их блестящие носы в свете свисающей с потолка люстры.       — Где ты это взяла? — заворожено поинтересовалась Брук, переведя взгляд на Вивьен и кивнув на костюм, которого совершенно точно не могло быть в ее гардеробе.       — А, не забивай голову, — отозвалась Вив, вооружившись расческой и повернув голову Брук так, как ей было удобно. — Энтони без проблем отдал мне эту прелесть в аренду. Кажется, она из последней женской коллекции, которую презентовали в декабре.       — Довольно… откровенно, — Брук, смутившись, заметила в зеркале, как порозовели ее щеки, едва она представила себя в этой блузке, заметно оголявшей зону декольте. — Ты уверена, что мне подойдет?       — О, дорогая, — Вивьен возвела глаза к потолку, одновременно скрепляя заколкой мешавшие пряди волос Брук. — Ты ведь знаешь, как я отношусь к своей работе — у меня глаз наметан, и я сразу вижу, когда одежда так и просится оказаться на чьем-либо теле. Так что отбрось все сомнения и не смей обижать профессионала!       — Хорошо, — Брук краем глаза заметила, как в спальню вошел Пит, и хотела было повернуться к нему, но Вив протестующее шикнула и надавила на ее шею, возвращая голову в исходное положение. — Пит, ты в порядке?       — Уже да, — послышалось со стороны двери, и после этого Пит прошел к девушкам, в последствии опустившись на корточки рядом со стулом, на котором сидела Брук. В ноздри ударил запах элитного выдержанного виски.       — Уже выпил? — Брук скептически изогнула тонкую бровь, чувствуя, как горячие, чуть шершавые пальцы сжимают ее запястье.       — Немного, — признался Пит и, поднеся ее ладонь к губам, прижался ими к тыльной стороне. — Чтобы больше не волноваться.       — Пытается побыстрее накидаться, а то сегодня на афтепати никто ему такой свободы, как вчера, не предоставит, — фыркнула Вивьен, и Брук не осталось ничего, кроме как возмущенно ущипнуть Пита где-то в районе костяшек — дальнейшие телодвижения грозили насилием уже ей, только со стороны Лавуа.       — Вив, ты просто потрясающий друг, — съязвил Пит, поднимаясь на ноги и заходя за спину Брук так, чтобы она могла видеть его отражение.       Вивьен отлично потрудилась, не став заморачиваться с идеальной укладкой, но сообразив на блондинистой голове Пита естественно эстетичный беспорядок, который ему невероятно шел, создавая иллюзию небрежности во имя стиля. Черный свитер оверсайз с огромным карманом на груди красовался поверх тонкого белого пуловера и контрастировал с белыми брюками по щиколотку. Опять же — все из крайней мужской коллекции «Yves Saint Lauren». Пит будто вчера сошел с освещенного софитами подиума. Да и разве могло быть по-другому, когда в этот знаменательный для него вечер ее бойфренд должен был выглядеть «с иголочки» подобно его собственным моделям?       — Мне нравится, — Брук расплылась в одобрительной улыбке, и Пит положил руку ей на плечо, аккуратно сжимая. — Ты выглядишь великолепно.       — Боюсь померкнуть на твоем фоне, — Пит бросил взгляд на ожидавшую Брук одежду. — Как представлю тебя в этой блузочке… — он наклонился к уху девушки, пощекотав трепетным дыханием нежную кожу шеи, и закончил игривым шепотом: — Возбуждаюсь не на шутку.       — О Господи, ну, началось, — Брук не знала, от чего ей хотелось смеяться больше — от проделок своего парня или же от того, как забавно сморщила нос Вивьен при виде флиртующего Пита. — Меня сейчас стошнит.       — Мне сбегать за тазиком? — съехидничал Пит, и Вивьен совсем не в стиле светской леди вытянула ногу, чтобы хорошенько пнуть его. Даром что не попала.       — Просто исчезни отсюда на ближайшие полтора часа и не отвлекай мне модель, ты, самодовольный засранец!       — Люблю вас, девочки, — Пит, не удержавшись, поцеловал Брук в щеку и поспешил ретироваться, пока ему еще раз не прилетело за все хорошее и не очень.       Вивьен управилась ровно в срок и закончила наносить последние штрихи на лицо Брук, когда Пит прокричал из коридора, что такси прибудет через десять минут. Одевшись не без помощи Вив, Брук довольно критично осмотрела себя в зеркале — все же излишняя вольность в виде чересчур открытой зоны декольте все еще не давала ей покоя — но не смогла удержаться от восхищенной улыбки. Образ, подобранный подругой, и правда подходил ей по всем параметрам, представляя в выгодном свете все достоинства ее фигуры. Сейчас Брук ощущала себя частью той самой богемы, в обществе которой ей неоднократно приходилось бывать. Машинально проведя рукой по гладким пшеничного цвета прядям, стянутым на затылке в тугой конский хвост, Брук задержала взгляд на собственной челке, аккуратно уложенной на бок и намертво зафиксированной большим количеством лака. Стоять на высоких каблуках было немного некомфортно, все-таки в повседневной жизни Брук предпочитала обходиться без них, но из раза в раз и с этим приходилось молча мириться.       — Я, конечно, понимаю, что ты от восторга язык проглотила, но я старалась не для того, чтобы ты показывала эту красоту равнодушному зеркалу. Так что, пойдем-ка, милая моя, настало время блистать.       Пит ожидал их в прихожей, уже накидывая на плечи пальто цвета светлой охры и сверкая новенькими ботинками лоферами. Завидев Брук, он присвистнул и, закусив губу, ухмыльнулся, как только его взгляд скользнул по вздымающейся от взволнованного дыхания груди.       — Выглядишь так, что хочется тебя раздеть.       — Пит, ты что, афродизиака наглотался, пока мы собирались? — Вивьен покачала головой и наклонилась, чтобы натянуть на ноги свои закрытые туфли на платформе. — Ведешь себя как озабоченный.       — Ты этот афродизиак полтора часа от меня прятала, — Пит подмигнул Брук, от чего той захотелось по-детски прикрыться руками. Сказать честно, она с трудом удержалась от того, чтобы этого не сделать. — Это же нормально, когда парень хочет свою девушку.       — Так, все потом, — тон Вивьен не терпел возражений. — Я спускаюсь вниз, а вы даже не думайте устраивать мне здесь всякие пошлые гадости, понятно? — и она, ткнув Пита в грудь, вышла в подъезд, прикрыв за собой входную дверь.       — Давай помогу, — сняв с вешалки пальто Брук, Пит с улыбкой подождал, пока девушка влезет в рукава, а затем обнял ее со спины, чуть прикусив мочку уха. — Что я с тобой сделаю, когда мы вернемся домой…       — Пит, — Брук усмехнулась и ловко высвободилась из кольца сильных мужских рук. — Опаздываем!       И проскользнула следом за Вивьен мимо своего бойфренда, заставив того обреченно вздохнуть и отправиться за ней, предварительно закрыв квартиру.       Весь путь до площади Трокадеро, где должен был состояться показ, прошел в сильнейшем предвкушении, рябью дрожащем в прохладном от кондиционера воздухе кожаного салона такси. Брук не терпелось скорее выйти на улицу, хотя перспектива в мгновение ока оказаться под прицелом сотен камер и бросать все силы на то, чтобы не зажмуриться, конечно, казалась малопривлекательной. За все то время, что она выходила с Питом в свет, Брук так и не привыкла к их публичности. Хоть и стойко терпела ее ради благополучия своего избранника.       Наконец автомобиль плавно затормозил, и Пит, выйдя первым, обходительно протянул руку сначала Брук, а затем и Вивьен. Площадь кишела людьми, сверкала вспышками фотокамер и взрывалась тысячами разношерстных голосов. Со стороны павильона доносилась громкая музыка, басы которой отдавались гулкой вибрацией по всему телу. Осмотревшись, Брук невольно сжалась от того, что внимание ближайших репортеров мгновенно переключилось на Пита, а значит, и на нее тоже. Вивьен, заметив ее скованность, незаметно для всех ободряюще сжала ее ладонь. Пит обхватил Брук за запястье и просунул себе под локоть, тут же вытянувшись в струнку и приняв чертовски важный вид. Брук вздохнула, наградила Вивьен ответной улыбкой и направилась вслед за Питом к ожидавшим их организаторам показа. По пути пришлось несколько раз затормозить и повернуться лицом к камерам, так или иначе желавшим запечатлеть образы прибывающих на шоу гостей. Журналисты сыпали вопросами со всех сторон, перекрикивая друг друга и чуть ли не вырываясь за пределы отведенной им территории. Пит — теперь уже под маской Пьетро Вистозо — мягко улыбался, прижимая Брук к себе за талию, и приветливо махал рукой. Времени на всякого рода интервью и комментарии у них не было.       — А где Дилан? — поинтересовалась Брук, когда они наконец оказались на безопасном от камер расстоянии.       — Прибудет ближе к концу, — неопределенно пояснил Пит, не особо стремясь вдаваться в детали. — Не волнуйся, мы и без него неплохо проведем время.       — Как мне все это нравится, — Вивьен блаженным взглядом окинула возвышавшуюся слева от них Эйфелеву башню, переливающуюся яркими огоньками. — Каждый раз смотрю и не верю, что это правда со мной происходит.       — Вив, да ты неисправимый романтик, — рассмеялся Пит, а затем вдруг начал вытягивать шею, словно выискивая кого-то в толпе.       — Есть такое дело, — Вив не стала с ним спорить и лукаво поиграла бровями. — Мы же в Париже, детка!       Брук рассмеялась, мысленно благодаря судьбу за то, что та устроила их с Вивьен знакомство. Даже присутствие Пита рядом с собой так не успокаивало, как стоявшая бок о бок с самым что ни на есть счастливым видом подруга.       — А вот и он, — вдруг всполошился Пит и отпустил руку Брук. Та переглянулась с Вивьен, совершенно не понимая, кого имеет в виду ее парень, и Лавуа ответила ей коротким пожатием плеч. — Девушки, одну минуту, я сейчас вернусь.       — Куда это он намылился? — прищурилась Вив, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Пита. — Энтони наверняка нас уже заждался.       — Может, заметил кого-то из знакомых? — предположила Брук и ненароком обхватила себя за предплечья. — Боже, как же здесь людно!       — Брось, крошка, ты же не первый раз через все это проходишь. Расслабься! — Вивьен подмигнула и вновь принялась осматриваться, здороваясь с проходящими мимо людьми.       Вокруг действительно было очень красиво. Брук залюбовалась мерцавшим вдалеке подиумом, позади которого была установлена зеркальная стена, сплошь увешанная белыми фонариками. Гости потихоньку занимали свои места, поудобнее устраиваясь на низких скамеечках. Прохладный воздух, уже насквозь пропахший приближающейся весной, приятно обдувал разгоряченную кожу и едва заметно трепал полы пальто. Возведя глаза к потемневшему небу, Брук прикрыла веки, носом вдыхая смесь из ароматов самого разного парфюма.       Вивьен была права.       Действительно трудно поверить в то, что ты — часть такого грандиозного события, пусть и не первый раз посещаешь парижскую неделю моды.       — А вот и мы, — Брук непроизвольно вздрогнула от звуков голоса Пита, раздавшегося позади нее. Резко развернувшись, девушка замерла и тяжело сглотнула от неожиданности, встретившись взглядом с серо-зелеными глазами, сейчас смотрящими на нее с толикой ничем не прикрытого удивления. — Познакомьтесь, девочки, это мой хороший друг Бен Харди. Прилетел в Париж прямиком из Лос-Анджелеса. «Оскар», все дела, — Пит с ухмылкой хлопнул Бена по плечу, выводя того из легкого оцепенения. — Значит, ты теперь крутой парень, Бенни?       — Кто бы говорил, мсье Вистозо, — парировал Бен, стараясь подражать французскому прононсу, и продолжил уже серьезно: — Не так чтобы крутой, — он подернул плечом и улыбнулся одним только уголком губ. — Статуэтку забрал мой коллега по фильму.       — «Богемская рапсодия», точно! — Вивьен очаровательно улыбнулась, вмешавшись в разговор со своим ломаным английским. — Ты ведь сыграл Роджера Тейлора, ударника «Queen»?       — Именно, — легко согласился Бен.       — Бен, это Вивьен Лавуа, стилистка модного дома «Yves Saint Laurent», — Пит поспешил познакомить молодых людей, и Вив не удержалась от того, чтобы послать Харди один из самых обольстительных взглядов, которые только имелись в ее дамском арсенале.       — Очень приятно, — весьма сдержанно отозвался Бен, пожимая ее протянутую ладонь.       Теперь он выглядел вполне себе бодро и, Брук бы сказала, весьма эффектно. Цветную куртку и растянутый серый свитер сменили полностью черные и явно дорогие дизайнерские вещи: кожаная куртка со вставками в виде красных и черных ромбов, однотонная футболка, джинсы слим и блестящие сапоги на небольшом каблуке.       И ведь не обманул ее все-таки.       — А это, приятель, как там пели ваши «Queen»? Ах да, любовь всей моей жизни, — Пит по-хозяйски притянул Брук за талию, и Бен внимательным взглядом проследил за этим движением. — Бруклин Холидэй.       — Звучит как название пятизвездочного отеля в Нью-Йорке, — он что, издевается? Какого еще отеля?       — И правда похоже, — хихикнула Вивьен.       — Даже не знаю, можно ли считать это комплиментом, — Брук выдавила из себя улыбку, все еще не находя сил поверить в то, насколько, оказывается, тесен этот странный мир, в котором они живут. И насколько непонятен ей этот странный Бен Харди, еще днем показавшийся Брук чрезвычайно нелюдимым человеком.       Почему он так нагло ухмыляется? Его что, вообще не смущает та ситуация, в которую они оба попали?       — Ну, все, Бенни, прекрати так беззастенчиво пялиться на мою девушку и тащи свой зад к нашим местам, — Пит ощутимо подтолкнул Бена в сторону подиума, куда стекались последние прибывшие на показ гости. — Шоу начнется с минуты на минуту!       Харди ничего на это не ответил и, все еще сутулясь на ходу — хоть что-то в нем осталось неизменным — зашагал вперед, ловко проталкиваясь сквозь толпу.