collection of stories

Юта догоняет его в раздевалке и, закрыв кабинку на замок от посторонних глаз, злобно смотрит на спину Тэиля. — Ты специально это делаешь или я чего-то не понимаю, хён? — Кхм, а что я уже сделал, Юта? А если и сделал, то что тебе не нравится? — Тэиль огрызается и продолжает снимать с себя одежду, пока Юта пыхтит, словно паровоз и не отрывает взгляда от старшего. — Говори блять, что тебе не нравится и я спокойно пойду в душ, и тебе тоже советую. — Ты охуел? — Юта скорее даже не спрашивает, а утверждает, пока Тэиль, заебавшись с этим японцем и по счастливому стечению обстоятельств своим парнем, громко цокает и снимает через верх блядскую атласную рубашку с пародией на декольте, что открывает прекрасный вид на выпирающие блядские ключицы и шею Тэиля. Юта рычит, когда эта дрянь покидает чужое тело и вешается на крючок в раздевалке. Потому что ему открывается вид на худое тело, что усыпано мелкими метками; выступающие косточки — те же самые рёбра, ключицы и острые плечи. И Юта взрывается. Как вулкан, что тысячу лет скрывал в своих недрах лаву, так Юта с рыком хватает Тэиля за край штанов и впечатывает в стенку, бережно откидывает чужую голову назад, чтобы не ударился, и заставляет тихо вскрикнуть от неожиданности и, возможно, боли. Тэиль упирается грудью в холодную стенку и громко вздыхает, улыбаясь и принимая своё поражение свою победу — он выбесил Юту, и очень этим доволен, всё идёт за планом. — Так вот, малыш мой, ты охуел. А знаешь, почему? — Тэиль отрицательно машет головой и что-то бурчит под нос, пока Юта легким движением руки дёргает штаны и вытягивает тканевой ремень, которой идеально ложится на тонкие кисти, что приподняты вверх над головой и Юта наклоняется к Тэилю чтобы оттянуть колечко в маленьком ухе, и пододвигается ближе к нему, упираясь пахом в чужую задницу и грудью чувствует лопатки. — Потому что ты специально одел эту вызывающую рубашку, что открывает вид на твои ключицы; эти блять узкие джинсы, которые не скрывают твоей шикарной задницы, и к тому же, намазал свои блядские губы блеском со вкусом моей любимой вишни. Ты думал, я не замечу этого? Да я чуть не обкончался на сцене, пока ты там бёдрами вилял передо мной, словно шлюха на танцполе. Что скажешь, малыш, доволен результатом? — А нехуй к Донхёку приставать и ласковые слова шептать на ухо, сука. Странно, что тебя ещё не выебал Марк, и будь у меня такая возможность, я бы трахнул тебя, не раздумывая, до выпада из реальности, прямо как ты меня. Что-то ещё, папочка? — Тэиль ловит злой взгляд Юты в зеркале, и улыбается приторно-сладко, но в следующую секунду низко стонет, когда ремень затягивают потуже на кистях, а на ягодицы с громким шлепком ложится чужая ладонь, вызывая неконтролируемую дрожь по всему телу. Юта любит. Наказывать. Молча, без лишних слов. Ведь, главное — это сам процес, а не километровые диалоги. Больно, но так приятно, до красных следов на мягком месте; до еле заметных засосов на теле и о боже, искусанных в дрянь губ, что позже ноют, но ещё долго держат свой темно-малиновый цвет. — Блядский Мун Тэиль, — ещё одни шлепок и старший не сдерживается, стонет громко и ему кажется, что скорее всего, штаны порвутся от этого. — Придётся тебя наказывать, малыш, — у Тэиля голова кружится от желания и возбуждения, и он бесстыдно виляет задницей и трётся об пах Юты, пока тот скользит руками по голой коже, то и дело покрывая поцелуями, втягивая тонкую кожицу, оставляя гореть свои метки и улыбается довольно, когда Тэиль рвано выдыхает и тихо скулит, пока пытается унять возбуждение, но только усиливает его, когда задницей чувствует вставший член Юты. — Накажи меня, папочка... — успевает прошептать Тэиль, пока не чувствует чужое дыхание на своей спине, а позже губы, что выводят мокрыми поцелуями дорожки между родинок, соединяя их. Юта знает их наизусть. Знает, как и куда надо надавить, приласкать, чтобы его милый хён стонал, как порнозвезда от удовольствия. Чтобы умолял вставить до самого конца, без подготовки — так намного интереснее. Юта прекращает целовать спину, и выдёргивает свой кожаный ремень из штанов, и еле ощутимо проводит им по голой коже, заставляя Тэиля напрячься до предела и задышать более рвано, глубоко, выгибаясь изящной кошкой в спине. — Юта! — Тэиль вскрикивает, когда его бьют ремнём по заднице, и хнычет, когда вместе с ремнём исчезают и руки. — Юта, я тебя конечно люблю, но не мог бы ты ускорить процесс? Прошу, умоляю... — Как же ты умеешь выводить из себя, Тэиль, — Юта отвешивает ещё пару десятков ударов и отбросив ремень в сторону, стирает губами чужие слёзы с щёк. — Прости, что больно, — Тэиль только кивает и целует Юту, язычком проходясь по краю зубов и отрывается, когда с него снимают штаны, и проходятся холодными пальцами по красной коже. Упирается лбом в стенку и прикрывает глаза от удовольствия. Он в этом омуте, и ему хорошо. Юта опускается на колени и целует мягко следы от ударов, языком проходится по самым красным участкам, и ладонями сжимает чужую талию. Опускается ниже, и оставляет мимолётные поцелуи под коленками, и вновь подымается выше, к шее, где засасывает тонкую кожицу, параллельно рукой изучая чужой живот. Проводит дорожку пальцами от сосков до пупка, и обрывается под выдох Тэиля. — Юта, прости, я так больше не буду, — делает милые глазки и целует нос Юты, позже спускаясь к губам и шепчет: — Трахни меня, пожалуйста накажи, папочка, прошу тебя.. — Юта останавливает этот лепет поцелуем, и достаёт с заднего кармана маленький пакетик со смазкой, и по цвету понимает, что у него сегодня вишнёвый день. — Вишня, значит, — Тэиль больше трётся об грубую ткань штанов, и так прекрасно скулит, что Юта умирает от любви и желания. — Чего её так много, а? Быстро справляется со штанами и нижним бельём, и мычит, когда возбужденный до предела член идеально ложится между чужими половинками, и, сделав пару пробных движений, позволяет Тэилю открыть пакетик зубами, вдохнуть вишнёвый запах и тихо простонать, когда два влажных пальца до конца проникают внутрь, и Юте хватает пару движений в тесноте, чтобы Тэиль позорно кончил на белую стену. Пальцы быстро исчезают, и, к великому счастью Тэиля, пустота сразу наполняется более твёрдым, чем пальцы и он резко выдыхает, когда Юта заполняет его до конца, бёдрами шлепаясь об ягодицы, и отпускает длину ремешка на кистях, только чтобы нагнуть Тэиля в позу раком и двигаться резкими толчками, с каждым разом выбивая всё слаще стоны и когда Юта попадает по комку нервов, у Тэиля ноги подкашиваются, и он бы упал, если б не руки парня на талии, и привязанный к крючку ремешок. — Гребаные стилисты, делают из тебя ходячий секс, а потом успевай только дрочить да трахать где попало, — Юта делает последние толчки, и в последний раз загнав по самые яйца, кончает глубоко в Тэиля смешивая свои стоны и его. — Господи, блять, как прекрасно, — выходит из парня с хлюпающим звуком и сразу развязывает ремень, поворачивая к себе Тэиля. — Ахуенно, — Тэиль пытается выровнять дыхание, но всё идёт к чертям, когда Юта его целует, нежно, но долго, до сердечек перед глазами и боли в лёгких. Тэиль макушкой упирается Юте в грудь, и крепко обнимает, вдыхая крепкий запах одеколона и цветочный запах стирального порошка. — В следующий раз, малыш, если такое вытворишь, затрахаю до смерти прямо на сцене, и ты соврёшь, если скажешь, что тебе не понравится, — Тэиль кивает и в обнимку идёт с Ютой в ванную, где за стеной в соседней раздевалке слышно кого-то из группы. Видимо, кому-то тоже понравился сегодняшний стиль одежды и естественно — наказание, которое больше похоже на комплимент за отличный вид.