Вздох. Крик. Шёпот.

Большая каменная комната: на полу растянут красный ковёр, такие же шторы закрывают огромные окна, не позволяя лучам света проникать внутрь. Стены увешаны картинами, на маленьких тумбах рядом стоят многочисленные свечи, без которых было бы и вовсе темно, только такой свет присутствует тут и освещает тело на столе в конце комнаты. Мужчина средних лет, на нём вовсе нет никакой одежды, зато искусно натянуты красные верёвки, самым чудесным образом сковывая все части тела, не позволяя никуда рыпнуться - руки обвязаны в кистях и сгибах локтей, сверху сделана петля и продолжение верёвки плотно закреплено на стальном кольце в стене, и таких было ещё ровно два - от них тянулись другие верёвки, опутывающие сгибы коленей мужчины, просто не позволяя их опустить. Тело усыпано сотней боевых шрамов, что так органично смотрятся на его коже...Боец, Рука Ноксуса. Дариус сейчас растянут на столе, невероятно беспомощен и даже несколько возбуждён мучительным томлением своего главнокомандующего, что стоял в тени и наблюдал, как с каждой минутой слюна всё больше стекала по подбородку воина Ноксуса из-за кляпа, как в какой-то момент он начал двигать головой, пытаясь хотя бы услышать слабый звук, что сказал бы ему, где находится Свейн, но совершенно ничего. Единственное, что знал Дариус, это то, что за ним сейчас наблюдают, пристально, не спуская взгляда, он буквально ощущал на коже взгляд полный желания, от чего пламя внутри разгорались лишь больше. Не видит Джерико сейчас, за плотной тёмной повязкой на глазах нельзя ничего разглядеть, кроме блеклого сияния свеч…Да, именно из-за них в комнате сейчас было так тепло, но прохладный воздух всё так же бил по разгорачённой коже. Послышался лязг металла и шуршание. Кажется, Свейн скинул на пол свою накидку и сейчас направлялся ближе к тому самому столу, неторопливо, придирчиво осматривая своего подчинённого, что так сильно напрягся. По его налитым мышцам было сложно не заметить подобного. Дариус даже немного сожалеет о том, что не видит Свейна сейчас, лишь тогда, мельком, когда на его глаза легла чёрная ткань. Не часто полководец надевает роскошные белые рубашки с жилетками и смеет забирать свои волосы в хвост. Это казалось такой необычной экзотикой, как и то, чем они занимаются сейчас. А ведь вчера на празднике Дариус всего лишь подметил, как ему нравятся красные ленты, коими был украшен Ноксус. В щёку ударило горячее дыхание, а в нос - приятный запах знакомого одеколона. Джерико наклонился к нему, легко целуя в лоб рядом с повязкой и проводит носом по виску. Нет привычного запаха тела воина, от него сейчас не тянет гарью или потом, как в те мгновения, когда Дариус частично скидывает свои доспехи. Сегодня они ему вовсе не нужны. Но Свейн слишком привык, и эта мелкая деталь несколько била по восприятию. — Меня всегда вдохновляла твоя покладистость, Дариус. И понятливость, — горячий шёпот обжигает ухо, заставляя вояку задержать дыхание. Но не только это. Тёплые длинные пальцы Джерико легли на подбородок, придерживая голову и два пальца скользнули по мокрой от слюны нижней губе, с лаской оглаживая те многочисленные и несколько болезненные трещинки, чувствовались и мозоли на пальцах Свейна, говорящие о его прошлом с оружием в руках. Два из них скользнули внутрь, под вытянутый кляп, тут же натолкнулись на горячий язык Дариуса, удивительным образом замершим на месте. Он прижимает его к нижней челюсти, заставляет раскрыть рот чуть больше. Дариусу сейчас остаётся лишь поддаться подобной безмолвной команде, раскрывает свой рот, позволяя пальцам Джерико скользить по языку. В данный момент он только и мог, что попытаться прикоснуться к нему хотя бы так, но почувствовав некую инициативу со стороны своего подчинённого, Свейн очень быстро лишает его даже и этой радости. Послышался тихий звон металла. Это Дариус напряг руки и опустил их назад от чего стальное кольцо ударилось об стену с тем звонким звуком. На лице светловолосого ноксианца появилась слабая усмешка. Он прекрасно знал об этой слабости Дариуса…К оковам и полному подчинению, коего тот терпеть не мог, а возможно даже и боялся. Хищникам трудно свыкнуться с оковами, это вызывает внутри них диссонанс и открывает новые границы их характера. Точно не страх Свейн чувствовал внутри брюнета, какое-то напряжение, но не страх. У верного воина Ноксуса давно атрофировалось подобное чувство. — Я разве говорил, что тебе можно двигаться? — рычащий тон бьёт по уху, а затем дыхание перемещается на оголённую шею, где рядом с подбородком ставится первая яркая, но болезненная метка. Из горла Дариуса вырывается томный “ах”. Похоже, что кто-то завёлся. Собранной на пальцах слюной обмазывает напряжённую плоть мужчины, но этого оказывается недостаточно и полководец это предвидел. Рядом на тумбе стояла бутыль полная приятного ароматного и абсолютно безвредного масла. Пробка оттуда извлекается в одно движение руки, горлышко нависает над самой разгорячённой плотью, выливая тонкую струйку холодного, прозрачного масла. Дариус вздрагивает от холода, вновь напрягает ноги, чувствуя, как масло скатывается по коже всё ниже и стекает на сам стол. Лишь краем глаза Верховный наблюдал за напряжённым органом, больше внимания уделял именно лицу - Дариус всё то время беспокойно трогал языком кляп и сейчас щёки вечно спокойного воина залились алым цветом, то ли от возбуждения, то ли от некого стыда к своим желаниям. Да, Свейн знал о слишком беспокойных руках Дариуса, ему обязательно нужно обладать хоть одним из органов чувств или возможностью что либо сказать,сделать, но ведь сейчас его лишили всего. Главный полководец языком проводит по губам подчинённого, демонической рукой снимая кляп. Уже через пять секунд Дариус смог сжать челюсть нормально, Джерико дал ему время прийти в себя, пока откладывал ненужную игрушку, затем его пальцы стали обласкивать налитую кровью головку члена со всех сторон и вот тут его пленник тихо зарычал, напрягшись и пытаясь качнуть бёдрами навстречу. Чёртовы верёвки мешали, вместе с этим внушая какую-то беспомощность перед Джерико. Свейн опирается демонической рукой на край стола, склоняется к лицу Дариуса и тихо шепчет в его губы: — Что ты чувствуешь? Дариус напрягается сильнее, пытаясь понять суть вопроса. Свейн хочет узнать, какие тот ощущения испытывает? Или этот едва уловимый травянистый запах? Вопрос явно был с подвохом и за неправильный ответ мог понести наказание. Даже несмотря на то, что это всего лишь своеобразная игра, не хотелось бы проигрывать. Он тяжко выдыхает, начиная чувствовать, как рука Свейна медленно стала наращивать темп, двигаясь от основания к головке и обратно, явно так усложняя весь мыслительный процесс. В голове и впрямь всё перемешалось. Беспокойные пальцы всё же стискивают стальное кольцо, Дариус немного подрагивает, на выдохе спуская тихий стон, который Джерико ловит своими губами с некой кровожадной улыбкой. Совершенно лёгкий незатейливый поцелуй, лишний раз срывающий с мыслей. Так какой был вопрос?Что-то про ощущения…Дариус дёргает ногами, когда рука его командира сжимает член у основания до некой боли. Это было достаточно неожиданно, видимо, время вышло, как и чужое терпение. Мужчина спешно в голове сложил все кусочки разлетевшихся тогда мыслей, лишь бы его не терзали, — Это цветы? Знакомый запах. Лаванда? Голос Дариуса и вовсе было не узнать, когда этот громогласный командный тон сменился лёгким хриплым шёпотом, наполненным желанием. Джерико было интересно наблюдать за подобными изменениями у своего подчинённого, чем дальше тем только интересней. Он возобновляет движения рукой и даже награждает Дариуса ещё одним поцелуем, позволяя тому сплести языки и немного повести, как тому хочется. Тихое довольное рычание в губы лишь усилилось, мужчина попытался даже укусить аристократа, но движения ограничивали те верёвки, не позволяя делать слишком много. Джерико мягко обрывает столь сладкое мгновение с мокрым звуком, так и рука соскальзывает с пульсирующего члена и скользит вверх от лобка к груди оставляя мокрый след. Тот прохладный воздух, что всё же был в этой комнате, бьёт по горячей коже, в этот раз во много раз ощутимее. Подобное будоражит и возбуждает, но всё же, Дариусу явно бы хотелось вернуть ловкую руку Свейна обратно. Он мнётся на месте, но всё же замирает, когда пальцы его командира останавливаются посреди груди, а их хозяин в очередной раз тешит свою тёмную душеньку тем, что покрывает кожу засосами в самых видных местах на шее. Эти следы доставят ему достаточно проблем, особенно с Дрейвеном, что увидит их каким-то чудесным образом в очередной раз и язвито спросит о его жаркой подружке. Как бы не маскировал следы, оставленные Джерико, младший всегда их как-то цеплял взглядом, что достаточно удивительно. Но пока Дариус позволяет Свейну заниматься его любимым делом - ставить метки собственничества. Громыхнул выдвижной ящик, на котором стояла бутыль с маслом, слышно, как Джерико копошился внутри какое-то время, оставив свою жертву в покое. Интерес внутри вспыхнул новым пламенем. Однако, Дариус предпочел пока замереть и ждать либо приказа своего командира, либо хоть какое-то знака с его стороны. Булькнул бутылёк, означающий, что Свейн снова притронулся к маслу. Затаил дыхание, слыша стук каблуков от сапог командира, что явно перемещался и сейчас замер между разведённых ног своего пленника. Дариус шумно выдыхает, чувствуя, как сердце стало биться сильнее от желания, которое до сих пор не было уталено, странно, что его мучитель медлит. — Не напрягайся так, не на пыточном столе, — голос Свейна не отдавался упрёком, скорей заботливым советом, чтоб Дариус расслабился. Ноксианец послушно затихает, в награду получая долгожданную ласку. По пульсирующей плоти вновь заскользила рука полководца, своими пальцами он удивительным образом находил все чувствительные места Дариуса, особенно то местечко под головкой, от чего брюнет чуть ли не вытянулся струной, гортанно зарычав от удовольствия. Ниже он ощутил жар от демонической руки, пальцы которой надавливали на сжатые мышцы и лишь благодаря маслу один из них проскользнул внутрь, сталкиваясь с жаркой узостью. Из-за ласк малый дискомфорт практически не ощущался, а служил приятным дополнением, заставляющим тихо постанывать. Воин закусывал нижнюю губу, лишь бы не издавать стонов и не нарушать тишину. Джерико сжал член Дариуса у головки, проталкивая внутрь ещё три пальца, из-за чего пленник издал уже гортанный рык. Теперь Свейн даже не давал привыкнуть, сразу начиная разводить пальцы внутри, доставляя не самые лучшие ощущения. Дариус с трудом сдерживал все известные ему проклятья и претензии внутри, — Если ты и дальше будешь сдерживать свои стоны, я сделаю так, что ты завопишь. Главнокомандующему ноксианской армии пришлось переступить через себя, перестать сдерживаться, ведь в конце концов, он сам согласился на эту игру. По телу мужчины прошёлся разряд удовольствия, Дариус ахнул, стараясь даже насадиться на пальцы Свейна, лишь бы ощутить ещё подобное, но ему не дают. Командир снова оставляет своего подчинённого и заменяет горячие пальцы холодной каучуковой пробкой, что очень легко входит по маслу. Верёвки на ногах Дариуса слабнут, в скором времени мужчина смог опустить ноги на стол, коснуться его босыми ступнями, Джерико так же обрезал верёвку на руках, оставив лишь путы, сковывающие руки вместе. Полководец вытирает руки покрытые маслом об белую тряпочку, затем накрывает всё ещё пахнущей лавандой ладонью щёку Дариуса, проводя большим пальцем по свежим укусам на его губах. Мужчина терзал себя, лишь бы не издавать никаких звуков и это оставило свои следы на нём. Свейн кратко целует Дариуса в губы, цепляет демонической рукой за красные верёвки, оставшиеся лишь на руках ноксианца и за неё утягивает в свою сторону, заставляя встать. Мужчина всё так же лишён зрения, именно потому Джерико ведёт его за собой, лишь редко шепча слова, чтоб тот не споткнулся. Они останавливаются рядом с богато украшенным стулом с ветвистой вырезкой и сидушкой, покрытой красным бархатом, на который и усаживается Свейн, — На колени… Дариусу было действительно тяжело идти с этой пробкой, что вечно тёрлась об простату, однако у ноксианских вояк и впрямь хватает выдержки, чтоб стерпеть и это. Унижение, игры на неких слабостях...Дариус не сломается, у него хватит воли, чтоб и за это отомстить потом. А сейчас - чтоб выполнить приказ. Без зрения и рук это было и впрямь тяжело, под конец Рука Ноксуса уткнулся лицом в колено предводителя, словно ища поддержки. Нет, ему нужно пару секунд передохнуть, прислушаться и понять всю ситуацию. Руки Джерико пахли лавандой, это Дариус вспомнил, когда запах усилился и приблизился к его лицу. Когтистая демоническая ладонь заскользила по щеке к подбородку, чтоб подцепить его пальцами и заставить поднять голову, притянуть так ещё ближе. Кажется, пленник уже понял, что от него требовалось, когда бляха ремня на поясе Свейна звякнула и что-то коснулось плеча. Кожаный ремень обвился вокруг шеи Дариуса, бляхой упираясь в кадык, правда очень скоро ремень ослабили умелые тонкие пальцы аристократа. Пленника заставили уткнуться в живот мучителя, уже оттуда искать путь до цели. Ноксианец не дрогнул, уже изученным путём носом ведёт по тёмной плотной жилетке и утыкается в лобок. Дариус облизывает свои губы, слабо ухмыляясь и как-то кидая игривый взгляд на Свейна. Наверняка тот не видит, но чувствует кровожадный блеск глаз сквозь тёмную ткань. Язык мужчины прошёлся по всей горячей плоти аристократа от головки до самого основания, прямо как сам Джерико его мучал тогда, разве что, Дариус делал это сейчас своим языком, проходясь по каждой венке. Горячие губы накрывают головку, обводят её внутри по кругу и слизывает прозрачную каплю предэякулята. Втягивает щёки, прижимает горячую плоть к нёбу и сейчас чувствует гладкую холодную поверхность сапога Джерико на своём члене. Его так же оглаживают со всех сторон, ласкают ровной чистой подошвой. Дариус не сдерживает стона, обсасывая член Свейна и медленно пропуская его в свою глотку, подобная игра и правда не на шутку заводила воина, прошедшего все битвы, ему хотелось большего. Демоническая рука главнокомандующего легла на затылок подчинённого, поглаживая того по волосам в знак одобрения. Свейн сдавленно выдохнул, когда в очередной раз Дариус проводит языком по уздечке. Паршивец всё знает и помнит, даже спустя месяц перерыва в их отношениях, ну как такого не похвалить? — Хороший мальчик… Джерико хрипло урчит, поглаживая Дариуса по голове, пока тот так старательно вбирает с каждым разом всё глубже, умело пропускает горячую плоть за щёку и в узкую глотку, шею вдруг слишком сильно сдавило ремнём по ощущениям, видимо Верховный затянул “ошейник” чуть туже. В какой-то момент тонкие пальцы сжимают волосы, подошвой сапога Свейн прижимает член Дариуса к его животу и толкает голову ближе к себе, заставляя взять до самого конца и замереть. Чувствуется и слышится тот жалостливый рык Дариуса, что буквально терпит эти издевательства и одновременно с этим наслаждается. Так странно терять голову от пары фраз и незатейливых действий, когда тобой играются, как с игрушкой, но почему-то ему нравилось снимать с себя полную ответственность и просто подчиняться. Мужчина ерзает на месте, потирается о подошву сапога, чуть ли не умоляя дать ему немного свободы и разрядки, но Джерико явно пока не хочет идти на поводу, по крайней мере, в точности потакать просьбам, он просто ослабляет хватку на волосах позволяя свободно двигать головой, как тому захочется. Дариус с трудом сглатывает, поддаётся назад, ощущая, как по подбородку стекает слюна, однако, ему вряд ли удастся отстраниться и стереть с подбородка хотя бы руками. Воевода теряется в ощущениях и в догадках, его дурманит запах одеколона Свейна смешанным с мускусным ароматом и лавандой, он просто ласкает член языком, без какого либо труда вбирает до самого конца и поддаётся назад, обласкивая головку до тех пор, пока Джерико не застонет. Одобрительный знак для Руки Ноксуса, говорящий продолжать. Собственное возбуждение лишь возрастало, из-за чего пришлось опустить связанные руки и обхватить свой член двумя ладонями, отдрачивая себе в такт собственных движений. Дариус стонет, с неким фанатизмом скользит губами по пульсирующей плоти, буквально ощущая, как приближается разрядка его командира, как и собственная. Челюсть нещадно ноет, Дариус тихо мычит, сжимает губами пульсирующую плоть Свейна у основании и в этот момент чувствует, как его рука поднимает край повязки на глазу со шрамом. Ноксианец вбирает до конца и только потом позволяет поднять себе взгляд на Джерико…Собранный хвост ничуть не портил его образ, эта чёрная жилетка и белая рубашка делала из него и впрямь аристократа, разве что вечно спокойное лицо сейчас затянулось румянцем, губы распахнуты в немом стоне и взгляд затянут пеленой. У Дариуса ведёт голову, он прогибается в спине, чувствуя судорогу, охватившую его тело. Из-за стона мужчины горло того завибрировало, срывая и с уст Свейна томный вздох. Он не даёт Дариусу отдышаться во время оргазма, через силу заставляет окончить дело и через несколько секунд Руке Ноксуса в глотку ударяется горячая струя. Ноксианец буквально был вынужден проглотить всё семя до последней капли. Джерико тянет Дариуса за импровизированный ошейник, заставляет приподняться и припадает к его губам, не позволяя толком отдышаться, провалиться в сладкую негу. Глава и лицо Ноксуса сейчас с его одним из главных защитников занимаются тут таким, и подумать было невозможно об подобном…Дариус и не думал, он растворялся в жарком поцелуе с Джерико, позволял сплетать языки и терзать свои губы, почувствовать его собственный вкус. Хоть его только недавно и охватил оргазм, ноксианцу хотелось большего, тем более, что Свейн разрезал ножом верёвки на руках, что означает о новом этапе этой игры. Дариус обхватывает руками лицо аристократа, впивается в его губы своими, пока тот чуть ли не начинает задыхаться от нехватки кислорода. Так хотелось прикоснуться и взять всё за месяц в разлуке.