Вздох. Крик. Шёпот.

Им повезло, что покои Свейна находились не так далеко от той комнаты, а все слуги ещё отходят от вчерашнего праздника в Ноксусе. Джерико всё просчитал до самых мелочей, чтоб не доставить неудобств как себе самому, так и своему подчинённому, сейчас укрытому лишь пледом. Взгляд полководца был направлен в окно, на опустевшие улочки, где блуждала лишь пара элитных солдат, храня покой. Все остальные жители, видимо, появятся лишь ближе к вечеру, что наталкивало на не самые лучшие мысли о беззащитности Ноксуса. Все дурные думы обрывает мягким поцелуем в шею, затем раздался стук чашки с водой об стол. Видимо, Дариус уже пришёл в норму. С рук мужчины и ног ещё не сошли следы верёвок, как и сам полководец не успел полностью вычистить свои сапоги с немного неудачной кульминации подчинённого, но от него требовали продолжения игры, настойчиво покрывая беззащитную шею поцелуями. Рука Ноксуса опирается на стол, прижимаясь к Верховному, что уже успел юрко повернуться к нему лицом и замирает, рассматривая уже сотню раз знакомые черты - когда хмурится, виднеются морщины, особенно у переносицы, вечно хорошо выделены скулы и только лёгкие следы небритости на его лице, не более. Сейчас губы Джерико истерзаны, немного опухли от нетерпеливых и даже несколько жестоких поцелуев его генерала, нависшего сверху. Подобная мелочь добавляла некого шарма лицу, хоть казалась такой незначительной, но только не для него. Дариус в очередной раз касается губами морщин на переносице, заставляя Джерико вернуть спокойное выражение лица и замирает, позволяя себе любоваться той нечастой и не жестокой красотой Свейна. Собранные в хвост белые волосы сейчас не отдают тем прообразом полководца, опадающие по вискам растрёпанные пряди и вовсе меняют его, создавая иной вид. Словно он не человек с демоном внутри, коего надо опасаться, не тот жестокий ворон, несущий на своих крыльях смерть и так вознося Ноксус. Дариус позволяет себе забыться, кем они являются для этого города сейчас и рывком руки зашторивает окно, уже слыша грохот выдвинутого ящика. Всё та же пара верёвок, чудесно. Мужчина допускает лёгкую улыбку, заглядывая в совершенно спокойные глаза полководца сейчас, который словно обдумывал очередной план, пока пропускал по пальцам плотные красные верёвки. Свейн вытягивает шею и тихо шепчет, — Прижми руки к себе… Казалось, что громче шёпота их разговор сегодня не поднимется, хотя, смотря что задумал Джерико, чей взгляд сменился на излишне игривый. Первый оборот красной верёвки лишил Дариуса свободных движений руками. Последний узел ложится на сильное тело ноксианского воеводы, оканчивая лёгкие переплетения верёвок своим логическим концом. Дариусу связали плечи, наложили второй слой верёвок чуть ниже, чтоб сплести руки и не позволить ими двинуть. В этот раз даже ладонями не за что ухватиться, разве что за собственные руки, что сложены позади и закреплены узлами. Не выпутаться, даже на ноги не встать, только если с большим трудом, они также обмотаны верёвками в сгибах колен. В этот раз Дариус не так сильно напрягается, тем более, что повязки на глазах нет и он спокойно может наблюдать за передвижениями Джерико. Светловолосый ноксианец возвращается на место, его демоническая ладонь ложится на плечо Руки Ноксуса, а к губам подставляется вытянутая каучуковая палочка, как от того кляпа, что Свейн ему натягивал ранее, разве что, в этот раз ему придётся держать её самому, чтоб подать некий знак своему командиру в один прекрасный момент. Дариус тяжко выдыхает, считая подобное за глупость, но всё же было интересно, что там будет такого, из-за чего полководец так заморочился. Зубами сжимает твёрдую темную палочку, закрывает глаза, давая себе мгновение, дабы отогнать иные мысли и сомнения. Он уже давно доверяет Свейну. — Если бы ты только мог увидеть себя сейчас, Дариус...Настоящее произведение искусства, — рука Джерико опускается на спину ноксианца, проходится пальцами по позвоночнику и цепляется за свои же мастерские узлы, которые он затянул меньше чем за пару минут, в то время демоническая ладонь заскользила по плечу вниз, очерчивая выступающую ключицу и перетекает на противоположную щёку Дариуса, с излишней лаской оглаживая кожу, чуть утягивая в свою сторону за подбородок. Брюнет распахнул глаза, кося свой взгляд на склонившегося к его уху Свейну. Да, он чертовски рад своей работой, то слышно по голосу, — Моё произведение… От подобного тона по спине проскользнули мурашки. Дариус едва заметно улыбнулся на фанатизм Джерико, на этот воркующий тон, за который отдал бы всё. Ладонь стала опускаться ниже, пальцы коснулись дна пробки, легко нажимая, словно в очередной раз стараясь напомнить мужчине о том, что находится в нём. В который раз Дариус тихо рычит, казалось, столь суровый воин даже не способен на стоны. Свейн проводит пальцами по нижней губе, второй рукой возвращается к голове, чтоб с силой сжать короткие волосы и толкнуть Дариуса лицом вперёд, заставляя примкнуть грудью к кровати, но оставить на месте ноги. Заботливо навязанные узлы позволили чуть вытянуть ноги до состояния согнутых колен, не более, дальше уже как ограничитель служили натянутые красные ленты по бокам колен. Видна рука мастера, по-настоящему искусная работа. Теперь же, когда мужчина стоял в таком положении, Свейн когтем демонической руки проходится вдоль позвоночника, минуя связанные руки и останавливается лишь между его ягодиц, всего в паре сантиметров от игрушки. Дариус пропускает вздох, даже не представляя, что тот задумал. — Поверни голову и прогнись в спине, — наконец-то по ушам ударяет командный тон. Стоило Руке Ноксуса повернуть голову в сторону своего командира и найти его глаза, как тот наталкивается на довольно холодный взгляд, коим аристократ одаривал своих воинов и весь Ноксус ежедневно. Дариус нервно сглатывает слюну, проводит языком по каучуковой палочке у себя во рту и прогибается в спине чуть ли не до боли, пристыдно выпячивая зад для Джерико. Если б кто-нибудь сейчас увидел его в таком положении, то определенно впал бы в ступор…Можно подумать, что так сделал бы кто угодно, но явно не Дариус. — Хороший мальчик… Свейн чуть ли не урчит нараспев, видя подобную покладистость со стороны своего верного подчинённого и одарив его лишь лёгким поглаживанием по пояснице, удаляется к очередной тумбе, из верхнего ящика чёрную многохвостую плеть. Дариус насчитал где-то в районе семи плотных хвостов, свисающих с ладони Джерико, что сейчас придерживал и рассматривал переплёты из трёх кожаных лент, на концах завязаны узлы. Он нервно сжимает ладони в кулаки, перекатывает на языке каучуковую палочку, пока мучитель подходит ближе, пропуская чёрные хвосты между пальцев. Что будет дальше в озвучивании и не нуждается. Ноксианец просто закрывает глаза, почувствовав холодные узлы кожи, скользящих вверх по бедру и пока что вовсе не причиняющие ему вреда. Хвосты исчезают лишь на пару мгновений. Первый удар. Несмотря на комплекцию Свейна внешне, у него чертовски тяжёлая рука, то чувствуется по удару, когда хвосты сразу же оставляют довольно яркие следы на коже, прослеживаются линии, что накладываются друг на друга. Дариус тихо рычит, вздрогнув от шлепка, но пока сдерживается. Боль не слишком сильная, больнее было получать эти шрамы на своём теле. Джерико даёт отдохнуть, ведёт плетью ниже, словно намечая место для удара. Когда плеть исчезает с кожи, брюнет уже напрягся всем телом. Со свистом хвосты пробивают бёдра, также покрывая их красочными линиями. Удар по менее мягкому участку кожи уже вызывает тихий скулёж и рефлекторные попытки уйти от вредителя, которые с трудом удалось перебороть и остаться на месте. Дариус немного переваливается на плечо, кидает взгляд на Свейна, что ловя его на себе снова заносит руку и даже не дав ничего сказать производит два удара, снова покрывая кожу на ягодицах красными метками. Мужчина стискивает палочку у себя во рту, напрягает руки с довольно громким рыком. Пока рано хоть как-то сдаваться, хотя по улыбке Джерико и читается его желание услышать заветное слово. В эту игру можно играть и вдвоём… — По-моему, я не разрешал поворачиваться, — полководец подходит ближе к Дариуса, цепляет его рукой за подбородок, вынуждая приложить все усилия для того, чтобы встать…Несмотря на серию весьма сильных ударов, ноксианец имел наглость даже как-то усмехаться, с вызовом заглядывая в чужие глаза. Подобное больше раззадорило Свейна, что как-то ненавязчиво потянул Дариуса с кровати. Достаточно сложно было спуститься вниз со связанными ногами, это заняло немного больше времени, но в итоге Дариус всё же стоял на коленях посреди комнаты, на таком же красном ковре, как в прошлой комнате, и чего-то ждал…Приказа от Свейна, который в данный момент снова удалился к той тумбе, извлекая плеть с одним единственным тонким хвостом. Мужчина видел его, очередное переплетение из кожи, вряд ли принесёт большого вреда его телу. Хотя если учитывать с какой силой бил Джерико…Это немного напрягало. Белокурый мужчина подошёл ближе, поддел кончиком рукоятки подбородок Дариуса, заставляя поднять голову и взглянуть на своё лицо:с каждым разом взгляд всё отчётливее выдавал хищные намерения, желание взять всё, что только можно от этого дня. Свейн даже слабо улыбается, делая шаг назад и первый удар не заставил себя долго ждать. После довольно громкого свиста один единственный хвост рассекает воздух и с отчетливым звуком проходится по чужому телу, оставив после себя красный след как на руках, так и по всей груди. Мужчина дрогнул, зло рыча от боли даже склоняется чуть вперёд, ожидая когда отступит это чувство. Верховный также терпеливо ждёт, когда ему дадут добро. Наконец ноксианец поднимает свой взгляд на него. Ещё один удар, за ним и следующий. Брюнет сжимает зубами каучуковую палочку, чуть ли не прокусывая её в попытках сдержать крик. Серия ударов и впрямь была болезненной, но может стерпеть. Свейн прослеживает изменения в лице подчинённого, пока накручивает на палец конец плети. Наконец-то застеленные пеленой глаза поднимаются вновь и незамедлительно производятся ещё три удара. Руку, бок и бедро обожгло болью. Дариус задрожал, развел колени в разные стороны и склонился, словно пытаясь уйти от подобного терзания своего тела. Рука у полководца необычайно твёрдая в плане ударов, заточенная на наказания, то чувствуется. Рядом с подбородком мигает чёрная линия, Дариус едва ли смог отреагировать на это и вообще понять, что это было, прежде чем очередной удар оставил на груди алеющий след, затем и на животе. На пол из рта брюнета упала та каучуковая палочка в момент его тихого выкрика. Свейн пока прижал хвост плети к древку, подошёл ближе и схватил склонившегося мужчину за вечно торчащие ввысь волосы, оттягивая вверх, чтоб тот поднял голову. Дариус тяжело дышал и смотрел на мучителя лишь из-под век, даже несколько пристыдливо отводя взгляд. Он не сдержался. Впрочем, у Джерико не было в планах действительно пытать своего преданного товарища. Ладонь опускается на щёку воеводы, довольно мягко её поглаживает, пока тот полностью не раскроет глаза…Свейн медленно склоняется к его уху, усмешливо выдыхая лишь пару слов. — За непослушание обычно наказывают, — его демоническая рука вновь цепляет Дариуса за узлы на спине и так переставляя колени вынуждает доползти до кровати и упасть грудью на холодную постель. Как мёд на рану, так и некая прохлада унимала жар в тех местах, коих коснулся конец хвоста плети. Рука Ноксуса утыкается носом в простынь, так замирает, пока снова не слышит рассекающий воздух звук. Первый удар по ягодицам срывает с губ мужчины болезненный стон. Он и подумать не мог, что удары по довольно мясистому месту на его теле могут приносить больше боли, чем по чистым натянутым мышцам или кости, в прочем, через десять секунд подобный свист повторяется, выбивая остатки ненужных мыслей из головы Дариуса вместе с очередным стоном. Ещё два следа теперь сияют на его коже, пульсируют болью. Свейн снова даёт немного отдохнуть, делает шаг вперёд, проводя пальцами по тем ярким отметинам, и из-за простых прикосновений мужчина под ним сейчас так вздрогнул. Чудесно. Губы Джерико растягиваются в ухмылке, он прижимает пальцами кончик плети к древку, нанося очередной удар к коему практически не прикладывал усилий. Пленник только тихо прорычал, качнув бёдрами и специально выпятил зад для светловолосого мужчины, уже даже не думая отлеплять своё лицо от кровати. Полководец двумя пальцами удерживает длинный хвост плети, уменьшая амплитуду удара, демонической рукой подхватывает Дариуса под шею, немного сжимает её, не позволяя опускать свою голову, на что получает весьма раздражённый рык, быстро срывающийся на тяжкий выдох. Джерико не прекращает наносить удары, шлёпать Дариуса, как провинившегося мальчишку, разве что, подобные мальчики плачут от боли, а не стонут так по-блядски, когда им проводят ладонью по покрасневшей коже или в перерывах не ласкают между ягодиц, в очередной раз чуть надавливая игрушку или оттягивая её где-то на сантиметр. Брюнет чувствовал, как сходит с ума от подобных ласк, особенно, когда плеть и вовсе сменилась грубой ладонью Свейна и над ухом можно было услышать тот знакомый родной голос с хрипотцой, шепчущий что либо невпопад, но одно его наличие возбуждало до безумия, даже те предложения, что Дариус уже не разбирал из-за возбуждения. Последний удар обжёг излишне чувствительную кожу брюнета, из-за чего тот достаточно громко простонал и поддался назад, когда тонкие пальцы с силой сжали ягодицу. Джерико явно закончил развлекаться и сейчас осматривал свою работу. Покрасневшая кожа довольно органично сочеталась с красными верёвками, необычно было видеть даже тот туман в вечно спокойных глазах, сменяющихся во взгляде лишь бушующим пламенем, сейчас там читалась некая иная просьба, которую Свейн, конечно же, исполнит, но позже. Демоническая рука наконец-то отпускает горло ноксианца, полководец забирает плеть и уходит к той тумбе, не особо аккуратно закидывает в ящик плеть, усаживается на крышку стола и вытягивает из-под шторы бутылочку шампанского, пока Дариус переводит дух. Джерико отточенным движением снимает пробку, наливает золотистую жидкость в бокал, наблюдая за брюнетом, что только что полноценно оторвался от кровати. Странно видеть его таким беспомощным, но в тоже время от подобного осознания в штанах становится весьма тесно. Он закидывает ногу на ногу, легко пригубливает шампанское. Не слишком сладкое...В самый раз, — Ну, что? С праздником? Видно, как белокурый ноксианец в очередной раз усмехается, стараясь скрыть ту усмешку за бокалом, что получается весьма плохо. Дариус на подобное даже сам ведёт плечами назад, выпрямляется в спине и с трудом переставляет колени, сделав шаг навстречу Свейну. Его манят пальцем, делая ещё один полноценный глоток алкоголя и удивительно, как взгляд мгновенно становится пьяным, явно не от алкоголя. Язык мигает между губ, собирая влагу от шампанского, тёмные глаза наконец-то опускаются вниз, на подошедшего брюнета, нетерпеливо дёргающего руками, показывая так, как сильно путы ему надоели. Казалось, на подобное Джерико даже не обратил внимание, только поднялся на ноги, склонился к сидящему на коленях Дариусу, запуская пальцы в его пышные волосы. Снова отпивает совсем немного, удерживая во рту алкоголь, пока не примкнул к губам Дариуса, что с охотностью принял поцелуй. Привкус совершенно не крепкого и даже сладкого напитка казался подобным обычному соку, разве что, совсем слабо обжигало горло, но это было не важно. Брюнет позволял себе тонуть в поцелуе, как в первый раз, уже чувствуя то жаркое дыхание Свейна на своём лице. Да, тот так же возбуждён, разве что, более терпелив, хотя то вопрос времени. Джерико склоняется ниже, опирается спиной на стену рядом со столом и усаживается на ковёр, всё также держа бокал в руке. На это совершенно не обращал внимание Дариус, в очередной раз нетерпеливо кусая полководца за нижнюю губу. Пришлось и без того склониться и удерживать свой торс, разница в росте не так велика, но всё же. Разгорячённой кожи ягодиц касается некий холод - ножка бокала с шампанским, оставшимся и вовсе на дне. Прохлада приятно остужает повреждённые участки, Дариус даже сипло выдыхает в чужие губы, наконец-то замирая на месте и позволяя Свейну отдышаться, однако, как только тот почувствовал вкус свободы, по одной из ягодиц прокатилась струйка жидкости, смывая за собой некую боль, но адски пощипывая. То было шампанское, ведь более нечему . Этот сладковатый запах мешался с привычном одеколоном Джерико, с запахом лаванды, коим пахли его руки...Почему-то всё это не образовывало отторгающий запах, а сливалось в приятную симфонию ароматов. Все мысли улетучиваются от следующий струйки, стекающей по коже и капающей на ноги. Подобное даже как-то расслабляло. Дариус тихо смеётся, заглядывая в тёмные глаза, заплывшие пьяной дымкой. Мужчина уже явно перешёл свой порог, но продолжал вести свою собственную игру, ожидая сигнала от кого-то другого. Брюнет наконец-то обрывает тишину, — Наигрался? Раздался треск ткани. Ногам стало вдруг даже как-то свободно, а в руке, сейчас ставящей пустой бокал на стол сверкнул нож. Свейн и впрямь мастер...Дариус даже не понял, когда тот успел вытащить нож, но весьма был рад подобному решению. Мужчина поддаётся вперёд, в очередной раз ставит на шее своего подчинённого яркий след, пока обрезал узлы на руках воина перед ним. Наконец-то свобода. Брюнет потирает затёкшие запястья и локти, только вот полководец даже не даёт продыху, начиная медленно вытягивать пробку из уже привыкшней к ней дырочки. У Дариуса и впрямь хватало выдержки как переходить с ней в комнату, так и чуть ли не переползать к Джерико, когда её конец постоянно тёрся об простату, напоминая о болезненном возбуждении очередной вспышкой. Сейчас же этот предмет наконец-то упал на пол между его ног, как и обезумевший хищный взгляд на полководца. У него был неплохой план на этот лакированный стол…